Baltimore, Мишеньке

Baltimore, Мишеньке.

Ваня Жуков девятилетний мальчик…
И подписал:
На деревню, дедушке
А. П. Чехов

Давным-давно, в довоенное время мы жили в одном доме по улице Боричев Ток в Киеве. Боричев Ток известен  со времен основания города. По одной из версий, первая часть названия улицы произошла от урочища «Бор Андреевской горы». А «Ток» — от слова течь, поскольку в этом месте протекали мощные подземные ручьи, приводящие к возникновению оползней, и гора потихоньку сползала вниз, к Днепру.
Наша улица упоминается в «Слове о полку Игореве»: «Мчится Игорь по Боричеву. Мчится к славной богородице Пирогоще».
Сверху на наш дом смотрела Андреевская церковь, расписанная знаменитым Растрелли. Когда-то до революции, в связи с тем, что нижняя станция фуникулера находилась на уровне Боричева Тока, по улице ходил трамвай до Контрактовой площади. Время и оползни сделали улочку узенькой, на которой теснились маленькие уютные домики, и наш, двух с половиной этажный дом. Почему двух с половиной говорится? Потому, что первый этаж был полуподвальный.
История сохранила довоенную фотографию двух «героев», гордо восседавших на двух ночных горшках в детском саду по улице Покровской.
После войны друзья вернулись в старый дом. Отцы с войны не вернулись. Вместе с ними в доме жил Юра (в полуподвале рядом с Мишей), Ленчик, у которого вернулся с фронта старший брат, и девочка Нина, в которую мы все были тайно влюблены.
Но девочка Нина до нашего уровня не снисходила.
В четырнадцать лет девочки созревают раньше, чем мальчики. Однажды, когда шёл проливной дождь, она доверила мне проводить свою лучшую подругу Сонечку до ёё дома. А зонтик был только один, под которым вмещались только Сонечкины габариты.
Вообще, хорошей женщины должно быть много.
Накануне мне мама, -в какие годы-, купила новые брюки, которые надлежало беречь.
Тогда я разделся, одел футболку с номером восемь, трусы, тапочки, и в таком виде сопровождал Сонечку по всему Подолу до набережной Днепра, где она жила.
С четырнадцати лет мы двое работали, учились в вечерней школе, а в выходные дни играли в футбол. У нас даже было свое тренировочное поле на полянке Владимирской горки, обрамленное тополями и клёнами. Юра любил «мотаться» - пока не обведёт всю команду «противника»- не успокоится.
Левым защитником играл Миша.
Обыграть его по краю было невозможно. Он стоял насмерть. Иногда мы играли в футбол: «Подол» против «Крещатика» на асфальтированной площади возле полузаброшенного Дома Правительства.
У них ребята из команды «ГорОНО»: Соловей, Кущ, Орёл, а нас сборная «Солянка» с подола и самоотверженные вратари Ава и Синица. После бросков в ноги «противника» порой приходилось тащить их на реабилитацию в поликлинику Водников, где нас уже знали.
А Ава был постоянным клиентом поликлиники.
Зима. Мы спускались на лыжах по своей горно-лыжной трассе на Игоревской. А рядом с лыжней старый, большой-- большой дуб. Все проскальзывают по лыжне вниз, а Ава врубается в дуб и с осколками лыжи в ягодице мы тащим его в поликлинику Водников.
Лето. Дедушкин брат подарил мне новый велосипед и мы по очереди катались по Боричеву. А Аву занесло и он, не выпуская из рук руль велосипеда, несётся по склону горки вниз. На противооползневом бордюре Аву подбрасывает, как на трамплине, вверх и он, не выпуская из рук руль (не пропадать же новому велосипеду) бабахается головой об булыжную мостовую.   
И мы снова тащим его в поликлинику Водников.
Мы с Мишей учились в одной школе. Вместе с нами учились «подготы» — послевоенные дети-сироты, взятые на воспитание государством.
После школы они учились разным рабочим специальностям и занимались спортом. «Подготы» ходили в отличие от «спецов» в морской форме, без погон, но с флотскими настоящими бляхами на ремне, надраенными до блеска и с наваренной со внутренней стороны свинчаткой.
Было их человек 200 и девизом было: «Друг за друга и брат за брата». И когда в минуты опасности они  брали бляхи на «ребро» — это была грозная сила. Завидев их ,подольская шпана переходила на другую сторону улицы. Мы жили с «подготами» дружно, помогали им в учебе, а они нам-- в спорте.
