Птицы на закатном небе

Он наверняка умер – тот человек на широком бордюре. Умирают именно так – падают на Землю, словно с огромной высоты. Словно возвращаясь туда, откуда был вознесен при рождении. Падают так, что деформируется тело, – и одежда кажется лишней, словно она становится больше на пару размеров… Так и умирают.

Мужчина лежал на животе, руки висели недвижно. Лицо было красным. Он наверняка умер. Рядом уже суетилась полиция.

Я прошла мимо, не оглядываясь. Я шла и думала, что Душа умершего уже не с ним. Она уже взлетела и, растерянная, не знает, что же ей делать дальше, как жить ей, бессмертной… Я думала, что умереть на улице – это ужасно. Но тут же я подумала, что умереть в своей постели – не менее ужасно. Я шла и прощалась с неведомой Душой, с незнакомым мне человеком. Я оплакала его кончину.

Но на обратном пути, когда я через короткое время возвращалась назад, - я увидела, что мужчина жив! Но жизнь его была такой же ужасной, как недавняя почти настоящая смерть. Он был бесконечно пьян. Глаза ничего не выражали. И бедная Душа, наверное, страдая и мучаясь, не в силах была покинуть его раньше времени – и потому вынуждена ютиться в почти мертвом теле!

Но – все-таки жив! Слава Богу!

Я, конечно, плохо знаю жизнь, прожив на свете уже достаточно долго. Я, наверное, далека от реальности. И потому я не знаю, не могу вообразить себе прошлой жизни или будущей жизни этого несчастного человека.

Душа его, чтобы хоть чуточку отвлечься от горестных чувств, тихонько и монотонно поет высоким голосом грустную песню – как неведомая птица на закатном небе. Она сидела на голом дереве зимним морозным вечером – красивая большая птица – и пела, почти не меняя тона, песню уходящему солнцу, пела уходящей зиме, пела навстречу весне. Пела с надеждой.
…Печально, отрешенно поют свои песни красивые зимние птицы. Но есть надежда в песнях этих птиц. Есть надежда, потому что появляются они накануне Рождества. Само славянское слово «рождество» заключает в себе не только важный смысл. Важно еще и звучание древнего слова. Оно заставляет поверить в истинность рождения Спасителя.

…Мужчина прислушался. На мгновение лицо стало выразительным и осмысленным. «Честь имею!» - выкрикнул он и вновь упал на бордюр.

«Никакой чести у тебя давно нет!» - грубо говорили полицейские, поднимая его, чтобы отвести к машине.

«Стоять!» - выкрикнул пьяный.

Птица на закатном небе перестала петь.

Полицейский захлопнул дверцу машины.

***

Он вспомнит себя через несколько дней. Он с отвращением заглянет под балкон, где валяется грязный матрас, – на этом матрасе, вместе с бомжами, он сидел вечером, пил плохое вино, выкрикивая «Честь имею!», потом спал, замерзая… Он рассказывал бомжам о своей жизни, и они не обрывали его: «Говори!» Потом он привел этих ночных друзей к себе домой, показывал свои полковничьи погоны, показывал дипломы, показывал фотографии родителей, жены, детей.

«Ты алкоголик!» - презрительно смеялись бомжи, оставляя грязные следы на фотографиях.

Но он в самом деле полковник – в той ушедшей жизни. В той жизни, где остались жена и дети. Родителей уже не было в той жизни. Мать долго и безнадежно болела. Врач по образованию, она понимала, что рак мочевого пузыря не дает никаких надежд на жизнь. Ее выписали из больницы только потому, что она каждое утро показывала врачу чужой анализ – прозрачную, соломенного цвета жидкость в баночке. Там не было сгустков крови – и врач, прекрасно понимавший, что это неправда, - делал вид, что верит. Впереди все равно не было надежд. Ее выписали домой. И так получилось, что муж ушел из жизни раньше. Она так боялась оставить его одного – именно поэтому она настойчиво показывала каждое утро чужой анализ. Ей надо было домой – к мужу. Она не могла оставить его одного.

Муж умирал недолго, но тяжело. И состарившаяся белая собачка Тотошка не захотела оставаться без хозяина. Тотошкой ее назвали внуки. А теперь внуки, выросшие из сказок, как из старой одежды, должны были отнести умирающую собачку в лечебницу, где ее усыпят, а потом подготовят к похоронам, закрыв ее в коробке, похожей на настоящий гроб. А перед тем, как Тотошку унесли умирать, собачка сама, понимая близкую смерть, - она сама попрощалась с хозяином, встав передними лапками на край кровати. А потом попрощалась с женой хозяина. Хозяйка взяла собачку на руки, сказала ей: «Прощай, Тотошка!» - сказала прямо в пушистые белые уши. Собачка положила лапки ей на плечи, потом спрыгнула с колен и пошла к двери.

Отец умер этим же вечером. Пришел молодой врач. Такой молодой, что глаза его были похожи на глаза Тотошки, когда он был щенком, – такие еще не совсем развившиеся глаза. Он осмотрел отца, констатировал смерть. Взгляд его стал совсем детским. На кончике носа повисла капелька. Может быть, это не врач был, а еще студент, студент-практикант. К студентам-практикантам обычно не записываются на лечение. К ним идут лечиться лишь те, у кого нет денег и нет надежд – потому что практиканты лечат бесплатно.


…Бомжи слушали его, трогали грязными руками фотографии, рассматривали квартиру – а он все говорил и говорил, пока не потемнело закатное небо, пока не смолкли на закатном небе птицы.