Обида на сватью

                               
  Для обычных людей, живших от зарплаты до зарплаты, любой сбой в  стране, или в семье  - гибельный.  Однако судить обо всём свысока -  привычка  людей всех сословий. Наобещает неизвестный тип людям с три короба - его и выберут в депутаты. Никто не задумывался в  1991 году  о безработице, отключении домов от отопления, о том, что придётся убегать с обжитых мест ни с чем. Простой народ тащился от пьяных  гримас  Ельцина, и даже от пьяной пены на его губах. После событий августа 1991 года многие  выли   от  удовольствия, вспоминая, как  "Борька бегал по баррикадам."  Корреспондентки называли Гайдара неотразимым. В Рязани за Николая Булаева проголоcовали лишь за то, что он внешне похож на комиссара Катани, теперь он переходит из менее успешной партии в более успешную, и потому до сих пор у власти. А  простые люди думают о политике так:
 - Вот если бы я был президентом... -                               
 Тётя Аня предъявляла к мужу обычные требования.  Мужчина в семье должен заработать квартиру и приносить деньги. Муж Василий, который всё это делал, не разбаловал её, не сделал алчной, так сама она работала в ресторане вплоть до пенсии.                               
 И тут надо прежде всего реабилитировать  официанток. Бригада Анны позволяла себе лишь бесплатные  завтраки, обеды, и ужины, но  ни в коем случае  ничего не выносили на продажу, вообщем понемногу приворовывали, как делали это все советские люди на предприятиях. У Анны был  всегда аккуратный, опрятный и даже миниатюрный вид, и когда начались Брежневские времена, её заметила градоначальница-градостроительница  Рязани  Надежда Чумакова. Когда надо было обслуживать иностранную делегацию, то это делала только бригада Анны, тогда всё будет безупречно. Анна хотела было уходить из  официанток на производство, но именно градоначальница её удержала от этого поступка. Подходила очередь мужа получить квартиру, и Анна хотела устроиться на  его предприятие, иначе им бы могли дать двухкомнатную квартиру, а не трёхкомнатную, т. к. у них  обе - дочери.  Но градоначальница похлопотала за мужа Анны, и семья получила трёхкомнатную квартиру.  Скромная Анна больше никогда ни с какими вопросами не обращалась к градоначальнице.  И ещё следует вспомнить один казус.  Когда Анна работала главной в бригаде, (она объяснила мне, что её должность уже называлась -
 - метрдотель), одна  официантка Нина, вдруг отказалась обслуживать делегацию из ГДР, сказала, что её отец погиб на войне, и она не хочет за то им подавать еду.   Анна возмутилась, ведь у неё тоже отец погиб в 1941 году, но она-то  понимает, что Гитлер - одно, а немецкий народ - другое, а  Нина не понимает. Она велела Нине  на одну смену самой найти себе замену, что  та  легко сделала, и дальше они работали вместе.
 Ещё мне Анна рассказывала, что во время приёма иностранных делегаций градоначальница Надежда Чумакова часто свою речь завершала стихами Есенина:
 Но и тогда, когда во всей планете
 Пройдет вражда племён исчезнет ложь и грусть.
 Я буду воспевать всем существом в поэте
 Шестую часть земли с названьем кратким - Русь.                                                
 Дочери Анны  успешно вышли замуж. Старшая - проживала в Житомирской области, они с мужем-украинцем получили финский дом за выездом прежнего владельца - начальника, который переехал в коттедж.  Начальник не был вредным, и перенёс с собой только телефонную точку, а весь дом оставил в исправном состоянии с участком 6 соток. К сожалению я знаю множество примеров, когда начальники за выездом оставляли свои финские дома в разгромленном состоянии, буквально всё выламывали, срабатывал инстинкт природной вредности. А потом оправдывались:
 - Он и дом-то был... -
  Хотя обычные люди в те времена жили в сырых  кирпичных домах, построенных во времена НЭПа, без настоящего фундамента.                                                
 Младшая  дочь Анны нашла свою судьбу в Рязани, муж был личным шофёром директора  одного предприятия, и семья получила комнату в общежитии.  Директор тоже не был вредным, и сказал своему личному шофёру:
 - Поработай один год на самосвале, получишь квартиру, я опять тебя возьму на прежнее место. Профсоюз постановил, что квартиры дают шофёрам грузовых машин. -
 Но тот отказался:
 -Я владею легковой машиной, как игрушкой, не хочу работать на самосвале!-
 Директор не стал настаивать.                               
