Дневник неправильной тёлки. Вэл

 А кто я?
 Конечно, тёлка. В меру ухоженная, живущая сегодняшним днём, с куцыми мыслями, со своими комплексами, слабохарактерная. С хорошей фигурой и кожей. И аурой секса. Как будто, я всегда хочу. Кого? Ну... того, кто сейчас на меня смотрит... Странно меня устроила природа.

 Я так привыкла скрывать свои мысли и чувства, что это мешает мне жить. Вся эта каша у меня в голове, вот-вот выплеснется наружу, пузырясь и дымясь, пованивая, забрызгивая окружающих. Так, лучше, я выплесну всё это здесь.
  Так вулканологи устривают исскуственное извержение вулкана, чтобы предотваратить настоящее, неуправляемое.

 Собственно, выплёскивать нечего. Всё банально. Всегда завидовала и их же обсмеивала. Тех, кто способен поделиться самым интимным.

Ну, например, тем, что в парикмахерской можно возбудиться от манипуляций мастера.
На этот раз, от наращивания ресниц. Это было так долго, что я успела испытать по очереди: дискомфорт от пленки, которой разделяют веки, от света лампы в глаза.
Затем неконтролируемый страх организма перед чужим прикосновеним к ресницам и векам.   

Затем...Затем мысли перескочили на воспоминания о свиданиях с мужчиной. Мы так, по-разному их называем: парень, любовник, муж, ё...рь, партнёр, выдумываем ласковые прозвища.
 И становится понятно - кто они нам. Насколько близки, насколько дороги и значимы.
 Я бы назвала его эпизодический партнёр для секса. Но, ещё нужно имя. Без имени тяжело рассказывать. Ну, пусть будет Вэл. Вэл - работяга. Камнерез. Не ювелир. Гранит, мрамор, и тому подобное. Когда я первый раз его увидела, едва заставила себя остаться. Узкокостный, с огромным кадыком и крупным носом. Губки, как у девочки-младшекласницы - маленькие, пухленькие, яркие. Тёплые, красивые глаза. Глаза осыпали меня искрами. Я, как тупая тёлка,  не стала гадать, то ли, сам чел искрист и тёпл, то ли, я так понравилась. Мне было по-фигу. Я пыталась собраться во что-то, похожее на человека, из лужи слякоти, в которую меня размазала, последняя, надеюсь, моя любовь. Почему надеюсь, что последняя? А не хочу больше. Очень больно. 
Вэл старался произвести самое лучшее впечатление, что в купе с его тягой к красивой жизни, мне пришлось по душе. Поэтому, когда, через несколько свиданий, он снял номер в хорошей гостинице, я недрогнувшей ногой перступила его порог, не очень заботясь о своих нежеланиях секса. Как-нибудь. Выплыву. Имитировать не буду. Не умею органически. Но, никогда не обижу. Надрессирована.
У меня странные отношения с его величеством Секс. Я его излучаю, ненавижу, желаю страстно, питаю отвращение, безразлична. Если вы скажете, что это норма, то я вам не поверю. Что-то, не встечала, настолько, нормальных.
Отвращение к сексу мне привили мои мужья. История долгая. Как-нибудь в следующий раз. За рюмкой чая. Но, заниматься сексом с мужчиной, которого, в данный момент ненавидишь или презираешь - для меня рутина. Потому, что это муж. Да, есть гордые лебеди, которые не дают провинившимся мужьям. Я не из таких. Какая-то хрень, каждый раз, мешает мне свалить с гордо расправленными крыльями из ненавистной койки. Соображения типа: не хочу разводиться; сейчас он получит своё и даст мне спать; куда я пойду зимой ночью; ну, ладно, летом ночью. А не трахнут ли меня за первым же углом, во время гордого ухода, чужие дяди, сначала по башке кулаком, а потом по шейке матки членом? В антисанитарных условиях? После чего, я буду годами лечится? Если выживу. Слабачка. Потому, хаваю, что имею. Не летать мне под солнцем. Ползать, сексуально извиваясь, среди спермы, смешанной с вазелином, во мраке мужских фантазий и комплексов.
И хрен, с ним. Что выросло, то выросло.
Вэл имел член самой лучшей формы: морковкой. Свежей и сочной морковкой. Которым имел меня в позах, составляющих золотую классику. И это было так хорошо, что я сразу перестала замечать его тело подростка, которое было каменным на ощупь и так удобно располагалось в моих изгибах, как будто, создатель заточил нас друг под друга. Перестала смеяться над его кадыком, выпирающим, как киль летающей птицы. Не царапалась о его железную щетину. И всему этому я успевала удивляться между стонами и взмахами бёдер.
И всё это крутилось в моей голове, пока ресницемейкер... или ресницемахер? колдовала над моими веками.  Каким-то тонким инструментом она перебирала мои ресницы и тихо дышала мне в лоб из-под медицинской маски. Это было расслабляюще, но не возбуждающе. Но, какими-то извилистыми путями заставляло вспоминать секс с Вэлом. Грудь моя поднималась слишком часто, для сеанса нарашивая ресниц. "Ой, как стыдно, что девочка обо мне подумает?" Я сцепила пальцы на животе и старалась быть неподвижной. Переключиться на другие мысли. Но мозги упорно посовывали мне тактильную память о прикосновениях Вэла.
 Мне, в моей жизни, встретились всего две девушки, ради которых, я могла бы стать розовой. С одной из них, я даже боялась остаться наедине. Боялась себя. Потерять контроль. Но, девушка, перебирающая мои ресницы, мне безразлична, как автомат по продаже бахил. Не из тех...

Продолжение следует...