У меня был дядя, дедушкин брат, который жил в Минске. По приезду в Киев и посещении могил предков, он мне всегда что-нибудь дарил. Вот и на этот раз он подарил мне новую шапку из кролика, по тем временам, последний крик моды).
Старшеклассники-«подготы», собираясь на свидание с девушкой, просили у меня шапку, и я никогда не отказывал. Так что моя шапка была всем известна.
Как-то зимой, в выходной день, Миша, Юра и я поехали кататься на лыжах.
Вначале на фуникулере мы поднимались на Владимирскую горку, к Дому правительства. В то время рядом на Десятинной улице жило Руководство республики, и нижняя часть горки была обнесена зеленым забором, в котором мы заблаговременно проделывали лаз. Маршрут пролегал от Дома Правительства по Владимирской горке вниз. Затем, через лаз в заборе,-- по Боричеву Току и  Игоревской-- в район нижней станции фуникулера. И опять все с начала. Такая горно-лыжная трасса в центре города была нашей тайной.
Перед спуском на нашу улицу был крутой обрыв, где летом мы рвали сирень.
Миша и Юра поехали вперед, а я задержался: поправлял ремни крепления на лыжах, и оказался нос к носу с двумя парнями.
- Пацан! Дай закурить, — сказал один. Конечно, у меня в кармане лежала пара папирос «Прибой». Пока я размышлял, один из них сорвал с меня шапку, а другой толкнул  под обрыв в сугроб. Пока я, запутавшись в лыжах, выбрался на лыжню,  парней и след простыл. Выезжаю на нашу улицу. Миша и Юра ждут меня для следующего спуска.
--А где шапка?— закричали они. Я доложил обстановку. Юра (а он занимался в легкоатлетической секции) сбросил лыжи и помчался по улице в казарму к «подготам». «Подготы» в это время в клубе вместе с наставниками смотрели кинофильм.
Юра открыл двери клуба и заорал: «У Даньки шапку сперли!» Через минуту в зале остались одни наставники.
«Подготы», вооруженные бляхами, рванули в сторону Житнего рынка, где по воскресным дням была толкучка, окружили его и начали сдвигаться к центру. Шапка была им всем хорошо знакома. Через несколько минут шапка была обнаружена и конфискована.
Налетчики для приличия получили пару раз по физиономии. В понедельник, перед началом занятий. Шапка была вручена мне со словами: «Вещь беречь нужно, а не таскать ее на лыжню». Справедливость была восстановлена.
Были молоды и счастливы в те далекие времена, были девушки все красивые… Наплывами приходят воспоминания молодости. Весна. Аромат черемухи спускается с Владимирской горки на древний Подол.
Даня и Миша любят ходить в клуб Пищевиков на Красной площади. В зале пахнет нафталином. Это пришли на встречу со своей молодостью девушки из прошлого века, достав из заветных сундучков  свои свадебные наряды. На сцене Вертинский.
В луче прожектора две руки, которые манят, зовут, рассказывают.
«Руки, вы словно две большие птицы»
Замирает зал. Замирают девушки из прошлого века. Замираем мы – пацаны. Поет Артист.
На сцене джаз — Шико Аранова. Играет и поет слепой скрипач свою грустную песню о златокудрой.
«Где ты, дымка несбыточных грез,
Где теперь ты, моя златокудрая?»
Поет Леонид Осипович Утесов со своим эстрадным оркестром (не любило начальство слово «джаз»). Леонид Осипович пел популярную, любимую всеми песню про лошадку и извозчика:
Наши годы длинные,
Мы друзья старинные,
Ты верна, как прежде, мне.
--…"Тпру",-…закончил песню Утесов и преподнес очередную импровизацию: --Подайте мне карету!
С галерки моментально отозвался в стельку пьяный голос:
--А ишака тебе не надо?.
Взгляд Леонида Осиповича на балкон:
--Действительно, нужен. Идите сюда.
Все понимают, все посмеиваются, но никто ничего не добавляет. Вообще во всем цивилизованном мире по-настоящему ругаются только по-русски…
Были молоды и счастливы в те далекие времена, были девушки все красивые…
Прошло время. И Миша отправил меня в Военно-Морское училище, а сам поступил в автодорожный институт на строительный факультет.
Я служил далеко-далеко от родного дома и летом, на каникулах, приезжал в отпуск
А Миша стал ведущим инженером-строителем. Он проектировал и строил новые микрорайоны для земляков-киевлян.
