Старый альбом

 

Когда звезды рассыпались вокруг большой черной трубы котельной, окутанной легкими хлопьями дымки, казалось, что посреди голого двора неведомая рука поставила рождественскую елку. Взгляд собирал маленькие огоньки в бусы и светящиеся игрушки. Так хотелось, чтобы этот праздник приходил каждую ночь...

Агата, укутанная в несколько одеял, болела. В окне кружилась елка-труба. Боль как-то незримо отступила. Агата осталась одна, остальные ребятишки уехали в город. Там для них устроили благотворительную елку. Девочка прислушивалась к звукам, похожим, на вздохи. Может быть, это дышал их старый дом. До того, как в нем давным-давно разместили детский дом, в нем жили люди. которых Агата даже представить себе не могла. Однажды нянечка, прикорнувшая теперь в соседней комнатке, показала Агате пропыленные страницы старого альбома. На плотных листах жили неведомые люди в больших кружевных платьях, в пенсне, с веерами. Она тогда даже засомневалась: а было ли это на самом деле? Разве могли  эти люди жить там, где теперь стояла ее кровать? Скорее всего, не могли...

Агата почувствовала себя настолько хорошо, что решилась встать и пройти к окну. Ее удивлялло то, что ей нисколько не хотелось на благотворительный праздник. Она ждала просто праздника — такого, за который не надо говорить спасибо. Хотя, скорее всего, она ни о чем не думала, а просто вбирала в себя серебристый снег, оставшееся звездным, по какой-то невероятной причине, небо, она смотрела на Божью елку, выросшую на месте закопченной трубы.

Агата обернулась на шорох в комнате. Почему-то ей было в этом старом доме хорошо. Все ее подружки плакали и просились домой, Агата же знала, что здесь ее дом, и ей было по-своему уютно в нем. Нет, не оттого, что она не знала другого дома! Просто здесь ее сердце узнавало каждый шорох, каждый шепот, словно она жила здесь давным-давно.

Лучи луны, сиявшей звездой на верхушке елки-трубы, скользили по старым стенам, и взгляд не узнавал знакомых предметов. Внезапно Агате показалось, что стена блеснула в ответ. Удивленная, она подошла к стене и чуть покорябала ее. На месте следа от ее  пальцев заулыбался лучик. Девочка решила помочь лучику, поэтому, схватив полотенце, она сосредоточенно оттирала слой за слоем, пока не показался внушительный кусочек старого стекла. Неожиданные слезы, смешавшиеся с потом, мешали Агате. Казалось, ее вот-вот покинут последние силы, так ей хотелось добраться до закрашенного и забытого стекла. Когда  же силы оставили ее, и она рухнула в свою скомканную кровать, взору предстало во всей красе зеркало, в котором отражалось окно с кусочком ее придуманной елки.

Глаза девочки закрылись, а может, они оставались открытыми? Не только ей привиделось, что она, легкая, как пушинка, укутанная в белоснежную кружевную накидку, встала и подошла к зеркалу, где увидела свою бабушку — старую барыню. Барыня поправила чепчик и протянула к той, другой, девочке, в которую Агата неожиданно обратилась, руки и, посадив  на колени, ласково произнесла:

— Что же тебе подарить, моя милая? Бабушка совсем забыла, какой сегодня день — день волшебства! На Рождество всегда все должно исполняться!..

Агата узнала барыню. Она, важная, сидела на одной из фотографий из нянечкиного альбома, держа на коленях девочку. Просто все немного перемешалось, а может быть, вернулась болезнь. Барыня положила свою теплую руку той девочке на лоб. Агата ясно ощутила прикосновение, поэтому она просто попросила, подобрал кружевной подол:

— Подари мне маму! Только настоящую и родную...

Но волшебство кончилось, и Агата услышала вздох старой доброй няни:

— Где же ее взять — маму? Бедная моя девочка, ты скоро вырастешь и сама будешь мамой, а пока расти и выздоравливай. Прости, что ее просто нет!

Агата тяжело, по-взрослому, вздохнула. Она и сама знала, что чудеса случаются только во сне. Натянув поглубже одеяло, девочка вновь закрыла глаза. Когда Агата открыла глаза, она первым делом взлянула на стену, боясь, что все ее приключения — чудный сон. Вместо стены был виден кусочек неба с черной трубой, вокруг которого столпились ее подружки. Решив их не отвлекать, Агата тихонько выбралась из-под одеяла и подбежала к окну. Старый двор серебрился свежим снегом. Даже закопченная труба покрылась белесым инеем и теперь сверкала в серебряных лучах солнца. А вдалеке, на покрытом лесами куполе старой церквушки, которую теперь восстанавливали, засиял золотой крест, так похожий на звезду надежды.

— Ах, если бы все вернулось!.. — вырвались безнадежные слова, взлетевшие ясной белой птицей к синему небу. Искренние слова иногда могут в  мгновение ока легкой пушинкой достигнуть неба, — ах, если бы все произошло!.. — прозвучало еще тише оглушительным набатом в застывшей на миг комнате...

По белому пушистому кружевному снегу шла бедно одетая женщина. Она щурилась на солнце, кутая свою душу в чистые облака, крася свои глаза в цвет самого неба...

Ах, если бы все вернулось! Ах, если бы все произошло!..