 В конце  80-ых годов  градоначальница-градостроительница  Надежда Чумакова ушла на пенсию, об остальных главах города трудно вспомнить что-то доброе, все были приезжими да наезжими, судьба целой области их не волновала.
 Обстановка в ресторане, где работала Анна изменилась в худшую сторону.  Анна сначала не могла в это поверить, что новый директор с новой бухгалтершой выглядывали в зал, и намётанным глазом выискивали подгулявших клиентов, делавших большие заказы, вызывали на  них  своего  знакомого  милиционера, чтобы обобрать.  Свой грабёж они называли экспроприацией. И когда Анна поняла, что творит директор, то потихонечку говорила клиентам, чтобы те скорее уходили из ресторана, так  же предупреждала их об опасности  и  официантка Нина. 
 В те времена официантки относились к своим клиентам как к людям, а не как к добыче.  А вот современные работники кафе и ресторанов, в основном нерусские, так говорят на кухне друг другу:
 - Мне вон тот пьяница заказал шашлык.   -   
 Или:
 - Отнеси заказ вон той проститутке. - 
 Эти слова о клиентах, которых они видят в первый раз! Такие слова я сама слышала от них не один раз. А если кто кого ограбит говорят:
 - Значит было что взять! -
 К клиентам они относятся как к добыче.
 Когда директор заметил, что Анна подговаривает клиентов  уйти, он "спустил на неё Полкана", но более всего орал матом на Нину:
 - Я давно знал о твоём зловредном характере.  -
 - Вы же меня вообще раньше не знали, - отвечала Нина. 
 - Про таких , как ты везде известно!- 
 Вскоре обе вышли на пенсию, и звонили на свою прежнюю работу, удивлялись переменам в худшую сторону. Им рассказывали, что директор и бухгалтерша дошли до того, что заводят каким-то обманом женщин, которых никто не приглашает танцевать, то на кухню, то в туалет, то в кабинет, и срывают с них золотые украшения. А когда те поднимают крик, появляется всё тот же милиционер.                                                
 Но подошли  90-е годы, директор снова поменялся, прежних сотрудниц уволили и набрали официанток  от  17 до  20  лет. Анне звонить на свою прежнюю работу стало некому, и вообще она думала, что отдохнёт на пенсии, но не тут то было.                                                
 Семью младшей дочери выселили из общежития, и она с мужем и двумя детьми пришла в трёхкомнатную квартиру родителей.  Дочь Анны работала воспитательницей в детском саду, надеялась, что муж получит квартиру на производстве, но всё остановилось, и вот что рассказал зять. Пришли к директору бандюки, велели уходить с работы. Директор оказался сговорчивым, не стал ждать когда в  него станут стрелять, и оговорил с бандюками план сдачи своего предприятия. Он и бухгалтерша полгода сидят на больничном, потом им оформляют первую группу инвалидности по труду. Бандюки согласились, но за эту  отсрочку  потребовали оформить им  в лучшем виде ещё и  рабочее семейное  общежитие.  Полгода родственники директора и бухгалтерши носили больничный лист  к врачу на продление, потом получили  - директор первую группу инвалидности по труду, а бухгалтерша всё же вторую. Рабочее общежитие оформили в собственность бандюков так, что  не подкопаешься. Зять искал сочувствия в своём рассказе, но  Анна стала ругаться:
 - Тебе предлагал во-время директор переходить на грузовую машину, квартиры у рабочих никто не отнял! -
 - Я не хочу приспосабливаться к другим шофёрам! У меня с ними нет ничего общего! - ответил зять.
