Улыбайся...

Небольшой фанфик по Fable 3.
Предупреждение: содержатся элементы садо-мазохизма.
Читать на свой страх и риск.



        - Именем Королевы Альбиона, я приказываю освободить меня!
Ловкач изящно приложил палец к губам, призывая к тишине и смирению. Всё его существо сейчас требовало абсолютного и беспрекословного повиновения, оставаясь при этом молчаливым воплощением аристократизма. Улыбка, всегда хамоватая и отрешённая, озарила его бледное лицо. Боже, как мне претит этот аморальный развратник, его тягучий тенор и тёплый тошнотворный аромат его дорогого одеколона!
- Ловкач, смотри у меня. Когда я выберусь отсюда, ты пожалеешь о том, что на свет родился, подлец...
- Но-но, моя дорогая. Зачем же столько желчи? – опять его голос проникает в самые пустынные закоулки души, разрастаясь и уничтожая остатки воли. – Такие грязные слова не для твоего нежного ротика.

        "Во славу всего святого, прекрати мои мучения... Если бы ты знал, что я испытываю, когда вижу твои глаза и эту милую родинку на твоей бледной, холодной щеке. Ты смеёшься, строишь из себя безразличного к чужой любви нарцисса, способного, разве что, только на одну ночь надменного садизма. Тиран в жизни, тиран в постели, тиран в глубине того невесомого серого эфира, что наполняет твоё поджарое тело. Я знаю, что нужна тебе. Кроме меня, больше некому принимать твой адский гнев, который беснуется в суженных зрачках."

Я забилась в цепях, будто тигр, взбешённый наглостью браконьеров, посмевших поймать его и посадить в клетку. Ледяное железо звеньев обжигало кожу. Особняк на Мельничном поле разорвало на части грохотом тяжёлых пут. Поняв, что все мои попытки, так или иначе, тщетны, я расслабленно повисла на оковах, чувствуя, как закипает в венах кровь. То ли от ярости, то ли от нежелания принимать безысходность. Банкир раздосадовано покачал головой. Затем прикоснулся к наручникам, словно проверяя, насколько крепко они сжимают мои запястья. Убедившись в качестве проделанной работы и явно не разочаровавшись, Ривер отошёл к кровати и снял с головы вычурный цилиндр, похожий на трубу оружейного завода. Я наигранно фыркнула, сравнивая Ловкача с огромным и нелепым, портящим воздух, монстром. Он метнул в мою сторону колкий взгляд тёмных туманных очей, словно вопрошая: «Что же могло тебя так развеселить, при твоём-то незавидном положении?»

"Не смотри на меня, не нужно. Лучше сразу нож в сердце. Это не так ранит, как то, что я скрываю от тебя маленькую романтическую тайну. По крайней мере, она бы тебя точно не обрадовала. Тебе нравится, когда я страдаю. Когда молю о пощаде и освобождении не своим голосом, обмякая в твоих руках. Ты любишь проводить ладонью по моему лицу, всматриваясь в серую потухшую радужку глаз, словно пытаясь угадать мои мысли. А затем ты запускаешь пальцы в волосы, резко рванув за пряди вниз, чтобы насладиться выкриком страха и боли из груди рабыни."

- Сегодня тебя ждёт сюрприз, моя королева, - мужчина скинул с себя пиджак и, переступив через одежду, вновь приблизился ко мне. – Что-то особенное, в чём ты ещё никогда не принимала участие. Думаю, тебе понравится... Хотя, девочка моя, кого я обманываю? Это будет ужасно, поверь мне. Не знаю, придёшь ли ты в сознание к завтрашнему дню... Но, тем не менее, я очень расстроюсь, если ты не примешь мой подарок.
- Пошёл к чёрту, Ловкач, - не глядя на довольную физиономию подчинившего меня человека, прошипела я.
- Не смей мне перечить, - сладко пропел банкир, подойдя уже вплотную. – Какая ирония Судьбы... Королева скована цепями, будто подзаборная дворняга. И кто её сковал, спрашивается? Кто приручил это животное?
- Приручил? Ты льстишь себе, слепо и бездумно. Проклятый извращенец.

"Приручил. ТЫ приручил. Слышишь? Нет, не слышишь. Потому, что я тебе этого не говорю. Я играю роль, роль непокорной и неподвластной никому повелительницы Альбиона. Когда я сидела на троне в королевском дворце, направо и налево раздавая поручения слугам, ожидая от них лишь преданности, я забывала о главном. Забывала о человеческих чувствах. О том, что я – женщина. О том, что невозможно прожить без любви, пусть даже такой жёсткой, опасной, экстремальной. Ривер... Ты ведь любишь меня? Ты заставляешь меня мучиться и пресмыкаться потому, что любишь?"

Медовая улыбка снова растягивает тонкие губы. Я исподлобья пронзаю его ненавидящим взором и опускаю ресницы, не желая больше созерцать белое интеллигентное лицо первого приспешника Логана. Неужели он думает, что я спущу все его издевательства с рук? Неужели он думает, что я так просто сдамся? Я не потеряла свою гордость, я всё ещё правительница государства! Мне не престало падать на пол, целовать начищенные сапоги и ползать на брюхе перед всякими проходимцами.
- Так, о чём это я? – задумчиво проговорил владелец особняка, прикусив перчатку. – Ах, да! Презент. Оборотни. – Я испуганно вскинула голову, непонимающе уставившись на Ривера. – Что такое, милая? Что-то не так? Или ты просто боишься этих ласковых пушистых зверушек? Не волнуйся, они нежны с такими прелестными дамами, как ты. Уверен, что ты навсегда запомнишь сегодняшнюю ночь. Или только её начало... – сметливо добавил «палач» с родинкой, прикидывая в уме мои шансы остаться при памяти.

"Делай, что хочешь. Я всё вынесу. Я всё стерплю. Только не исчезай. Никогда не выпускай меня из этих цепей. Закуй меня ещё крепче, ещё сильнее. Оборотни? Пусть. Пустотелые, наёмники, нищие... Хоть хоббы! Тебе это нравится? Я вижу, я знаю. Я буду выполнять любое твоё приказание... Ты никогда не убьёшь меня... Никогда не лишишься такой оригинальной игрушки для развлечений."

Объект униженных мыслей обхватил мой подбородок пальцами и скользнул языком по рту, сжатому в театральном отвращении. Он не выражал мимикой ни жалости, ни понимания, ни намёка на человечность, которая ему бы не помешала. Только хищное «Я» искалеченной, чёрной, бездушной натуры. Благородство, которым дышало каждое движение утончённого силуэта Ловкача, таяло кровавой дымкой, оседало на лёгкой пелене духа. И глаза, лукаво прищуренные в привлекательной истоме, охладевали, пропитывались мглой и хаосом. Подобно Тьме, что пришла из Авроры.

***

        Этой ночью я стала куклой для услад мерзких мутировавших существ. Оскорблённой и обессиленной. Я не имела права возразить пришлым гостям дружелюбного Ривера, подчиняясь своре лохматых чудовищ. Сам же смазливый зачинщик звериного веселья удобно устроился в кресле, потягивая багровое ароматное вино из старинного бокала, и наблюдал. Безучастно смотрел на ужасающее действо, которому меня подверг. И улыбался...

        "Улыбайся, Ловкач. Тебе так идёт улыбка... Радуйся, пока есть возможность. Издевайся, измывайся над своей рабой, прикованной к стенам цепями. И улыбайся... Главное – всегда улыбайся..."