На родимую речку

                Остановись, мгновенье,
                Ты прекрасно!
                ГЕТЕ (“Фауст”).

Пришла весна 1998 года. Звенят-переливаются ручьи. Они сливаются друг с другом, ширятся, превращаясь в бурные потоки. В один из теплых дней, когда подует сильный ветер, с Волги донесется грозный гул. Это начало ледохода. Особенно это хорошо видно с Бородинского моста в Камышине. Большие, шальные льдины, напирая одна на другую, кружась и перевертываясь, скрежеща и глухо постукивая, устремляются вниз по течению, вертятся, пляшут в водоворотах.
А я думаю про маленькую речку Иловлю, село Дворянское, где прошли мои детские годы. Весна как всегда будоражит кровь, потому, что каждый день не похож один на другой. Буквально на глазах  зеленеют деревья, изумрудным шелковистым ковром покрываются лужайки и поляны, распускаются  голубые и трогательные в своей нежности незабудки. Тут же пахнущие фиалки, медуницы,  ландыши.
…Посыпались телефонные звонки друзей детства. Нет, им ничего не надо было, кроме как узнать дату встречи на реке Иловле, где мы каждый год встречаемся. Получив указание сверху, я всем отвечал, что это будет в середине лета. Планы вынашивались и разрабатывались по наукам военного искусства.
За весной потянулось лето, сухое и знойное. В вязных парных ночах проплыл тягуче июль, обжег смертельно луговые травы, даже на краю реки свежая зелень держалась только в низинах. За Камышином — то ли в дреме, то ли в истоме — жарко дышали маревом поля, неподвижно и обреченно дозревали подсолнух и кукуруза.
Для нас лето не кончалось. Уже был назначен день встречи, время отправки. В этот день влажный, прилипчивый ветер тащил по небу от волжского берега тучную рыхлость, но дождем и не пахло.
На этот раз руководителем группы “спецназа” и одновременно спонсором проекта “На Иловлю” был назначен подполковник Александр Петрович Щеглов. Я же был утвержден начальником штаба, и на мои плечи легла вся организаторская деятельность. Местным приказом были назначены: главным рыбаком — майор Фокин А. А., шеф-поваром — капитан Золотарев В. И., начальником охраны — младший сержант Бережнов И. Г., ответственными за социальную программу — старшина второй статьи Бережнов А. И., сержант Еремеев В. А., рядовой Базельцев А. М.  В обязанность последних входили: заготовка дров, устройство настила для ловли рыбы, поддержание огня, культурные мероприятия. Остальные участники выполняли разовые поручения.
Отправка десанта планировалась с двух мест. Это с третьего городка г. Камышина в 12 часов и из с. Дворянского.
К часу дня все уже были на месте — на Казачьем. Ставили палатки, делали настил на берегу Иловли. Продумано было все до мелочей. Были взяты топоры, серп, пила. И, конечно, как всегда — шампура, тренога, фонари, ведро, удочки.
Еды было много: мясо для шашлыков, мясо для шулюма (баранина), колбаса, консервы, сало, картошка, огурцы, помидоры, а также квас, пиво, родниковая вода и “допинг”: два ящика водки, коньяк и другие принадлежности для этого мероприятия.
Все шло по плану. Мы дышали привольем. Чувствовался запах реки, луговых трав. Лето в эту пору достигает расцвета, а затем идет на убыль. Нежный аромат лугов пьянил нас круче водки. Вода в Иловле была теплая, как парное молоко. Все кинулись купаться и плавали до одури, как в детстве.
— Арсен!.. — вдруг я услышал крик Ивана Бережнова, начальника охраны лагеря. — Сашка Бережнов пропал, полчаса уже нет его.
Да, я, как начальник штаба, отвечал за людей.
— Так, всем искать, — подал команду, а сам действительно заволновался, как бы чего не случилось. Вообще-то Сашка служил в Морфлоте.
— Нашли! — закричал снова Иван.
Не зря его назначили начальником охраны, хорошо выполняет свои обязанности.
— Григорич! Ты меня искал?
— Ну, а ты как думаешь? Купаетесь тут пьяные, а я за вас отвечай, — выговаривал я Сашке.
— Арсен, что ты его слушаешь, он проплыл Иловлю вдоль, нашел знакомых девчонок и болтал с ними, — не унимался Иван.
Наконец-то протрубили сбор. И все собрались у круглого стола.
Адъютант Петровича — Руслан приготовил “шурпу”, и она очень хорошо пошла под крепкие напитки.
Первый тост, разумеется, был поднят за спонсора проекта “На Иловлю”, руководителя группы “спецназа” подполковника Александра Петровича Щеглова. Пожелания были скромные, но очень важные: чтобы такие мероприятия организовывал хотя бы один раз в год.
Затем прошла презентация моей второй книги “Заманила речка Иловля”. Были разные пожелания. Иван кричал, чтобы писал правду и ничего, кроме правды. Сашка Щеглов и Золотарев твердили:
— Арсен, пиши, пиши — это наша жизнь.
Я прочитал им стихи.

