Она

Она шла по улице. Шла к себе. Шла к себе домой. Просто шла. Шла, поглощенная своими мыслями. Шла, не обращая внимания на проезжающие мимо машины, немногочисленных людей, моросящий дождь. Он была полностью погружена в себя, как и город давно был погружен в сумрак глубокого вечера. Казалось, что только серая полоса асфальтовой дороги удерживала ее в этом мире. И было непонятно, толи пешеходная дорожка, по которой ходили все нормальные, оказалась где-то в стороне, толи ее вынесло на проезжую часть. Хотя в тот самый момент она была единственным пешеходом. Тусклые фонари и мокрые тополя были единственными ее молчаливыми спутниками и собеседниками. Она шла по встречной, но даже несколько раз останавливавшаяся перед ней иномарка не смогла вернуть ее в реальность. Боже мой! О чем только думал тот незадачливый ловелас?!
Она шла размеренным шагом. Лицо ее было непроницаемо, и в свете фонарей капли дождя на нем мерцали загадочным завораживающим блеском. Со стороны она производила впечатление глубокой холодной непроницаемой уверенности. Со стороны! Потому что, ее внешняя холодность и неприступность – это был барьер. Простой барьер, защищающий окружающее пространство от разрушения. От того урагана в ее голове, который мог бы снести все на своем пути. Снести не оставив ничего живого, потому что ничто живое не смогло бы вынести такого количества боли сразу! Мозг закипал от мыслей, которые толпились в ее голове, накатываясь одна на другую, стараясь занять очередь как можно ближе к ее сознанию. Мыслей было много, невероятно много. Ее парень, здоровье, родители, работа, перспективы от нового предложения, любовник, снова ее парень, необходимость ремонта, снова здоровье. Ах, если бы был у нее некий волшебный единый механизм, позволявший правильно распределить всех стоявших в очереди. Было бы эдакое колесо, расставляющее все по своим местам – это было бы просто здорово! А так… Получалась какая-то энцать-зубчатая шестерня. Не смазанная, корявая, заедающая. Мысли перескакивали одна через другую, цепляя собой самые больные места, самые злые эпизоды ее жизни. Но, чаще всего возникающей и наиболее зловещей была мысль о нем. Хотя это была скорее не одна мысль, а целая серия из вопящих фраз. То родители ему, то работа, то нож не на том месте, то просто: «Ты, что, вообще конченная, салат нарезать не можешь?». А, причем здесь она? Она и так для него наизнанку. Она нереальные, чуждые, враждебные идеи сделала своими. Сделала для него. Приняла, чтобы он не злился. А ведь он был совершенно не тем человеком, о котором говорят, что он идеален. И дело даже не в сексе. Хотя и в нем тоже.
Она шла в свой дом, в котором она уже давно не могла чувствовать себя сама собой. В дом, который с каждым днем становился еще более ненавистным. В дом, каждый шаг к которому приносил страдание. В дом, который из крепости давно превратился тюрьму. А мысли в ее голове продолжали свое беспорядочное движение, но не было в ней одной решающей. Не было именно той, что определяла бы, что именно он, ее избранник, является причиной ее проблем.
И хотя ее человек, по-настоящему ее, был неподалеку, она не думала о нем. Она была полностью поглощена ураганом. Она шла по улице. Шла к себе домой.