Подводные камни Неожиданность

  Когда жизнь течет устоявшимся укладом, практически все в ней взаимосвязано. Например, если ты собрался трапезничать, то отхожее место должно быть тоже рядом.
   С другой стороны, когда ты сильно голоден, то забываешь о приготовлениях подобного рода.
   Однако!
   Насытившись, больше хочется спать, чем облегчиться. Спать же человек может в любой позе без всяких приготовлений.

   Степан Степанович очень страдал от подводных камней. Но деваться от них было некуда, такой, своего рода, плен обстоятельств. Все сошлось в одной точке: проживание в приморском курортном городке, более того, в пяти минутах ходьбы до пляжа; начало рабочего дня с 9-ти на, не бедной, совсем, фирме в должности старшего бухгалтера.
   Недавний развод, скорее облегчивший душу, чем принесший страдания. Степан Степанович был в том возрасте, когда мужская фигура укрупняется, но ещё не оплывает жиром, поэтому не скучал от конкретного внимания женщин, которые, глядя на него (да, и на любого мужчину), очень образно представляли, каким может быть секс.
   И последние два положительных момента, прежде чем будет описан один, очень весомый, отрицательный: Степан Степановичу нравилось такое положение вещёй, и он хотел продлить его как можно дольше.
   А теперь о страданиях. Подводными камнями было усеяно дно пляжа, возле которого проживал Степан Степанович, и на который ходил по утрам перед работой.
   Сколько позволяли солнце и температура воды в море, повинуясь местным принципам здорового образа жизни, жители, которым выпало счастье обитать достаточно близко от пляжей, с утра, а иногда и вечером, по-за работой, окунались, делали разумное количество гребков «от берега и к берегу», и устремлялись дальше.
   Степан Степанович тоже совершал эту процедуру – перед работой спешил на пляж, раздевался и… каждый раз, каждый день ему приходилось преодолевать свою фобию, боязнь оступиться на подводных булыжниках при входе в море.
   Конечно, у этого страха была причина и тянулась она из глубины детства, с тех времён, когда память, уже взрослого человека, теряется в тумане «было это со мной или было в сказке, рассказанной на ночь».
   Степан Степанович по долгу стоял перед каждым шагом, вглядываясь в дно сквозь прозрачную воду, а тело и руки в это время сотворяли всяческие ужимки. То он верхней частью тела изгибался в один бок, поджимая рукой место перегиба, то в другой. То закладывал руку за противоположное плечо, скребя ногтями кожу, хотя там и не чесалось, вовсе.  То пытался под водой продвинуть ступню вперёд, вместо того, чтобы шагнуть, но всегда пальцы упирались в подводный камень.
   Но, сколько мучениям не длиться, а спасительный песок дна, неизменно, был достигнут и Степан Степанович, облегчённо, погружался в воду и плыл. Плавал наш герой очень хорошо, потому что в юношестве серьёзно занимался плаванием, добивался хороших спортивных результатов и имел победы, разряды и звание мастера.
   Оставаясь весь в воде, без лишних всплесков, он делал мощные гребки, закидывая каждую руку над водой. Вода обтекала его тело гладко, без тормозящих завихрений, позволяя продвигаться вперёд с удивительной для человека скоростью, а для вдоха он, просто, выносил на поверхность рот, хватал порцию дыхания и опять уходил под воду.
   Выход на берег не доставлял больших хлопот, фобия действовала только  при входе, поэтому, совершив заплыв, психика Степан Степановича приходила в равновесие, и он продуктивно трудился весь рабочий день.
   Кризис наступал, когда Стёпушка, так ласково прозвали многочисленные женщины, в коллективе которых этот мужчина был единственным, после романтического свидания оставался наедине с очередной дамой, воспылавшей страстью к его привлекательности.
   Дама ожидала романтического плавного перехода к ласковой прелюдии маячившего впереди бурного секса с «симпотяшкой», а Степан Степанович, хоть и знал прекрасно, чем все кончится, смело брался доиграть роль мужчины мечты.
   Подробность разочарования была таковой, что инструмент Степан Степановича, встречая малейшее сопротивление продвижению в женской плоти, резко ослабевал, эрекция падала, и дальнейший секс становился невозможен.
   Член совершенно не мог преодолевать сопротивление внутри лона, которое любой мужчина преодолевает, не задумываясь – «подумаешь, она решила мышцами поиграть, показать свою тренированность. Мужицкая сила сильнее женской. Во веки веков».
   А вот Степан Степановичу мерещились камни под водой на пляже!

   Он начинал думать, как от них избавиться.
   И ещё, бог знает, о чем думать.
   Короче, он слабел. Те дамочки, что работали рядом и попадали  в плен его мужской привлекательности, прекрасно знали о таком сюрпризе.
   Среди коллектива даже возникла такая перманентная тема для обсуждения (за спиной Стёпушки, разумеется), что ещё  нужно попробовать во время секса с ним, чтобы добиться полного для себя удовлетворения.
   Периодически выносились на обсуждение какие-то приемы, и какая-нибудь из коллег бралась лично опробовать новшество. Но при следующем совещании сотрудниц выдавался отчет о неудаче со всеми пикантными подробностями. Стёпушка оставался непреодолим в своем страхе.
   Со вкусом, но строго одетый молодой, ещё, мужчина, с загорелым, большую часть года, лицом и руками (части тела, которым позволялось быть видимыми), восседавший за столом спиной к стене, а лицом к двум рядам столов сотрудниц, конечно же, производил на посетителей впечатление. В бухгалтерии постоянно вертелось много посетителей, а поскольку цель посещёния была связана с учетными цифрами и проплатам по счетам, то большая часть, конечно, были женщины.
   Схема флирта была отработана с бухгалтерской четкостью, отдавалось должное профессии. Очарованная Степан Степановичем визитерша, шепотом или на перекуре доверительно выказывала своё восхищение сотруднице, с которой  работала. Происходило небольшое обсуждение, типа следующего:
   - У вас в коллективе такой мужчина видный! Представляю, как жутко ревнует его жена, бедняжка.
   На что следовал веселый ответ:
   - Она не бедняжка, потому что он не женат и, очень даже, свободный молодой человек.
   - Не женат?!
   - Хотите с ним познакомиться? Я могу это устроить. Я передам ему бумаги из Вашего дела, и это будет поводом для знакомства. Между нами, он очень легко идет на контакт.
   В большинстве случаев такая схема срабатывала, и Степан Степанович обстоятельно разбирал «запутанность счетов» сидящей перед ним, затаив дыхание, посетительницы. Бумаги с каким-то нелепым вопросом передавались Стёпушке в сопровождении условной фразы:
   - Степан Степанович, движение счетов по этой проводке только Вы можете проследить.
   Эта фраза не оговаривалась заранее в коллективе. Просто, со временем выработался такой условный сигнал, что, мол, дама Стёпушкой заинтересовалась и поделилась этим с его коллегой.
   Степан же Степанович, со своей стороны, блестяще разыгрывал «вдруг возникшую» симпатию и разгорающуюся страсть.
   Дама, как любопытная птичка, попадала в сети, а дальнейшие события… подробно уже описаны выше.
   Со стороны ситуация только казалась стабильной. Но, на самом деле, психика Степан Степановича была крайне расшатана. Разочарование накапливалось и от внутренней самооценки, и дамочки, другой раз, попадались с язвительным язычком: нет-нет, да и приходилось выслушивать колкости в свой адрес.
   Сам Степан Степанович неутомимо пытался вырваться из сложившегося замкнутого круга. Даже прибегал к крайним мерам, специально выезжал на пляжи с прекрасным комфортным входом в море, полностью песчаным.
   Но одно, не преодоленное место сильно действовало на его мужскую гордость Видимо, преодоление и чувство победителя смогли бы помочь почти до конца разбитой психике нашего героя.
   А тут, в довершение всех бед, Степан Степанович влюбился. Однажды, уже искупавшись и уходя с пляжа, он был, как громом поражен красотой идущей навстречу женщины. Даже остановился от пронзительного чувства. Она приближалась, опустил глаза, чтобы поднять их, выждав какое-то время, встретиться взглядом уже вблизи.
   Прекрасница была ещё без следов воздействия солнца: загара или ожогов, - видимо, на курорте появилась только что, и совершает первый выход. Такие умозаключения давали надежду увидеть ее ещё раз. Во встречном взгляде Степан Степанович прочитал легкий интерес и понял, что был отмечен.
   Но время подходило к началу рабочего дня и следовало двигаться дальше, хотя очень сильно хотелось развернуться и вернуться на пляж, чтобы попытаться познакомиться с новой симпатией.
   Надо было бежать на работу. С момента пронзения сердца стрелой Амура (так можно образно описать состояние мужчины) движения, текущий ход событий Степан Степанович совершал автоматически, потому что  душа его пребывала под впечатлением привлекательности прошедшей незнакомки.
   Держась за поручень в автобусе, Степан Степанович, вдруг вспомнил слова некогда популярной на всех курортах песенки:
Пустынный пляж и шум прибоя,
Рассветный час и чаек крик.
Сквозь листья солнца золотого
Игривый лучик к нам проник.
(здесь и далее стихи Карелии Нижегородцевой)

   Рабочий день начался и закончился. Прошёл и вечер. Все, что на этот день было намечено, удалось выполнить гладко и с оставшимся чувством удовлетворения. А душа торопила следующее утро. С мыслью «повезет, не повезет» Степан Степанович торопился заснуть.
   На работе были предупреждены, что он утром может опоздать.
   Стратегия пляжного знакомства была продумана профессиональным исчислителем статистической обработки случайных событий. То есть, таким образом, чтобы максимальное число случайностей помогали знакомству и дружескому расположению к себе женщины, на которую Степан Степанович «запал». Придя на пляж, он расположился в дальнем краю:
   дальше зашёл – через весь пляж назад прошёл.
   Теперь следовало преодолеть самый неприглядный вход в море. Здесь стратегия была героической – Степан просто вполз в море по дну прямо с берега, дрожа от озноба и, чтобы быстро согреться, мощно поплыл за волнорезы.
   Согрелся.
   А при выходе к оставленным вещам получил подарок случая – рядом стояла, оглядываясь, где бы расположиться, заветная незнакомка.
   Остановился от неожиданности, не скрывая восхищения.
   - Здравствуйте, - она повернула голову в его сторону. Взгляды встретились. – Разрешите Вас пригласить расположиться рядом. Тут удобно. Я покажу вход в море, где меньше всего камней. Вода сегодня неизменно теплая, как и вчера.
   Незнакомка колебалась, но ответила:
   - Здравствуйте.
   «Ответила на приветствие, значит, есть надежда».
   - Давайте я помогу Вам.
   Знакомство завязалось. После заплыва нашлись общие темы разговора. Представилась Татьяной.
   - Я здесь, представьте, в командировке. А Вы – местный? Вам, наверно, надо спешить на службу?
   - А Вы уже завтракали, Таня? Может, позавтракаем вместе?
   Дружба налаживалась. После завтрака в кафе пора была расставаться. Татьяна охотно согласилась обменяться номерами телефонов, чтобы созвониться и договориться встретиться вечером.
   Только, когда новая знакомая села в нужный автобус у Степана Степановича стала проходить возбужденная дрожь, так ему не хотелось получить от ворот поворот в налаживании отношений.
   «Придет, не придет?» - терялся он в догадках всю дорогу, которая сегодня преодолевалась медленно, окунувшись в воспоминания утренних событий.
   Самый главный вопрос текущего дня, который нужно было без промаха решить Степан Степановичу – это был вопрос, в котором часу позвонить Татьяне, чтобы с наибольшей вероятностью устроить и вечернее свидание.
   Поэтому все остальные события проходили и решались в «фоновом режиме» - профессионально, но без души.
   Очнулся Степан Степанович только после звонка Генерального, который вызывал к себе в кабинет.
   В кабинете у генерального директора сидели два посетителя, какой-то мужчина и… Татьяна.
   - Камил Ибрагимович, вызывали?
   - Да, проходи-садись. Знакомьтесь, это наш специалист по движению финансов, Степан Степанович. А это – представители компании, с которой мы будем сотрудничать.
   - Альберт Никодимович, - представился мужчина.
   - Татьяна… Степановна, - это понятно, кто сказал.
   - Значит так, Степан Степанович, Вы забирайте Татьяну Степановну, входите в курс дела, А мы с Альбертом Никодимовичем продолжим здесь.

