Far away from Ukraine. Часть 11

Tell me your price.

Я: За то, что я решу твои финансовые проблемы к новому году я назначу цену. Такую, которой ты и сам не придашь значения. Ты просто не будешь называть всех членов своей семьи-как раньше. Только и всего. Просто ты не будешь права называть маму мамой, а меня –братом, бабушку-бабушкой. Ты же всегда говорил-что мы биологические родственники-у которых нет ничего общего. Нет общих интересов. Общих «фишек».  Но для меня эти символично-то, что ты лишился права на такие категории родных и близких-что даже лишен права на употребление этих слов. Да и слова «мы» и «нас» и все производные от этих местоимении и от всего общего ты тоже лишен. Потрудись обходиться без них. Выкручивайся. Много вытянешь-долго протянешь на «ты» и «она»?
Брат: Это просто улетно. Просто улетно. Приступаешь к реализации своего замысла?
Я: Учти, такая тенденция сохранится и дальше. Постепенно закручивание гаек- и твоя полная изоляция. Как будто тебя выдвинут к награде, номинируют, и ждешь от себя самого, что ты произведешь благостное впечатление. Ты будешь только усердствовать в своем неправильном поведении и в этой запущенной игре.
Брат: Ну это как пост. Как подготовка к полету на Марс-крайность.
Я: Семейный карантин-так это назовем.
Брат. Чтобы не судиться между собой и ничего не выяснять?
Я: Судиться-это вообще, крайность-юридический инцест.
Брат: Никто не назначал такой большой цены.
Я: Нет человека, способного испытывать такое ангельское терпение. Должны быть, наверное адские нервы, дьявольское напряжение, чтобы иметь такое ангельское терпение. Сначала будет казаться-что легко и просто выдержать такое испытание. Потом будет тяжело.
Брат: Не бойся, я справлюсь с заданием.

Слова, как плевки в колодец падают -отдают звучным и гулким эхом, только толку от них никакого смысла- никакой погоды они не делают. Лишние булавочные уколы.

Это будет как отлучение от материнской груди, отлучение от материнской утробы, теперь питательные вещества будут отдельно поступать в маму и дитя. Теперь у них нет общей на двоих цепи питания и связующей их обоих пуповины- теперь они иначе будут смотреть на мир. Какое -то время у нас всех была одна общность даже в маленьком теле, которое было совсем с кулачок, а в нем уже бился пульс и теплилась жизнь и когда мама и дитя стали порознь какое -то время между ними есть та неразрывная физическая связь, и сейчас уже и духовная связь- все выходит куда –то..сходит на нет.. ругань, непотребство, злословие. Резкое провокационное поведение подростка ..все накопившие все взаимные обиды и оскорбления и все накопившееся злое, гневное, нервное, с зарядом негатива.. весь ворох негатива  все прорывается наружу-от неосторожно сказанного слова-как будто нужно было чиркнуть спичкой ..чтобы мы все взлетели на воздух. Семья-всегда пороховая бочка.

Я сетую  на то, что ты, брат, вновь упускаешь из виду возможности быть вместе, но для тебя это, жаль, уже не составляет никакой ценности. За эту точку  не-поворота. Точку не-возврата, после которой дальше- только порознь и неизвестно только когда мы еще соберемся за праздничным столом. За такое улетучившееся и зыбкое чувство поддержки, чувство локтя, чувство равновесия. Чувство полной чаши. Чувства, что пока все дома. Чувства, когда семья -как огромное дерево налито плодами, которые еще не стали опадать и не сгнили на солнце, подрумяненные солнышком со всех сторон- как пища, обжаренная на сковороде, или в духовке, со всех бочков.. За такое чувство поддержки. За чувство -  эффекты присутствия, за то, что этого наличия не тебя никто не может лишить, ни при каких обстоятельствах, и нет той силы, которая может нас разделить или заставить хоть на время забыть друг о друге. Но вам нужны лишь только деньги - ключ к финансовой свободе –самореализация в труде и попытка самому прочно стать на ноги без субвенций дотаций и подачек и надежды на кем -то провяленную щедрость тебя, увы, не заботит. Потому что по –любому- все, что будет дальше -не свобода, а ее имитация. А за то, что ты соглашаешься уступить, не виляя хвостом- позор и одновременное унижение. За себя, за свою несостоятельность, за неумение себя преподнести, за отсутствие навыков самопрезентации и страшное условие- когда я тебя могу победить без кулаков. Потому что ты зависишь напрямую от меня, от моей воли и я могу тобой вертеть и ты- согласишься. Потому что у тебя нет другого выбора. Скажу попросить прощения у мамы и двадцать, и сто, и тысячу раз -и ты примешь и эти  условия. Да! Заставить побороться за то, что так легко дали, не заставили ползать на брюхе, кукарекать под столом, не втоптали в грязь, не заставили мучиться и ерзать – заставляли попрыгать, как пуделя за куском сахара.. Одного этого был достоин-что отнеслись к тебе, как к человеку..

