Анна

  В Воронеже было утро (9 часов). В Кейптауне на 2 часа больше. Ввинчиваясь спиралью в солнечное небо Рудик быстро набирал высоту. Поднявшись до 8000 м он устремился на юг со скоростью 3000 км/ч. Юношу наполнял восторг от непривычного ещё чувства свободного полёта. По предварительным прикидкам через 15-20 минут он должен быть над акваторией Чёрного моря, а ещё через 7-8 минут - над территорией Турции. Здесь он попытается связаться с Анной Беккер.
  Вчера у него состоялся нелёгкий разговор с отцом. Тот резко возражал против «затеянной Вебером авантюры». Однако в конце-концов согласился с аргументами сына. Полёт они готовили в тайне от Марии и Джессики. Прежде всего, Олег передал сыну своё знание языка африкаанс, на котором разговаривают цветное население Кейптауна и белые потомки голландских и немецких переселенцев. В дорогу Рудик приготовил небольшую сумку с аварийным  запасом воды, пищевых концентратов и аптечкой первой помощи. Кроме документов взял с собой («На всякий случай») небольшую сумму американских долларов. С отцом условился, что Олег с утра предупредит доктора Крымова о возможном прибытии в клинику очередной роженицы.
  После пролёта над Чёрным морем, что можно было определить по отсутствию пси-сигналов  с поверхности, Рудик попытался выйти на мысленную связь с Анной. На посланный им запрос с добавкой пароля («Гронинген») какое-то время не было никакого ответа. Потом прорезался слабенький и не очень разборчивый ответ.
  - Кто Вы?
  - Я от Вебера. Зовут меня Рудик Рощин. Направлен Хорстом для Вашей эвакуации. В дорогу приготовьте документы и минимум вещей (одно место). Ориентировочно прибуду через полтора - два часа. Ждите!
  Взяв курс на точку, из которой был получен ответный сигнал Рудик увеличил скорость до 4000, немного погодя, до 5000 и, наконец, до 6000 км/ч. Капсула приобрела ярко белое свечение. Оно периодически перемежалось с голубыми сполохами. С земли капсула должна была казаться уходящим за горизонт метеором. Внутри её, к радости Рудика, условия обитания не изменились. Созданная им программа полёта работала без сбоев.
  Отсутствие пси-сигналов с подстилающей поверхности свидетельствовали о том, что он уже миновал  восточную часть акватории Средиземного моря и летел над Африкой. Контролируемый пси-сигнал в Кейптауне стал более заметным. Теперь он существенно превосходил другие источники, так как Беккер была Интеллектуалом.
  Полёт над африканским континентом до мыса Кейп-Пойнт, с учётом снижения скорости и высоты полёта, продолжался 1час 20 минут.  Капский полуостров со стороны Атлантического океана был затянут дождевыми облаками. Лишь кое-где обнаруживались окна сквозь которые виднелся тёмная поверхность океана и узкая береговая черта, увенчанная цепочкой невысоких гор. Среди отвесных утёсов возвышалась Столовая гора — одна из главных достопримечательностей Кейптауна. Её плоскую чёрную верхушку покрывали сизые слоистые облака, ползущие на восток к Индийскому океану. В Южное полушарие пришла осенняя пора. В условиях почти сплошной облачности город обозначался насыщенным пятном пси-сигналов вдоль береговой черты и у подножья Столовой горы. Ориентируясь по направлению и силе сигнала Анны Беккер Рудик переместился на восточный склон Столовой горы и завис над источником излучения. Снизившись он обнаружил, что в непосредственной близости от дома Беккер ещё 15-20 слабых источников пси-энергии. Сканирование показало, что за внешним периметром энергетического экрана, защищающим дом находились какие-то люди. По мере дальнейшего снижения стали обозначаться видимые ориентиры: деревья парка, огороженная проволочной сеткой лужайка, дом в сетке мелкого дождя. Рудик решил приземлиться на лужайке. Для подстраховки защитил себя индивидуальным энергетическим экраном. Этому его учил в своё время его первый наставник — Охр. И сразу же его защитная оболочка приняла на себя мощный энергетический удар.
  - Анна! Прекратите! На поляне - Рудик Рощин! Пароль - «Гронинген». Впустите меня в дом.
  Женщина, открывшая ему двери мало чем походила на ту, что показывал Вебер. В полумраке прихожей на Рудика уставились полные отчаяния зелёные глаза. В них было всё: ужас ситуации в которую попала одинокая женщина, нечеловеческая усталость, страх за себя и своё не рождённое дитя. Полный сострадания Рудик то ли обнял, то ли  подхватил её оседающее тело. Женщина была на грани сильного нервного и физического истощения. Видимо, ей довелось выдерживать осаду не один день.
