Пограничный каламбур

 Над дремлющим хутором Червoнный взорвала как Тунгусский метеорит новость. Указами двух президентов: самопровозглашённого и всенародноизбранного половина хутора стала принадлежать Юкраине, другая- Якраине. Новость как новость, бывало и хуже. Однако  на хуторе одиноко топырился дом , принадлежащий супругам Коломейчук, и в результате проведения вышеназванной, политически ангажированной и экономически дезориентированной акции туалет,кухня и полспальни оказались на Юкраине, а вторая половина спальни , чулан и сарай -на Якраине. Сам Коломейчук спал  во время этой акции выпимши под забором, так что демаркационная линия, проведёная чем-то трудносмываемым, разделила парня на две части от затылка  до копчика. И стал Коломейчук в смысле гражданства "двоежёнцем".
Всё бы ничего, но случилось между бывшими братскими регионами политическое ненастье, кончилось бездымное сосуществование. В одном самостийном государстве народ на площади и в метро, часто  подпрыгивая, скандировал лозунг: "Комуняку на виляку", в другом, ориентированном на Европу, рявкали:" Комуняку на гиляку".
 В результате таких непреодолимых разногласий государства стали готовиться к войне. Из туалета Коломейчука, который остался  на Юкраине, сделали блок-пост, огород пересекли грозные морщины траншей в полный профиль. Кровать супругов рассекли надвое, вбили посередине полосатый столб,а самого Коломейчука уложили на пограничной линии так, чтобы левая половина его тела находидась на Якраине, а правая -на Юкраине.
 Попробовал Коломейчук из-под  большого бодуна  вползти в дом, только повернулся на бок, как тут же  сдвинулись сурово брови старшины Нечепуренко, выглядывающего с перископом из выгребной ямы.
 Тут же зашевелились со стороны Якраины занавески на окне, пропустив сквозь себя ствол танка. Почувствовали нарушение суверенных границ Великие державы.
Замер Коломейчук, боясь стать причиной новой мировой войны, но обычные человеческие потребности не давали ему спокойно соблюдать пограничный режим, и пополз он вдоль начерченной линии. Полз  он- полз , и встала на его пути стена дома. Понимал Коломейчук, что цацкаться с ним никому не выгодно, поскольку он наполовину вражеская территория. А выгодно и тем и другим пограничникам остановить его навсегда, чтобы не дёргался. Понимал он , также, что  лет ему только тридцать, и нет на свете безвыходных ситуаций, как говаривал Тарас Бульба, убивая своего сына.
Пополз он обратно, став нарушителем сразу обеих границ. А справа и слева по-пластунски, с собаками, ползут пограничные наряды. Глаз не сводят, по рации переговариваются, подкрепление вызывают.
Вскоре танки подъехали ,увешанные для маскировки берёзовыми вениками.На первой скорости двигаются, солярой воняют.  Как остановится Коломейчук, так все войска замирают, разговаривать прекращают, бычки в ладони прячут, стараются в сторону Коломейчука перегаром не дышать.
 Жители двух сопредельных стран: Японии и Америки с замиранием сердца по телевизорам следили за продвижением Коломейчука, факая, желали успеха его заднице, поскольку эта часть тела у них считается самой главной.
С двух сторон к границе были стянуты десятки кадрированных дивизий. В боевую готовность были приведены ядрёные ядерные жупела.
Красный Крест доставил шмат сала и канистру самогона.
 Спецслужбы под видом случайных прохожих пытались завербовать  Коломейчука  и выведать секретный маршрут его продвижения. Бродячая территория отвечал им непереводимым славянским матом и отрыжкой.Это заметно огорчало тайных агентов. Они со слезами на глазах уходили и сводили счёты с жизнью в придорождной полосе, заменяя ампулы с ядом  местной горилкой.
 Войдя во вкус своего халявного существования, Коломейчук стал полнеть и пошаливать, то вправо зарулит, то влево, как бы проверяя готовность погранвойск. В этих случаях  на всех границах, включая сопредельные американские, заставы поднимались в ружьё. Офицеры бросали на самом интересном медсестер, бронетранспортёры не заводились,затворы винтовок заклинивали. После таких неожиданностей пачками менялся комсостав, рядовые ротами попадали "на губу".
Вскоре от многочисленных тревог солдаты стали уставать. Сначала они только делали вид, что "тревожатся", а потом вообще перестали реагировать.
Когда все армии в изнеможении уснули, Коломейчук незаметно исчез в своём доме и вполз на территорию своей жены Юлечки...
Пронюхав об этом, жену Коломейчука за измену Родине с "иностранной территорией", узурпаторы водворили пожизненно в тюрьму. Напрасно Коломейчук доказывал, что он- пограница лишь вдоль спины, а спереди у него всё международного масштаба. Его водворили обратно на пограничную полосу.
 Так бы он и лазил в грязи, отвлекая порядочных людей от цветных революций, до сих пор. Однако, вскоре, расслабленные страданиями соотечественника, граждане обеих Украин, чтобы спасти  героя , выбрали его Президентом.
 Коломейчук, смыв со спины линию,объединил оба государства в одно. Ликвидировал между ними границу, став в глазах мирового сообщества узурпатором. Однако Коломейчук не был диктатором, потому он столкнулся со странным судебным казусом лоб в лоб , как баран с новыми воротами. Как оказалось, закон не имеет обратной силы, и жена Коломейчука должна была отбывать пожизненный срок и при новой власти. Пришлось новоиспеченному  Президенту снять смежную камеру. Оттуда он и уезжал по утрам на работу, туда вскоре перебралась вся челядь: премьер и вице- президенты с семьями. Тюрьма стала многосемейной.
 
Зэки взвыли, их стали выселять из уютных камер на волю, где не было трёхразового питания, бесплатного медицинского обслуживания и крыши над головой. Для них на воле началось настоящее наказание. Так  все представители дымократий заняли свои места.
 Однако после сильного аффекта произошёл странный эффект. Народ дико полюбил нового непритязательного президента. Никому уже не хотелось свергать его и занимать его камеру. В его окружении не осталось карьеристов.  А международные сообщества стали стесняться ругать самого, на их взгляд, несчастного президента в мире.