О Царе-государе нашем и слугах его великоразумных

Случилось это радостное для всякого человека русского событие в год от Рождества Христова 2012, 4 марта. Государь наш наихристианейший   Володимир Ясно Солнышко Аллахоподобный вернулся к своим царским обязанностям.  И не было большей радости за последние 4 года людям русским.

Стоит, качается русская береза, шевелит ветер листья её. Стонет березушка, гнется под ветром западным. Нет тяжелей доли, чем быть русской березой, быть русским. Неужели так и будем мы нести сей крест, что выковывали нам в дубовых рощах Альбионских поганые друиды, нам на погибель и врагам нашим на радость?  Но чу…свистит ветер по степи, да по лесам, между гор высоких, да  рек обильных, имя доносит, имя славное, имя великое: Влаадиимиир Пуутиин. Просвистел ветер, а имя осталось на Земле русской, на веки вечные осталось, на целых 24 года. Расправила береза стан свой гибкий, затрепетали ее листья, как члены олимпийской сборной по художественной гимнастике, зазеленела кроною пышной пуще прежнего. Что в имени тебе этом, береза русская? Потупила березушка голову кудрявую, затомилась, взгляд потупила: «Имя то надеждой повеяло,  светом озарило, имя то тоску вековую снимет, природу русскую освятит, народишко темный, ложными ценностями западными обольщенный из тьмы анальной выведет, путь к счастью укажет».

Пронеслось имя это по земле русской от края до края, закорёжило врагов наших затейливых, слюной ядовитой исходящих: бабника кудрявого Борьку, что девок русских без счета попортил в забавах своих извращенных; холопа  западного Лёшку Йельского, что пасквили пишет лживые на слуг царских, света белого из- за трудов праведных не взыскающих, не правды- не правды он алчет, а лишь бумажек зеленых вашингтонских без счету в карманах своих бездонных; шута телевизионного, изгнанного отовсюду, да не по разу, историю нашу великую извратившего, в намедни ее превратившего; тетку с фамилией чирейной, что лес защищает, на пути прогресса стоящий, лес никому на фиг не нужный, ибо  у Царя-батюшки лесов этих, как у дурака махорки, поди не убудет.   Забегал, руки свои белые, не трудовые заламывать начал карлик литературный, с фамилий басурманской, Чарт, Чхёрт, Чёрт…тьфу, прости, Господи, и не выговоришь, к топору Русь призвал, но не ответила Русь на призывы карлы потешного, обсмеяла его устами боярина верного, голубым глазом царским  ведающим,  Константина сына Львова. Купчина длинный, купчина богатый с другом своим нарконезависимым екатеринбургским  с глазами безумными тоже  захотел Святой Руси Владимирской  куснуть. Да без счета с ним полезли людишки скверные, с фамилиями разными, Абзацы полные,  да  яблочники гнилые из небытия политического вытащенные, министры изгнанные, да ****и гламурные, лоск потерявшие. Лезут, толкаются, слюной брызгают, деньгами Госдеповскими машут: «Сами Царями быть хотим,- кричат,-  не нужен нам Батюшка наш, что Царствие себе двадцатичетырехлетнее наметил». Часть народишки темного московского прельстили прелюбами своими анусными, вывели его на Площадь Болотную.