   - Таня, я несказанно рад и удивлён такой встрече, - бормотал, указывая по коридорам дорогу спутнице, в полном смущении.
   - А я, совсем не удивилась, когда Вы вошли. Я еще при знакомстве поняла, что Вы на ответственной работе. Специалист.
   - А может, мы не будем торопиться ко мне в кабинет? Там у меня много народу, придётся разговор вести в сухом, официальном тоне. До конца работы осталось немного. С Вашими бумагами я могу ознакомиться и в другой обстановке, например, в кафе. А?
   - Мм-м. Заманчивое предложение, а давайте, сначала, пойдем на пляж. У Вас же купальные принадлежности с собой, еще с утра? А мои со мной – я собиралась и на вечернее купание.
   - Класс! Только, поехали на другой. У нас есть удобные пляжи – там песок.
   - Поехали!
   Согретое за солнечный день море.
   Малолюдный пляж.
   Мужчина и женщина, вдвоём, с нарастающей симпатией друг к другу.
   Галантное поведение кавалера, неспешно-плавные движения дамы, делающие ритуал ухаживания со стороны похожим на романтический танец замысловатых, гармонично взаимодополняющих движений.
   Неторопливая беседа о деле с легкостью профессионалов, пересыпанная цитатами популярной беллетристики  и сериалов, образно и иронично, а, главное, точно проясняющая суть, быстро информировала одного из собеседников о том, что хотел ему втолковать другой.
   Казалось, с деловой стороной было покончено, как вдруг, Степан Степанович лукаво посмотрел Татьяне в глаза, усмехнулся, потом откинулся на спину, закинув руки за голову, потянулся и сказал:
   - У меня появилась одна мысль, но без компьютера, я её не могу показать. Пошли ко мне домой, заодно там и поужинаем, - и с деланным самодовольством, повернув голову, взглядом выражая, мол, как ловко я «расставил сети».
   Татьяна выдержала паузу, опустив глаза. За это время Степан успел несколько раз повернуть голову и посмотреть на её реакцию. Может, зря он так осмелел?
   - Я пойду к тебе домой, - наконец молвила спутница. – Но совсем не за тем, чтобы включать компьютер.
   Все дальнейшие действия  этой парочки происходили, практически молча, разве что, обменивались деловитыми фразами.
   Неожиданность произошла, когда Степан пропустил Татьяну вперед в свою квартиру и шагнул сам, закрывая входную дверь.
  Взгляд еще запаздывал, отрываясь от дверной ручки, а хозяин квартиры уже шагнул, было, вперёд по коридору, вытягивая руку, чтоб включить свет. Однако грудью и животом наткнулся на стоящую в полутемном проходе Татьяну. Степан остановился, но рука, чтобы помочь удержать равновесие и не толкнуть гостью, обняла женское тело за плечи. Замер. Татьяна прижалась спиной.
   - Я тебе нравлюсь? – спросила она.
   - Нравишься… - в тот же миг последовал ответ в такой же интонации.
   - Так может быть сначала «нравишься-нравишься», а все остальное потом?
   Степан опустил голову и губами прикоснулся к Татьяниной шее.
   - Мы будем играть в мою любимую игру – «прятки». Мои губы будут искать твои соски, – пробормотал он между прикосновениями-поцелуями.
   Объятия, поцелуи, нежные прикосновения перемежались с приготовлениями, влюблённые не отвлекались друг от друга и, когда уже ничего не мешало – всё произошло на удивление гладко для Степана. Он не опозорился – Татьяна умудрилась как-то быстро достичь оргазма и, пребывая в истоме, прошептала:
   -Я хочу быть сверху.
   Степан послушно лег на спину, и Татьяна покрыла его плоть собой.
   Страх промелькнул, а вдруг сейчас его сожмут, и кончится все, но скольжения по стволу были легкие и доставляли только наслаждение.
   Потом они долго лежали, обнявшись.
   - Ночевать я буду у себя, - сообщила Татьяна. – Там у меня вся косметика.
   - Забирай её завтра с собой. Или давай заберём её сегодня, и ты поживёшь у меня.
   - Я подумаю, а сегодня ночевать буду в гостинице.
   Хотелось слушать и говорить, впитывать, ставшую близкой, душу и раскрывать свою.
   - Ты необыкновенная!
   - А мне показалось, ты напряжён.
   - Мужчина тоже может быть напряжён, а вдруг что-то сделаю не так. А ты замужем?
   - Нет, была. Мне не хочется об этом говорить. Ты, ведь, тоже был женат?
   - Да, разведён.
   - Ты очень привлекательный. Разведён, а живёшь один.
   - А ты красивая и тоже без мужчины. А дети у тебя есть?
   - Да, сын. Он взрослый. Я решила жить для себя. Муж не давал мне быть самостоятельной. Довёл меня, что я с ним развелась. Я уже два года сама. Работаю.
   - А не разводиться нельзя было?
   - Я могла бы просто отделиться, но захотела развестись. Так честно, во всяком случае. Я никогда его не любила.
   - Здрасте, приехали! А прожила больше двадцати лет?
   - Он, видимо, и сам это знал. Я замуж за него вышла, как за подходящего сексуального партнёра.
   - А теперь он постарел? Или заболел?
   - Нет, я не из тех, кто бросает в беде. Он был моим первым мужчиной, и нам нравилось быть друг с другом. Он тоже был молод и неопытен. Естественно, предложил пожениться. И для меня это было естественно. Мы и поженились. Родился сын, Сережа, его поднимали вместе. Образование тоже получали вместе, помогая друг другу. Это могло бы быть любовью – я тогда так и думала. Но, вдруг, я по-настоящему влюбилась. Но время было такое, что жизнь бешено, неслась вперёд, и не было времени, чтобы обстоятельно обо всём  подумать и принять решение, круто поворачивающее судьбу.
   Моё чувство затёрлось в буднях. Да я и сама этого хотела. Очень  уж мешала мне эта страсть. Из-за неё наступала слабость, апатия. Очень много приходилось прилагать усилий, чтобы в повседневности настойчиво и кропотливо строить быт и будущее.
   Мой муж был в этом хорошим помощником и партнёром. В нашей семье и Серёжа рос хорошим, послушным сыном, с пытливым умом, всесторонне развивался. Мы с мужем работали в НИИ, каждый в своём – занимались исследованиями.
   И тут по моей тематике началось грандиозное финансирование. Стали думать, как эти деньги рациональней использовать, с выгодой. Решили открыть двойное производство. Туда нужен был руководитель, толковый и доверенный. Я предложила мужа, и его одобрили. Он долго колебался, но потом согласился и занял пост директора завода. Мы на этом заводе освоили два производства: по тематике финансирования и перспективное по ликвидности на широком рынке. Тогда предсказать нельзя было, какое направление окажется прибыльным: технически сложное или массового потребления.
   Ну вот, мы и пришли. Я устала и хочу спать. Увидимся зАвтра? Спокойной ночи… дорогой.
   Распрощались.
   Домой  Степан Степанович возвращался медленным шагом. Курортный город ночью не засыпал даже по окончанию сезона. Ближе к центру стали чаще попадаться рестораны со звучащей в них музыкой, заполненные развлекающейся публикой.
   Степан пребывал в счастливом состоянии, на душе было покойно и тепло. Он обходил шумные места тихими улочками и вспоминал события прошедшего дня. Он был счастлив Прошедшим и наслаждался своим состоянием. Как там дальше в песенке?
И неба синь, и тишину
          Подарит утро нам с тобой.
          И в набежавшую волну
          Нырнём, с разбега, головой.
          Нам день подарит летний зной,
          И облака, короткий дождик,
          И радугу, что выше гор,
          И золотой загар на коже.
          Подарит вечер звон цикад
          И лёгкий бриз, звезды рожденье,
          Неторопливый разговор
          И нежный взгляд, и рук сплетенье.
          А что подарит ночь? Но нет,
          Мы не откроем эту тайну.
          Про то узнает лишь рассвет
          И солнечный игривый зайчик.
   И только он начал мечтать, как завтра встретится с Татьяной в офисе, как сразу остановился ошарашенный: Татьяна увидит его позор завтра на пляже.
   Ситуация предсказывалась тупиковая, потому что на другой пляж не поедешь и процедуру не отменить.
   Размышляя, какой найти выход, добрался домой, собрался и лёг спать.
   « Утром, наверняка, отыщется решение», - заставил себя переключиться от проблемных мыслей, чтобы заснуть.
   Утром пришла решимость предстать перед Татьяной во всём своём «уродстве», будь что будет.
   Первая проверка «на вшивость», так сказать. Степан Степанович браво выполнил утренние процедуры и двинул на пляж. Обречённо стал входить в воду. Сегодняшний его заход был особенно ужасен, даже затянулся вдвое дольше.
   Но заплыв был выполнен и, гребя к берегу, Степан вглядывался, отыскивая силуэт Татьяны. Но её не было.
   Собираясь уходить, он медлил, сколько мог – она так и не появилась.
   Наверно, пришла, увидела всё, развернулась и ушла от позора подальше.
   На фирме его сразу вызвали к генеральному.
   - Так, Степан Степанович, с сегодняшнего дня переселяйся в кабинет для конференций. Располагайся там и работай, пока наши новые партнёры не уедут. Это недели две-три. Потом вернёшься к себе. Много конфиденциальной информации будет за это время озвучиваться. Такой себе, режим постоянного совещания. Надо чтоб поменьше народа слышали всё это. Техникам я распорядился, они оборудование подгонят, стол, компьютер, телефон. Давай, занимайся.
   До обеденного перерыва едва хватило времени на переселение в зал и обустройство на новом рабочем месте.
   Вернувшись с обеда, Степан Степанович застал рабочую группу в полном сборе: генерального и двоих гостей.
   - Степан, подсаживайся, начнём. Итак, создаётся партнёрский союз. Если проектные ориентиры выбраны правильно, то предполагается, что обе стороны резко увеличивают бюджет этого направления.
   В двух словах: мы берёмся за создание местных легенд, которые лягут в основу развития наших курортов. С этой целью к нам присоединились люди успешные, представляющие самые передовые позиции и в культуре, и в индустрии нашей страны. С нашей стороны, мы  представляем, такой себе, плацдарм, пока для финансовых потоков. В случае успеха первого проекта, наша сторона увеличит усилия, и на базе нашей фирмы будет выстроен департамент, где начнут развиваться комплексные направления деятельности.
   На мой взгляд, такие перспективы – это хороший стимул для сегодняшних стараний. Получится сегодняшний проект – откроется широкая дорога, по которой мы будем идти  впереди всех, а это даёт возможность работать творчески и с большой прибылью.
   «Пробным шаром» выбрана идея реконструкции. Взят эпизод истории нашего города, когда генерал Песцов отбил первое наступление фашистов и разрушил их планы легкого захвата. Враг был остановлен, хотя до этого в своём продвижении особо не задерживался. Если ты помнишь, Песцов, уроженец нашего города, здесь родился и вырос, и здесь служил на момент начала войны.
   Гениальность операции заключалась в том, что Иван Дмитриевич прекрасно знал пригородный и дальний ландшафт. Он умело использовал свои знания и сумел природу обратить себе в пользу.
   Враг был остановлен в этой битве, измотан, обескровлен и вынужден был отступить.
   Этот эпизод будет реконструирован в следующий сезон. Предполагается собрать несколько миллионов зрителей, знаменитые на весь мир клубы реконструкторов. А уж про сопутствующие легенды, девизы, сувениры, наконец, я думаю, напоминать, подробно не стоит. Нам предстоит постараться не разочаровать собравшихся, а остальное приложится.
   Твоя задача спланировать схему финансовых потоков, таким образом, чтобы снизить налоговый пресс и предотвратить ошибочные проводки.
   Реализация проекта потребует больших затрат, предварительными расчётами, прибыль заложена минимальна, поэтому любой «креатив», несущий увеличение прибыльной доли, будет поощряться.
   Руководители ушли, друзья остались вдвоём.
   - Я не дождался тебя на пляже.
   - Я не попала на пляж. Пол ночи сидела на видео совещании, поэтому утром дольше поспала. Зато, мы целыми днями будем вместе. Это я убедила Альберта повлиять на твоё руководство, чтоб нас отделили. Давай будем работать, чтоб руководство не передумало.
   Конечно, работы было много: задача состояла – написать целых пять вариантов финансовых схем, со всеми пояснениями и ссылками на подзаконные акты. Оформить всё это  для отсылки на экспертизу у партнёров. Маячила командировка на защиту пояснительной записки.
   Никогда еще Степан Степанович не работал в команде с таким толковым специалистом, какой оказалась Татьяна – это стало понятно с первых же часов совместной деятельности. Бухгалтер всё больше и больше влюблялся и в такой же степени в нём нарастал ужас предстоящего сегодня вечером очередного позора на пляже. Судьба сегодня дала, только, отсрочку, а проблема осталась. Однако, ближе к концу дня, Татьяна сказала:
   - Степан, мне больше понравилось купаться на песчаном пляже. Будем туда ходить по вечерам? Утреннее купание я буду пропускать: видимо, такие, как вчера, конференции будут и будут, а с утренними купаниями я не смогу в полной мере отдыхать перед работой.
   Вот так, ситуация наладилась сама собой. Порок Степан Степановича остался неизвестным, Татьяна оказалась «женщиной легких касаний» в сексе – идиллия и счастье!