  - Всё хорошо! Успокойтесь, Анна. Теперь Вы не одна. Самое страшное — позади. Я увезу Вас из этого злополучного места.   
  В комнате куда он её привёл было было достаточно светло чтобы разглядеть её плачевное состояние. Измученное выражение на бледном лице. Тени под глазами. Дрожащие руки и губы. Растрёпанные белокурые волосы. Заношенный халат из которого выпирал порядочный живот.
  - Рудик, я два дня без пищи! Они морят меня уже неделю. Кроме того, вышли сроки моего пребывания в вашем мире. Из-за ребёнка я не могу покинуть его. Со дня на день может начаться неконтролируемый переход в ДНМ. Тогда не родившийся ребёнок погибнет вместе с моей сущностью.
 - Анна, успокойтесь! Не думайте об этом. Главное выбраться отсюда. Сейчас я накормлю Вас и объясню, что нужно делать. Вам нельзя волноваться. Всё будет хорошо — говоря это юноша сканировал живот женщины - У Вас родится мальчик. И это произойдёт либо сегодня, либо завтра. Главное не спровоцировать преждевременные роды. В этой сумке еда и питьё. Выбирайте по вкусу. Пока будете кушать я схожу посмотрю на этих «бабунов» (оскорбительный намёк на родство людей с обезьянами  бабуинами).
  Ребёнок, которого носила Анна, уже осознал своё «Я» и очень нервничал не в силах помочь матери. Рудик «мягко» вошёл в его сознание и успокоил, объяснив, что в данный момент ей ничто не угрожает. «Помоги ей!» - попросил он мальчика - «Я позабочусь о тебе и твоей маме! Я твой брат — Рудик». Дитя успокоилось. Успокоилась и беременная женщина.
  На улице моросил дождь. Из-за этого раньше смеркалось. По местному времени было 16.05. Стоящие за экраном «молодцы» в мокрых куртках с опущенными капюшонами отрабатывали чьё-то задание. Исходящие от них пси-сигналы были крохотными, что очень сближало их с бабуинами. Увидев подходящего к экрану юношу осаждавшие оживились: стали делать угрожающие жесты, выкрикивать бранные слова. Если раньше Рудик хотел ограничиться внушением и отправить их восвояси, то теперь он изменил свое решение. Этих «бабунов» можно было пронять только  физическим воздействием. И это сделает он  из капсулы.
  Подкрепившаяся Анна повеселела. Она с надеждой смотрела на Рудика.
  - А как мы выберемся от сюда?
  -  Вы уже собрались?
 - Да! Всё необходимое в этом пакете. За домом присмотрят. Я договорилась с соседями.
  - Скажите, Анна, в полицию Вы обращались?
 - Это бесполезно. Она у нас практически вся состоит из цветных. Поэтому действия полицейских вполне предсказуемы. Они впустят в дом «бабунов», которым не нравятся мои глаза, а потом спокойно уедут.
  - Вы спрашивали как будем добираться? Мы полетим. Через два часа будем в России в городе Воронеж. Там Вас сразу же положат в клинику для рожениц. Поэтому, потерпите ещё чуть-чуть.
  - Россия - это же очень далеко? Как можно добраться туда за два часа?
  - Анна, доверьтесь мне и делайте то, что я попрошу. Переоденьтесь в удобную «зимнюю» (по меркам Кейптауна) одежду, сверху оденьте куртку. Я возьму Ваш пакет и буду ждать на веранде.
   Когда вышла одетая Анна и закрыла входную дверь на ключ, Рудик продолжил свой инструктаж — Встаньте справа вплотную ко мне и не пугайтесь, когда почувствуете, что сидите вместе со мной в какой-то кабине. Готовы?
  - Ой! - не удержалась Беккер, оказавшись в капсуле.
  - Теперь мы взлетаем!
  Женщина уцепилась похолодевшими руками за Рудика.
  - Анна, расслабьтесь! Это совершенно безопасно и гораздо приятнее нежели в самолёте. Мы уже в воздухе. Посмотрите под ноги.  Видна крыша Вашего дома. Ваш защитный барьер я снял. Сейчас «бабуны» пойдут на штурм, а я буду их воспитывать.   
