Часть 5. Долгая дорога домой

Хроникально-документальный очерк
Фото из домашнего архива. На переднем плане генерал С.И. Руденко,на заднем плане командир полка А.Ю. Якобсон

Из письма отца:

         
"…А еще через несколько дней вышел я на балкон подышать, а мне соседка сверху шумит, что, мол, меня ищут. Я в шутку ответил ей, что, мол, кто ищет, тот всегда найдет. А она опять шумит, что ищут через газету «Молот».

         
Я взял у нее газету, действительно, увидел, что меня ищет мой боевой друг  Иван Шоломон. Так и пишет в газету, помогите разыскать боевого друга, при этом называет мою фамилию, номер полка и дивизии и свой адрес сообщает.

         
Я, конечно, написал ему письмо, и с мамой ждем письма от него. Мама его тоже знает. И знаешь, кто это? Помнишь, я как-то рассказывал, как в одном из  боевых вылетов в 1942 году летом в ночь с 12 на 13 июня был крепко подбит.

         
При этом летчик был тяжело ранен в правый висок и левую ногу, подбит бензобак (хорошо, не загорелись). Приборы у летчика побило. Мы падаем  с бомбами туда, откуда по нам ведут огонь.
 
         
Я тогда  сбросил бомбы на головы фашистов, и с трудом  у самой земли вывел самолет в горизонт, прилетел на свой аэродром и, таким образом, спас жизнь летчику, ну и сам живой остался.

Так вот это и был Иван Шоломон.

         
Мы ждем ответа на мое письмо от него, а он 9 июня сам неожиданно явился. Говорит, получил мое письмо и три ночи не спал. Ну, представляешь, какая была встреча! Последний раз мы виделись с ним в 1945году, когда он на своем санитарном У-2, привез меня на свидание с твоей мамой.  И вот встреча через 34года…."
 
Мама тогда была в Польше в Войске польском.

Из письма однополчанина  И.Ф. Шоломона:
«13февраля 1977г. Смоленск

      
Маша, Ваня, здравствуйте!
      
Наконец-то получил от Вас долгожданное письмо. Рад за вас, что вы живы и здоровы. Жаль только, что я несколько раз был в Ростове, в Батайске,  и не знал, что вы были рядом.

       
А теперь несколько слов о себе,  о моих близких, и наших друзьях. Вчера по телевизору смотрел кинофильм «Беспокойное хозяйство». Вспомнил лето 1943года. Аэродром возле деревни Анпилово. И нашу с Вами первую встречу. В памяти моей Маша (наша сестра с 130 батальона) осталась такой же, как героиня кинофильма….»

Из военных мемуаров:

      
 «В 1945 образуется военная администрация по управлению советской зоны оккупации в Германии.  Главная задача - осуществление контроля за выполнением  Германией условий безоговорочной капитуляции.  9 июня 1945 г.

         
Главнокомандующим СВАГ, был издан приказ  № 1, в соответствии с которым к выполнению задач приступила Группа Советских Оккупационных Войск в Германии.   1, 2 Белорусские и 1 Украинский фронт составили базу ГСОВГ.

         
К 20 июля 1945 года американские войска должны были оставить зоны оккупации, которые они заняли ко дню принятия капитуляции и передать их советским войскам. С 10 июня приступает к выполнению своих задач Группа советских оккупационных войск в Германии (ГСОВГ)». 

Позже она стала называться ГСВГ.

О периоде службы отца,  с 1945года по 1951 я  пыталась рассказать выше.          
А дальше,  начиная с 1951года,  опять начались трудовые будни армейской жизни моего отца, с бесконечным множеством переездов и перелетов, выполнения заданий, тренировочных полетов, наземной подготовки,  освоение новой техники. 

         
Вновь  и вновь полеты и по коробочке, и по кругу, и в облаках, и в «зону». Читая  летную книжку, понимаю, что он был не только штурманом, овладевая в совершенстве этой удивительной «наукой», но и проходил подготовку в самолетовождении, как  днем, так и ночью,  как в облаках, так и без них.
 