   «За скобками» остался один незаметный многим эпизод, который хотелось бы привести. Это диалог:
   - Ляля, дайте, будьте добры, мне сигарету. Спасибо.
   Некоторое время молчание.
   - Ляля, Вы такая красивая женщина, и одна. Вы же не замужем?
   - Не берут. Хи-хи.
   - В наше время это трудно. Но поклонников, наверно, отбою нет?
   - Я отказываю поклонникам.
   - Почему?
   - Терпеть не могу мужчин!
   Опять молчание.
   - Ой! Татьяна Степановна! Что Вы делаете? Ой! Прекратите меня обнимать! Боже! Я подумала… я не ЭТО имела в виду! Я совсем… извините!
   Уходит.
   На следующий день:
   - Ляля! Не уходите! Я хочу объясниться. Извините меня. Извинили? Ну, давайте забудем – нет, так нет. Видите ли, ваш Стёпушка очень милый и красавец-мужчина. Он «запал» на меня, и я боюсь навредить делу своим отказом. Но это не мой «профиль», поэтому мне нужен противовес. Вот я и подумала, что Вы…
   - Ой, что Вы! За Стёпушку можете не бояться, у него ничего не получается. Знаете, у него фишка – он боится подводных камней на пляже… - и далее вся история страхов Степан Степановича.
Степа же Степанович в это время таял от счастья. И было от чего: судьба, словно,  сыр катала в масле – высокопрофессиональное задание, взаимная любовь, бесконфликтные отношения. Степан наполнялся Татьяной. Он хотел знать про неё как можно больше.
   - Моя мама работала в редакции литературного журнала корректором, а потом и редактором. Она научила меня говорить, высказываться. Со временем я поняла, что способность гладко высказаться – большое искусство и очень немногие это умеют. Вот ты умеешь и с тобой легко. Когда мы общаемся, нет никаких двусмысленностей  и никакого напряжения.
   Я, даже, пользовалась маминым статусом и опубликовала несколько своих стихотворений.
   А расскажи, почему ты остался один? Если это можно мне рассказывать.
   - Моя жена решила со мной развестись. Мы давно разведены. Она не выдержала, я её не любил, и жил с ней ради сына. Сына я очень люблю.
   История очень плохая. Можно даже сказать, откровенно подлая. Я отдыхал здесь летом. Молодой, счастливый, только дипломировался. Развлекался «по полной», на всю катушку. Знакомился с девчонками, искал лёгких  отношений и находил их. Так и с ней познакомился, и мы развлекались несколько дней. Я и не думал, обременять себя серьёзными отношениями.
   Вернулся домой, начал устраиваться, искать работу. Вдруг меня арестовывают – она написала заявление, что я её изнасиловал. Всё чин чинарём, экспертиза подтвердила. Следак быстро закрыл дело, оправдаться мне было нечем.
   И тут меня  зовут  на свидание. Оказалось, приехали её родители. Мать всплеснула руками, увидев меня,  и начала убеждать при мне мужа забрать заявление из дела, чтобы освободить и снять обвинения.
   Это потом, постепенно, я понял, какой это был «развод», а тогда ни о чём другом не мечтал, как выбраться оттуда на свободу.
   И тут такая возможность!
   Меня быстро выпустили. Дело уже шло к зиме. Через какое-то время я пришёл в себя и решил поехать сюда и найти её.
   Так и сделал. Встретил её и увидел, что она беременна, от меня.
   История выглядела так, что о беременности узнали родители и, якобы, боясь гнева отца, она оправдалась тем, что я её изнасиловал.
   Папик раскрутил обвинение, меня двигали к суду и расправе, а маме она призналась, что никакого изнасилования не было, что от моей красоты у неё поехала крыша и она забыла о предохранении. Более того, она бы с удовольствием стала моей женой, потому что у меня еще и характер хороший.
   Ну, про жену и признания, это мне потом было преподнесено, когда я клюнул на перспективу стать отцом. Я верил и верил, и ничего не видел, кроме её живота, и в голове ничего не было, кроме ответственности – отцовского инстинкта.
   Так мы и врали друг другу про любовь. Так и прожили несколько лет. Постепенно, голова моя стала проясняться.
   Полное озарение наступило тогда, когда меня стали подталкивать «в постель» к одной богатой жиличке-курортнице.
   А, забыл сказать, вся семья занималась гостиничным делом, а потом – бизнесом. А здесь, на курорте, все так и воспитаны, что желание клиента-отдыхающего надо удовлетворить.
   Тесть подъехал ко мне с пустяшным вопросом, а потом выложил суть. Гостья наша платила за номер хорошие деньги и вполне могла жить в другом пансионате. Каждый пансионат старается быть готовым удовлетворить капризы клиентов, чтобы те не съезжали.
   Я отказал, конечно, решил, что это не серьёзно – разговор двух мужчин. Но потом на меня начала давить тёща!
   После отказа ей, моя семейная жизнь стала, как бы пообразней выразиться, закругляться.
   Сначала образовалась «риска», потом трещина и через два года жена принесла мне повестку в суд на развод.
   Парню моему уже было двенадцать, и я посчитал, что при любых обстоятельствах не потеряю его, поэтому и пошёл на разрыв.
   Я остался здесь жить, потому что очень приспособился. У меня было второе образование и хорошие данные, чтоб нормально жить и работать.
   Вот такая история.
   
  Любовь и диалоги. Степан и Татьяна впитывали душу, друг друга, как впитывали тела в страсти.

   - А мой отец – скульптор. Всегда тяготел к гигантскому ваянию. Даже изучил архитектуру, чтобы делать свои громадные скульптуры и монументы. А, когда правительственные заказы иссякли, его, через некоторое время, пригласили на восток заниматься реставрацией храмов. Он так и живёт там до сих пор. Мама моя рано умерла…
   Папа научил меня изобретать. Сам был изобретатель: сочетание необходимости реализовать свой замысел в скульптуре и глубокие знания силовых принципов несущих способностей разных типов конструкций, рождали у него идеи, и он оформлял их в изобретения.
   В изобретательском деле есть свои приёмы, помогающие рождать идеи.
   Отец рано заметил во мне способность быстро менять подходы в решении задач, которые постоянно подбрасывает жизнь. Он предложил мне развить мою врождённую способность не оставаться в плену, или под гипнозом сложившегося мнения о той или иной ситуации. Я согласилась и с радостью выполняла задания.
   Учиться я решила на механика. А, когда стала работать по специальности, отец помог мне освоить технику оформления заявок на изобретения.
   Так и получилось, что несколько моих идей были использованы, и это позволило получить большое финансирование нашего направления.
   Но и легло в основу моего развода с мужем. Став во главе производства, он начал заноситься. В конечном итоге, он убедил себя, что он единственная ключевая фигура во всём деле. Это повлекло изменение характера.
   Я, в какой-то момент, уже не могла жить с ним – я была полностью отстранена. В деле участвовать меня не пускал, дома мог и не появляться, потому что на работе всё было приспособлено для жизни там. Даже для секса существовали несколько девчат на каких-то должностях.
   Хотя, больше всего мне было обидно отчуждение от дела.
   Я развелась и уволилась. Начала всё с начала и на новой работе мои способности быстро «раскусили». Теперь, видишь, опять большое финансирование направления, в основе которого лежат некоторые мои идеи.
   А самая большая награда – это встреча тебя…

   - А мои родители были электронщиками. Занимались обслуживанием ЭВМ. У отца был талант ремонтировать и отлаживать процессоры, сердце машины. Мама технику обслуживала, ЦэПэУшки, считыватели…
   Сейчас это никому не нужно.
   Я по их следам и окончил институт по электронике. А уже всё рухнуло, появились персональные компьютеры, и мы отстали в этой области навсегда.
   Поэтому я и пошёл получать второе образование. Здесь, на курорте, электронщик никому не нужен. Правда, с компьютером я обращаюсь легко.
   А способность кропотливо разбираться в принципиальных схемах плавно перетекло в мою вторую профессию – экономиста.

   Как тут не забыть о течении времени, о приближающемся расставании.
   Но счастливая пора вся вытекла. Задание было успешно выполнено. Престижная командировка по защите проекта была успешной.
   Вот и наступил день отъезда домой и долгое расставание с Татьяной
   Строились наивные планы, что разлука будет не долгой. Отпуск, естественно, они проведут вместе. Любовь бессмертна, счастье – бесконечно.
   Запас этого самого счастья был у Степана Степановича так велик, что он и приехал домой, и месяца два жил спокойно и ритмично.
   Душой он постоянно был с Татьяной, а реальную разлуку практически не замечал. Появившееся свободное время, Степан проводил опять с друзьями.
   Еще со студенческих времён повелось, что друзья собирались в кафе на краю города по субботам в полдень. Существовала негласная традиция, если ты занят – то не приходишь. Но всегда получалось, что ни разу в кафе пришедший не оставался в одиночестве. Друзья в городе имели разные занятия, и к субботе всегда скапливалось необходимость в общении, обмене новостями, мнениями.
   К часу дня друзья решали, как провести вечер и выходили из кафе.
   Только сейчас друзья, договорившись, выходили, а Степан оставался. Он не участвовал в развлечениях, как раньше. Ему хватало просто беседы с друзьями. Он проводил в кафе еще немного времени и уходил домой.
   Осень кончалась, и впереди ожидали тоскливые зимние месяцы.
   По плану подготовка к реконструкции, когда требуется участие Татьяны на месте, а, значит, её приезда к Степану, намечалась только в апреле.
   С приближением зимы усиливалась и тоска Степан Степановича.
   Виталик, одногруппник и самый близкий из всей компании друзей, давно заметил эту подавленность и, наконец, придумал, как помочь другу. Он позвонил Ляле, тоже их со Степаном одногруппнице – привет-привет,.. сто лет, погода, давно не виделись. И вот:
   - На Степана больно смотреть. На наши встречи он только приходит, ни в чем не участвует, просиживает в кафе. А как он на работе?
   - Так же плохо. По понедельникам мешки под глазами. Старается не показывать виду, но я-то знаю, что он на грани срыва.
   - В следующую субботу у Саши, ты помнишь его? день рождения. Будем отмечать. Может, ты придёшь к нам? Я задержусь, они там несколько рюмок пропустят, а потом заявлюсь с тобой, вроде как, встретил тебя, и пригласил. Ты же была влюблена в него в институте, но тогда он был женат. Придешь?
   - Не знаю… Я позвоню тебе…
   Ляля таки пришла на праздник к друзьям. Интрига выглядела так естественно, что мужчины решили позвать и своих жен.
   Поздравления и развлечения шли весёлым фейерверком. Пришедшие дамы усилили искренность в общем настроении компании. Степан Степанович тоже начал оттаивать, и улыбка его приобретала всё больше и больше естественный вид.
   Ляля, каким-то непостижимым образом, оказалась рядом за праздничным столом. Виталик, приведший её, казалось, переключился на другую микро компанию среди общего веселья. Степан стал ухаживать за Лялей – подлить в бокал вина, положить салатика, потанцевать, чтоб дама не скучала.
   Ближе к завершению вечеринки музыканты объявили белый танец, вальс. Ляля, как дама, восхищённая ухаживаниями своего кавалера, пригласила Степана, протянув ему руку. Степан взял её в свою, чтобы увлечь на площадку, но на секунду замешкался, удивлённо глядя на Лялину миниатюрную кисть, утонувшую в его ладони.
   Танец они провели блестяще.
   Для хорошего вальса требуется место, и очень скоро некоторые пары остановились и с восхищением наблюдали, как они вдохновенно танцуют. Когда смолкла музыка, прозвучали аплодисменты.
   Во время хорошо проведённого танца между партнёрами проскакивают какие-то волнующие чувства.
   Ляля почти сразу же стала собираться домой. Степан вызвался её проводить. Распрощавшись с друзьями, они ушли.
   Часть пути вспоминали эпизоды вечера, хохотали. Постепенно, возбуждение улеглось.
   Вдруг Степан взял Лялину руку, замедлил шаг и вовсе остановился. Он внимательно рассматривал её ладошку в своей. Ляля, по началу удивилась, вдруг что-то, но проследив его взгляд, замерла.
   - Миниатюрная ладонь
     Мужской рукой защищена.
     Он сохранит её покой… - пробормотал Степан. Замешкался, подбирая рифму. –
     Согреет, по пути ведя.
   Повернулся и повёл дальше, продолжая держать за руку:
   - И вместе со своим теплом
     Он щедро высвободит нежность.
     А поднести ладонь к губам
     Ему поможет ласки смелость.
   - Я уже дома, - шёпотом перебила его Ляля, не пряча, а восхищённо глядя в глаза. И в момент, который только она почувствовала, выскользнула из объятий, которые сомкнулись бы в следующее мгновенье.
   - Пока, - и вошла за дверь подъезда.
  Дальше ноги не шли. Ляля прислонилась спиной к двери и так стояла, глядя перед собой.
   Через несколько минут она развернулась, открыла дверь и вышла. Во дворе её дома на лавочке сидел Степан, опустивший голову лицом на ладони.
   Ляля зашла ему спереди, он не пошевелился. Опустила ладонь на затылок и поняла, что Степан отключился.
   Количество выпитого забрало все силы у её кавалера. Их хватило только на то, чтобы проводить её, обеспечив безопасность. Ляля села рядом и стала пытаться его разбудить. Хоть силы Степана оставили, но рассудок ещё способен был соображать.
   - Ляля? Ты опять со мной? Ты не беспокойся, я немного посижу и пойду домой.
   - Я посижу с тобой, пока ты не окрепнешь.
   Слабый мужчина всегда тянется к женщине. Так и Степан повернулся к Ляле и уткнулся головой в её плечо. Постепенно его голова скользнула в подставленные Лялины руки.
   Так они просидели некоторое время. Наконец, мужчина стал собирать силы, чтобы встать. Получилось. Женщина, готовая его поддержать, находилась рядом. Походка получилась нетвёрдой, ну, куда его было отпускать одного?
   Так они вдвоём и дошли до квартиры Степана. Ляля завела его домой и уложила.
   Дома, в собственной постели, Степан уже не мог проснуться.
   Ляля огляделась, прошлась по квартире. На кухне поставила чайник и позвонила домашним, предупредить, что не придёт сегодня.
   Попив чая, легла, было, на диване, отдельно, но, потом перелегла рядом со Степаном на кровать. Через секунду он её обнял и продолжал спать.
   Следующий день, воскресенье, они провели вместе, не выходя из дома, и, почти, не покидая постель.
   Вся скопившаяся в мужчине нежность излилась в ласках, а женщина принимала эти ласки, счастливая, что её давняя любовь обрела, наконец, взаимность.
   - Ты всегда меня восхищала, но я не смел, проявлять к тебе симпатию.
   - Почему?
   - Это было бы нечестно, я, ведь, был женат, а ты не замужем. Ни разу. Что я мог тебе предложить? Быть моей, и не быть женой? Тогда бы ты не смогла устроить свою личную жизнь. Виталик был к тебе неравнодушен. Жаль, что ты не ответила ему взаимностью.
   - А я обижалась, что ты избегаешь меня. Злилась.
   - Что, уж, теперь об этом говорить. Мне больше хочется тебя обнимать и ласкать, чем заниматься воспоминаниями. Вот СЕЙЧАС происходит самое интересное.
   Ладони и губы, ласки и поцелуи. Опасную тему оба деликатно обходили.
   К вечеру Степан окончательно пришёл в себя после субботнего перебора и всё благодаря нежной ауре Ляли. Засобирались проводить гостью домой. Степан всю дорогу блистал комплиментами от искреннего восхищения спутницей. А сам в душе удивлялся, какой ласковой может быть женщина, которая любит. Как же он был обворован жизнью, какое счастье, что, хоть сейчас, так поздно, но, всё же, познал женскую любовь.
   У дома Ляли они расстались. Обратный путь Степан Степанович провёл в расстроенных чувствах – не способен он сделать Лялю счастливой – «каменный стресс» не позволяет подарить женщине полноценный секс, а решение проблемы до сих пор не найдено. Беспросветно.
   На следующий день, на службе, они встретились. И обеденный перерыв провели вместе, и по окончании работы Степан дождался Лялю.
   Предложил, не спеша, пройтись. Улицы города белели от снега, который не надолго выпал, чтоб порадовать разнообразием жителей курортного городка, где температура даже зимой редко опускается на холод. Снег был сыроватый, легко лепился, и Степан лепил снежки, и они с Лялей их бросали, выбирая что-нибудь в качестве цели.
   Степан при каждом удобном моменте поворачивал голову и любовался своей спутницей. Однажды, выбрав безлюдное место, кинулся, обнял и целовал её. Ляля благодарно принимала его ласки.
   Из беседы выяснилось, что они не могут скоро встретиться. У Ляли, с большой натяжкой, выкраивался только один вечер, в пятницу.
   Решили встретиться в пятницу.
   - Хочешь, сходим куда-нибудь. В кино или в театр, а потом я угощу тебя ужином при свечах, - сказал Степан.
   - Позже мы решим, что делать, - уклончиво ответила Ляля.

