Глава 9 город

Под небом голубым,
  есть город золотой…
(песня)

Солнце только стало клониться, а впереди показался город. По мере приближения он все больше походил на Кижи. Сама в Кижах не была, но по фотографиям да по книгам, я себе именно таким его представляла: 
Толстые бревна. Дома подняты на высокие подклеты, дабы не заносило зимой снегом доверху. Ставни, наличники, карнизы, верхние и нижние горизонтальные панели – все покрыто резными орнаментами, зубчатой бахромой, филенками. Из рисунков все солнышко, чаще всего, травы всякие, цветы, листья, крестики, полусолнца, символизирующие закаты и восходы. На наличниках всяческая живность – вырезанные птицы, звери, кони. Двуглавые орлы и курицы на яйцах. Скачут белки, плывут ладьи, возлежат русалки берегини. Вокруг рассыпаны спирали, завитки, разматывающиеся клубки и снежные вихри – символы бесконечности. Снова обереги – петухи, собаки сторожа, толи головы драконов с высунутыми языками, толи цветки трилистники.
Особо хороши – крыльца. Одни легкие и высокие, опирающиеся на консоли. Другие побольше, помассивнее, основательные, поставленные на срубы. Самые красивые – висячие, опирающиеся на выпущенные из стены дома концы бревен.
Сами дома – терема окружены как бы балконами. Навесы с колоннами вырезанные жгутами, соединены арочками – кружалами, огражденные точеными балясинами.
 Церковь на пригорке, как положено с ореолом луковиц. Только вместо крестов завершались, какими- то символами, а самая высокая была украшена фигуркой петушка. Жалко Милаши рядом не было, рассказала бы. Может сказка о золотом петушке тоже свою реальную подоплеку имеет.
Патрикей попрощался с нами еще на опушке леса.
Центр города – кремль, окружен был высоким частоколом из цельных бревен, заостренных на конце.
Мы с «женихом» подошли к огромным воротам, обитым листами меди. У приоткрытых ворот дремал дюжий дядька в ярком кафтане, опершись на копье. При нашем приближении дядька встрепенулся но, увидев по одежде, что мы не пролетарии, поклонился в пояс и спросил как доложить.
-Скажи княгине Красаве, что племянница ее Анфиса пожаловали, - произнес Кощей.
-С дружественным визитом, - добавила я.
Дядька подобрался и заорал иерихонской трубой:
-Княжна Анфиса с дружественным визитом к княгине Красаве!
Я думала, оглохну, вот что значат экологически чистые условия проживания, дядька с легкостью переплюнул известные в свое время колонки С-90.
А из-за ворот выглянул паренек лет шестнадцати и тут же скрылся, а дядька опять поклонившись, просил пожаловать.
За частоколом расположились десятка четыре домов-теремов. Самый высокий я полагала и есть резиденция правительства и моя историческая родина.
Не торопясь, мы отправились  к высокому крыльцу, опять же изукрашенному кружевной резьбой и кое- где даже окрашенному.
Только успели подойти, как  на крыльцо выплыла, другого слова не подберешь, дама бальзаковского возраста, но по-прежнему необыкновенно красивая. Замысловатый головной убор, кажется кичка, украшен золотой, без сомнения вышивкой, и жемчугом. Сквозь разрезы в длиннющих парчовых рукавах верхнего платья продеты руки унизанные кольцами, браслетами и еще какими- то висюльками. Короче, украшений на даме было столько, что ближайший ювелирный магазин мог торговать ими год.
Вслед за дамой вышел довольно приятный мужик, удивительно похожий на Московского мэра Лужкова. Одет просто но, судя по сапогам, изукрашенным золотым кантом, скорее всего это и есть дядя кузена Митьки-Гамлета, который, кстати, тоже не замедлил появиться.
Увидев меня, Митька одобрительно покачал головой и сказал просто:
-Вот матушка, это и есть Анфиса.
Красава оглядела меня с головы до ног, видимо оценивая наши с Милашей старания, потом перевела взгляд на Кощея, и не отрывая от него глаз, пропела несколько картавя:
-Сама вижу. И как только ты сгодственницу не сгазу признал, ну вылитая Беляна. Добго пожаловать племянница. Очень гада твоему пгиезду. Вот знакомьтесь муж мой князь Дубгава. А что за пгиятный молодец с тобой? Если гатник для охганы, то балуешь его. По-княжески одет.
-И вы все здравствуйте. Спутник мой - княжич Кощей, из соседей ваших. Только с плохой вестью я к вам. Поговорить бы надо.
Если до этого Дубрава смотрел на меня с интересом и хитринкой, то после моих слов посуровел и сказал:
-Проходи в терем племянница, там и поговорим.
В тереме все было достаточно просто, но просторно и явно побогаче, чем у Милаши.
Нас провели в залу служившую видимо и столовой и тонным залом. Балки и колонны, кружевные от резьбы, по стенам  развешенное оружие.