Миша строил, строил, строил, и достроился до заместителя начальника управления. А управление получило от Президента страны Государственную премию в области архитектуры.
Отслужив в Вооруженных Силах тридцать лет, я вернулся в родной город. Меня встретили Миша и Юра и поселили у себя, поочередно выделяя моей семье отдельную комнату. Со временем я получил собственное жилье, и мы стали встречаться по памятным и торжественным датам, вспоминая дни нашей молодости.
В стране началась перестройка.
Когда взбаламутишь воду, поднимается пена. Она поднялась и затвердела у власти. Закрылись заводы, фабрики, организации. Трудолюбивый, умный, законопослушный народ повалил на базар. Вкусно пахнущие слова: «маркетинг, дилер, дистрибьютор» выродились в «челнок», «реализатор», «киоскер». Бабуля из ближайшего села продает синюшную курицу.
Бабуля, сколько хочешь?
 — Два долляра.
По понедельникам Ленечка рано-рано утром с колясочкой занимает очередь в оптовом магазине и на остановке метро продает пиво трудящимся. Больше всего он боится встретить знакомых и сослуживцев.
В стране началась перестройка и в градостроительстве. Вы помни те слова французского генерала из знаменитой кинокомедии «Фан-Фан Тюльпан»?».
- Как запутать противника? Нужно правый фланг поменять на левый, а левый на правый.
Какую выбрать стратегию в градостроительстве, чтобы запутать общество? Нужно проектировать так, как еще никто в мире не проектировал, а строить там, где еще никто в мире не строил.
На Оболони решили построить высотку-кукурузу. По идее при строительстве башенный кран  должен был находиться в центре объекта. А проектант уехал в далекие края. И еще долго-долго стоял недостроенный дом-кукурузник, так как никто не мог понять: как вынуть башенный кран из уже построенного дома.
У киевских проектантов есть  два принципа «табу»:
- выше старинных церквей (Софии, Печерской Лавры) не строить;
- на склонах приднепровских гор и вблизи памятников старины не проектировать. Но в стране стал править не здравый архитектурный стиль, а дикий капитал. Стоимость квартиры в элитном районе сравнялась со стоимостью жилья в Лондоне.
«Если вам скажут, что дело не в деньгах, а в принципе, значит дело в деньгах», — говорил Роберт Грин Унгерсон.
Какие принципы, какие согласования, разрешения, утверждения?
На повестку дня стал боевой клич Чапаевской дивизии: Даешь!!!
У подножия Андреевской горы со всех сторон началось строительство. Вначале осторожно, с оглядкой на власть. Вблизи нашего дома по Андреевской улице построили банк, многоэтажку, а затем резиденцию будущего Президента и еще два банка. Рядом с нижней станцией фуникулера — банк и помпезную гостиницу, а на Андреевском спуске — замок Ричард Львиное Сердце, банки, офисы.
И поползла Андреевская гора по глинистому основанию в низ, к Днепру. И начала трещать Андреевская церковь.
Даешь стройку!
Рядом со стенами Софии Киевской — стройка. У подножия Печерской Лавры — фитоцентр, элитные сауны!
Даешь стройку на горе по ул. Грушевского и торгово-развлекательный центр при входе на Олимпийский стадион. Даешь реконструкцию Майдана Независимости — независимости от всякого здравого архитектурного смысла. Даешь! Даешь! И еще раз даешь.
Посмотрел, посмотрел на всю эту строительную вакханалию Мишенька. Померил пульс, давление—зашкаливает. Все! Стоп! Приехали! Без меня, мальчики! А я—в глушь, в пампасы, в Техас.
Мы на проводах Миши, который вместе с женой Нелей уезжает на ПМЖ (постоянное место жительства) в Америку.
Собрались родственники, друзья, сослуживцы, соседи. Моя жена — дальневосточница, из рода Ермака, нарядная, «свеженакрученная», торжественная сидит за столом рядом с Мишей (ну как не посидеть с красивым «американцем»?).
На праздничном столе фаршмак, фаршированная рыба и прочие деликатесы еврейской кухни. Под такую закуску грех не выпить. Народ ударил по первой, второй, третьей. И разговорился… Давно не виделись, давно не общались, давно хорошо не разговаривали.
--Товарищи евреи! — пытается сказать прощальное слово уезжающий на ПМЖ в Америку Миша.
Ноль внимания.
