Глава 8 Три деда. Яхта Лада

  И БДИТЕЛЬНЫЕ СОВЕТСКИЕ ПОГРАНИЧНИКИ.
Однажды летом 1986 года С.А.Клыков пригласил меня в выходные дни пройтись под парусом в сторону Керченского пролива и обратно на маленькой яхте с названием «Лада», которая была тогда в его распоряжении. Семейные обстоятельства позволяли мне получить такое удовольствие Руфа опять была в экспедиции в Баренцевом море. Я с благодарностью принял это приглашение.

 Шестидесятилетний Клыков был капитаном, я при нём – старшим помощником (мне было 54 года), а 57 – летний Л.Ицков, в связи с отсутствием у него какого – либо яхтенного, и несмотря на наличие (в прошлом) высокого воинского звания, ходил у нас в «нижних чинах».

 Не слишком рано утром мы вышли из Геленджикской бухты. Три человека достаточно близкого возраста, но сильно различающихся жизненным опытом, составили экипаж, где каждый был интересен и приятен друг другу.

 За разговорами при чудесной погоде и несильном ветре время проходило незаметно, Примерно через пару часов после полудня капитан обратил внимание экипажа на то, что при таком ветре мы не успеем дойти до порта Керчь, где собирались ночевать.

 Стали размышлять: что делать? В таких случаях, в соответствии с пограничными правилами, до захода солнца следует на ночь встать на якорь на виду для ближайшего берегового  пограничного поста.

 Но ночевать, стоя на якоре в незнакомом месте – само по себе весьма сомнительное удовольствие. Да ведь ещё нужно самим найти место расположения этого поста! Нет, уж лучше вернуться на ночлег в порт Анапа, от которого мы ушли не слишком далеко. Дружно проголосовали за возвращение в Анапу.

 А в Анапе, оказывается, никто нас не ждал. Наши попытки ошвартоваться у единственного пассажирского причала неумолимо пресекал дежурный береговой матрос. С криком: «Швартоваться запрещено!» - он сбрасывал в воду наш швартовый конец. Напрасно бывший офицер Ицков кричал береговому матросу:

 «Но Вы же советский человек! Вы же понимаете, что мы обязаны оформить свой приход в порт!» Не помогло. Пришлось отойти от причала и встать на якорь. Но оформлять приход всё – таки было необходимо. «Старший помощник капитана яхты», как самый молодой член экипажа, взялся за выполнение этой миссии.

 Я разделся до трусов, натянул на ноги ласты, на тело – куртку гидрокостюма «Калипсо», на лицо – водолазную маску с трубкой, засунул под куртку – очки и судовые документы в водонепроницаемом пакете и поплыл к берегу. Уже вблизи берега обратил внимание на невысокий короткий причал и группу людей на нём. Решил узнать у них, где находятся портнадзор и пограничники.

 А пограничники объявились сами. Когда я забрался на этот причал, снял маску и вместо неё нацепил очки, то разглядел: «группа людей», стоявших на противоположной от меня стороне причала и глядевших в мою сторону – это пограничные офицеры в довольно высоких званиях. А перед ними, спиной ко мне, стоял пограничный генерал, устроивший, похоже, «разнос» своим подчинённым.

 Конечно, я «очень во время» появился там. От группы отделился и подошёл ко мне пограничник с погонами майора. Раздражённым голосом, шёпотом он спросил: «Что нужно?» Я ответил. Он рукой показал мне направление на здание портнадзора и тем же напряжённым почти свистящим шёпотом произнёс:

 «Быстро спускайся с причала и плыви на берег!» Во время этого короткого разговора он явно старался прикрыть меня своей широкой фигурой от взгляда генерала, если бы тот вдруг вздумал обернуться.

 Босиком, в гидрокостюме, с ластами и маской под мышкой без тени смущения посетил «Портнадзор» и Пограничную заставу. Ведь не я был виноват в том, что в эти солидные учреждения мне пришлось идти в таком несолидном виде. Получив необходимые отметки о «приходе» и тут же – о завтрашнем «отходе», вплавь добрался до яхты.

 Без приключений переночевав на рейде Анапы, с утренним бризом отправились восвояси. В районе мыса Утриш бриз скончался. Был полдень и было очень жарко. Хотелось искупаться, но пограничными правилами не разрешены такие вольности, как купанье в море с борта судна. Ведром доставали воду из – за борта и обливали друг друга.

 Скоро задула «полудёнка» (ветер с моря на берег) и яхта резво побежала дальше. Мы подходили уже к траверсу Южной Озереевки, когда нас догнала моторная лодка с двумя пограничниками. Старший наряда, сержант, совсем мальчишка на взгляд, приказал «убрать паруса» и «построить экипаж на палубе».

 Три деда «построились» на палубе. Пересчитав нас, сержант строго спросил:

 «Капитан, а где четвёртый?»

 Клыков: «Какой четвёртый? Нас на яхте только трое.» 

 Сержант: «Предъявите судовую роль!» 

 Клыков показал судовую роль, в которой, естественно, стояли фамилии только троих членов экипажа.

 Но сержант не унимался. И задал вопрос, после которого всё стало ясно:

 «А как же получилось, что около Утриша вы трое стояли на палубе, а четвёртый купался в море?»

 Матрос «дядя Лёва Ицков» принёс ведро и наглядно показал сержанту, как мы «купались».

 Юный сержант был вынужден согласиться, что «факт нарушения пограничных правил не имел места быть». Извинившись, он разрешил продолжать наш поход. Ветер был очень хороший, и мы скоро прибыли в Геленджик.