  Сверху не очень хорошо, но всё же можно было различить фигурки людей осторожно приближающихся к дому. Каково же было удивление, а потом ужас этих недоразвитых людей, когда с неба их стали «хлестать» миниатюрные молнии, причём при отсутствии грозы и грома. Этот способ силового воздействия  Рудик позаимствовал у Джессики. Каждый электрический разряд настигал жертву, сбивал с ног и наполнял её  противоестественной болью. Длилось это мгновение, но в памяти чувств на всю жизнь оставался неизгладимый след - «Зелёноглазых трогать нельзя! Они сродни богу!». Рудик наказал всех участников этой бесславной блокады, после чего взял курс на Воронеж (ориентируясь на пси-маяки близких ему людей). Одновременно капсула набирала полётную высоту. Через пятнадцать минут она уже неслась со скоростью 6000 км/ч. Анна окончательно успокоилась. Начала сказываться и многодневная усталость. Вскоре она заснула откинув белокурую голову на прозрачный подголовник. Лицо женщины покинуло напряженное выражение. Оно стало беззащитным и очень молодым.
    Поскольку в воздухе они находились приблизительно два часа, постольку прибыли в Воронеж ещё засветло, где-то около шестнадцати часов. Посадку Рудик произвёл непосредственно у дверей клиники доктора Крымова. Предварительно очевидцам этого манёвра была дана установка «не заметить капсулу». Их встречали отец, Сергей Афанасьевич и  младший медперсонал. О времени прилёта и месте посадки Рудик предупредил отца заранее. Он сообщил также, что Беккер владеет русским языком. 
   Анна не хотела расставаться с Рудиком. Крымов пообещал ей, что при первой возможности «её спаситель» навестит её. Перед тем как последовать за доктором она обняла и поцеловала юношу.
  - Спасибо, человек-птица! Перед Вами я в большом долгу!
  Рудик от всего сердца пожелал ей удачи. Нечто подобное пережила когда-то его мать, а вместе  с ней и он.
  - Папа, как мама и сестрёнки?
 - Всё хорошо, сынок! Жалуется, что Сергей Афанасьевич замучил её различными анализами и исследованиями и не торопится отпускать домой. Мне кажется, что мама и Джессика догадываются, что мы от них что-то скрываем. Уж больно донимают меня расспросами о тебе. Если ты не устал, то пойдём в Центр. Там тебя накормят, а после отдыха обсудим детали полёта в Австралию и полётное задание для Хорста. Сегодня он занят Москвой и Московской областью. Завтра слетает в Ивановскую область, а послезавтра закончит работу в Центральном Экономическом районе на территории Брянской и Орловской областей.
  Вечером после работы Рудик с отцом навестили в клинике Марию. Она и девочки выглядели великолепно. Невольно  вспомнился затравленный взгляд Анны и сердце юноши сжалось от недоброго предчувствия. Вскоре в комнату для свиданий ворвалась Джессика и повисла на шее Рудика. Истинные чувства к «брату» она теперь не скрывала.
  - Руди, почему ты молчал весь день? Мы с мамой очень беспокоились. Неужели не мог потратить минутку на слова: «У меня всё в порядке»?
  Прижав её к себе он виновато молчал. Что мог он сказать в своё оправдание?
  - Джессика, Рудик был очень занят. - пришёл на помощь сыну Олег — Последние дни на его долю приходится самая сложная и тяжёлая работа. Не нужно сердиться на него. И ты и мама знаете как он вас любит!   
 Только после этого заверения юная бразильянка разомкнула свои объятия, но не отпустила Рудика от себя.
  Мария и сидящие на её руках близняшки с удовольствием смотрели на эту сцену.
  - Сынок, Катенька и Наденька тоже заждались тебя! Не забывай нас.
  Рудик вошёл в сознание сестрёнок, говоря им ласковые слова и показывая забавные картинки про смешных зверюшек. Потом мысленно обратился к матери:
  - Мамочка, может случится так, что сегодня — завтра у тебя на руках кроме Катеньки и Наденьки появится ещё один маленький Homo collegiatus. Мальчик. Ты сможешь принять его под своё крыло?
  - Конечно, приму! Раз ты просишь, значит это действительно надо. Потом всё объяснишь.
  - Спасибо, мамочка! Я знал, что ты так ответишь. Пока это лишь возможный вариант событий.
 Однако появление взволнованного Крымова  перечеркнуло эти надежды.
  - Рудольф, голубчик, срочно нужна Ваша помощь! - обратился врач к юноше.
  Ласково освободившись от цепких пальчиков Джессики Рудик поспешил вслед за Сергеем Афанасьевичем. На ходу ему одели халат, а доктор торопливо вводил в курс дела.
  - У Вашей протеже начались роды! Потом вдруг что-то не заладилось. Анна стала умолять меня вызвать Вас! Утверждает, что это очень важно для неё и ребёнка. Она говорит, что без Вас ребёнок  погибнет.