   Но судьба распорядилась иначе. Это только, кажется, что судьба непредсказуема – у неё есть свои законы. Вот и сейчас сработал закон – если ты становишься, нужен кому-нибудь, то ты становишься, нужен нарасхват.
   На следующий день Ляля была вызвана к руководству.
   Альбина Филипповна, - торжественно обратился к ней генеральный. – У нашей фирмы, наконец-то, появилась возможность расширить «горизонты». Удачно проводимая сделка позволяет открыть филиал на Косе, о чём мы давно мечтали.
   Вчера наш коммерческий отдел завершил сделку по покупке там туристической базы. На базе есть зимний корпус в хорошем состоянии.
   Мы формируем административный штат нового филиала. Я предлагаю Вам повышение – должность главного бухгалтера.
   Через месяц потеплеет, и можно будет начинать работы по реконструкции базы, так что сейчас у бухгалтерии много работы.
   Если Вы согласны, собирайтесь и отправляйтесь туда.
   Генеральный на некоторое время замолчал. Ляля сидела ошеломлённая и не могла произнести ни слова. В голове моментально мелькали мысли – оба сына уже большие, студенты, мать после долгих лет вдовства, наконец, встретила человека, друга, родственную душу – прекрасно проживут и без неё, а о карьере она давно мечтала. Нельзя пропускать такой шанс.
   - И ещё, Алечка, - вновь заговорил генеральный. – Сейчас, к сожалению, наше законодательство не позволяет выплачивать «подъёмные», поэтому, два месяца Вы будете числиться в командировке. Там будете это время оформлены временно с полной зарплатой, а потом произведём официальный перевод в штат филиала.
   Посоветуйтесь с домашними. Я очень хочу, чтоб Вы дали согласие. Жалко будет, если такой специалист, как Вы, и не сделает карьеру. Завтра дадите ответ?
   - Могу я уйти сейчас домой?
   - Да, конечно.

   Телефонный звонок.
   - Степан, мы не увидимся сегодня. Я вечером тебе позвоню.

   Ещё один звонок.
   - Виталик, привет, это Ляля…
   -  Узнал. Привет!
   - Ты можешь со мной встретиться сейчас? Мне нужно с тобой посоветоваться. Очень важно.
   - Я, в принципе, уже на сегодня закончил. Надолго? Может мне до конца дня уйти?
   - Да, было бы неплохо.
   - Окэй.

   Виталик, уже введённый в курс дела:
   - Да-а! Предложение – «мечта идиота»! И расклад у тебя подходящий. Советую, соглашайся. … Постой, а почему ты у меня совета спрашиваешь? У тебя со Степаном не «срослось»?
   - А что он мне может посоветовать? Мне не быть со Степаном, уеду я или нет. У меня нет к нему чувства. Я поняла: в институте – это было увлечение молодости. Ты мой надёжный друг. Давай, гульнём, отметим хорошую новость.
   - Давай, только я тоже в доле – не умею пользоваться угощением женщины. Куда пойдём?
   - Девочки на работе рассказывали, открылся новый ресторан. Пойдём туда на разведку.
   Метрдотель приветствовал их у входа в зал:
   - Здравствуйте, добро пожаловать! В это время у нас много свободных мест. Где предпочитаете? В глубине зала, около окна? – он обозначил рукой направления. – Или в отдельном кабинете? У нас обеспечена абсолютная изоляция от внешнего мира. Даже официант не побеспокоит. Это изюминка нашего заведения.
   - Какая прелесть! Я хочу отдельный кабинет! – воскликнула Ляля. – Там мы и отпразднуем, не стесняя окружающих.
   Кабинет оказался прекрасно оборудован. На столе, среди сервировки, лежал пульт дистанционного управления, однако, интерьер и музыка уже были настроены для отдыха и расслабления.
   Блюда меню проецировались на экран. Друзья под легкое вино развлекались, бурно выбирая, что заказать. Наконец, на стол были установлены первый заказ. Стол охватывал полукруглый диван.
   - Хочу танцевать! – задорно продекламировала Ляля. Во время танца она теснее и теснее прижималась к Виталику.
   - А помнишь, как мы к тебе бегали по очереди, - лукаво прошептала она. Её голова была поднята, и они глядели друг другу в глаза. Взгляд Виталика так и остался с прищуром, но Ляля заметила, как на мгновение расширились его зрачки. Постепенно, он стал крепче обнимать её.
   На курсе парней было двое, он, да Степан, остальные – девушки. И, как-то повелось, что он стал для них отдушиной в сексуальных стремлениях. Накатывало ли внезапное возбуждение, или терзала неразделённая любовь – большинство девушек приходили к нему. В начале курса они пробовали подкатиться и к Степану, но он категорически всех отвергал, потому что хранил супружескую верность, да и не укладывалось у него в голове, что можно так подходить к сексу.
   А Виталик не отказывал, физиология его срабатывала быстро – близкое девичье тело, взгляд блестящих глаз – он быстро возбуждался, долго не тянул, а сразу «атаковал». Девчата знали его такую повадку, поэтому готовились к «сексуальной терапии», предварительно снимали трусики.
   Не все, конечно, прибегали к удовлетворяющим «услугам» Виталика, и Ляля была в их числе.
   Никто не знал, что именно её больше всего и хотел заполучить Виталик. Но до конца курса любовный треугольник – Виталик, Ляля, Степан – так и не сложился в другую фигуру.
   А сейчас Ляля сама напомнила прошлые «подвиги» и, видимо, захотела, таким образом, заняться сексом.
   Танцевальная мелодия сменилась, а ритм остался прежний. Ляля почувствовала, что руки партнёра стали горячими. Ладони легли на талию, потом двинулись на бедра. Виталик начал, не спеша, скользящими движениями поднимать подол юбки.
   - Я без трусиков, - сказала Ляля. Они продолжали смотреть друг другу в глаза.
   Постепенно бедра открылись. Женщина в это время одной рукой проникла в мужские брюки и гладила «заветное место», а другой, расстегнула пояс. Виталик охватил ладонями Лялины ягодицы и поднял её, прижимая к себе. Она же, обняв одной рукой его шею, другой слегка направила открывшийся член в себя.
   Соединившись, они замерли.
   Как ни легка была маленькая Ляля, но партнёр наклонился и мягко уложил её на стоящий рядом диван, только тогда он начал движения в ней.
   Можно, только, догадываться, с каким наслаждением Ляля сжимала внутренними мышцами его скользящий член – на этого мужчину женское «сопротивление» действовало, ещё более, возбуждающе, и придавало больше сексуальной энергии.
   - Как мы предохраняемся? – спросил он.
   - У меня спираль, - был ответ и Виталик, не сдерживаясь, «ушёл в себя». Ляля же ласкала и целовала его, усиливая оргазм, пока не замерли последние вздрагивания.
   Любовники быстро привели себя в порядок и уселись за стол, тесно обнявшись.
   - Ты мне устроил такой великолепный праздник, милый!
   - Но ты же не кончила, - удивлялся Виталик.
   - Я и не надеялась, так давно не было мужчины. Будем считать это авансом.
   - Я столько лет мечтал обладать тобой, что просто потерял голову. Со второго курса.
   - Я это чувствовала. Но мне понадобилось прожить мою жизнь, чтобы стать готовой для тебя.
   «Два дня назад у меня было столько оргазмов, что я потеряла счёт, но не было мужчины во мне – теперь всё сложилось».
   Праздничный обед постепенно закончился. Кавалер проводил даму. Наскоро, поцеловавшись, они расстались.
   Дома Ляля собрала семейный совет и объявила новость. Мама и сыновья пустились в рассуждения о том, как теперь пойдёт их жизнь. Ляля тоже сослалась на то, что ей надо подумать, ушла к себе.
   Из своей комнаты она позвонила, Степан Степановичу, и сообщила о своём назначении и скором отъезде. Выслушала поздравления и отметила про себя, что в интонации друга не почувствовала сожаления.
   «Значит всё правильно», - заключила она, совесть может быть спокойной.
   Распрощавшись, дала отбой связи, но телефон, вдруг сразу же зазвонил:
   - Алло.
   - Ляля! – голос принадлежал бывшей свекрови. – Ляля, здравствуй. Узнаёшь меня?
   - Да, конечно, я узнала, - голос Ляли стал равнодушным.
   - У нас беда. Коленька (бывший муж) заболел. Можно я приеду к тебе? Не хочу говорить об этом по телефону.
   - Да, конечно, приезжайте.

   Скоро гостья и всё семейство сидели вместе за наскоро собранным столом, сваха рассказывала:
   - Коленька давно маялся язвой, лечил её старательно. Но, вдруг, сегодня, у него случился приступ. Хорошо, что это произошло дома, при мне – вызвали скорую. И очень, оказалось, вовремя. Его отвезли сразу в операционную. Прооперировали, он сейчас спит под наркозом. Будут будить завтра. Я потратила все деньги, хватило на операцию и на сегодняшнюю сиделку. Больше денег у меня нет…
   «Ну вот, даже, если б я и захотела отказаться от назначения, так судьба распорядилась за меня», - подумала Ляля.
   - Сколько берет сиделка, и насколько дней она нужна? – спросила она вслух.
   Пошло деловое обсуждение, как вытаскивать мужа, хоть и бывшего, в мир живых и здоровых.