Посреди залы огромный длинный стол мест на сто не меньше, с лавками – полатями по краям. Во главе стола два кресла с высокими спинками, они же троны, а чуть в стороне стульчик со спинкой чуть пониже. Наверное, Митькино место.
Вокруг суетились какие-то люди, уставляя узорчатую скатерть снедью и напитками. Князь шепнул, что- то толстому лысому дядьке и люди испарились.
Князь с княгинею уселись во главе стола, нас тоже усадили рядом.
После моего рассказа о плене, избавлении, и о приобретении «жениха», с некоторыми опущениями о моих способностях, княгиня восторженно воскликнула:
-Какая пгелесть! Как это гомантично! Чудесное избавление от чаг! Соединение любящих сегдец! Княжич, вы должны нам гассказать о своих пгиключениях. А вы Анфиса, откройте секгет, у какого купца, покупали столь гедкие ткани. Это навегняка индийские. Повегьте, я в этом знаю толк. Лучшие, только моя маменька твогила.
Все это было сказано с восторженными придыханиями и как- то переиграно, как в мексиканских сериалах. Терпеть не могу мыльные сериалы. Не дай бог  и здесь, кто ни будь, внезапно не потерял бы память, или Кащей вдруг не  оказался  бы потерянным в детстве ребенком Дубравы.
Но князь, насупив брови, вполне не театрально произнес:
- Прощения просим, покину вас ненадолго, мне нужно распорядится, - и поднялся.
- Ну, вот. У нас гости, а ты как всегда убегаешь. Какие могут быть дела, если нашлась моя племянница. Ты здесь нужен. Кажется, Беляна оставляла ей что-то. В этом ты больше газбираешься. Почему ты хочешь пегеложить это на мои хгупкие плечи.
-Прости, лада моя, но весть о наступлении войска Булана, обязывает меня послать гонцов за подмогой. А потом я обязательно решу вопрос об Анфисином наследстве, - князь поклонился и вышел.
- Ушел. А мне тепегь отдувайся. Что ж тяжела доля пгавительницы. Оставила тебе твоя бабушка дегевеньку небольшую, душ на пятьдесят. Я конечно понимаю, невелико наследство, но прошу без обид. Здесь все по совести, здесь мы волю матушки честно исполняем, но если ты на что большее гассчитываешь, не обессудь…
Интересненько! Года не прошло, как я на копеечную зарплату перебивалась, а теперь меня в помещицы прочат:
-Тетушка-княгиня, какая деревенька! Какое наследство! Берендеев идет воевать хан Булан! Тут о том, как княжество спасти, думать надо!
-Ах, это забота мужчин! Ни к чему нам в их дела вмешиваться. Вот сейчас потгапезничаем, и я тебе покажу мои последние нагяды. Ой, а какие благовония недавно пгиобрела…
Красаву понесло в сторону веяний последней берендейской моды. Похоже, мысль о том, как защищать свою вотчину не помещалась в этой красивой головке. Все ее пространство было занято насущными мыслями, как сохранить и преумножить свою несравненную красоту.
Снова появились люди, и стол со страшной скоростью стал заставляться очередной партией блюд, бадеек, тарелок размером с добрый тазик, наполненными всякими вкусностями.
Стали прибывать не только слуги, но и цвет здешней знати. Вернулся и занял должное место Дубрава. Незаметно действо переросло в настоящий пир, как он описывается в учебниках.
Особого этикета не наблюдалось. Все было просто, как в образцовом колхозе, разве что вместо председателя и агронома князь с княгиней. Митрий вообще никакой важной роли не играл. Типа, родственник из города погостить приехал. Наше присутствие сначала, принималось с любопытством и перешептыванием. Ни агрессии, ни крутой радости, так повод попьянствовать. Потом и вообще замечать перестали.
Сначала пили здравицу мне, как счастливо нашедшейся, потом Кощею, как счастливо избавившемуся, потом за князя, потом за княгиню… Пить здесь умели, закусывать, кстати, тоже. А речи, какие толкали! Куда там нашим депутатам. Все общались на самом высоком уровне.
Создавалось впечатление, что весть о скором вероломном нападении их нисколько не взволновала и не обеспокоила.
Ну, и ладно. Ну, и пусть. Наше дело предупредить, а дальше сами как знаете.
Кощей молчал, видимо по многолетней привычке, к тому же в его лице Красава нашла благодарного слушателя. Он если бы и хотел что сказать не смог бы. Княгиня трещала, не давая вставить слово, а он видимо и не стремился.
Пир набирал обороты. Появились скоморохи в ярких, причудливых одеждах, правда, очень обтрепаных. Визгливо дудели в разные по размеру и звуку дудки, орали не очень музыкально припевки, порой не очень приличного содержания. Слушали их не внимательно, отдавая предпочтение столу и разговорам.