 Но к холодильнику  он приспособился. 
 Анна, дочь погибшего на войне коммуниста,  всё же была воспитана в старых правилах, и кухню считала своей территорией. Работая по сменам, она оставляла приготовленную еду мужу, а когда пошла на пенсию, он без приглашения на кухню не заходил.Но зять никаких правил не признавал. Тогда она сказала ему:
 - В стародавние времена долго молились перед завтраком, обедом и ужином, а неуставные трапезы возбранялись.-
 Зять остолбенел а потом, стоя около холодильника с набитым ртом, выпалил так, что пища полетела из его прожорливой пасти:
 - Во даёт! Всю жизнь отработала в ресторане, теперь  про  Бога вспомнила! - 
  Василий возмутился, он доверял жене буквально во всём. Поженились они так, оба   жили в   отдалённой  лесной деревне  Спасского района, выстроенной во времена НЭПа. Когда Василия взяли в армию, он писал  шестнадцатилетней  Анне письма, а она не отвечала, ей писал ещё один парень из их деревни, которому она тоже не отвечала. Другой парень обиделся, и перестал писать, а Василий не сдавался. Придя на несколько дней раньше того парня, он не отходил от  уже восемнадцатилетней  Анны. Какой-то дружок ему посоветовал:
 - Что ты за ней бегаешь!? Заведи её в кусты - она будет за тобой бегать.- 
 Василий возмутился:
 - Тогда она мне не простит, и не выйдет за меня замуж. -
 Этот разговор с дружком Василий рассказал жене только после  20  лет брака. А тогда, через три месяца после прихода Василия из армии, они поженились  и уехали в Рязань.                                                               
 После очередного скандала зять потребовал делить квартиру, тогда Василий сказал своё твёрдое "нет", и зять ушёл. После развода его родители всё же заставили найти работу таксистом, и он платил  алименты на двух детей.  Младшая дочь Анны  сменяла работу воспитательницы на работу продавщицы в своём ЧП, тётя Аня стала ей помогать. Бывший зять иногда подъезжал к их торговой точке, и рассказывал соседкам по рынку, какая у него плохая тёща, из-за которой он развёлся с женой. 
 Муж Анны Василий  работал на своём прежнем месте станочником. Стали подумывать, как купить пока  что комнату, а уж потом квартиру, ведь инфляция пожирала все накопления. И вдруг звонок из Житомирской области от старшей дочери, она просила нанять  небольшую машину и вывезти  её с двумя сыновьями с Украины навсегда, с собой они возьмут только личные вещи. Неужели и старшая дочь  тоже  разводится!?                               
 Старшая дочь Анны Люба тоже работала воспитательницей в детском саду, но в  90-е годы на Украине постановили, что воспитательницами должны быть только украинки. Люба сначала осталась без работы, потом с ней перестали общаться соседки, потом  муж перестал приходить домой. Люба ездила в районный центр, но только последние деньги прокатывала, её даже не ставили на биржу. Работы найти было невозможно, сидела дома и не знала, что делать. Выглядывала в окно, ждала, когда муж пройдёт мимо их дома в дом своих родителей. Подбегала к нему, он отворачивался, обещал прийти, но ожидания были напрасными.  Трудно сказать кто острее переживает разлуку, кого  много раз бросали, или кто всю жизнь прожил с любимым? Люба выходила замуж  восемнадцатилетней, даже на Юг не ездили с мужем, зачем искать чего-то, когда счастье в семье!  Сыновья Паша - старшеклассник, Андрюша - третьеклассник.  Время шло, и в доме осталась только постная пища с  личных шести соток и крупа. Мальчики вечером пошли в дом бабушки и дедушки просить о помощи. В доме они увидели своего отца, но тот отвернулся, и куда-то ушёл, а  дедушка пошёл спать. Старший Паша не мог смотреть в глаза бабушки, и помощи попросил Андрюша. Тогда бабушка ответила:
 - Из-за вас и мы не в почёте.  Директор грозился отобрать ваш дом, как ранее ему принадлежавший, - и указала  им на дверь.