         
Ему приходилось облетывать самолеты после замены двигателя, а это своего рода испытательные полеты. Облеты самолета после ремонтных работ.  И конечно полеты на бомбометание,  как с  одиночными, так и групповыми бомбами.

         
Приходилось летать и на разведку погоды в районе аэродрома и совершать более дальние перелеты, например по маршруту из   Коломыи в город Шауляй, который  расположен на севере Литвы.

         
Выполнять  полетные задания на высоте 7000-10000 метров. И конечно работа с приборами и по приборам в закрытой кабине. А также инструкторские полеты. Основной тип самолета, на котором летал отец после войны – Ил-28. Начинал летать на них в Коломые, городок в Прикарпатье.

Вернойхен

         
В мае 1954года отец получил новое назначение. Его ждало возвращение в Германию в военный городок Вернойхен. Предварительно он совершил несколько перелетов из Коломыи по маршруту  Коломыя – Станислав- Львов  -  Бриг – Вернойхен и обратно.
 
         
Очевидно перегоняли технику и материальную часть. Первый такой полет он совершил в День победы 9 мая 1954года. А  последний перелет  из Коломыи в Вернойхен был 27мая 1954года.
 
          
Вот так наша семья опять попала на немецкие земли и продолжала оставаться там вплоть до 1960года, с еще одним значительным переводом отца уже в военный городок Финов. Его летная  биография  продолжала обрастать новыми записями в его личной летной книжке. Но, правда, количество полетов становилось меньше, да это и понятно.

          
Жизнь налаживалась, обстановка в мире, хоть и была сложной, но не вызывала особых опасений. Но мама рассказывала, что  в самой Германии становилось очень тревожно, приходилось  по тревоге поднимать в воздух  самолеты,  а в город входили наши танковые войска.
 
          
События в Венгрии тоже потрясали всю Европу. Поэтому те части, которые проходил службу в этой стране ГСОВГ  (группе советских оккупационных войск в Германии), а потом ГСВГ всегда были в боевой готовности.

            
Многие офицеры отправляли свои семьи в Советский Союз. Ну а мы вместе с отцом и мамой продолжали наше, как нам тогда казалось, да и теперь тоже, удивительное путешествие, потому что мы тогда были детьми, и все что происходило вокруг нас – только радовало и заставляло познавать этот мир с удвоенной энергией.

            
А то, что происходило во взрослой жизни, мы тогда еще не понимали. У нас был свой мир отличный от того реального, со своими играми и заботами.

            
А отец продолжал летать, облетывая новую технику, выполняя тренировочные полеты, повышая свое мастерство и класс в облаках по приборам, полеты по маршруту в составе звена и в составе АЭ (авиаэскадрильи).

            
Приказом от 10 января 1955 года и от 28 февраля 1955года  отец допущен к инструкторским полетам по обучению летного состава    в простых и сложных метеоусловиях соответственно. Ему  было  всего 33 года.

            
До июня  1956 года отец   продолжал служить в городе Вернойхен, потом, согласно записям в летной книжке, был перерыв в два месяца. Очевидно, отец  и вся наша семья уехала в очередной отпуск в Советский Союз. Это было обязательное посещение наших родных, как по маминой линии, так и по отцовской.

          
А какие прекрасные впечатления остались у меня от поездок  на Кавказ,  Крым  и конечно от посещения нашей столицы Москвы, с ее только что отстроенными высотками, которые производили на нас неизгладимое впечатление и  которые являлись тогда символом  пятидесятых, думаю и сейчас тоже.

Финов

      
В сентябре  1956года нас перевели в  военный городок Финов,  который находится недалеко от Эберсвальде, в школе которого братишка продолжил свою учебу, а я в это время пошла в свой первый класс в городе Финов…

         
Вот так и продолжалось пребывание отца в ГСВГ, с ее службой, отдыхом на природе, походами в Дом офицеров, встречами с друзьями – однополчанами. Дружбой семьями.

         
Часто эти встречи проходили в нашем доме, потому что отец очень здорово играл на аккордионе  и был душой любой компании. Его часто можно было увидеть с аккордеоном в руках в минуты отдыха. И у меня тоже отец ассоциируется только вместе с этим мелодичным замечательным инструментом… 
    
Еще отец прекрасно играл на пианино.