   Фиска росла хохотушкой, весёлой и задорной. Молодая энергия через край била из неё. Ни секунды не могла она пребывать без движения и, поэтому, лучше остальных морЯн, сестёр и тёток, знала отцовские владенья.
   Фиска была любимой дочкой Переплута, морского царя, именно, за свой добрый, неунывающий характер. Всяко настроение приходилось переживать ему, царствуя в море. И тревожен бывал, и сердит бывал. Фиске всегда удавалось выровнять отцово настроение, поэтому и слыл Переплут правителем не жестоким, мудрым и справедливым.
   Всегда Фиска раньше всех знала о возникающих спорах и недовольстве морской стихии, а самое главное, безошибочно определяла, где зарождается несправедливое противоречие.
   Самое главное бедствие морского царства были рыбаки-браконьеры, которые, в угоду алчности, выходили ловить рыбу во время нереста.
   Очень часто люди видели её сердитое выражение круглого лица и суровый взгляд бирюзовых глаз. Было это для рыбаков плохим знамением. Появлялась она на поверхности волн и плескалась вблизи лодки, ослепляя блестящей мокрой кожей. Два гигантских спрута, бережно поддерживая её мощное тело, плыли в воде с большой скоростью, служа моряне верным движителем. Такой, своего рода, танец, сам по себе, выглядел угрожающим, а, постепенно, и на самом деле становился опасным для плавания. Поневоле задумаешься, а честны ли помыслы, чтобы выйти в море с сетями за отяжелевшей рыбой и беспомощными мальками.
   А Фиску следовало благодарить за такое проявление внимания, потому что, одумавшись и отказавшись от грешной затеи, рыбаки, повернувшие восвояси, не подвергались мести Переплута в других морских походах – Фиска брала их под свою защиту перед отцом.
   И, конечно, Фиску манил берег. Притягивал её. Там жили люди. Долго находиться на суше, и ходить Фиске было тяжело, так как тело её, приспособившись к жизни в воде, отличалось от тела человека, живущего на суше. Её тело обладало большой силой, необходимой для преодоления сопротивления воды каждому движению. А снижение чувства собственного веса доводило женственные очертания силуэта до совершенства свободного развития. Ни одна женщина суши не могла похвалиться плечами, бёдрами, грудью и ягодицами, крупными, как у морян, и не обвисающими в поддерживающей воде.
   Иногда, одинокому моряку, смытому за борт или спасшемуся при кораблекрушении, помогала моряна. Женщина подхватывала его своими руками, сжимала в объятиях, чтобы согреть человеческим теплом и спруты-мореплавы с удивительной скоростью несли их к ближайшему берегу. Отогретый бедственник, как ребёнок, убаюкивался в молодом женском теле, и, как глубокий след от жизненного испытания, в душе у спасённого оставалась любовь к моряне на всю жизнь.
   Среди поморов ходили дивные легенды о любви мужчины к моряне, спасшей его, однажды. Иногда смельчак возвращался опять в море и искал моряну, плавая в воде, пока оставались силы. Не всегда этим сумасбродам везло, многие возвращались на берег ни с чем. Кое-кто – тонул.
   Но попадались редкие счастливчики, которые находили свою моряну. И тогда в море появлялась ещё одна девочка. Всем известно, что никогда у морян не рождались мальчики.
   И наша Фиска уже повзрослела настолько, что стали будоражить  её внутренние ощущения и во время плавания, обтекающая её тело вода, доводила, порой до какого-то совершенно нового возбуждения. И верные спруты, словно чувствовали это и увеличивали скорость плавания во время частых, непоседливых путешествий.
   Возле одного берега часто плескалась Фиска. Понравился ей один юноша, который регулярно гулял по берегу или стоял на какой-нибудь из скал, торчащих из мелкой воды.
   Пряталась от него Фиска, стеснялась. Всё ждала, что пойдёт молодой человек купаться, в надежде, в море и встретиться с ним. Но  он всё не шёл, и не шёл. Уже и тёплые дни на исходе. Народ купался вовсю, запасаясь наслаждением на холодную пору, а молодой человек, симпатия нашей Фиски, в людное время вообще не появлялся. Приходил, когда на пляже людей уже не было, и, всего лишь, гулял по берегу.
   Определённо, в поведении юноши была скрыта какая-то тайна. Фиска, бедняжка, мучалась в своей разгорающейся страсти. Переживания девочки уже стали заметны. Сестрицы, хихикая, шептались меж собой, наконец, это стало заметно и тётушкам. Стали они сокрушаться по поводу племянницы, и, в конце концов, докопались до полной сути дела.
   И тут одна моряна старшего поколения вспомнила об одном необычном случае на берегу моря в тех краях.
   Там в море, возле берега, погибла молодая женщина. Не утонула, а, поскользнулась на подводном камне, упала и насмерть ушиблась головой. Сколько страдания от горя, вспоминала моряна, она увидела на берегу в близких погибшей. А маленький мальчик, видимо, сынишка, кричал и безутешно плакал.
   Может это он, уже подросший?
   Тётушки, как могли, деликатно поведали Фиске старую историю.
   Стало быть, надо моряне на сушу выходить к своему возлюбленному, знакомиться.
   Необходимость действовать во имя любви делает девушку энергичной и изобретательной. У Фиски появились планы, и их надо было реализовывать.
   Она сплавала к одному-другому затонувшим кораблям, где среди морских «трофеев» были и сундуки с женскими нарядами всех времён и на любой вкус. Древние мануфактурщики владели восхитительным мастерством изготовления тканей, которые даже морская вода не смогла истлеть.
   И в ближайший день, юноша, появившись на берегу, через некоторое время, заметил девушку, которая, не смотря на поздний сезон, отогревшись на солнце, с разбегу вбежала в воду, невообразимым образом, не боясь подводных камней, и стала плавать вдоль берега, и стала радостно плескаться.
   Потом она устало вышла, нарезвившись в воде, и снова легла загорать на солнышке. Купальная туника закрывала от взглядов большую часть девичьего тела, но материал был такой легкий, что взгляд без труда мог разглядеть очертания крепкой её фигурки. Волосы, собранные в пучок-кулачок, открывали длинную шею, покатые круглые плечи предваряли взору широко развитую грудную клетку, настолько, что угадывающиеся соски грудей торчали, откровенно, в разные стороны. Дальше, до бёдер, материал туники спадал крупными складками, здесь он не мог касаться тела – живота и талии. Зато, ниже ткань плотно лежала на бёдрах и охватывала их почти до самых колен. Из-под подола выглядывали крепкие ступни, отметающие всякие сомнения в женственности очертаний коленей и икр.
   Скользнув взглядом, по проходящей девичьей фигурке, молодой человек через какое-то время оказался рядом и заговорил:
   - Здравствуйте, - девушка слегка повернула головку. Он присел на корточки рядом.
   - Вы, видимо, впервые у нас. Я раньше Вас не видел. И в прошлые сезоны. Могу ли я предложить свои услуги в качестве гида по здешним местам? Я всё вокруг прекрасно знаю, и всё с удовольствием покажу. У кого Вы остановились?
   - А вы, местные, уже не купаетесь? Вам уже холодно? Ваше предложение заманчивое. Я пойду ещё поплаваю и подумаю. Обожаю плавать в море!
   Так знакомство состоялось. Моряна сказалась дальней племянницей местного ватажка рыбаков, личности довольно уважаемой в посёлке.
   Ясное дело, рыбаки не только в море рыбу ловят, но и помогают морским жителям торговать с остальным миром и быть в курсе жизни на суше. Вот Фиска временно и поселилась в посёлке под видом дальней родственницей «делового партнёра» отца.
   Фиска вышла из моря и объявила своему новому знакомцу, что она согласна.
   Познакомились поближе.
   - Герасим. Можно, просто, Гесь.
   - Марфа. Все зовут Фиской.
   Если юноша подошёл знакомиться к влюблённой в него девушке, она выберет такую манеру поведения, что они быстро подружатся.
   Девушка высказала согласие получить Геся в провожатые, тем более, что новая знакомая оказалась будущим специалистом по ландшафтам.
   Каждое утро, пока осенними солнечными лучами прогревалась земля и воздух, молодые люди совершали экскурсии по красивым  окрестным местам. Гесь показывал красивые виды своей родины и рассказывал местные легенды.
   А сам всё больше и больше влюблялся в Фиску.
   К полудню девушку неудержно тянуло к морю. Она плавала подолгу и самозабвенно. Гесь в это время ходил по пляжу, грустил, тосковал и… скучал по Фиске.
   На завтрашнем очередном походе за красивым ландшафтом поднялись молодые на горку, чтобы открылся за перевалом каменный кряж с ледником на самой вершине. Увидели и замерли, поражённые красотой высокой горы. Увлекшись, Гесь не заметил, как Фиска оказалась за ним и, протянув руку, взъерошила волосы на затылке. Крепко прижалась к спине и решительно обняла за талию…
   После этой прогулки мир для Геся совершенно изменился. Ярче стали краски, солнце. И не представлялся он без Фиски, которая тоже изменилась – похорошела, обрела женскую уверенность.
   - А почему ты не плаваешь, Гесь?
   Я ненавижу прибрежные подводные камни, - Гесь поведал Фиске свою историю о гибели матери на его глазах, когда он был совсем маленьким.
   - Я, ведь, родом не отсюда. Наша родина далёко. Отцу, оставшемуся одиноким, вдовцом, было очень тяжело в тоске.
   Он меня пристроил в храм Числобога в обучение, а сам завербовался наёмником. Он – урарту по происхождению – с детства воспитывался воином. Вот и ушёл воевать, чтоб моё учение оплачивать.
   А я, когда закончил учёбу, попросился в этот посёлок детей счислению учить. На службе я у храма.
   В море я с тех пор не захожу, а жить в каком-нибудь другом месте, не могу – тянет сюда. Здесь мама моя похоронена.

   - Я уезжаю завтра, - объявила Фиска через пару дней. – Пора на учёбу.
   Однако, она скрыла истинную причину своего поспешного бегства – почувствовала в себе ещё одну жизнь – понесла. А моряну надо вынашивать и с рожденья приучать к морю, иначе отомрёт человеческое свойство долгое время довольствоваться под водой одним вдохом, как дельфины или киты.
   А вечером, когда прощалась Фиска с хозяином жилища, где гостевала всё это время, зашёл в дом человек.
   Это был мужчина преклонного возраста, однако, крепкого телосложения. Он приветствовал хозяина и остальных присутствующих.
   - Это мой давний друг, - представил Фиске рыбак. – У него  к тебе нижайшая просьба. И я присоединяюсь к ней. Прошу, выслушай его и постарайся помочь.
   - Я слушаю тебя, - согласилась Фиска.
   - Я прошу за сына. Ему грозит опасность. Спаси его!
   Я из посёлка, что за Снежной Горой. Мы – Камняры – мастера по камням. Из рода в род мы оттачиваем это мастерство. О нас хорошо знают и в близких, и в дальних краях. Приглашают работать по камню на сложные возводы – дома, храмы, крепости. Мы складываем камни, обтачиваем их, чтобы плотно ложились друг на друга.
   Мой сын со своими работниками за тремя морями два года работал. В той далёкой стране они тачали фигуру льва с человеческим лицом. Это был очень богатый заказ и урок, одновременно, - никто в мире ещё не делал подобного. Тамошним храмовникам было видение – хоронить своих царей в каменных склепах, и они этим львом хотели сделать заклад будущего могильника.
   У храмовников богатства много и сын с работниками хорошо заработали. Он несколько раз приплывал морем домой и привозил понемногу золота.
   А сейчас он привезёт всё остальное, что заработано – с ним рассчитались сполна за окончание работы.
   Так вот, беда в том, что очень многие знают о несметных богатствах, которые заработали наши мастера. Мы в посёлке готовимся их встретить и обеспечить безопасное  возвращение. Здесь, на суше, моему сыну ничего не грозит, а на море остаётся очень большой риск, что он сумеет отбить нападение разбойников.
   И с этим я пришёл к тебе – помоги. Помоги кораблю доплыть до суши. Мы с радостью отдадим часть богатства. Половину – остального мастерам хватит.
   До нас дошли известия, что грабители готовят нападение на море и силы собрались с большим перевесом нашего корабля.
   Помоги!
   Он замолчал. Молчали и собеседники. Фиска задумалась. Потом она произнесла:
   - Отец не обладает сверхчеловеческой силой, чтобы противостоять излишнему числу людей. Я не могу ответить, что он сможет выполнить твою просьбу. Я обещаю, что я передам её, и буду просить за твоего сына с таким же жаром, как просишь ты.
   Со своей стороны, ты продолжай так же страстно желать удачного возвращения сына.
 
   Поздней ночью, почти перед рассветом Фиска, распрощавшись с рыбаком, ушла в море, а Гесь, прибежавший на рассвете, чтобы проводить любимую, к огорчению узнал, что она «уехала ночью».

