Вовка

     В тот поздний вечер Вовка вышел просто пройтись до дома Орловых, где в это время еще иногда работал ларек, взять  баночку «запретной» Фанты и, не спеша вернуться домой – досматривать свой телевизор. Однако, еще не доходя до фонаря,  услышал, а потом и увидел орущего придурка с двумя подругами. Подруги, правда, безмолвствовали. И Вовка прошел бы мимо, не окликни его незнакомец. Он нехотя развернулся и подошел. Фонарь уже освещал троицу. Лица девчонок немного были знакомы. Человека же видел впервые. Наглое его поведение Вовку не возмутило, а пока только вызвало интерес. Но скоро понял, что девчонки оказались пленницами. Зачем незнакомцу понадобилось остановить его, парня, так и осталось неизвестным: курить он никогда не курил. А выпивал по великим праздникам. Да и тогда понемногу. Но всегда почему-то восхищался этими наглыми и самоуверенными коротышками. Вреда от них никогда не имел. И завидовать им – не завидовал. А вот восхищение их внутренней силой – имелось! Вот с этим ничего поделать не мог. Поэтому и сейчас, добродушно улыбаясь, просто смотрел на него и восхищался. Только это восхищение незнакомцем воспринималось по-своему, по-дурацки. На чужой территории с незнакомыми людьми так поступать не следует – это он откуда-то помнил... Хотя Вовку, с детства приговоренного к доброте,  действительно никто никогда всерьез не принимал и ни при каких обстоятельствах не опасался. И вволю наоравшись на бестолкового встречного, незнакомец вынул нож и бросил его между ними, попросив поднять. Не сразу, а все же просьбу Вовка решил выполнить. Но когда, нагнувшись, ощутил рядом шелест струи мочи, что-то случилось: неведомое, дикое, никогда прежде в нем не возникавшее. И он, схватив нож, с таким восторгом вогнал его в обидчика, что сам тут же испугался этой радости отмщения! Поэтому вынул его не сразу, обрызгав спортивки. В ответ послышался короткий чужой ик освобождения… Девчонок рядом уже не было. Их каблучки выстукивали бег по асфальту где-то далеко. Будто прошло не мгновение... Впрочем, Вовка думал сейчас о другом – обо все еще не исчезающей и незнакомой ему прежде внутри победной величественности. Над распластанным и недвижимым возле ног теле также забавно кружило незнакомое прежде торжество. А главное – он осознавал возникшую важность события! И ни где-нибудь, а сейчас! с ним! на его родной улице! Хотя это признавалось им уже тогда и самым страшным! Вот только пока эти чувства жили едино и вполне согласно!..

     Но все же опомнился и догадался быстрее убраться с места преступления. Куда – он пока не знал, но побежал своим прежним курсом – к ларьку. Возле него вспомнил о Низове, жившем в одиночку, сразу за прудом. Его Вовка знал мало, хотя решил дальше идти именно к нему, предварительно взяв вместо Фанты водки. Низов был уже навеселе и новому гостю удивился не сильно. К нему постоянно забредали те, кому вечером выпить было не с кем. Рассказывать о случившемся Вовка не собирался. И не рассказал. Хозяин сам довольный новым праздником болтал без умолку. Но гость ничего толком запомнить не успел. Не привыкший к большим дозам спиртного, а пить пришлось из больших граненых стаканов, отключился быстро и спокойно. А вот когда немного проспался, у хозяина оказались уже другие посетители. И они также оказались незнакомыми и наглыми.

     Вовка лежал на диване, а в лицо ему дышала чужая страшная рожа. И в руке у этой рожи ему показался снова все тот же окровавленный, липкий нож, выброшенный им в пруд. Поэтому, лежавший, схватил эту опасную руку, резко приподнялся и с силой столкнул с коленкой. Раздался треск и рев. Все вскочили. Чужих было еще двое. И этим бы ребятам убежать. Но решили вступиться за своего. А зря. Силы здесь оказались неравными. Вовка был моложе, выше, шире, сильнее и резче. Об одного он разбил табуретку. А другого, кажется, убил просто кулаком. Низов был схвачен у двери и, к счастью, узнан. Но что-то понятное произнести не мог. Его глаза безразлично блуждали по рассвирепевшему лицу гостя и просили прощения, будто такое здесь случалось часто. Ему  Вовка сказал коротко и мудро словами из боевика:

     – Они сами передрались. Меня здесь не было. Ты, наверное, защищался? Молодец. Я пошел.
      
     Позже Низов, наверное, счел его слова за лучшее объяснение – зачем ему был еще один гость? Если он его вспомнил... А пробиравшийся домой Вовка удивлялся своей силе, находчивости и дурости! Не только с таким непостижимым успехом, но он вообще геройствовал впервые в жизни. Поэтому эти победы не только радовали, но еще и пугали. Ну, да, он снова все никак не мог унять свою радость. И дома не уснул. Теперь воображение тревожила будущая тюремная жизнь. Утром позвонил бригадиру, что на работу не выйдет, совирая неуклюже и дерзко про расстроившийся желудок. В его рабочей практике такое тоже случилось впервые, и старший возмутился несильно.

     Весь день Вовка  ждал, что в дверь к нему постучатся. Радовался отсутствию матери. И все воображал, как будет держаться при задержании. Очень хотелось выглядеть при этом спокойнее. Что значит великая ночь без достойного утра?.. Но полной уверенности не было. Хотя он не сильно осуждал себя за это. Ко всему нужно привыкать. А к полудню желудок и вправду расстроился. Такое продолжение точно было не кстати. В глазах появился настоящий стыд и разочарование – не с памперсами же за ним приедут! Он часто, морщась,  подходил к окну. Но за ним все не приезжали.   

     Никто из посторонних и с работы не беспокоил его и на следующий день. Звонил сам. Случайно узнал от напарника, что бригада прокладывавшая газопровод, из которой и могли быть все те чужаки, спешно переехала в другой поселок. Видимо, ее «бойцы» опять что-то в окрестностях натворили. Но ни о каких убитых и покалеченных никто не слышал. И заезжей милиции не видели. Все, как и раньше было тихо и спокойно. Ну, если не считать каких-то местных соседских неурядиц. Обо всем Вовка узнавал с растерянной несвойственной нервозностью. Впрочем, в глаза ему никто не смотрел. А выпить вообще никогда не предлагали. Ну, занервничал чего-то парень – с кем не бывает? Хотя, что чувствует человек, которого простили – радость и благодарность к простившим? Или – радость и презрение к простившему?

     Через неделю после случившегося, Вовка во всю глазел на освобожденных им с кровью подружек. Девчата прошли мимо, не удостоив героя малейшим вниманием. После сталкивался и с Низовым. Но и тот отнесся к нему равнодушно, как к обычному незнакомцу. А когда Вовка возле ларька вцепился ему сзади в плечо, еще и огрызнулся с нешуточной угрозой – мол, зашибет!.. И пришлось долго с непониманием провожать его сутулую тощую фигурку. На новые подвиги Вовка больше не решался. Да никто из своих его особенно и не провоцировал. Но боевики он стал смотреть реже. Больше полюбились «мамкины» мелодрамы. В них справедливость все же оспаривала жестокость.


Из книги "Солнце в чужом окне" 2011год
ISBN 9878-5-904418-52-6