         
А еще мой отец был заядлым охотником. На охоту он ходил, когда служил еще  в Германии. Помню, как в детстве приходил  с охоты, разворачивал небольшой сверточек, там остатки хлеба или другой пищи, и всегда говорил мне – это от зайчика. Вот так я это и запомнила. И я верила тогда, что это действительно от зайчика.

         
У него было большое ружье двустволка. Я всегда с интересом наблюдала,  с какой тщательностью и любовью он за ним ухаживал. Особенно мне нравилось, как он доставал длинного ершика и начинал чистить ствол, а потом давал мне посмотреть.

         
Заглядывая в небольшие отверстия – дуло, я всегда с восхищением восклицала: «Как блестит! Как чисто !». Да, отец любил свое ружье и бережно к нему относился. Вообще, к чему бы он ни прикасался, все доводил до конца  и подходил  к этому с большой ответственностью.

         
Еще он безумно любил рыбалку. Сколько в нашем доме было этих всяких штучек рыболовецких, в том числе и знаменитый спиннинг, который всегда вызывал в детстве большой интерес, тем, что его можно было покрутить за маленькую ручку.

         
И я все время удивлялась, как можно легко забросить  удочку  далеко-далеко и потом потихоньку вытаскивать этих рыбешек из воды, начиная тихонько вращать эту самую ручку, а поплавок медленно приближается к берегу, и ты радуешься очередной удачи, или огорчаешься,  видя, что на крючке ничего нет.

Отец  продолжал добросовестно служить, мама  была все время с нами, мы чувствовали ее  присутствие каждый день, и когда мы радовались, и когда болели. И это было здорово. Отца, конечно, видели реже,  да это и понятно – служба есть служба.

       
Самым тяжелым в этой нашей службе были, очевидно, ночные полеты отца. Бессонные ночи,  когда мама в постоянном ожидании всматривалась в темное ночное небо
и ждала, все время ждала, держа на руках сначала Гену,  когда он был маленький, а потом и меня, когда родилась я.  И снова, и снова она повторяет: « Ни пуха, ни пера...  ни пуха, ни пера…»

         
И я опять листаю летную книжку своего отца. И вот мы снова  в Финове.   

6 сентября 1956года.

Начинаются полеты по облету самолета Ил-28,  полеты по большой коробочке, по маршруту, на бомбометание. Полеты в составе АЭ  на взаимодействие с наземными войсками. И так день за днем, месяц за месяцем…

         
Еще хочу отметить, на мой взгляд, поразительный факт. За всю свою безупречную службу в авиации отец не сделал ни одного прыжка с парашютом.

          
В начале своего пути, когда отец начал летать на У-2 (По-2) прыгать с этого самолета не было необходимости. На то были две причины. Первая: самолет был маленький, и парашют туда просто не помещался.

         
Вторая: даже если летчик и штурман имели эти парашюты, то выпрыгнуть с самолета  с той высоты, на которой они летали, практически было невозможно, причина самая банальная: просто парашют не успел бы раскрыться, вот и все.

         
Вот почему, летчики, летавшие на этих самолетах, не имели достаточного опыта  в этих прыжках, или вообще не прыгали. А спустя много лет, уже после войны, когда появились новые самолеты, летавшие на больших высотах, конечно, весь летный состав привлекали к прыжкам с парашютом, но, очевидно, это было не обязательно(как знать), потому что летчики и штурмана продолжали летать, используя только тренировки на катапультирование самолета.

         
Совершить  свой первый прыжок после 30?  Это очень трудно. Психологически. Отец прослужил 20 лет без аварийных ситуаций.  Прошел тяжелое испытание войной. Ни разу не был подбит, за исключением одного, когда летчик был сильно ранен в голову, и они тогда с трудом добрались до своего аэродрома, этим самым  он спас жизнь летчику и себе. Все это говорит о его классности, о его мастерстве и безукоризненности во всем.