   Море веселилось солнечным утром, лёгкие волны плескались ветерком, который дул с выгодным постоянством. При такой погоде долгий переход вполне мог закончиться прибытием к родному берегу в конце дня. Это видели люди на тяжёлом паруснике, идущем под всеми парусами по курсу, почти,  совпадающему с направлением ветра. На борту судна стояли люди и все, как один, смотрели вперёд. Рядом со снастями и на мачтах суетились матросы, поддерживая максимальную подладку корабля под ветер.
   Пассажиры на палубе очень отличались от моряков и одеждой, и неуверенными при морской качке движениями. К их группе подошёл предводитель. Люди обернулись к нему.
   - Я, только что, говорил с капитаном, и он сказал, что с таким ветром мы ещё засветло подойдём к берегу.
   Спутники не сдерживали радостные возгласы.
   - Но мы ещё не закончили плаванье. Поэтому, давайте, по нашему обычаю, все вместе обострим наше желание приплыть домой. Сосредоточьтесь и будьте готовы к любым неожиданностям.
   Мужчины стояли рядом, сосредоточенно уйдя в себя, матросам они сейчас ничем помочь не могли. Постепенно, каждый взял руку соседа. Они продолжали стоять, взявшись за руки. Кое-кто подошёл и встал рядом, кто-то отошёл.
   Сколько они так простояли?
   Внезапно, предводитель очнулся и обвёл своих спутников взглядом.
    - Где печной? – спросил он. Работник подступил ближе. – Бери своих и выставьте печь на палубе. Мне пришло в голову догадка. Я пойду, посоветуюсь с капитаном.
   Он ушёл, а среди подчинённых закипела работа. Они начали из трюма доставать и собирать рабочую печь.
   Через некоторое время, предводитель вернулся. Махнул рукой – «собраться».
    - Капитан подтвердил мои опасения. Сегодня нам надо больше бояться не стихии, а людей. Ближе к берегу на нас могут попытаться напасть.
   У моряков своя техника защиты от нападения. Но они не знают про наши способности дать отпор. Вероятней всего, нас будут атаковать не одним кораблём, а на множестве лодочек. Им удобно даже потопить наш корабль. Мы погибнем, а с мелководья они быстро достанут добычу. Я думаю,  двух печей хватит, чтобы, не загромождая палубу, обеспечить себе защиту. Поэтому, собирайте две, зажигайте и держите в полуготовности.
   На палубе опять закипела работа. Спецы действовали слаженно, и через час распоряжение было выполнено.
   - Земля! – вдруг закричал один матрос с мачты.
   В это же время от противоположного  борта к капитанскому мостику взбежал другой матрос и стал тихо что-то говорить ему в ухо, указывая рукой на море. Проследив взглядом, по указанному направлению, капитан разглядел среди волн водяной бурун рядом с бортом. Небольшого размера, вначале, он увеличивался в диаметре.
   Эту сценку и внимание капитана заметили несколько человек и замерли, разглядывая явленье. Всё произошло быстро – корабль плавно прекратил движение, хотя все паруса были наполнены ветром, и приподнялся над водой. Одновременно, с этим из буруна появилась голова и плечи громадного человека.
   Это оказался морской царь – Переплут.
   Руками он держал корабль в приподнятом над морем состоянии, лицом же обратился к стоящим на палубе:
   - Пусть к борту подойдёт капитан и камняр, а остальные – уйдите.
   К борту, соблюдая всяческие почести и приветствия, подошли названные люди. Рядом с Переплутом они быстро остались одни.
   - На вас готовится нападение на море и вы готовитесь защищаться. Меня просили вам помочь и я думал над этим. Я не участвую в смертоубийстве одних людей в пользу других, но помочь вам согласился.
   Поэтому!
   Я вижу, что вы хорошо готовитесь к обороне и, видимо, многие из нападающих, может, погибнут сегодня.
   Я, так же, знаю, что вы – работники, а не воины, и боитесь главного – что убийство людей, пусть со стороны противника, ляжет грехом на дело каждого из вас и остановит совершенствование мастерства.
   Я придумал, как вас спасти без боя и убийств.
   Теперь слушайте, что вы должны сделать. Вы уже достигли конца плавания. Направьте корабль вдоль берега, и дойдите до утёса с «Гроздью винограда», моряк знает, где это, и как туда доплыть.
    Ты, каменный мастер, срежешь своим горячим туманом эту нависшую над морем скалу, чтоб она сорвалась и ушла под воду.
   Дальше, продолжайте плаванье к намеченному берегу, готовьтесь к нападению и, когда произойдёт необычное, не теряйтесь.
   Как зовут тебя, мастер?
   - Вань, - моментально ответил камняр.
   - А тебя, моряк?
   - Петь, наш почитаемый спаситель, - ответил капитан. – Скажи, чем нам вернуть тебе за своё спасение?
   -  Доплывёте целыми, дождётесь меня на берегу, - с этими словами Переплут стал погружаться в воду и отпустил корабль. Оставаясь возле борта, капитан с камняром переглянулись. Капитан протянул руку, Вань её пожал.
   - Я знаю это место.
   - Мне надо внимательно осмотреть камень. Будь готов обойти утёс несколько раз, чтоб я определился, как сработать.

   Подход к утёсу «Гроздь винограда» занял всё оставшееся утро. К полудню прибыли на место.
   К скале подобрались на весельной лодке, Вань и ещё двое высадились на камни и привычными движениями стали карабкаться наверх.
   Камняры с палубы следили за перемещениями товарищей, и, обсуждая, пытались разгадать, как закреплена «Гроздь». Моряки же, видя манёвры людей на отвесной скале молча, от удивления, следили за происходящим.
   Наконец, разведчики вернулись в лодку. Взойдя на борт, Вань пошёл к капитану.
   - Вот, смотри, надо встать там, слева, - он указывал рукой направления. – дальше, заходим с правой стороны и после подреза там, у нас в запасе будет время выбрать якоря и доплыть туда. «Гроздь» под своим весом отломиться и сойдёт в глубь. Вот, какой будет волна, я не знаю.
   Я думаю, не обязательно спешить уплывать. Мы останемся целы, если отплывём немного и развернёмся поперёк волне. Какой она будет, я уже представляю. Тут, уж, моя забота, - успокоил собеседника Петь.
   - Тогда за дело, у нас много ещё работы. Ты, пока, выходи на первую точку.
   Камняры закрепили на палубе печь. Своими большими размерами она чуть не перегородила проходы с бака на корму. Остался всего один. Рабочие выстроились цепью и стали из-за борта черпать воду и заливать её в котёл.
   Капитан, отдав распоряжения, спустился с мостика и подошёл разглядеть печь поближе. Горновые вовсю раздували огонь под котлом.
   - Что же это будет? – спросил Петь.
   - Мы разогреем воду до кипения и будем греть дальше. Вода превратится в туман, который мы доведём до невероятного нагрева, - рассказал мастер.
   Из печи нарастал гул закипевшей воды и разъярённого огня. Шум нарастал.
   Корабль приближался к первой точке «атаки».
   Вань встал рядом с Петем и сообщал, с какой скоростью должен двигаться корабль, ориентируясь по готовности тумана в котле.
   - Медленней, медленней, - бормотал он.
   Петь жестами командовал матросами на мачтах, выбирающими паруса.
   - Мы должны двигаться вот так, - говорил Вань, движением руки показывая требуемую скорость.
   Петь распорядился мачтовым. Наконец, требуемая скорость была достигнута, корабль плыл вдоль скалы. Один рабочий начал наводить жерло под нужным углом, выбирая направление – места ударов струёй наметили, когда обследовали скалу. Водила метил жерлом в первую точку.
   Наконец, печной крикнул, «Есть!» и водила вытащил затвор – небольшой, гладко отшлифованный прозрачный камень. В жерле послышались гулкие стуки – открывался канал для вылета струи угнетённого в котле тумана. Струя ударила со свистом. На скале зашипела и стала оплавляться порода.
   Первый рез был проведён точно.
   - Полный вперёд, на вторую позицию, - скомандовал Вань. Петь сделал указания мачтовым. Корабль пошёл ускоряясь.
   Водила стал водить струёй по скале, дожидаясь выхода на вторую цель. Через время Вань скомандовал начать замедление. Сила гнёта в котле упала, но это можно было определить только по силе свиста. Струя же тумана, по-прежнему, доставала до скалы.
   Вот и выход на вторую точку. Печной добавил горновых, чтобы выровнять спавший гнёт в котле. Водила струёй поймал вторую цель и держал её компенсируя перемещение корабля. Гнёт в котле достиг нужной силы. Корабль вышел ровно на вторую точку – началась резка камня во втором шве.
   Вань пробежал по палубе и встал, как можно, ближе к шву. Напряжённо наблюдал, как режется камень. Наконец, он взмахнул обеими руками – «прекратить». По его приказу все на корабле действовали уже, как единая команда – горновые прекратили нагнетать огонь в печи, а моряки добавили паруса для ускорения хода.
   Третья точка. Присоединились ещё горновые. Началась раздувка огня. Корабль замедлил ход.
   Сделав последний подрез, камняры остались на своих местах. Моряки разворачивали корабль в нужном направлении. Все ждали. Эти минуты тянулись мучительно долго. Вань, лихорадочно, несколько раз в уме перепроверял свои расчёты. Пытался представить, что происходит внутри камня, как собственный вес рушит гранит.
   И, когда он начал прикидывать, как исправить абсолютно непонятную ошибку, раздался треск, по звуку, равносильный грому - «Гроздь винограда» еле заметно наклонилась и, к удивлению Ваня, неожиданно, отскочила от скалы и, ни за что не цепляясь, рухнула в море. Кольцом стал расходиться водяной вал.
   Лишних людей на палубе не было, их давно согнали в трюм. Те, оставшиеся, были предварительно привязаны, чтоб не смыло за борт гигантской волной.
   Вал воды прошёл по палубе. Нос корабля задрался в небо и клюнул. Качка постепенно закончилась. Не теряя времени, моряки стали класть корабль на курс к родному берегу – дело было ещё не закончено.
  Капитан Петь стоял на мостике и следил за движением корабля. На корабле шла работа. Судно уже шло по курсу и можно было осмотреться. На мостик залез Вань и встал рядом с капитаном.
   - С капитанского мостика всё очень хорошо видно, палубная работа и горизонты, - произнёс он.
   А я стою, и раздумываю, как нам быть дальше. Солнце хорошо перевалило за полдень. Двигаясь таким ходом, мы к берегу подойдём на закате.
   Если б было простое плаванье, я бы встал сейчас на рейд, заночевал, а дальше двинулся перед рассветом. За этот перерыв мы бы набрались сил, чтобы встретить нападение.
   Но мы сбросили в море скалу и она на дне на что-то нажала. И Переплут не говорил, чтоб мы чего-то ждали. Он говорил, чтоб мы продолжали двигаться вперёд.
   - Да, так и получается, что, если мы задержимся, то «необычное» произойдёт само по себе. А потом, когда мы приплывём, на нас нападут и останемся мы без помощи, и старания наши окажутся впустую.
   - Я за то, чтобы продолжать ход.
   - У меня есть печи поменьше. Я бы их выставил три, но мне нужно разобрать эту, что на палубе. Как они нам помогут в обороне, ты уже представляешь. Я, кстати, отдал распоряжение разбирать большую.
   Ты говоришь, что на закате мы достигнем берега. Я думаю, что засада ждёт за предпоследним горизонтом. Солнце будет здесь? – Вань показал рукой направление на небе.
   - Да, примерно, - ответил Петь.
   Вань на несколько минут задумался. Потом так же в задумчивости ушёл с мостика к своим мастерам.
   Корабль шёл на всех парусах. Слева, всё время виднелись береговые скалы. По мере приближения к посёлку высадки, высота гор уменьшалась. Оголённых скалистых утёсов становилось меньше, вершины всё больше зеленели от кустов и деревьев.
   - Парус! Прямо по курсу! – вдруг закричал верхний матрос. Капитан внимательно стал вглядываться в даль. С мостика ещё ничего не было видно. На мостик взобрался Вань. Обеспокоенный, он подошёл к Петю. В руках он держал деревянный футляр.
   - У меня тут прозрачные камни. Они имеют особую форму и позволят увидеть то, что вдалеке, поближе. Разреши, я закреплю приспособу, чтобы их вложить.
   Петь кивнул и мастер начал приготовления. Из футляра он, по очереди, доставал дивные детали и точными движениями скреплял их между собой. В итоге, на палубе оказалась тренога, высотой с человеческий рост. На верху был прикреплён желобок, длиной в локоть.
   Петь, с интересом наблюдавший за работой, подошёл ближе, разглядывая сборку. Вань уложил на концы желобка прозрачные камушки и ловко покрыл верхней частью. Получилось, что на треноге закреплена трубочка. Он приник глазом к одному отверстию, а руками в это время поводил рычажками, что были снизу.
   - Готово, - заключил он, выпрямившись. – Становись здесь, один глаз защурь, а другим гляди сюда. Постарайся различить, что станет видно. Правую руку положи сюда и можешь легонько поворачивать трубу. Увидел горизонт?
   Увидел. А теперь пройдись влево и вправо, может, увидишь и парус.
   Петь с опаской приник глазом к трубочке. Потом ещё раз осмотрел конструкцию. Прилаживался несколько минут, а потом начал всматриваться по горизонту.
   За это время Вань увидел точку-парус на горизонте уже невооружённым взглядом. Потом и люди внизу, на палубе, стали вглядываться в горизонт и указывать на парус.
   Наконец, Петь оторвался от обзора и повернулся к Ваню.
   - Там не одно судно, так несколько десятков, и, видимо, появятся ещё. Они выстроили для нас, своего рода, коридор и отсекли от открытого моря. Тех, что ждут нас прямо по курсу ещё не видно. По идее, мы должны напугаться и прижаться к берегу. Они догонят нас сзади, прижмут от моря и встретят стеной впереди. Большое скопление, я полагаю, расположено там, по направлению ветра, на случай, если мы решим разогнаться  с наивысшей скоростью. Единственное наше преимущество в их разобщённости, если кому-то нас удастся нас повергнуть, то все ополчаться против него же. Какое-то время мы продержимся, но мне не верится, что прорвёмся.
   - Одна надежда на Переплута.
   - Не-ет! Нам и самим надо выложиться полностью. Я прижмусь, сколько можно к берегу.
   Корабль на полном ходу мчался навстречу стычке с разбойниками. Противники уже видели друг друга планы каждой стороны прояснились: туча лодок с бандитами, по двое, по трое, собирались нападать, а команда на корабле с не меньшей решимостью шла на схватку.
   Вот уже бандиты от нетерпения стали пускать стрелы, которые не долетали ещё до корабля, а сыпались в море. Но смельчаки вот-вот войдут в зону этого колючего дождя.
   И тут с бортов корабля в лодки полетели раскалённые струи тумана. Те, первые, кто попал под струю изжарились мгновенно. Их тела задымились, какие-то лодки загорелись. Над водой понеслись вой и крики. Горячие струи, попав в воду заставляли её вскипать. Над поверхностью гарь смешалась с паром и образовала дымовую завесу. Укрытый ею корабль двигался вперёд.
   Он пробивал преграду из лодок, сперва покрывал дымом, потом появлялся нос или борт и таранил, и расшвыривал в стороны. А сверху била струя горячего воздуха, заставляющая вскипать всё, на что она попадала.
   Бандиты так и не смогли развить быстро захлебнувшееся нападение, моряки прорезали живую стену насквозь за считанные минуты и стали уходить.
   Опомнившиеся бандиты начали погоню, а наперерез кораблю вовсю мчала новая стена бандитских лодок, которые перекрывали выход в открытое море.
   Корабль, вырвавшись на волю, стал чётче проявляться из дыма и вскоре полностью вышел из завесы.
   - Мне надо изменить курс прямо на те, приближающиеся лодки, от моря, - сказал Петь Ваню. – Те, что сзади, нас догоняют. Когда мы врежемся в передних, нас засыплют стрелами сзади.
   - Мы прорвёмся, но уже все мёртвые, - попытался шутить Вань.
   - Нет, ты посмотри туда! – вскричал капитан и показал рукой в направлении чуть левее по курсу.
   Там, куда указывал Петь, море вело себя странным образом. Прямо на глазах вспучилась вода, как будто из глубины забила мощная струя. Потом вода стала закипать и клубы пара потянулись вверх – кипение не прекращалось. В следующую минуту в центре появился риф. Камень, из которого он состоял, был ещё красного цвета и постепенно темнел остывая. Риф рос и превратился в скалу.
   - Смотри! – воскликнул Вань. Камень не весь раскалённый.
   И действительно, у растущей скалы раскалёнными до красна были противоположные бока, причём один бок был обращён в сторону, откуда шла лодочная армада разбойников, а другой бок был обращён  больше к берегу, чем  навстречу курсу корабля.
   По мере роста скалы из воды, остывание её увеличивалось и раскалённые бока вылезали из воды значительно яркого свечения. Бурление и вскипание воды в этих местах поднимало гигантские волны. Первые такие валы добрались уже до лодок, идущих  наперерез. Видно было, как затормозилось их продвижение.
   Волны от другого бока уходили косо в берег. Петь поймал взгляд Ваня и сделал движение рукой, показывая, как дальше пойдёт волна, отразившись от береговых скал: метила траектория наперерез курсу преследующих разбойников.
   В этот миг с палубы донеслись возгласы, чтобы привлечь внимание капитана.
   А «необычное» происходило со скалой.
   Она значительно возвысилась над поверхностью и продолжала расти дальше. Однако, прямо по середине образовался сквозной просвет и расширялся, а свод рос и рос над водой. Теперь уже не бока, раскаленные до красна, вырастали из моря, а каменные столбы застывающей на глазах лавы. Выкипевшее место между столбами затягивало в проход сильный поток воды. Вырастая, проход расширялся.
   Высокие волны от левого столба, тем временем, отразились от береговых скал и задержали лодки догоняющих бандитов. Те же, которые заходили справа были безнадёжно откинуты в открытое море.
   Корабль летел на всех парусах в сторону возникающей скалы. За ней до берега оставалось чуть-чуть.
   Стоя на мостике рядом с Ванем, Петь сильно сжал его руку:
   - Мы проходим по коридору…он достаточно широк, - повторял он без остановки сначала вопросительно, сомневаясь. Постепенно в интонации появилась уверенность.
   - Переплут! Ты – царь морской! Ты втянул нас в этот ужас! Ты предложил нам  спасенье ценой жуткого страха. Выноси, Переплут! Мы всецело в твоей воле. Я иду туда. Я верю, что ты всё правильно сделал!
   Капитан развернулся и встал рядом с рулевым.
   - Курс на коридор, - чётко скомандовал он.
   Корабль начал закладывать влево. Он входил прямо в поток воды, которая стремилась занять пустоту выкипевшей под сводами прохода.
   - Убрать паруса! – приказ команде матросов, и тихое бормотанье, - пусть смотанные сгорят.
   На палубе работа шла полным ходом. Большая часть команды на мачтах убирали паруса. Остальные зачерпывали за бортом воду и поливали всё на корабле: палубу, постройки, друг друга. Вскоре все паруса были убраны, а вода в море вокруг была такая горячая, что уже парила и обливаться ей было нельзя.
   Поток морского течения затягивал судно в коридор. Корабль, казалось, летел – добавлялась собственная скорость. Каменные столбы неумолимо приближались, воздух становился жарким.
   - Мы пройдём коридор достаточно быстро, как «нырнуть на дно». Столько можно просидеть под водой, - бормотал Петь.
   - Кто знает, на сколько может быть горячим воздух. Лучше затаить дыханье, - посоветовал Вань.
   - В проходе не дышать! – крикнул капитан тем, кто остался на палубе. Люди по цепи передали приказ остальным.
   - Ты учти, что скала продолжает расти и проход расширяется, как бы продолжая обсуждение тихо обращался к Ваню капитан. – Переплут, Переплут, мы доверили тебе наше спасенье. Мы верим, ты всё придумал правильно и нас не сожжёт жар внутри коридора. Мы верим тебе, Переплут!
   Перед самым входом моряки ничком легли на палубу. Нарастающий гул бурлящего водного потока, бьющегося о  стены скалы, давал понять, что корабль в самом сердце прохода. Скорость движения начала спадать. Тела моряков были окутаны жаром воздуха. Кое-кто, не удержав дыхания, кашлял обожжёнными лёгкими. Кто-то, обпёкшись горячими досками палубы, вскочил и приплясывал с одной ноги на другую. Один с обезумевшим воплем разбежался и выпрыгнул за борт, в панике. Вот корабль доплыл до выхода из коридора. Скорость стала такой низкой, что судно уже рисковало остановиться в этой палящей жаре.
   Вдруг корабль ускорил ход и стал удаляться от скалы. Люди это почувствовали, стали оглядываться, пытаясь понять, что это за чудо.
   Воздух стал обычным, осенняя прохлада заката быстро остудило его. Корабль продолжал ускорять движение. Вскоре, всем открылся секрет – рядом с правым бортом возвышалась голова Переплута. Уперев плечо в корму и направляя нос левой рукой, он плыл и толкал судно к берегу.
   Возле берега он мягко упёрся в корму ладонью и вытолкал нос далеко в береговую гальку. Все на палубе приветствовали морского царя радостными возгласами, кричали слова благодарности, кланялись в пояс.
   Над поверхностью воды высилась гигантское улыбающееся лицо. Переплут приблизился к корме, где на мостике стояли Петь и Вань.
   - Через пять дней заночуете здесь, на этом месте, будет разговор, - прогремел он и начал отдаляться. На поверхности моря появилась пригоршня его руки, наполненная водой и плеснула на палубу и в моряков.
   - Мочёные! – рассмеялся Переплут и исчез.
   А по берегу, мерцая факелами, с радостными возгласами бежали близкие и родные камняров. Число встречающих было настолько внушительным, что мореходам нечего было опасаться следующего нападения бандитов.

