Вдруг раздался голос нежный

   

Журнал "ДОбродетель", № 1 (21) 2012

С этим странным,  с первого взгляда, семейством мне довелось познакомиться в Воскресенском женском монастыре в селе Зимовенька Шебекинского района. Я безуспешно пыталась рассудить логическим умом, кто кому кем приходится – этот слепой мужчина, эта энергичная женщина и девочка лет девяти, по всем признакам инвалид детства. Но невооружённым глазом было видно, что компания – дружная и, я бы сказала, весёлая. Каким-то стремительным жизнелюбием веяло от них, и вирус какой-то лёгкости их общения между собой, дурашливости заражало пространоство вокруг и делало его светлым, как надежда.
Как потом оказалось, это были муж Сергей Князев, жена Тамара Маннаникова и их чадо - девятилетняя Светочка. История их удивительна, и даже каким-то тёмным внутренним существом верить в её правдоподобность, признаться, и не хочется. Но она – быль и явь, и ничего не остаётся, как признать: невозможное человекам возможно Богу, который есть Любовь.
   
Познакомились Сергей с Тамарой в клубе знакомств. Тамара пошла туда, когда неожиданно осталась одна (муж ушёл из семьи, дочь выросла) да ещё в чужом городе, куда она переехала из старого Оскола в оставленную ей тётей квартиру. Привыкшая жить в постоянных хлопотах и заботах о домочадцах ещё полная сил 43-летняя женщина «на свободе» чувствовала себя некомфортно, вообще не представляла – что ей делать. Вот и пошла с кем-нибудь познакомиться. «Семейный очаг» назывался этот клуб. Туда приходишь, пьёшь чай, общаешься. Музыка классическая. И постепенно люди знакомятся.  Вскоре и Тамаре нашлись кавалеры. Один респектабельный из начальства, серьёзный - пришел к ней домой, пересчитал мебель… Но он ей не понравился. И тут…
Тамара:

– …тут этот слепой ко мне привязался. Вернее, слабовидящий. Прежде у него тоже была семья. У него высшее торговое образование, работал начальником отдела снабжения… Заболел. Заболевание у него редкое – дистрофия роговицы. Но эта проблема меня не испугала: у меня брат совсем слепой, лежит.
Сергей:

–  мы сидели, разговаривали… мне понравился тембр её голоса… я её за мизинчик взял… Знаете, можно всю жизнь прожить и никогда не любить.  Любовь это как искусство – может быть, а может и не быть, она может вообще не прийти к человеку никогда. Мне повезло…
   
Ну а общественное мнение, конечно, возмущалось: как это так, здоровая женщина сошлась со слепым. Сергей же с Тамарой расписались. И стали жить, поживать, добра наживать, в любви и согласии, во взаимной заботе.  Дачу купили, на море ездили…Семь лет почти прошло. И однажды Тамаре на глаза в храме, где она на тот момент работала, попалась газета с объявлением о брошенном больном младенце, нуждающемся в опеке... Прочитала – отложила. Через несколько дней эта газета снова к ней попадает…

– Ну, думаю, судьба. Вообще-то до этого я всё время думала о нерождённых своих детках, душа болела, и хотелось взять ребёнка сироту.
Шестимесеячная Света лежала в инфекции. Рождённая наркоманкой, сразу отказавшейся от своего ребёнка, девочка сама появились на свет в состоянии алкогольного опьянения. Сейчас ей девять, диагноз: органическое поражение мозга, микроэнцефалия.
   
– Когда мы пришли её крестить в больницу, это было такое горе - смотреть. В шесть месяцев она весила четыре килограмма… распадались тромбоциты,  сосуды лопались – тело было сплошным синяком. Она стонала непрерывно. Мы с батюшкой по очереди слёзы вытирали. Вышли, он и говорит: «Тамара, не бросай её». Я подошла к врачу спросить, какие прогнозы у этой девочки?  Какие могут быть прогнозы… Во-первых, ей нужен спонсор,  нужны очень дорогостоящие препараты.

Я пошла к депутатам, всяким делегатам, по организациям. Удивилась, сколько у нас существует  всяких детских фондов, и кто чем занимается – не поймёшь. И вот куда ни приду… «Вы кто?» – «Да вот в газете прочитала…» - «Поменьше б вы газет читали!..»  И я подумала: нет, так мы ничего не найдём; будем оформлять. Пока я ходила по инстанциям, пока я их шевелила потихоньку, Свете стали назначать лекарства. А когда стали уже оформлять опекунство, её нигде не могут найти: она вообще нигде, ни в каких списках не значилась.  Так бы тихо умерла, никому не мешая, а тут… Как главный педиатр области сказал: «Прибежала тут бабка заполошная».  А потом я дала объявление: мол, малообеспеченная семья с благодарностью примет предметы ухода и т. д. Первой позвонила молодая женщина, которая одна воспитывает троих детей, она сидела тогда в декрете со своими двойняшками. Спрашивает: «Я могу вам чем-то помочь?..»