  - Сергей Афанасьевич, у неё несколько лет назад в аналогичных обстоятельствах умер первенец. Дело в том, что самой Анне угрожает опасность и медицина здесь бессильна. Беккер сегодня покинет этот мир и стремиться спасти своё дитя. То, что произойдёт с ней не совсем смерть, но ребёнок, если успеет родиться, останется с нами. Он никогда не увидит своей матери. Судьбу ребёнка Анна доверила мне. Моя мама, Мария Васильевна Рощина. станет его приёмной матерью. 
  Крымов молча выслушал Рудика. Он был в полной растерянности и ничего не понимал. 
  Беккер находилась в родильном кресле. Около неё суетилась Серафима. Рудик встал так, чтобы Анна могла его видеть. Её измученное лицо осветилось улыбкой. Она кивнула юноше и устало закрыла глаза.
  Рудик сразу же вошёл в сознание маленького Homo collegiatus. 
  - Я здесь братик и с нетерпением жду твоего появления на свет. Помогай маме!
  Затем перенёс своё внимание на роженицу. Женщина тяжело дышала. Лицо её блестело от пота. Она отчаянно боролась за свою жизнь и жизнь ребёнка. В ней в смертельной схватке сошлись два начала: материнский инстинкт продолжения рода и неподвластное ей желание вернуться в мир Коллективного разума. Понимая это Рудик встал на сторону страдающей матери. Он из сознания Анны «выдавил» призыв Коллективного Разума. Сразу же начались схватки. Роженица поощряемая Серафимой возобновила свои потуги, выталкивая плод. Активно вмешался в этот процесс и сам ребёнок. Рудик из последних сил удерживал всё возрастающую мощь призыва, исходящего из ДНМ и всё-таки достиг своей цели. Комнату огласил плачь родившегося младенца. Услышала его и Анна. Она перестала сопротивляться. Последнее, что мелькнуло перед её глазами — тельце сына в руках у Серафимы и прислонившийся к стене обессиленный Рудик. Ему показалось, что её истерзанные губы прошептали: «Ванечка...». Он повторил это имя вслух себе, Серафиме и Сергею Афанасьевичу.
  Повернувшаяся к роженице Серафима так и осталась с открытым ртом. Анна Беккер исчезла. Крымов схватился за сердце. Там, где только что была женщина лежали смятые, но абсолютно чистые простыни и салфетки. Только что родившийся ребёнок в её руках стал чистеньким и сухим. Самопроизвольно исчезла его пуповина. Мальчик затих. Ему было холодно и он забавно ёжился в руках акушерки. И только окрик Рудика привёл её и Крымова в чувство. Серафима стала торопливо  завертывать ребёнка в пелёнку. Юноша, понимая состояние доктора, подсказал ему дальнейшие действия.
  - Сергей Афанасьевич, сейчас Вы сделаете все измерения и осмотры младенца, которые полагаются после его рождения. Затем передадите ребёнка мне и проводите нас к маме. Беккер не ищите. Её на Земле нет.
  - Рудик? - жалобно спросила Серафима, показывая глазами вверх — Анна там?
  - Можно и так сказать. - ответил юноша - Она в другом мире.
    Можно себе представить, что почувствовала Джессика, когда в палате Марии появился Рудик с младенцем на руках. По тому как юноша смотрел на него и держал на руках было видно насколько дорог ему этот ребёнок. Прижав руки к груди Джессика лихорадочно гадала, что всё это означает. Она даже вздрогнула, когда почувствовала «присутствие» Рудика в своём сознании.
  - Джесси! Не волнуйся, сейчас всё объясню!
  Он подошёл к Марии и протянул ей ребёнка. 
    - Мамочка, это тот младенец о котором я тебе говорил. Его мать  Интеллектуал. Её имя Анна Беккер. Отца его я не знаю. Мальчик только что родился, но стал сиротой. Анна, стремясь сохранить ему жизнь, пожертвовала собой также как Петер Альварес. Перед тем как уйти из жизни она дала малышу имя — Ванечка. Сына оставила мне, поскольку я помог ей сохранить его. Пусть мне, Джессике, Катеньке, Наденьке он будет братом, а ты с папой — его приёмными родителями.
  Мария ничего не говоря, сразу же приложила ребёнка к груди. Он соснул пару раз и спокойно заснул на руках приёмной матери. Лежащие на кровати близняшки с интересом рассматривали Ванечку.
  Таковы были последняя страница земной жизни Анны Беккер и первая страница жизни Ивана Олеговича Рощина.