Володя в канун Октября

         
 


                Володя в канун Октября.


Погода была настолько отвратительной, что даже голова отказывалась думать. Моросящий дождь со снегом, упрямый ветер с Финского залива, невнятные сумерки… Всё это каким-то непостижимым образом влияло на работу мозга. Мозг просто созерцал. И тайный агент царской охранки - дал-таки! – пенку, пропустив без внимания мимо себя этого пешехода. Даже не пешехода, а нечто размытое, торопливо перемещающееся по противоположной  стороне улицы. Ну никак не мог увязаться этот образ с образом величайшего разбойника всех времён и народов, бандита, агента немецкой разведки, маньяка, помешанного на расстрелах детей.
Кто знает, останови он его, и вся мировая история пошла бы иначе….
А Володе и не надо  было особо маскироваться. Внешне невзрачный, невысокий, с раскосыми глазами на круглой  и большой голове, он больше походил на поволжского татарина, торгующего лошадьми на рынке. Так себе, лошадьми, не сильно и хорошими…
Володя торопился домой. К своему верному другу Надюше. Хотелось побыстрее поделиться мыслями, планами. Володю переполняло. Ведь остался один единственный, самый последний шаг. И вся власть в руках! И уж тогда…  Тогда можно будет осуществить свою давнюю и единственную мечту, дело всей его жизни. То, что стало самой жизнью. То, что заменило ему абсолютно всё.
Можно будет, наконец-то, ограбить Россию. Всю. До копейки. Украсть все деньги всей империи. От государственных запасов до дешёвых сережек кухарки. Всё, под ноль. Такого не удавалось ещё никому! Какой, там, Чингисхан, застенчивые конкистадоры… Трёхкопеечный жулик Фрэнсис Дрейк…. Всю империю! Это вам не «эксы» в банках проводить, верные соратники…
Володю охватило волнение, он прибавил шаг. Володя ощутил знакомое и, вместе с тем, редкое чувство. Что-то накатывало от низа живота вверх. За спиной начинали расти крылья. Взгляд становился пронзительным и хищным. Последний раз с ним такое было в Февральскую революцию. Или нет, пожалуй, ещё в апреле, когда он слез с броневика, зачитав толпе свои тезисы.
Переполняемый редким, и потому особо ценимым чувством, Володя влетел домой и сразу бросился к другу Надюше.
- Надюша, друг мой, завтра, завтра всё свершится…
Володя схватил руки жены, начал их торопливо целовать и прижимать к своему лицу. Волнение мужа стало постепенно передаваться жене. Надюша включалась в эти процессы сразу. Причиной тому – то ли столь редкие минуты полноценной семейной жизни, то ли постоянный гипертонус щитовидной железы и гормональный сдвиг, обострившийся последнее время…
А Володя, тем временем, увлекал Надюшу в сторону кровати. Намерения его были более чем очевидны. Столь внезапно нахлынувшие чувства  бурлили в Володе как кипяток в паровозе и были готовы вот-вот вырваться наружу.
Надюша движением плеча сбросила шаль, смахнула с головы чепец,  тряхнула волосами. Пряди заструились по плечам и уже обнажённой груди (Володя время не терял). На Володю  призывно смотрели два её огромных зелёных глаза,  на хорошем выкате. И вовсе она не была похожа на жабу в ту минуту, а, скорее на принцессу, всю жизнь ожидавшую принца, – это точно. Володя в такие минуты видел её именно такой.
Заскрипела кровать. Скрип стал приобретать ритмический характер. Володя, совсем как взаправдашний мужик, имел свою жену.
Вообще, к этим вещам Володя относился более чем прохладно. Он считал это пустой тратой времени, баловством. Это отвлекало от великой идеи – Переворота. Лучше почитать. Маркса, Гегеля, Людвига Феербаха. А женщины… Это пустое. Правда, Инесска Арманд – это человек. Может и пива сколько угодно выпить за компанию, и солёный анекдот рассказать, и народные массы на митинге увлечь. Молодец, баба.
 Но иногда Володю, что говорится, «вставляло» и он становился похож на доминантного самца в прайде львов.
… Действо подходило к своей кульминации.
- Я-я, дас ист фантастишь! Майне либен!
В редкие кульминационные минуты Володя, почему-то, переходил на язык своих работодателей. Высокий лоб покрыла испарина. На спине выступили капельки мутного пота, пальцы на ногах сводило судорогой.   Стёкла очков на Надюше запотели, а рука крепко сжимала Володин жилет в районе проймы. Цепочка часов больно тёрла живот, но  это были такие пустяки... Спавшим с ноги чулком играл под кроватью котёнок.
Всё. Физиологический задор благополучно завершился. В Володиных ушах и голове ревели медведи, открывались шлюзы, громыхала, удаляясь, гроза.
 Его глаза увлажнились. Напрасно друг Наденька приняла это на свой счёт. Володя был уже далеко. Он давал залп из главного орудия «Авроры», арестовывал временное правительство, открывал съезд рабочих и крестьянских депутатов. Ставил к стенке Николая с его семьёй...
Начинался новый день. Начиналась новая эра.