Стосвечовая лампа

Недавний  запрет  на  электролампы  накаливания  мощьностью  100 Вт, и  переход  на  энергосберегающие  напомнил  мне  эпизоды  из  трудовой  жизни  тридцатилетней  давности.  В отделе  главного  механика  работали  два сантехника, сварщик, слесаря-ремонтники  и  электрик  по  имени  Игорь, лет двадцати пяти. Все  звали  его  Игорьком. Как  юноша  обаятельный  и  порывистый, из  разряда  редких  людей, не  осознающих  ни  своей  красоты, ни  врождённой  доброты. Ни разу не слышал от него  матерных слов. Когда в мастерской заводили непристойные разговоры о женщинах, Игорь стоял, потупив глаза в землю, или незаметно уходил в свою комнатушку. На заявки по работе реагировал мгновенно. Через несколько секунд со стремянкой на плече скорым шагом проносился по территории базы. Дворник тётя Фрося, провожая его взглядом, говорила: « ангел пролетел». Женщины, работавшие на складах, разбитные и острые на язык при его появлении притихали, одни принимались учить его жизни, другие жаловались на судьбу, а он, как мог, утешал их. В главном здании, на втором этаже, сидели чиновницы. А это уж был другой народ. Из них выделялась Раиса. Было ей лет под тридцать. Редкий мужчина, при встрече с ней, не оборачивался ей вслед. На её красивом, властном лице чуть выступающие скулы говорили о повышенной сексуальности. Рысиные глаза смотрели настороженно и агрессивно. Здоровалась с техническим персоналом через раз, да и то сквозь зубы. Однажды по внутренней связи она сообщила нашему электрику о перегоревшей лампе. Были они тогда в большом дефиците. Ещё недавно горели они по десять-пятнадцать лет, склады по всей стране были затоварены и, чтобы справиться с перепроизводством, производить их стали качеством хуже. На нить накаливания сократили вольфрам. Источник света, когда-то улучшенный Эдисоном, или сразу перегорал при включении, или горел недолго. Склады быстро опустели. Наш снабженец несколько раз гонял машину из Москвы на Саранский электроламповый завод. Но период этот был  недолгий – вовремя спохватились. А в то время, чтобы заменить одну лампу, Игорь брал с собой, как минимум две. Вот и сейчас одну сотку он положил в брючный карман, а со второй в руке отправился на второй этаж. Войдя в кабинет, поздоровался. Раиса, холодно взглянув на него, кивнула на люстру. Игорь, застелив газетой стол, вскочил на него и принялся за работу. Колба от цоколя отломилась, патрон повис на проводах. Занимаясь ремонтом, Игорь скосил глаза на, как он её иногда называл, Снежную Королеву и был немало удивлён: сдвинув брови, с приоткрытым ртом Раиса напряжённо смотрела ему в область паха. Игорь, закончив работу, слегка поклонился и, поблагодарив за внимание, собрался уходить. Раиса пристально смотрела ему в лицо.
- Что-нибудь не так? – спросил он.
- Почему же… Как раз всё так, как надо.