В небо высОко взмывают мечты.
В дальнюю даль удаляешься ты.
Ветер, развей эту хмарь, этот сон
Сколько ж дано тебе было имен?

Я позабыл, как тебя называть.
Я разучился о счастье мечтать.
Может быть где-то за далью времен
Вспомнится тот удивительный сон…

Вспомнятся ветер, моря и песок,
Только я буду один и далек…
В небо высОко взмывают мечты.
В дальнюю даль удаляешься ты.
(Автор Калерия Нижегородцева)
   - Что поют твои матросы?
   - Это древняя песня моряков. Настолько древняя, что, сколько бы не было в команде человек, каждый споёт по-своему и она прекрасно сложится вместе. По этой песне молодые матросы учатся морскому делу и бывалые мореходы выполняют работу в плавании.
   - Понравилась твоим морякам сытна медовая, что в нашем посёлке настаивается – душевно поют.
    - Ага-да. Но я уже нескольких голосов не слышу. Сытна ваша и убаюкивает ещё. Скоро вся команда заляжет. Да и то, что меньше таращиться будут на царя нашего. Что-то он тебе закажет.
   - Глубокие тайны Переплут хранит о морских дивах. И дальше эти тайны познаёт.
   Мы почему здесь жилища заложили. Давно наши предки здесь обосновались. Тут сходятся камни, что на суше – очень большое разнообразие. И на дне много диковинных лежит. Мы и на подводных камнях мастеров учим. Молодые учени сами ныряют на дно и отыскивают камни, что им наказывают наставники.
   - Ты – про своё. А я слыхал, что моряны настаивают замечательное веселящее зелье, как наша сытна. Пьёшь и настроение у тебя только радостное и весёлое. Из каких водорослей они это делают? – тайна, и никто на земле не знает рецепта.
   - О! Слышишь, к плеску волн добавился ещё какой-то плеск воды. Это, видно, Переплут…
   - Мне от тебя нужно, камняр, чтобы ты срезал камни на пляже посёлка  рыбаков. Сделай широкий каменный пол для входа в море – это твоя плата за спасение.
   - Я всё сделаю, мой царь!
   - Почитаемый Переплут, мы приготовили тебе угощение, здесь, в бочонке, медовая сытна. Пусть порадуется душа твоя.
   - А я захватил бочонок своей морской сытны. Давайте угощаться!

   Кипела, в буквальном смысле, работа на берегу посёлка рыбаков. Наконец-то, и собственный народ узнал, какие чудеса творят на чужих землях свои, местные таланты.
   Горячей струёй пара Камняры разрезали каменные глыбы, вполовину стоящие в воде, а половиной – на суше. Верхнюю часть разрезали на гранённые камни, и на дне выкладывали запруду, а когда выросла стена над уровнем моря, насухо вычерпали из запруды воду и продолжили резку.
   Закончив, стенку разобрали и отправили к себе, в деле пригодится. Море вернулось в свои берега и теперь плескалось по плитам. Местные жители деланно недоумевали и приговаривали: «Зачем? Нам ЭТО не нужно!»
   Но мастера под руководством предводителя упрямо делали задуманное дело, и завершили его.
   С каждым днём наступало тепло. На берегу полностью исчезли следы присутствия большого числа людей. Подводные водоросли осваивали поверхности выглаженных плит, однако, цепко закрепиться за шлифованный гранит им не удаётся – так, только потемнела рукотворная гладь.
   Вот уже и первые смельчаки входят в холодную, пока, воду.
   А вот и купальный сезон открылся.
   Всё чаще и чаще Гесь приходит на берег, и дольше и дольше гуляет по-над водой, и вглядывается в морские волны. В том месте, где берег ровный, он заходит по колени и тоскует по любимой, исчезнувшей, как оказалось, бесследно.
   И однажды, из волн вынырнула прекрасная Фиска. Весело смеясь, соскучившаяся, вышла на берег, позволив обнимать и целовать себя обезумевшему Гесю.
   А на мелководье, под опекой семейства морских черепах, плескалась малюсенькая моряна, дочка Фиски и Геся.
   Какой бы сердечной ни была встреча, а в море пора было возвращаться. Фиска уходила и уплывала.
   Но не смогла, оглянулась – Гесь, преодолев детский страх подводных камней, неумело плыл следом. Повинуясь еле заметному движению, одна взрослая черепаха подплыла под Геся и он схватился за её панцирь. Любящие друг друга люди, теперь могли быть вместе и на суше, и на море.

   Татьяна встала, развернулась и поставила джазвей на газовую плиту. С тех пор, как она стала излагать легенду, заваривание кофе превратилось в, своего рода, переворачивание законченной главы, эпизода.
   Никакого сердца не хватит, столько кофе поглощать. Поэтому, она решила готовить кофе не крепкий, заваривала, а потом разбавляла кипятком.
   Большого литературного таланта от неё не требовалось, изложить суть понятно. Это потом новый, придуманный мир, обрастёт подробностями, поталантливей беллетристы расцветят его во всевозможных подробностях. А у неё другие цели: мир создан, дальше создавать реликты и следы.
   Мысли потекли в другом направлении. Татьяна задумалась о Степане Степановиче.
   Как всё получается, уже далеко за молодость, а любовь свою встретила только сейчас. И отметила его сразу, как впервые увидела, и влюбилась быстро.
   Степан же молодец, оказался без этих, присущих мужчинам, вывихов – заносчивости, шалопайства, а, главное, не хам.
   Татьяна вспомнила, в противовес, свою последнюю встречу с бывшим мужем. Вчера эта встреча произошла. Пришла она с работы, а он перед домом дожидается.
   Привет-привет. С ноги на ногу переминается. А что он может сказать?
   - Пойдём, говорит, в кафе, посидим. Заказали сладенького. Про Серёжу спрашивал, будто сам с ним связь не поддерживает. Про Серёжу он и сам всё знает.
   Не долго и посидели, душевной искорки в разговоре не получилось. Спросил, как бы невзначай, чем Татьяна занимается. Оригинально, правда, вопрос сформулировал:
   - А чем ты сейчас увлечена? – во как, спросил!
   Из-за этого вопроса и не идёт из головы встреча с бывшим. Даже то, что на прощанье сказал:
   - Мне очень тебя не хватает, - прошло мимо внимания. А про увлечение, вопрос чем-то обратил её внимание.
   Никаких объяснений на ум не приходило. Значит, пока «висяк»-вопрос. Отложим.
   А о Стёпушке приятно и хочется думать. И помочь ему хочется.
   Идея сама в голову пришла. Простая, техническая. А разрослась как! И легенда придумалась, и целый мир появился.
   А, когда писала, иногда даже, как живой, по-своему действо поворачивал. Про несовместимость творческого мастерства и человекоубийства – само в голове выскочило, перед самым пером. Неожиданно.