У меня было благословение – причащать Свету каждый день.  Так мы и делали, хоть снег, хоть дождь, хоть гололёд. Я считаю, что на нас просто милость Божья простирается. У Светы в диагнозе стояла сначала гидроцефалия, потом микроцефалия. «Вот будет немая, будет немая…» - говорили.  Но мы не только разговариваем, мы уже и  песенки поём! Однажды ездили в Москву, хлопотали, чтоб нас на обследование какое-то записали. Пошли к матушке Матронушке и оттуда вернулись, и дня через три начали говорить. Мы ещё когда от Матронушки  возвращались, вышли из автобуса вблизи метро Таганская, слышим колокольный звон. Пойдём посмотрим, что за церковь… Оказалась - Николая Угодника, который нам очень сильно помогает. Служба в храме уже закончилась, к кресту подходят. Ну и мы. Я батюшке говорю: вот, благословите болящую. А он: «А почему ребенок болящий?» Да вот, мол, у нас наследственность такая плохая. И он руки на неё возложил… Что она делала! И кричала, за волосы его хватала (года два ей тогда, наверное, было). Сколько он над ней молился, пот градом по нему течёт. И вот она затихла-затихла… и уснула. Прямо там на скамейке. Батюшкой этим был архимандрит Игнатий – настоятель болгарского подворья. Телефон нам дал. И мы когда в Москве бываем, всегда к нему заходим, и он: «О, Светочка из Калининграда приехала…»

Сначала Тамара с Сергеем были патронажными родителями Светы, а потом приняли статус – приёмная семья. Программа-минимум у них была: научить Свету – ходить,  самостоятельно кушать ложкой, совершать туалет. Переживали: ведь если она когда-нибудь попадёт в дом инвалидов – лежачих там не очень любят. Выполнили эту программу. Теперь Света занимается в специальном центре реабилитации. Там есть и музыкальные занятия, и физкультура. Недавно купили для неё компьютер. Играет, рисует немножко… кликает мышкой – цвета меняет.

– Она ограничена в мире: мы никуда не ходим. Только в больницу да в церковь. А ещё теперь ездим, монастырь ищем с богадельней. Потому что вдруг чего… у меня в роду долгожителей нет,  а мне уже 62 года. А Сергею не оставят, хоть он моложе.
Да, глядя на это семейство, видишь – счастье. Вычеркнутое из жизни существо принесло в семью живое начало. Факт по нашим меркам это невероятный. И наверное в общем-то можно понять тех, кто ищет сермяжных разгадок этому чуду.  Семья получает пособие – ага, наживаются на инвалиде. Улучшили жилищные условия, ремонт сделали самый дешёвый, но красиво получилось - ага, хорошо, значит, за детей платят. И Тамара с Сергеем на общественное мнение внимания не обращают. Наоборот…

– Я всем своим знакомым всё время говорю: берите деток… чем смотреть эти сериалы бесконечные, возьмите ребёнка – какое счастье этому ребёнку.  А для кого нам жить? Детки наши взрослые, у них своя жизнь… А то, что она нездорова, может, чем-то и лучше. Выходит на улицу – мальчишки смеются над ней, она не реагирует. Ударят её – она тоже не обижается никак. «Ты видела, как эта дебильная на тебя зырила?»  Да ни на кого она не «зырила» у неё аутический синдром, она сама в себе, в своём мире.  А такие дети – я читала – в рай попадут – они уже там. Она ведь никого в своей жизни никогда не осудит. Была бы нормальная, может, стеснялась, что старые, или там одеты не так… А так она нас любит именно потому, что просто мы есть, и всё. 

– Светочка, спой, – попросила Тамара.

Светочка запела. Сначала тихонько: «Ночь тиха над Палестиной.
Спит усталая земля.
Горы, рощи и долины
скрыла все ночная мгла…»

Но потом, далее… Я не знаю, с чем сравнить это пение. Не хотелось бы использовать избитых сравнений, но иного не подберу: это действительно было пение ангельское. Как бы вдруг произошло то, о чём поётся в самой этой песне:

«Вдруг раздался голос нежный.
Трепет пастухов объял.
И в одежде белоснежной
ангел Божий им предстал
- Не пугайтесь, не смущайтесь
От Небесного Отца
Я пришел с великой тайной
Вам возрадовать сердца…»