Легенда о бесплодии продолжение - 2

               
                Молодой человек шел по тусклому коридору с утыканными по бокам дверями. Он шел за девушкой в цветном платье, которая почему-то молчала и даже не удостаивала его своим взглядом, если не считать одного лишь слова, произнесенное ею у входа внизу:
                « Проходи…»
                При этом она посмотрела на него взглядом кошки на мышку и после паузы добавила:
                « …- те!»
                И он пошел, говоря словами одного Великого Мудреца, он пошел за нею, как вол идет на убой, и как олень – на выстрел…  Потом они вошли уже в ярко-освещенную комнату, наполненную всем необходимым для обитания в таком здании с таким названием, а именно: две кровати; полка с книгами; стол, который был накрыт снедью, и по ней было видно, что в этой комнате празднуется или отмечается какой-то праздник.
               « Какой?»
               А ему то не все ли равно какой?! Ведь главное то, что его пригласили!
- Добрый вечер! – приветствовал он вторую девушку, повернувшуюся навстречу входя-щим.
А в ответ улыбка с лукавинкой и жест приглашения к столу.
- Разденьтесь здесь,- указала ему девушка-проводник на вешалку у двери в комнату.
  Он снял свой заляпанный плащ, бросив хмурый взгляд на темный мазок кисти водителя, и ему почему-то стало стыдно за то, что он такой неаккуратный и грязный, и смущенный, так ска-зать, до корня волос, добавил… Оправдательно добавил:
- Меня машина обрызгала…
- Бывает…- сразу ответила ему девушка-проводник и освободила крючок для светло-коричневого плаща. – Вешайте сюда.
Сели… Девушка с лукавинкой пододвинула ему предназначенную тарелку с овощным салатом, в котором особо выделялись крупные ломти Красного Помидора, обильно сдобренного рас-тительным маслом, что придавало ему некою блестку, разительно схожую с отблеском красного ока углового или пешеходного стража:
« Стой!»
И он вздрогнул, и они это заметили.
- Успокойтесь!.. – мягко по-кошачьи сказала девушка с лукавинкой, подавая ему сто пя-тидесяти граммовую рюмку с темной жидкостью. – Вот это поможет… А за одно и за знакомство!
И выпили… От горечи он скривился:
« Микстура какая-то!»
А вслух спросил:
- Что это?!
- Это?.. – лукавинка с уст девушки исчезла, но за то злорадный огонек блеснул в боль-ших зеленых глазах, как блюдца.- Это успокаивающая!.. Домашняя!.. – Огонек погас, и на губах по-явилась все та же лукавинка.- Вы чего-то испугались?
- Нет!..
  Неужели он сказал бы: «Да!» Нет, нет, он не трус и не собирается придавать большое значение всяким там воображениям и прислушиваться откуда не возьмись тревожным ноткам… Все, тема закрыта!
  А все же ему стало не по себе… Уж как-то они смотрели на него по жертвенному ожи-дающе, и даже когда он наткнул на вилку два красных ломтя помидора и поднес их ко рту, они также все смотрели, но прибавилась еще зловещая оскалинка. Так и застыла его рука с вилкой! Так и остался он сидеть с раскрытым ртом, глядя на два нанизанных куска Красного Помидора, с которого на белую скатерть падали кроваво масляные капли, образовывая на поверхности стола Кровавое Месиво!
« Боже мой!»
   И ему стало страшно, и он покраснел… Нет, нет! уже не из-за своей неряшливости, а из-за того что он вспомнил слова Ветерка:
« Не ходи! Не ходи!..»
   Блесткой покрылось его лицо, как те два красных куска, только не масляной, а потной париной. Голова закружилась:
« Господи! только не расслабиться… только не расслабиться! Господи…»
Но где был этот Господи? Где был этот Ветерок?.. За окном!
Тело его не слушалось, все делало противно его призывам:« Не расслабляться!»
А оно расслаблялось с непонятной для него быстротой, обмякло и переставало повино-ваться, а вместе с телом и душа погружалась в темное, холодное пространство… Дух-то был за окном, а тело без духа мертво!
Потухал огонек его глаз. Лица дев в них расплывались, соединяясь в единый бесформенный комок… и краснел, превращаясь в Кровавое Месиво…
       « Боже мой!»
   Еще раз обожгла его разум вылетающая искорка уже потухшего огонька, унося  с собою следы ярких образов: поворотного стража; двух пронзенных кусков Красного Помидора, изливаю-щих кроваво масляные пятна на белую скатерть; бесформенный комок лиц  двух дев – и вот, образы слились в одно огромное Кровавое Месиво!
  Искорка вылетела, и он вздрогнул в последний раз…
« Не ходи! Не ходи!..»
… и все!