 Сын-старшеклассник Паша стал требовать от матери, чтобы она звонила дедушке с бабушкой в Рязань, чтобы их забрали.
 Люба возмутилась:
 - Мы столько лет тут живём, и вдруг бросим отца?!-
 - Как вы не понимаете, мама, это он нас бросил! А из-за ваших ожиданий мы остались совсем без денег!-
 -Но в квартиру моих родителей пришла моя младшая сестра с двумя детьми, -возразила Люба.
  -Но должен же нас кто-то принять! - воскликнул Паша.
 На следующий день Люба пошла звонить своим родителям в Рязань. Прошло   несколько дней, но за ними никто не ехал. Паша не выдержал и попросил у Любы денег, чтобы самому позвонить, он пошёл вечером, чтобы пройти незамеченным.
 - Бабушка, дедушка приезжайте за нами!-
 - Что случилось? -
 - У меня нет денег  на долгие объяснения,  мы сидим дома, нанимайте маленькую машину и забирайте нас! -
 Вообще оба сына Паша и Андрюша родились и выросли на Украине. В Рязани были всего три разика, и то недолго. Но теперь стремились в Рязань.                                                
 Анна и Василий искали машину, но кто просил много денег, кто не соглашался ехать на Украину, вдруг нашёлся шофёр, который попросил мало денег, и они поехали. До пересечения границы шофёр запасся бензином и отдохнул. Приехали к дому Любы, у них всё было готово. Василий не позволил дамам участвовать в погрузке. Сам всё хорошо укладывал, и мальчики помогали. Шофёр попросил крепкого кофе, но за неимением,  согласился на крепкий чай.  Люба, разговаривая с матерью около машины всё ждала, а вдруг появится муж. Но любимый муж не появлялся, а подошла  соседка.  Люба  обрадовалась и приветливо с ней поздоровалась, но та сказала в ответ:
 - Нельзя ничего вывозить из Украины. Пойду позову всех.- 
 Люба и Анна недоумевали, а шофёр зашипел на всех:
 - Быстро, быстро все грузите! Скорее!-
 Первыми забегали мальчики, Паша хватал по-несколько сумок и пакетов, и зашвыривал их в машину, Василий уже не возражал, что дамы тоже грузят.  Вот показались соседи на улице.
 Паша крикнул:
 - Андрюшка, забегай в машину! - и побежал за сумочкой с документами, потом последним запрыгнул в машину, и они погнали.
 Соседи тянули руки, среди них выделялся семнадцатилетний подросток. Люба ужаснулась, этот мальчик  десять лет назад на выпускном утреннике в детском саду дарил лично ей - своей воспитательнице цветы, и с тех пор всё время с ней здоровался, а теперь со злобой хотел выволочь их из машины. Но шофёр рванул и машина проскочила. Люба успела всё же оглянуться на дом родителей мужа, так хотелось ещё раз увидеть любимого мужа, но никого там так и не заметила.  Люба сидела рядом с шофёром, указывала дорогу. Ехали вообще молча, каждый переживал по-своему о случившемся. Вся надежда семьи теперь была только на шофёра, и он не подвёл, исправная машина быстро и ровно катила.                                                
 Когда подъехали к Днепру, шофёр  вышел из машины, долго смотрел на реку и вздыхал.  После этого рядом с шофёром села  Анна, проезжая по мосту, она не  отводила взгляда от искрящихся вод  могучей реки, а шофёр ехал медленно. Когда наконец проехали воспетую поэтами и писателями реку,  шофёр опять вышел из машины и долго смотрел на берега. Потом сели и поехали, Анна рассказала историю которую все близкие уже давно знали.  Её отец был коммунистом и работал в селе бригадиром, по этой причине его на фронте поставили командиром. Он погиб в 1941 году, а в конце войны к ним в дом пришёл какой-то гладкий военный в новой форме и поговорил с её матерью. Он ей сообщил, что он якобы однополчанин мужа, чему вдова уже тогда не поверила, но обрадовалась тому, что она теперь будет получать пенсию за мужа в 10 раз больше, чем раньше. Офицер конкретно ей сказал, чтобы она никому о том в селе не говорила. Он  также рассказал ей, что муж погиб при выполнении задания по взрыву какого-то моста, или плотины на Днепре, подробно объяснять не стал. Вдова сказала, что муж погиб вместе с односельчанином, но военный как раз не велел ничего говорить   родственникам односельчанина. Вдова очень волновалась, ведь пенсии за погибшего рядового хватало, чтобы выкупить на месяц соль, спички и мыло. А потом даже приснился сон, будто идёт к ней  тот односельчанин, она его спросила, как погиб её муж. Он  подошёл к ней и сказал:
 - А твой муж... - и тут вдова проснулась, сон больше не повторялся.