И уж у себя, вынимая лампу из кармана, он понял, в чём дело. Усмехнулся и отложил её на полку отдельно, в уголок. С этого дня  и началась, как потом сказал мне Игорь, охота рыси на зайца. Стоило ему появиться на территории базы, Раиса выскакивала из подъезда и шла на встречу. Игорь с грустной улыбкой отвечал на приветствие. Так продолжалось с неделю. Потом она заговорила с ним о проблемах с электрикой в квартире. Но Игорь отослал её в жилищную контору, сказав, что там работают хорошие специалисты. Раиса, от кого-то узнав, что Игорь знаток и большой любитель поэзии, при очередной встрече, стала задавать ему вопросы по конкретным поэтам. Игорь на следующий день дарил ей сборники стихов этих поэтов. Но Раиса была не так проста. Её вдруг заинтересовали декаденты начала 20 века. Их в то время не печатали и, откупиться каким-нибудь сборником, он не мог  Игорь стал уверять её, что не стоит декадентами забивать себе голову, что, представленные в средней школе поэты во всех отношениях превосходят собратьев по перу, воспевающих смерть и уныние. И добавил, что, потратив в читальне около месяца на изучение поэзии упадка, общую тетрадь заполнил их стихами лишь на треть. Вот и хорошо, сказала Рая, перепиши их мне, начиная с Гиппиус и Мережковского и всех остальных по алфавиту. В этот же день принесла нераспечатанную пачку бумаги форматом А4. Игорь разлиновал один лист и, накладывая на него другие, стал аккуратно выводить букву за буквой, чтоб потом у любительницы поэзии не было затруднений при чтении. От этого занятия даже стал получать удовольствие. Каждый день относил несколько листов Раисе в кабинет. Она просматривала их и, отложив в сторону, начинала задавать вопросы. Игорь  отвечал нехотя, потом на короткое время задумывался, глаза его начинали загораться, лицо принимало розоватый оттенок, становилось вдохновенным, говорил страстно. А Раиса уже не столько слушала, сколько, как заворожённая смотрела на него.
В конце марта в приподнятом настроении от наступившей весны шёл я по территории базы вдоль весеннего ручейка и наткнулся на Игоря. Он отрывал кусочки бумаги, скатывал их в шарики и бросал в прозрачную воду. Разговорились.
- Виктор, - сказал он, - как бы мне поставить точку в этом, так сказать, довольно странном и затянувшемся романе  со Снежной Королевой. Сказать прямо я не смогу.
- А зачем что-то говорить. Переоборудуй комнату, наведи в ней порядок, пригласи на бутылку хорошего вина и…
- На следующий день подай на расчёт.
- Ты это брось, - сказал я как можно строже, - замучаешься заявления писать.
- Помнишь анекдот про женщину, присмотревшую себе на ночь мужчину с большим носом. А наутро долго трепала его за этот нос, приговаривая: ах ты, обманщик. – Задумчиво глядя на окна кабинета Раисы, продолжал:
- Как минимум она рассчитывает на подсердечник, а у меня даже не нормалёк.
- Что за подсердечник и нормалёк? – спросил я в недоумении.
- Мужские фаллосы подразделяются на щекотун - весельчак, нормалёк, подсердечник и запридух
- От кого ты такого набрался?
- От твоих подчинённых. У них две темы для разговора. Кроме этой ещё о спиртном.
- И ты их слушаешь? Куда тут с ними рыбакам тягаться. Когда разговор заходит о размерах – эти врут похлеще. Преувеличение идёт, как минимум, в два раза. О продолжительности  любовных утех привирают на один, а то и два порядка. На самом деле, небось, уж и забыли, когда этим занимались…
- Нет, ты подскажи, - перебил Игорь, - как мне выйти из этой ситуации.
- Мне бы твои проблемы… Нет ничего проще. В монтёрской сумке носи две  лампочки. Встретились. Встань перед ней как вкопанный. Медленно вынь из сумки стоваттку и,  держа двумя пальцами за цоколь, подвесь на уровне глаз, затем убери её в брючный карман, посмотри туда и воскликни: « Ого». Вынимаешь, убираешь, достаёшь из сумки миньон для холодильника, прячешь в карман и, склонившись, как будто что-то ища,  упавшим голосом произнеси: « Ой» Больше говорить ничего не надо Всего два междометия. Думаю, говорить начнёт она. Да, а лампу подари ей на память.
- Ту самую и подарю.
Через несколько дней зашёл к Игорю. Он сидел, раскачиваясь на стуле.
- Сработало,- сказал он весело.
- А если поподробней.