Я могу получить над тобой весь контрольный пакет. Есть на тебя  рычаг управления тобой, который пока действует, пока работает без сучка без задоринки. Хоть  и дистанционного управления заставлять тебя отчитываться по каждой мелочи- просто трахать мозг, как принято в некоторых семьях, доводить до исступления, придираться –задрачивать- дергать постоянно любые средства поддержания психологического дискомфорта- которые хороши доя биологических вампиром в и людей, которые не могут иначе найти действенного средства всем досаждать. Другим, а не хватиться за голову в ужасе, и задавать себе всего -навсего один и тот же вопрос: «Господи, зачем и почему я это и мы друг с другом это делаем? За что, почему, это? Почему я не могу это остановиться, за что я так жесток и немилосерден, за что я впился в него, как будто я –насекомое, почувствовавшее пульс живого тела, или как на инфракрасным зрением почувствовавшее свою жертву. Или как акула, сходящая с ума от разбавленной в соленой воле капельке человеческой крови, которая разрывает все рецепторы, подчиняя желание, хищное желание не оставлять ничего живого и сущего перед своими беспощадными челюстями, перед своей агрессией, перед своим броском- рывком вперед, своим тотальным диктатом, перед яростной атакой и нападением, перед жатвой, перед жертвой, перед кровопусканием, обильным. Кровожадная акула- каракула.

Ключ к твоей долгожданной финансовой свободе, самостийности- потому что ты по любому не то, что будет дальше. Что ты будешь делать с этой свободой, и с чем ее едят- что сулить тебе эту свободу. Что ждать, когда она даст всходы и быть спокойным самому по себе – за одно то, что ты соглашаешься уступить, не видя ни позора, ни унижения себе, не виляя хвостом легкомысленно и недальновидно, махнув рукой на  все неловкости ситуевины твоего шаткого и валкого положения. Не видя позора и поражения для себя, что я могу победить тебя без кулаков. Сделать так, чтобы еда показалась бы тебя тяжелой и такой невкусной, из -за того, что тебя попрекают этой пищей  чтобы кусок  пищи у тебя проваливались бы в горле, оттого, что тебе становилось тошно, оттого, что ты дармоед, от того, что ты взрослый рослый и здоровый- «на котором пахать» -да, можно. А ты  живешь, как комнатное растение, как мимоза, на всем готовом. Да, ты живешь в неполной семье и тебя  всем необходимым обеспечивает мать, так будто даже человеком. Цени заботу о себе. Наконец узри все то, что тебе дает родитель, как своему ненаглядному чаду. Прими это наконец, пойми всю ущербность своего положения- всю несостоятельность своих доводов, детских обид и аргументов. Всю комедию твоего положения стремящегося что-то для себя выцыганить, ради того чтобы ты наконец, через этот духовный и материальный кризис понял, что значит для человека семья, не став блудным сыном, и не испытав горькой расплаты за свои поражения и свои ложные убеждения -где тебя никто не заставил платить такую великую цену стыда и унижения. Ради того, чтобы ты осознал всю горечь на своем личном примере, никто не собирается ставить на тебе опыты и эксперименты-загоняя тебя в ловушки, просто  чтобы садистически и естествоиспытательски доказать превосходство над тобой. Но как только ты это поймешь- то тебе нужно сказать- какие слова подобрать, чтобы ты наконец ты понял, что нашлись аргументы- за то, что ты не захотел с нами.  За то, что ты от нас всех отдалился. За то, что ты никогда даже если очень- очень сильно захочешь не сможешь получить право вернуться за общий стол, на котором для тебя будет отведено место поросшее паутиной паучками и пылью-которого никто не занимал, пока все дождались твоего возвращения.

Очутившись за ним –за столом-ты будешь «персоной нон грата», единожды предавшим, с которым никому- никому не будет позволено даже обмолвиться словом. Полный бойкот. Полное, тотальное, широкомасштабное эмбарго. Как будто тебя нет- тебя никто не замечает. Даже, казалось бы, даже те, которые к тебе лояльно относятся, которые всегда тебе уделяли внимание. Которые лучше к тебе относились, были обходительны и симпатизировали-  все слепы. Все вмиг стали слепыми и чужими. Их глаза тебя не  видят –им не позволено тебя видеть. Все так, как будто ты -пустое место, не отбрасываешь тени и не отражаешься в зеркалах, как вампир, не смещаешь предметы, не задеваешь ничего. От тебя даже не преломляется движение лучей света -и ты не преломляешь световые лучи, ты не существуешь как препятствие или барьер для потоков воздуха, света проникновения или проницания запахов-передвижения предметов. Тебя нет -и точка. Потому что ты не такой, каким следовало бы тебе быть. Расти нам на гордость, чтобы все задавались тобой и хвалились твоими достижениями и победами, как и раньше вкладывали душу, желали  тебе добра от самого самого щирого серця.