 Но потом в селе всё-равно узнали о её повышенной пенсии. А вдова так и не узнала о подробностях, и вообще, к ней единственной  из множества вдов  в селе, пришёл военный, рассказал про мужа. Все, сидящие в машине, выслушали рассказ Анны о своём отце, а шофёр добавил, что его дед погиб при форсировании Днепра в  1943 году, и Василий сказал, что его отец погиб в 1941 году в Белоруссии.                                                
 Когда переехали границу Украины и России, шофёр отдохнул, заправился бензином, Анна купила для всех еды. Приехали в Рязань и решили на семейном совете, что сначала помогают младшей дочери купить комнату, потом старшей тоже комнату. Так у них всё получилось с огромными трудностями, инфляция тех лет быстро пожирала все накопления. Старшая дочь тоже  стала торговать в их точке, работу воспитательниц в детском саду пришлось забыть, как совершенно безденежную. Им самим надо было решать квартирный вопрос, никто не признал Любу беженкой с Украины, никакой помощи не было, алиментов от мужа не было. Всюду они натыкались на запреты, проверки, свёртывание торговли, видели как вчерашняя номенклатура пользуется всюду привилегиями. Всё их коснулось в очень жёсткой форме: рекет, узаконенные поборы,  мороз, жара, дефолт в 1998 году.  Блатные тётки, восседающие в уютных кабинетах, и придумывающие новые и новые   платные справки для разрешения на торговлю, в ответ на их возмущение гнусавили:
 - Вы больше имеете! - 
 Льготные и бездельные  задницы, которые  во время любой безработицы трудоустроены, осуждали их:
 - Надо же, все заделались торгашками! - 
 Также Любу по-крупному обманула  бывшая одноклассница, которая сама-то ни в чём не нуждалась, но  носом чуяла очередную выгоду, и сыграла на нужде Любы. Одноклассница так обманула Любу, что пришлось отодвигать покупку квартиры ещё на несколько лет, но об этом слишком долгий рассказ. А когда я убеждала тётю Аню, что  её дочери  Любе  следует вообще больше не знаться с  бывшей  одноклассницей, она со мной не соглашалась, хотя и рассказывала, что  та   названивает Любе с явным интересом узнать, когда же окончательно развалится их ЧП.                                                
 Через много лет и с громадными усилиями  они купили квартиру сначала младшей дочери, а потом старшей. Но это произошло уже когда не было Ельцина у власти. А в 90-е годы тем, у кого были квартиры и то было трудно выживать.                                                
 Когда Анна мне рассказывала обо всём, то удивлялась на свою сватью:
 - Ведь никто не отобрал  у  бывшего  зятя  на Украине  финский дом, он женился на местной молодой. Зачем же сваха так жёстко отнеслась к мальчикам!? Ведь они ей такие же внуки, как и мне! -