Невдомек народу- то было, что  Друиды его устами врагов наших внутренних, Царя- Батюшку, ненавидящих обманули, да под символы басурманские подставили. Площадь да Болотная, место проклятое, чертями водяными облюбованное, казни на ней бунтовщиков творились, на заклание народ повели туда, чтобы дескать, намотал Царь наш светлый на гусеницы танков своих верных народишко темный. И раздались бы  крики по всей Земле западной: «Ату его, к суду его, в п@@@у его». Но разгадал Владимир Ясно Солнышко козни друидские, сказал полицаям своим добрым: «Хлопцы, спрячьте дубинки свои резиновые, достаньте цветы белые, да дарите народишке темному, улыбайтесь ему и никаких пуль пластиковых и водометов полицейских». Улыбнулись богатыри русские, омоновские и ответили: «Не беспокойся Царь батюшка, не подведем, не тронем уродов этих», И не тронули ведь. Но не успокоились слуги дьявольские, назначили шабаш следующий на декабря 24-ое, в день святой, в сочельник Рождественский, опять люди русские повелись на слова демонов, чуть Бога нашего не предали, не ведает народ символов, ох не ведает. И опять не тронули народишко худой омоновцы царские, мерзли, руками прихлопывали по бокам своим могучим, но даже для сугрева не от@@@@@ли никого, а надо было бы.    Так бы и впал в ересь друидскую народ русский, не работал, бегал бы митингам, и настигла бы его смерть голодная, смерть лютая, если бы не слуги верные государевы. Администратор надежный царский, да любимый вышел к народу темному, по обычаю нашему русскому поклонился народу в пояс троекратно, перекрестился, Аллах Акбар произнес, и потекли слова его народу русскому, аки мёд в уши: «Вы народишко лучший, вы народишко не темный, не худой, правы Вы, а  мы слуги царские не правы, сделаем мы, как Вы просите, но потом, позже, чтобы Царя- Батюшку не гневит, да не расстраивать. Ждите» И ушел в светлицу свою очередную пьесу писать.  Выскочил на крыльцо резное Боярин статный, Боярин красивый, дружбу народов собой олицетворяющий, с фамилией украинской, что молодежью ведает, молодежь любит, да в палатку свою Селигерскую на ночь приглашает на просвещение, устриц ради народа русского, поглощающий немеренно,  чтобы не было сей отравы на земле нашей во веки веков, да завел речь затейливую: «да куда Вы народишко темный да ходите, да почему столы обильные к Новогоднему не накрываете, и надо ли Вам на митингах подлых мерзнуть». И завторила ему боярышня красивая, боярышня стройная,  посты в ЖЖ строчащая, пиаром ведающая, из –за этого света белого не видящая, куннилингуса доброго не знающая: «Куда Вы, народишко темный, народишко глупый,  да посмотрите на груди мои белые, да на попку круглую. Да только захотите, и я вся ваша буду. Если боярин разрешит, конечно». А народишко темный, худой московский еще ярился, ножками топал,  лбом стучался в двери закрытые, в двери царские, мол будем ходить на митинги, долго будем, пока лоб свой дурацкий не расшибем. Улыбнулся Царь- Государь Владимир Пресветлый, позвал пресс-секретаря- глашатая своего усатого Димку и вышел Димка к народу в сапогах сафьяновых, сапогах итальянских и такую речь завел «Куда Вы люди русские ходите, обманут вас враги злобные, а мы не обманем, ибо устали уже,  услышала вас власть услышала, но на то она и власть, что заранее думает и все просчитывает. Все, что вы просите, давно мы решили вам дать, сами мы все знаем, но дорога ложка к обеду. Просто совпало так, что и вы прозрели, и мы поняли, что вчера было рано, а послезавтра будет поздно. Значит, сегодня срок и подошел». Удивился народ московский темный уму слуг царских, задумался, но пока решил немного походить по митингам, так для порядку, ибо, что делать дальше не знал.

В общем, объяснили слуги царские врагам лютым,  чьи в Химкинском лесу шишки и народишку глаза приоткрыли на дела врагов  темные, да не хорошие. И поскакали враги Царские, на ходу  доллары Госдеповские роняя, в сторону Берингова пролива, да Лондона туманного,  и исчезли во мраке анальном, на веки вечные Россией прокляты.