         
Подробно об этом, много лет спустя,  узнала и я, когда фронтовой друг Иван  Шоломон,  так звали летчика, разыскал отца и написал ему письмо. А так же прислал газету, в которой как раз рассказывается об этом героическом поступке. Еще я помню, в детстве, отец показывал мне  две газеты, где о нем писали.

          
Одна из них,  кажется, датирована 1942 годом, и которую он, насколько я помню, передал в музей А вторая газета датирована 1948 годом, и она, также как и многие документы, в том числе полетные карты, находятся в музее славы при военкомате.


         
В 1956 году, отец продолжает инструкторские полеты по обучению  летного состава. Опять полеты ночью, полеты днем, выполняя различные упражнения и совершенствуя свое мастерство и обучая при этом новый офицерский состав.

Листаю летную книжку отца дальше:

4января 1957года. допущен к полетам в качестве штурмана- инструктора к обучению самолетовождения и бомбометания днем и ночью в простых метеоусловиях…

Нач. штаба Андриевский.

Ил28 ночь
9июля 1957года.
Проверен по самолетовождению и бомбометанию на присвоение классификации «Военный  штурман 1 класса»

1. Подготовка к полету - отлично
2. Выход на цель в заданное время - отлично
3. Выдерживание заданного маршрута - отлично.
4. Практическое бомбометание – отлично.
Общая оценка за полет -  отлично.

Член штатной классификационной комиссии


         
И так дальше. Летная работа продолжается и днем и ночью, в любых метеорологических  условиях, упражнения, полеты по коробочке, по заданию, по бомбометанию. Были и перелеты с одного аэродрома на другой. 

         
В  октябре и декабре 1957года отец из Финова летал по маршруту опять в Вернойхен, очевидно была перегонка материальной части.  Вот такими были будни отца. Но мы дети, конечно, тогда ничего этого не знали, у нас была своя детская жизнь, мы познавали  этот мир, мы ему радовались…

         
Вот на этой записи и заканчивается летная жизнь моего отца, а дальше его назначают начальником ВСС полка (Воздушно - стрелковая служба),  он продолжает служить еще два года и в 1960 году летом в звании гвардии майор  отец вместе с семьей возвращается в Советский Союз, после крупномасштабного сокращения Советских войск в Германии. Ему всего было 38лет.

         
Кто знает, как бы сложилась судьба отца, если бы не было этого сокращения. Он продолжал бы служить, воспитывая и обучая новое поколение молодых ребят, которые пришли им на смену.

         
А мы тем временем возвращались в невиданный нам мир, совершенно новый, отличный от того, к которому мы привыкли, и который оставил очень большой след в жизни каждого из нас. Отложил свой отпечаток. И теперь всем нам надо было начинать все сначала, особенно отцу и маме.

         
Думаю, тема  эта для меня не закрыта, я долго буду еще просматривать эти материалы, редактировать, дополнять,  возможно, перекраивать.  Рассказывая о родителях я очень часто опиралась на документальные источники, потому что, когда начала писать, мне очень трудно было сориентироваться. Очень многого я не знала в плане историческом. Фронта, дивизии, батальоны.... Для меня это было большой загадкой.  Дома осталось немного документов тех лет, но они много мне помогли.

         
Вот так, наша жизнь шла своим размеренным чередом. 20 лет службы отца  в Армии пролетели как один миг. Сейчас с высоты возраста, так и кажется,  а тогда,  день за днем,  мы просто жили и наслаждались этой жизнью, даже не задумываясь о том,  что нас ждет впереди. Это я говорю, конечно, о нас с братом.
 
       
А отец с мамой прекрасно понимали, как тяжело будет адаптироваться в этой новой жизни, какие нас ожидают трудности  в Советском Союзе. И все равно мы с нетерпением ждали того момента, когда соберем чемоданы, поедем на вокзал, сядем на поезд и помчит он нас к совершенно новой и доселе незнакомой жизни…
       
Долгая дорога домой… двадцать незабываемых, дорогих сердцу лет… стучат колеса … мчится поезд… торопится….  1960год….

Конец пятой части.

Январь-май  2010год.