-  Сделал всё точно, как ты посоветовал. Она какое-то время смотрела на меня, потом губы у неё задрожали, по лицу прошла судорога и, запрокинув голову, захохотала. Зубы – жемчуга. Затем, посмотрев на меня увлажнёнными глазами, обняла и поцеловала в губы. Голова моя закружилась. А она уж говорила, что первую неделю действительно находилась под бесовским наваждением. Но потом это исчезло напрочь. С каждым днём от встречи к встрече со мной становилось ей всё радостней. Сколько ночей не спала, всё представляла, как гуляем мы вечерами по парку и говорим, говорим… Рассказала, что детство у неё было трудное, а юность аномальной, что все последние  годы была человеконенавистником. А тут, словно пелена спала с глаз.  И мир  прекрасен и столько вокруг хороших и добрых людей. Сотрудницы сначала оторопели от такой резкой перемены в характере, а теперь забегают, кто с чаем, кто с разговорами, от работы отвлекают. Ну и немного о себе. Я раньше ждал выходных, теперь для меня это самые постылые дни, как праздника, жду понедельника. Стоит мне её увидеть – на душе становится хорошо и спокойно. Вот такой сюжет.
Тут дверь без стука отворилась. Вошедшая Раиса с досадой посмотрела на меня. Игорь встал и предложил ей стул.
- Я на минутку,- сказала она и, достав двумя пальцами из сумочки лампочку, подвесила её над головой. – Это та самая. Но она тут же перегорела. Другую давай.
- Ну вот, - развёл руками Игорь, - нет бы ей тогда, в твоём кабинете перегореть.
- Какой же ты жестокий, - нежно глядя на него и качая головой, произнесла Раиса и обратилась ко мне, - и как ты с ним работаешь? Он такой бессердечный.
- Вот так и мучаюсь. Второй год  уговариваю его подать документы в институт. Поступит, года два проучится и уйдет, куда нибудь в технологи. Вот тут-то мы и вздохнём свободно. Да и не век же ему стремянки таскать. Но он профан в математике – экзамен не сдаст
- Это не проблема, - деловито заговорила Раиса, - у нас три месяца в запасе. Студенткой я подрабатывала репетиторством. Это дело мне знакомо. Игорь, если ты согласен, мне тебя надо, как следует, прощупать на предмет хоть каких-то знаний, составлю план и, не откладывая, начнём заниматься.
- Ты согласен? – грозно спросил я.
Игорь застенчиво улыбнулся и, посмотрев в сторону, кивнул головой. Раиса ушла.
- Знаешь, что древние говорили о взаимоотношениях мужчины с женщинами? – спросил я.
- Что?
- Если у женщины нет любви или привязанности к тебе – никогда не сближайся с ней. Избегай равнодушных. Жизнь и без того достаточно серая. Раиса – подарок судьбы. Понятно, что не ты поведёшь её до венца любви, но, когда она возьмёт это в свои руки – не вздумай дезертировать. Пройдёт время – крепко пожалеешь об этом. Пора уж становиться мужчиной.
Недели через три по дороге с работы домой передо мной метрах в тридцати шли Игорь с Раисой. Взяв его под руку и, слегка прижавшись к нему, она с милой улыбкой что-то говорила. Дошли до перекрёстка. Если перейдут на ту сторону, подумал я, к Игорю домой, но они свернули налево, к остановке. Вспомнил, как Раиса жаловалась на переполненные автобусы. На следующий день спросил у Игоря:
- Как твои успехи?
- Ах, какая это дама!
- Что за дама?
- Математика. В эту науку я просто влюбился. И чего я в школе не любил этот предмет? Даже уроки прогуливал.
-  Игорь, математика не дама, а царица. Тебе можно позавидовать: кроме царицы рядом с тобой ещё и королева. Чуть не сказал Снежная. В своё новое состояние она вошла легко, как будто с горки на санках скатилась зимой, но перешёл ли ты свой Рубикон ей навстречу?
Игорь перевёл разговор на другую тему.
Летом он  сдал экзамен в институт. Поступил на заочное  отделение. На работу приходил к восьми часам, Раиса к девяти, но уходили всегда вместе. Своего милого друга, кроме математики, она многому обучила. Когда в мастерской мужики заводили разговоры о бабах и об интересных случаях из жизни, Игорь с улыбкой смотрел на товарищей по работе, но никогда не вступал в такие разговоры.