   - Да-а! Ты, Танечка, и наворотила! Красивая легенда… про любовь! – Альберт Никодимович не мог сдержать восхищения. – Я понял, что морской пол из прибрежных камней делать надо. Сейчас, правда, другие технологии – у нас есть «концы» в горных машинах.
   Та-ак. Проектик закажем, с курортными властями в переговоры вступим. Сувенирами и прочим уже занимаются. Я рано сегодня эту команду с постелей поднял. Уже штудируют, роют.
   Я решил, что идея пойдёт впереди реализации: мы начнём с городских пляжей, а легендарное место сделаем тихо, пока общественность будет занята нашей городской работой.
   Ты вот что, сформулируй себе должность, а я подпишу приказ – курировать это направление тебе и только тебе. Штат продумай, человек, для начала, четыре. Давай, не тяни, работы много, а мы уже отстаём.
   На фирме такой способ подбирать кадры давно был заведён Альбертом Никодимовичем. Смелый, стремительный в принятии решений, а главное, с сильно развитым экономическим чутьём, шеф бросался в направление энергию, заряжая подчинённых энтузиазмом.
   Фирма, без всяких изысков, выбрасывала на рынок трудоустройства объявление: «Принимаю работников делать, что скажут», брал первых попавшихся и бросал их « на передовую». Оплата, правда, была чаще – два раза в неделю. Отсев несостоявшихся происходил по инициативе соискателя. Рынок изобиловал отчаянными, которые хотели работать, «чего скажут», лишь бы команды были понятны.
   Те, кто, отдавал команды, сами прошли через эту «мясорубку» выдержали все и остались в штате. На освободившиеся места принималось новое пополнение.
   Силами новичков атаковались чиновники, контролировались подрядчики, оформлялись отчёты оперативной обстановки текущих дел.
   «Массированные атаки» приносили свои, пусть маленькие, но победы и массовостью мелких продвижений достигались большие подвижки в развитии направления бизнеса.
   Пока конкуренты соображали, «что-то не так», пионеры успевали уйти далеко вперёд, за горизонт, где уже ни планы, ни приёмы не просматривались.
   А перед конкурентами, вдруг, открывалась совершенно неожиданная «ниша», золотая жила, полностью захваченная Альбертом Никодимовичем, причём, чаще всего, оказывалось, что главный съём «пены» уже произошёл, и операторы, изумлённо, наблюдали за последними действиями по захвату бизнес-пространства.
   Некоторое время спустя, бизнес выставлялся на продажу. Никодимыч безжалостно расставался с наработками, потому что терпеть не мог «засады» - рутинной работы по жизнеудержанию наработок.
   - У волны есть гребень, а за ней – яма. Надо избежать ямы. А можно это, только, перескочив на ровное. Убытки «ямы» пусть терпят другие, кто купил.

   Недели три прошли в напряжённой работе. У Татьяны ещё и в глазах рябило от частой смены лиц сотрудников. Она не пыталась сосчитать, сколько их было. Кандидаты приходили, таранили «крепость» волокиты и канцелярщины, пробивали в ней бреши. Уходили они по своей инициативе.
   Одна Аня держалась дольше всех. С ней и начинала Татьяна каждый рабочий день. Вдвоём легче было планировать и вести выполнение рутины.
    Теперь они вдвоём присматривались а Славику, молодому парню – он всё больше и больше вписывался в собирающуюся команду.
   Татьяну вызвал к себе шеф:
   - Так, Степановна, кончай «ночевать», теплеет, пора заниматься реконструкцией. Собирайся в длинную командировку на курорт.
   На кого оставляешь дальнейшее руководство «легендой»? Определись. Я буду с этим человеком работать.
   Стёпушка! Моментально вспыхнул образ любимого. Мгновенно в голове пронеслось: «Боже! Всю зиму я без секса!»
   Степан Степанович тоже всю зиму был завален работой – период самой активной перекачки финансов, игроцкий увод их в «тень», сокрытие от налоговиков и «прокуратуры». Бюджетную массу следовало сосредоточить большую, действовать в рамках закона – она неестественно выпучится в бухгалтерии. А в период живой работы заниматься подтяжкой финансирования траншами, означает, потерю времени и, главное, прозрачность действий для окружающих. Распознают, «погонятся», начнёшь натыкаться на конкурентов – увязнешь – проекту и сверхприбылям – конец.
   Списывались, созванивались: люблю, скучаю, новости. На Рождество бы собраться – каникулы, так не получилось из-за обилия дел.
   И вот, наконец, в конце марта – еду!
   Любимый встретил счастливый, душа успокоилась. Домой-домой. Страсть. И долгий сон вдвоём, в обнимку. Все выходные вместе.
   Дела делами, а на досуге – счастье людское – заждавшаяся любовь.
   Так пролетел апрель, стихли штормы на море. Вдруг, неожиданно, в город пришёл эшелон с диковинной техникой. Горожане, кто коснулся этой новости, были в недоразумении.
   Татьяну, ненадолго, привлекли на приёмке и разгрузке машин. И, постепенно, город начал узнавать, что расположен он на знаменательной местности, где несколько тысячелетий назад происходили диковинные события. И есть легенда о любви, которая волшебными усилиями получилась счастливая.
   И диво, образовавшееся по легенде, вполне может и современным курортникам послужить. А прибывшая техника, оказалась, сплошь горные машины, предназначенные пилить твёрдые каменные породы и даже гранит.
   На городских пляжах тягачи, оснащённые бурильными головками, срезали подводные камни, скалы на глубине человеческого роста. Сглаживали заострённые кромки, делали комфортным вход в море для курортников.
   Власти организовали авторитетную комиссию, но не «разрешающую», а из консультантов, выявили недостатки, устранили. Добились реального комфорта для пляжей курорта.
   Удивительным образом, ещё до рекламной компании, весть о пляжных удобствах разнеслась по всему миру. Начало курортного сезона было ажиотажным, наплыв отдыхающих в несколько раз превышал способность города и окрестных баз отдыха расселить их в человеческих условиях.

   Наш главный герой, Степан Степанович, избавился от изнурительных мучений на пляже. Психика его выровнялась, сам он приобрёл уверенность.
   Однажды ночью, Татьяна, неожиданно, проснулась. Любимого рядом не было. «Неужели, опять?» - подумала она. Встала и пошла на кухню, так завелось с самого начала их отношений: мучимый неврозами, Степан Степанович часто просыпался ночью и более не мог заснуть. Чтоб не будить подругу, он выходил на кухню и страдал в одиночестве. Татьяна вставала, шла к нему и заводила беседы на разные темы. Это позволяло нашему герою выговориться и успокоиться настолько, что получалось заснуть до утра.
   И на этот раз Татьяна пошла с утешениями, он Степана там не было, он отыскался в маленькой комнате, устроенной под кабинет, сидел за компом, и что-то вводил с клавиатуры. Услышал шаги любимой за спиной, энергично обернулся:
   - Иди сюда! – он протянул руку, привлёк к себе, обнял за талию. – Наконец, я поймал «за хвост»: представляешь, решение привалило! Я, аж, проснулся. Надо, хоть, словами записать, а то потом забуду. У меня такое уже было. Сейчас, ещё пару формулировочек и всё. Иди, спи, потом, если будет интересно – расскажу.
   И, действительно, вскоре Степан вернулся, лег рядом, и через некоторое время дыхание его  стало ровным и глубоким, заснул. Немного погодя, заснула и Татьяна.
   На следующий вечер, за ужином, Татьяна лукаво напомнила любимому про обещание объяснить «ночное похождение».
   - Ты понимаешь, - виновато оправдывался Степан Степанович. – Давно не даёт покоя идея. Относится она, больше, к моей первой профессии. Давно решение крутилось рядом, а «за хвост» никак поймать не мог. А вчера что-то проскочило. Будешь слушать подробности или тебе не интересно?
   - Стёпушка! Мне очень интересно! Я всегда рада свежим идеям и, особенно приятно, что это появилось в голове близкого мне человека. Рассказывай!
   - Ну, в двух словах: я придумал программное решение, на основе которого можно составить модуль для анализа «документов». Причём, в любом формате, в любой комбинации форматов.
   Это из области сообучающихся компьютерных программ. Если такую задачу решать обычными программами, она займёт ресурс машины и заставит её «тормозить». А жёстко программируемое устройство позволит систематизировать документ параллельно с его созданием. Таким образом, дела ввод информации один раз, можно потом обращаться к ней, мгновенно, в любой момент при создании других документов.
   Представляешь, можно вытащить слова в формате «текст» из песни в музыкальном формате. Сделать фотку кадра из фильма без потери качества изображения...
   
   Дальше, Татьяна спрашивала, Степан Степанович – отвечал. Проблема эта в мире ИТ-технологий была известна ещё со времён зарождения.
   Особо красивого решения мир так и не придумал, а пошёл по пути наращивания вычислительных мощностей, чтобы на «любой вкус», так сказать, хватило.
   Но, оказалось, что не одни инженеры умные, «умными» оказались и фискальные органы, что засели в правительстве. И донаращивались эти органы требований от хозяйствующих предпринимателей, что электронных мощностей последних версий перестало хватать. И дошло дело до того, что при продаже товара приходится в разные документы заносить такое множество данных, что при упавших объёмах продаж, себестоимость бухгалтерских проводок стала превышать закладываемую разумную прибыль.
   А у Степана Степановича появилась идея, маленький кирпичик в грандиозном решении этой проблемы…
   Вдруг до Татьяны дошло!
   Вот почему она обратила внимание на необычно сформулированный вопрос бывшего мужа: «Чем увлечена?..» Жизнь с ним убивала романтизм в душе у Татьяны – этот «вечный двигатель» всего человеческого, способность мечтать и верить, что мечты могут осуществиться. Способность с энтузиазмом и, невесть откуда, взявшимися силами делать вещи, не приносящие «быстрой выгоды».
   Вот главная причина её бунта в первой семье.
   И вот причина любви к Степану, в котором она женским чутьём узрела эту самую романтику.
   Степан Степанович к этому времени замолчал, Татьяна в задумчивости стояла над ним, сидящим, и ерошила его волосы на голове.
   - Стёпчик, мне так хорошо с тобой!

   Эпилог
   
   Из листка, скомканного и выброшенного в урну.
   
   - Хороший ты мореход, Петь! …Только мы вынуждены уходить. Наш мир сдвинулся и в этом море стала холодной вода. Мы уходим в тёплое море. И на сушу придёт холод. Многие народы уходят на земли, где тепло и можно не тратить усилий на обогрев даже днём. Я с Ванем обсуждал эту тему. Рассказал ему, что нашёл в тёплом море такую же каменную поляну, как и здесь.
   До сдвига мира в тех морях жили драконы – им тепла больше нужно. А теперь они ушли – им стало там холодно.
   Уменьшается жаркая земля и жестокие звери уходят с похолодевшего места. Теперь сюда придут люди – для них тепло и безопасно.
   Люди придут греться в Грецию, хе-хе! Там наступит золотая пора.
   …Я тебе ещё одну тайну скажу, друг Петь. Что произошло? Там, высоко за небом, где и света солнечного не видно, мимо, очень близко, пролетел камень таких громадных размеров, что и представить себе невозможно.
   Он мимо пролетел, в нас не попал, но заставил наш мир сдвинуться и оставил после себя волну.
   Только она, волна, совсем не похожа на морскую, какой бы большой она ни была. Волна эта всколыхнёт в живых душах людей желание восторгаться собой. Желание это будет расти и развиваться. Люди начнут сравнивать себя с другими, начнут украшать себя.
   Но, чтобы этим заниматься, потребуется всё больше и больше времени.
   А работа? А работу будут делать другие. По инерции, из чувства помощи.
   И разделится мир на Аристовых людей, которые только и будут, что бездельничать и нежиться, и Горестовых – им достанется труд и труд, а Нежи они будут лишены. Тьмущие году проживут люди, каждый мечтая о Холе и искажая Явь, чтобы не трудиться…

   Слёзы подступили к Татьяне – она тосковала по любимому. Давно с большим успехом прошла реконструкция – проект, как и планировалось, принёс сверх прибыли предприятию.
   А любимым пришлось расставаться, прожив вместе более полгода. Татьяна уехала к себе, подступила зима. И более обидно было, что, вдруг, пришли в голову подозрения.
   «Да!» - сказал ей «внутренний голос». – «Я выручила Степана – помогла освободиться от сексуального бессилия. И ТЕПЕРЬ ОН ТРАХАЕТ ВСЕХ ЖЕНЩИН НАПРАВО И НАЛЕВО!»
   Надо было приводить свою психику в порядок и успокоиться. Перво-наперво, Татьяна выписала своих героев, которые появлялись в её воображении, она видела некоторые эпизоды жизни этого, придуманного мира. Всё это просилось на бумагу.
   Теперь можно выплакаться вволю, но в дверь позвонили. Открыв дверь, Татьяна остолбенела – в проём ввалился Степан…

   PS.
   - Я сделал модуль и выставил его на продажу. Его купили, потом ещё купили. Мне предложили работу в нескольких местах. Я выбрал твой город, продал квартиру у моря и собираюсь обосноваться здесь.

Декабрь 2011