                *   *  *

      Улицу била холодная изморозь, шлепая по лужам и ручьям под звуки звона подоконного марша… Все на ней оживало и начинало двигаться!.. Нет, не пешеходы двигались, они к этому вре-мени сидели за чашечкой доброго чая, рассуждая о дне прошедшем и о наступающем завтрашнем. В принципе, это и правильно! А Ветерок? Ветерок смотрел в окно злополучной комнаты злополучного здания. И что же он видел?
Он видел, как молодого человека скинули со стула и закрыли входную дверь на ключ; как раздели его донага и ощупали его члены тела; как девы отдернули покрывало с одной из кровати и застелили ее клеенкой, которой обычно застилают операционные столы; как положили голое тело на кровать и привязали руки и ноги к грядушкам, а в рот запихнули большой моток медицинского бинта; как потом выдвинули кровать с телом жертвы на середину комнаты под большую электрическую лампу, свисающую с  потолка грушей; как  одна из дев подошла к окну и долго всматривалась в темноту Ворошиловского района, наверное она чувствовала чей-то наблюдающий взгляд, а потом она задернула занавес, и больше Ветерок ничего не видел, кроме отблесков Красного цвета, исходящие от Поворотного Стража, лижущие стекло окна угла улиц Ворошиловская и Козловская. И Ветерок заплакал, зовя к себе Большого СевЕра.
Тяжесть навалилась на весь Ворошиловский район. В одночасье стало глухо, глухо, как в каменном погребе. Даже яркие отсветы Поворотного Стража ложились на бегущие ручьи какой-то темной, пунцовой или вишневой мастью. Будто бы кто-то встал и загородил собою это злополучное место от небесных светил и кидал в бегущие ручьи деготь или лил мазут, издавая изредка приглушенный стук копыта по мостовой.

                *   *  *

  Он приходил в себя. Он хотел шевельнуть рукой, но почему-то не мог… Ногой – и не мог! Он попробовал крикнуть, да не то что крикнуть, даже языком пошевельнуть не мог.
« Где я?!»
  И ответ пришел! Он видел: Красное Месиво, из которого вылился бесформенный крас-ный комок, и два нанизанных куска Красного Помидора, изливающего кроваво-маслянистые капли на белую скатерть, и Красный отблеск Поворотного Стража. Комок разделился на два лица со зло-радными огоньками в глаза и со зловещими улыбками на устах… А дальше он видел рюмку и при этом ощутил горечь в горле… И крик засевший у него в ушах: «Зайдите к нам! Нам нужен хороший собеседник, чтобы развеселить наш скучный девичник!..» А потом дождь и ручьи… Ручьи Кровавого Месива!
  Он вспомнил! Рванулся сильно, да не тут-то было! В кисти рук и лодыжки ног впились бинтовые жгуты тысячами жалами… Связан!
Испуг и отчаяние охватили голое тело, оно металось и рвалось, но тщетно! Новое ощущение боли прострелило его, и исходило оно из паха. От неожиданности молодой человек успокоился.
«Что это еще такое?!»
  Зрачки глаз его расширились или от боли или… Перед ним светились буквы: «Не ходи! Не ходи!..» Ох, как мучительно ему было их видеть, но еще больше ему принесли мук другие слова, стоящие  на месте первых: «Не мешай! Не мешай!..» Как два тяжелых камня, эти слова придавили его грудь…
«Нет! Нет! Нет!..»
  Он закрыл глаза и затих.