НЕ РАЗЛУЧИТ НАС ВРЕМЯ

Каждый год после долгой зимы
Еду к Иловле, в угол Сорочий.
Там с друзьями встречаемся мы
И проводим бессонные ночи.

О заслугах своих говорим,
Вспоминаем далекое детство,
Ловим рыбу, обнявшись, сидим,
И не можем на все наглядеться.

Эта общность земная роднит.
Каждый знает: он нужен кому-то.
И другого душа не простит,
Если что-то не так почему-то.

Не состарят нас эти года,
Не разлучит нас время лихое.
Ну, а если случится беда,
Ее встретим, естественно, стоя.

Дальше дело пошло веселее. Фокин поймал пару щук, окуней, плотву — этого даже никто не ожидал. Одна щука была больше килограмма весом. Правда, он ловил с лодки и в разных местах (больше возможностей, чем с берега). Шеф-повар Золотарев умело начал готовить уху. Народ пошел в разнос, контроль за которым ослабевал с каждым часом. Лозунг был один: “Хлеба и зрелищ”. Все было в достатке. Разговорам не было конца. Слова уже выговаривались взахлеб, т. к. каждый хотел выговориться быстрее.
Я напомнил всем рыбалку или, вернее, встречу на Иловле в 1997 году: “Тогда тоже был момент, когда все дошло до кондиции и стали падать там, где стояли или сидели, стали происходить удивительные случаи”.
— Арсен, на помощь, — вдруг закричал Иван.
— Что случилось?
— Золотарев упал задним местом в костер!
— И где он?
— Где, где, убежал с ревом в темноту, наверно, обиделся и в село Дворянское побежал.
— На кого обиделся?
— Не знаю, говорю, — обиделся.
Иван рванулся к своей машине. Я побежал за ним:
— Ты куда?
— Золотарева искать, он, наверное, в Дворянское побежал.
— Он что, того, бежать в Дворянское?
Отговаривать Ивана было бесполезным делом. Я на ходу прыгнул в его машину, и мы поехали вдоль речки. Машина то и дело почему-то съезжала в речку, а я ее выруливал на дорогу, продолжая уговаривать Ивана вернуться обратно.
У горы, за Кальмашом, все-таки остановились. Когда вернулись к месту, то обнаружили новое ЧП. Кто-то выяснял отношения, кто-то уже по-пластунски лез в палатку.
Вдруг из темноты вышел Золотарев.
— Привет, — сказал он, как ни в чем не бывало, и пошел греться к костру.
— Ты откуда! — крикнули мы с Иваном в один голос.
— Оттуда, — проговорил Виктор Иванович хриплым голосом. — Я из канавы за вами наблюдал.
Что-то уж непонятно было, чего-то он наблюдал за нами из канавы.
И только позже выяснится, что, обжегшийся при падении в костер, он с криком побежал в сторону лугов и, споткнувшись в канаве, упал, проспав там больше часа.
Тем временем возбужденные и осмелевшие пацаны (так их назовем) хотели подвигов. Витька Зайцев рвался к удочкам и твердил, словно заученные слова:
— Я сейчас поймаю, я поймаю…
Избицкий Николай постоянно менял кассеты с песнями. Затем мы решили послать его в “разведку”. Он сдал документы, попрощался и исчез в темноте. Говорят, что это была вовсе не разведка, просто за языком пошел.
Все были оживленные, каждый что-то вспоминал. В ход шли водка, коньяк, шашлыки. Вокруг бегали “корреспонденты”, “фотографы”. Вспомнили Букаева Толяна, Ежова Славку, Юрку Щеглова, Витьку Зайцева, Вовку Попова, Иванова Мишку, Никитина Вовку, Серова Сережку, Калмыкова Вовку, Сергея Щеглова, Сячина Петра, Иванова Владимира, Зайцева Петра и других пацанов нашей деревни далеких лет, которые не смогли попасть на встречу.
Петрович поглядывал в сторону Дворянского. Он ждал Камиля и Женьку Аблязовых. Они обещали приехать из Саратова на встречу, но, видно, не судьба.
Незаметно подкралась ночь. Было душно, вялый ветер изредка обдувал наши телеса. Ночь объединяла нас еще больше, мы сидели у костра, продолжая вспоминать прошлое, перемешивая его с реальностью.
Все, кто мог, отходили ко сну.
Я среди ночи спускался к реке на настил, где горел фонарь, и пытался ловить рыбу. Но рыба червяков съедала, а ловиться не хотела.
— Арсен пропал! — закричал Иван…
Я тоже пошел вздремнуть, а то Иван всех разбудит.
Утром снова спустился к настилу. Фонарь закоптился, дул небольшой ветерок, и река покрывалась, будто гусиной кожей, бегущими полосками густой синевы. Эта чешуйчатая синева не в силах порой остановиться, добегала стремительно и задиристо до противоположного берега. Тогда там натужно, словно неохотно просыпались, начинали тяжеловесно шуршать камыши. Шум замирал всякий раз протяжно и постепенно: камыши еще долго, обиженно поеживались…
Утром все просыпались медленно, готовились в Камышин. Все были спокойные, удовлетворенные этой встречей. Виктор Еремеев все просил: “Володь, не забудьте меня взять в следующий раз, не забудьте”…