И пропала над Россией вонь оппозиционная, вонь дикая, басурманская. Улыбнулся Царь- Батюшка пресветлый наш Владимир, в Кремль приехал на «Мерседесе» быстром, «Мерседесе» бронированном, любил Царь- батюшка немчуру проклятую. Простим слабость его эту, единственная она у него, ну кроме чемпионок олимпийских по обручу со скакалкою. Зашел Царь наш славный в палаты Кремлевские, а навстречу  ему уже князь Дмитрий бежит, ножками перебирает, радостью лицо его светится.  Посмотрел Царь Владимир в глаза князя Святого нашего, равноапостольного, нанноиновационного Димитрия, положил руку свою могучую. дзюдоистскую тому на плечо, обнял, прижал к себе, поцеловал по- нашему, по христиански троекратно и говорит: «Княже, Русь тебе вручал я, вручал, администрацию свою вверял, вверял, даже «Газпром» от сердца отрывал, твоим заботам поручал. И везде ты был мудр, смел и разумом ясен. Вручу-ка я тебе всю экономику нашу. Потянешь?».
- Чего не потянуть, Царь- Батюшка. П@@@еть- не мешки ворочать.
- Молодец ты у меня, сокол мой ясный, низколетающий.
И встал князь Димитрий у руля экономического,  и затаились в тихой злобе и страхе Американы, да друиды Альбионские, поняли, что ракеты и спутники наши не только на Новосибирскую область падать будут, а по всему миру ихнему. Велик и могуч князь Дмитрий, нет для него невозможного.

Вышел Царь на крыльцо Кремлевское,  крикнул весело: «Ой, ты гой-еси, добрый молодец, богатырь Российский, где-ты, орел мой могучий, головы, аки тыквы, сносящий?». Понесся рык царский по Земле Российской, врагов с ног сбивая,  и докатился до гор высоких, Кавказских. И предстал перед Царем могучим мюрид его верный, мюрид достославный, и изрек Государь слово свое Царское: «А тебе, Рамзанушка, друг мой непоколебимый, деньги у самого Аллаха получающий,- потупился скромно  Батюшка наш, и продолжил,- отдаю Юг наш обильный, владей им и распоряжайся, как хочешь. И чтобы нескучно тебе было, боярина своего любимого Сашка пошлю к тебе, для потехи, Полномочным представителем своим. Он представлять там будет что-нибудь, а ты  править станешь». Поклонился гордый мюрид в ноги Царские, поцеловал руки его могучие, подпрыгнул в костюме своем спортивном и  заревел, как лев трижды могучий: «Радость то какая, Царь- Батюшка, кумир мой вечный, от такой радости пойду взорву что-нибудь, Аллах Акбар». И ушел. Взрывать и строить, строить и взрывать, да бюджеты осваивать. Умен повелитель Юга, ай да умен.

Окинул тогда Владимир владения свои необъятные очами ясными и молвил удовлетворенно: «И это хорошо». И настал день седьмой. Заиграло во мраке солнце красное, солнце яркое, осветило голову Царя нашего многомудрого. И стал он снова править нам на радость, врагам на погибель. И зацвела Русь, заколосились нивы,  затучнели пашни, потекли металлы, засрубались леса, нефтяные качалки  стали бешено бегать «вверх-вниз», «вверх-вниз». Потекли богатства природные в карманы людей служивых, парней правильных. Да и народишко худой, Государь без внимания не оставил, дал им то, что любят они больше всего: «развлечения всякие, жрачку, лото, интернет и телевизор». И вскричали людишки: «Ой люб нам наш Володимир Ясный, ой люб». На 51% люб в первом туре или на 40% в первом туре и на 61% во- втором. Сие даже волхвам не ведомо, а только дьяку бородатому, дьяку главному Счетного приказу».

Таки и стал править Царь наш Володимир нами до скончания веков. Чего там этих веков то осталось. И года не наберется.
А березушка русская успокоилась, почками покрылась, потомство давать надумала. Капитал- то материнский осваивать нужно, деток деревянных рожать, Государю на счастье, народу на радость. И стало на Земле Русской счастья в разы. И я ловил то счастье, ловил, по усам текло, по щекам размазывалось,  а  в рот так и не попало.