Ностальжи

         Ностальжи.

На задворках двадцатого века,
Мы узнали, что жили плохо.
Чем гордились мы – ерунда,
- Занесла не туда эпоха!

Октябрёнком я был – гордился,
В пионеры приняли – почёт,
Сам в глазах своих утвердился,
Словно жизни я сдал зачёт.

А потом комсомол и юность,
- Было мне с ними по пути,
И легко было нам шагать,
И заметь - шагать, не брести.

Мы гордились своей Родиной,
Мамой, папой – мы гегемон!
Жили дружно, одной семьёй,
- Белорус и хохол, чалдон.

Я служил в те года Отчизне,
На Востоке нашей страны,
- Охраняя мирное небо,
И восточные рубежи.

Жизнь в стране протекала трудно,
Но стабильно. Из года в год,
В закрома засыпалось зерно,
- Работящий у нас народ.

Наши сёла, деревни – совхозы,
Процветали за свой счёт,
А в уборку тянулись обозы,
Передовик – знать тебе почёт.

Новостей по стране масса:
- Вот в Тюмени открыта нефть,
Залежи меди, угля и газа,
И крутилась круговерть…

А с газетных страниц глядели,
Ивановы, Петров, Козлов,
А какие мы песни пели,
Про тайгу и моря - нет слов…

Образ жизни – советский!
Этим сказано было всё,
Безо всяких там междометий,
Значит лучшее и ещё,

Мы же верили пропаганде,
И гордились - ведь мы народ!
Трудовой и в моей стране,
Это славилось каждый год.

Почему нас опять кинули?
И заметьте, не в первый раз,
Вроде как отодвинули,
- С вашим рылом, в калашный ряд?

Поменялось всё враз, скопом,
- Демократия к нам пришла,
Новостей понесло – оптом,
В головах началась кутерьма.

Газетёнки пошли квёлые,
- С анекдотами, сплошь порно,
Разодетое, размалёванное,
Преподносится нам кино.

Раскопали, что Павлик Морозов,
Был предатель и сдал отца,
И его по закону курьёзов,
Заклеймили как подлеца.

На душе стало так гадко,
- Я ж мечтал стать таким как он,
Он кумир миллионов мальчишек,
- Всё покрасили в чёрный тон.

И кому помешал мальчик?
С непонятной своей судьбой...
А я снова уж слышу крик,
- Стал святым Николай Второй…

Тяжело и не просто, люди,
Рассуждать мне на этот счёт,
Очень быстро мы все забыли,
- Сталинизм, сорок первый год,

Я в то время не жил, историю,
Знаю только из книг, кино,
Но родных своих, всех я помню,
И мне стыдно теперь за то,

Что я верил газетным «уткам»,
- Солженицына не читал,
В рот смотрел, как и все, кумирам,
Верил на слово, пил и жрал.

Так бывает и часто, знаешь,
Вот идёшь, ты идёшь и вдруг,
Из мечты попадаешь в реальность,
Это значит, замкнулся круг.

Круг замкнулся, а мысли виснут,
Кто ответит на мой вопрос?
Где ответы на этот диспут?
Иль свалился я под откос?

У истории нет откосов,
Есть лишь правда или враньё,
Да ещё есть синдром «наносов»,
И рулит там одно жульё.

Как оплатишь, так и напишут,
Ведь четвёртая эта власть,
У истории в спину дышит,
И себе не дадут пропасть.

Ну, а правда? Кому это нужно?!
Всё равно ведь забудешь брат,
И живём мы порою трудно,
А так хочется взять – в набат!!!

Чтоб поплыл колокольный звон,
Над землёю моих предков,
- И набат гудел, а не перезвон,
Распугал всех ворон на ветках.

Что расселись, закрыв нам свет,
Говоря всем воронье – кар!
А набат будет нам - амулет,
От их чёрных, вороньих чар.

И когда вороньё сгинет,
- Далеко от нас улетит,
Вот тогда и заря встанет,
Путь дорожку и осветит.

И история правдой будет,
- Правда, правда, всегда горька.
А Россия? С неё не убудет,
И стоять будет здесь - века!