«Ду-ду-ду-ду»…Говорят все. Говорят громко. Говорят одновременно.
--Товарищи евреи! — жалобно просит к себе внимания Миша.
Ноль внимания.
«Ду-ду-ду-ду»…
--Товарищи евреи! — охрипшим голосом прорывается к прощальному слову Миша.
--Ду-ду-ду-ду…Ду-ду-ду-ду…
И тогда поднимается из-за стола моя жена-дальневосточница из рода Ермака, расправляет свои плечи, грудь, встряхивает «свеженакрученной» головой и хорошо поставленным в ВПШ (высшей партийной школе) голосом командует: «Говори, Мишенька. Я тебя слушаю».
И все сразу замолкают.
И все сразу трезвеют.
И все становится стыдно-стыдно.
А Миша, который вместе с женой Нелей уезжает на ПМЖ в Америку, в тишине говорит свое прощальное слово.
--Будем здоровы! — И мы провозгласили тост за любимых жен. Дискуссия, водка и закуска закончились одновременно. Пора по домам. Нужно думать о завтрашнем дне.
В наше сложное время принимайте все вещи с самой легкой стороны.
— «А годы, как вешние птицы, летят и летят. И некогда нам оглянутся назад»…
В пять часов утра у меня зазвонил телефон:
— А у вас дождь идет?
Я подошел к сереющему окну.
— Идет.
— Мишенька! — наконец дошло до меня. — Ты звонишь из Киева, приехал в гости?
— Я говорю из Америки. Понимаешь, что-то тут у них дождь не идет. А у нас идет?
На дни рождения и в новый год звонят Мишенька из Америки, Юрочка из Израиля, Майечка из Германии.
Они быстро-быстро говоря что-то хорошее и иногда передают благотворительные брюки, рубашки, кепочки. А в письмах посылают привет всем знакомым и просят передать с оказией саженец каштана, хлеб с салом и горилку с перцем.
Быть добру!
Неотвратимо бежит время.
У Миши юбилей. Далеко, далеко от родного дома, в Америке, в городе Baltimore. Мы, друзья молодости, собрались и решили отправить ему Приветственный перевод и Приветственный адрес. По дороге домой я заехал на книжный рынок на Петровке и у букиниста отыскал Почетную Грамоту времен нашей молодости. Московский Кремль с красными звездами на башнях и расходящимися от них лучами.
На Оболони рядом с Макдонольдсом я нашел банк-отправитель по системе Western Union. А на улице африканская жара — + 36.°С в тени.
Для отправления перевода по системе Western Union необходимо иметь: паспорт, индентификационный код, а также предварительно заключить договор с банком об оказании услуг и заполнить бланк-извещение. Указать в адресе получателя: фамилию, имя, отчество, наименование штата, город, страну, — проинструктировал меня операционист.
Скажите, какого района и области город Сквира на Украине?
Не знаете.
А я не знал наименование штата в Америке, того самого Baltimore.
Начались совместные поиски наименования штата.
А на улице африканская жара — + 36°С в тени.
Наконец через два с половиной часа все формальности были улажены, и приветственный перевод Мише был отправлен.
Отправив денежный перевод по системе Western Union , я прибыл в почтовое отделение для отправки бандероли с приветственным адресом.
Посылки не принимаем,—нет ящиков.
Бандероли не принимаем, — нет упаковочной бумаги, — заявила мне оператор почты. Я рванул в ближайший киоск и купил большой конверт с маркой. Аккуратно сложил Почетную грамоту и Приветственный адрес и начал подписывать конверт. А на улице по-прежнему жара 36.°С в тени. Когда-то в доброе старое доперестроечное время на конвертах писали страну, город, улицу, номер дома, номер квартиры, ФИО. Блага западной цивилизации докатились до нас. Теперь в угоду европейским стандартам пишут все с точностью до наоборот: ФИО, улицу, № дома, № квартиры, город, страну, индекс. Слева вверху — отправитель, справа внизу — получатель.
Выполнив слева вверху на конверте адрес отправителя  и одуревший от африканской жары на улице, крика и шума в почтовом отделении, я справа внизу (получатель) по  инерции, как учит система Western Union, надписал.
         man Michael
Baltimore
USA.
Заклеил конверт, дополнительно указал «Авиа», «Заказное» и сдал оператору почты.
Придя домой, я с чувством выполненного долга, позвонил Мишеньке в Америку.
