Это что ещё за мода сковородками в царей?!

   Есть... нет, скорее, _был_ у меня чУдный соседушка. Из тех, о ком матери говорят: "Он у меня такой хороший, такой хороший, — его даже из тюрьмы досрочно выпустили". В очередной раз выйдя из тюрьмы, соседушка решил: пора браться за ум. Ну, а как мужику за ум–то взяться? Известное дело, — жениться. Долго ли, коротко ли — женился наш соседушка. Закатил пир горой, как подобает крутому пацану, а потом — потом надо же ещё добавить! Добавили, на детской площадке, в изысканном сообществе каких–то бомжей. И вот, одна бомжиха, которую уже никто и никогда замуж не возьмёт, разобиделась на весь белый свет, а особо — на сверкающего новоиспечённого мужа, — и "отоварила" его бутылкой по голове. Уже до этого вдупель пьяный соседушка отрубился. Но не прошло и суток, как он пришёл в себя: дома, драгоценной супружницей доставленный и в постельку мягкую заботливо уложенный. Забурлила тут,  вскипела горячая кровь: да как же это так, кормильцы, да что ж это творится-то; нету нонче таких законов, —  чтоб женихов бутылками по бОшкам бить!
   И отправился друг наш соседушка на разборки. У лепшего кореша (лучшего, реально лучшего, — этот кореш даже адвоката по предыдущему делу соседушки подтягивал, и даже за свой счёт!) взял газовый пистолет, -хороший, новый, импортный, от настоящего не отличишь- и отправился на поиски обидчиков, мудро рассудив, что где же им и быть–то, как не в ближайшем магазине. Пришёл. И, — вот же чудо-то дивное! Нету там его обидчиков. А есть только дверь, пол, прилавок и продавщица. Ну и пиво на стеллажах. Ладно, раз нет разборки, — так надобно ж молодожёну хотя бы пивка попить! Сказал он марку пива (ценою в 32 рубля), продавщица снимает со стеллажа бутылку ("да-да, эту, за 32 рубля") и ставит перед ним (государственый долг соседушки стремительно взлетает до 32–х рублей). Он достаёт деньги, расплатиться.
   Ну, что тут скажешь: cпокойная, мирная, идиллическая и даже патриархальная картина — достойный, женатый (сиречь, ассоциированный в социум) человек совершает акт купли–продажи. Достал он, значица,  деньги. Пересчитал: 30 рублей. А надо, ежели кто запямятовал, 32. Что делать? 2 рубля–то на дороге не валяются! Но не растерялся соседушка: находчиво выхватил тот самый газовый пистолет, что у лепшего кореша на разборки был взят, — и, сказал, наставив на продавщицу: "Это ограбление". Хорошо сказал, громко, чётко. Уверенно. Двум ментам, что за 5 секунд до этого в магазин через вышеупомянутую дверь вошли, так хорошо слышно было, — ну просто отлично слышно!…

Словом, 8 лет, — по 25 копеек за год. Одни сутки — женатым человеком…

PS: Одно соседушка за свои ходки усвоил хорошо: чтобы не били, со следствием надо сотрудничать. Он и сотрудничал: искренне, добросовестно. На корню заложил лепшего кореша, давшего ему пистолет. И были у кореша хорошие–хорошие–хор-р-р-рошие проблемы, — каковые проблемы, собственно, и положено иметь, коли одалживаешь оружие бывшему уголовнику на разборки… И, почему–то, на сей раз кореш не стал соседушке адвоката нанимать. Обиделся он, что ли?