— Даня! — обрадовано сообщил Миша. Перевод по системе Western Union получил. Спасибо.--Жди бандероль с Приветственным адресом.-- Я положил телефонную трубку. Прошло шесть дней. Снова звоню Мише. До юбилея оставалось два дня.
— Ну как, получил бандероль?
— Ты знаешь, до сих пор нет.-- Я положил трубку и задумался: срывается ритуал проведения юбилея. За державу обидно.
А тем временем (как показало дальнейшее расследование) моя авиа-заказная бандероль уже лежала в почтовом ведомстве штата  Baltimore.  С адресом как у Ваньки Жукова:
         man Michael
Baltimore
USA.
Для организации доставки  заказной бандероли адресату комиссией муниципалитета было принято решение бандероль вскрыть. Возможно, в тексте бандероли имеется дополнительная информация. При вскрытии бандероли было обнаружено:
1)На титульном листе Почетной Грамоты был изображен Московский Кремль  с красными звездами на башнях и расходящимися от них лучами, типа лазерных, в вероятном направлении  Чехии и Польши.
2) На визитке «отправитель» был изображен полковник Советской Армии с мусульманской фамилией, темными глазами Бен-Ладена, решительным выражением лица и маленькой девочкой с зажженными свечами.
3) Посреди визитки большими красными (!!!) буквами был написан слоган: «Не вiдкладай життя на завтра».
Работница муниципалитета — переводчица текста, у которой мама- эстонка и папа-юрист, перевела с украинского на русский, а затем с русского на английский. И у неё получилось что-то типа: «Если не вручишь бандероль завтра, прощайся с жизнью сегодня».
В последнее время рядовых американцев не на шутку встревожило заявление руководства России по поводу планов размещения элементов противоракетной обороны США в Чехии и Польше.
«Мы примем ответные меры».
 Комиссия муниципалитета задумалась: «А не является ли бандероль закодированным сообщением России «Мы примем ответные меры».
Ответ мог дать только «Адресат».
Baltimore — это город в Америке на берегу океана, и живет в нем два с половиной миллиона жителей. И, как правило, все, кроме имени и фамилии, имеют  адрес: код, название улицы и дома. Без указания адреса в США пишут только друзья Президенту.
Ранчо…Штат Техас. Джорджу.
Если бы у Миши была нормальная фамилия типа Пономаренко или Прокопенко, его бы вычислили по компьютеру в течение нескольких минут. А фамилий на … Man, в американских штатах столько, сколько Ивановых, Сидоровых и Петровых в областных городах России.
В штате Baltimore была объявлена чрезвычайная ситуация. Baltimore и окрестности были разбиты на квадратики. К поиску «Адресата» были привлечены работники муниципалитета, полиции, пожарные, студенты, школьники и даже пенсионеры. Все происходило по сценарию, разработанному еще в довоенное время Сергеем Михалковым в стихотворении «Про дядю Степу»:
«Ищут пожарники
Ищет милиция.
Ищут везде
и не могут найти
парня какого-то лет двадцати».
Мишенька спокойно работал на своем приусадебном участке, когда прибежал запыхавшийся почтальон.
--What is your name? Michael?
Миша ответил — «Yes».
А фамилия … Man?
Миша ответил — «Yes».
— Покажите мне ваши документы.-- Миша показал удостоверение водителя.
— О кей! — сказал почтальон.
Завтра утром я вручу вам бандероль.
Ночью, запросив Интерпол и убедившись, что «Отправитель» не принадлежит ни к одной из террористических организаций и на всякий случай проведя спектральный анализ содержимого, бандероль была вручена «Адресату».
Юбилей прошел на высоком организационном и гастрономическом уровне. И, конечно, был оглашен текст Приветственного адреса:
Дорогой наш Мишенька! От всей души поздравляем тебя с юбилеем! Хай щастить!

«Забудь года, забудь невзгоды.
Сегодня праздник, юбилей!
Желаем счастья и здоровья
На много, много лет и дней!.
Любой юбилей — это чуточку грустно.
Ведь это из жизни уходят года.
Но если года эти прожиты честно,
Не надо об этом жалеть никогда!»
Мишенька! Мы тебя любим.
Друзья молодости.
Мэр Baltimore на юбилей почему-то не прибыл. Возможно, пришла еще одна бандероль без указания адреса Получателя?
А в заключение, в назидание подрастающему поколению ,старая медицинская притча:
«Склероз — это такая болезнь, вылечить которую нельзя… Но забыть о ней можно».