Маленькая дрянь

        Постояльцами небольшого трёхзвёздочного отеля в окрестностях Рима  были в основном русские туристы. Ежедневно встречаясь за завтраками, обедами и ужинами в тесном ресторанчике, все перезнакомились и проводили время вместе.
 
        Шумной компанией загорали на пляже, группой отправлялись на экскурсии в Сан-Марино Флоренцию, Венецию. Только одна девушка держалась особняком. Почти не разговаривала. Изредка общаясь с кем-либо из соотечественников, больше слушала собеседника,  поддерживая разговор лёгкими, едва заметными кивками похожей на цветок хорошенькой головки. Иногда рассмеявшись чьей-нибудь шутке, девушка становилась милой, личико оживлялось, и озорные искорки вспыхивали в уголках её зелёных кошачьих глаз. Видно было, что она  не намерена  близко знакомиться ни с мужчинами, ни с женщинами. Так или иначе, но её пребывание среди весёлой компании отдыхающих туристов казалось почти неуместным. Зачем она здесь? Никто не задавал ей вопросов на эту тему. А если бы кто-нибудь всё же осмелился полюбопытствовать, Даша бы ответила: «Мне очень хотелось увидеть Рим».

- Ну какой же зануда этот Займ.  Поток нескончаемых умностей, - Дашка приподняла повыше тетрадку с конспектами, отгородилась  ею от наскучившего препода, и сладко затяжно зевнула.
- Юркина, вам плохо? Может быть, желаете выйти?
- Щасс, - ответила Дашка, сделав комичную гримаску и ещё секунду скрываясь за массивной тетрадкой. Но тут же опустила тетрадь на стол, представив обозрению препода своё абсолютно серьёзное личико, и невинно промяукала:
-  Леонид Эдуардович, всё в порядке, я только хотела чихнуть так, чтобы вам не помешать.

«Не приведи господи конфликтовать с этим лысым чёртом и, за несколько месяцев до защиты диплома, подсесть на бесконечную пересдачу зачётов по его непростому предмету. Становлюсь психологом, - мысленно похвалила себя Дашка, - Ласково назвала старика по имени и всё: уши в сиропе. Что может быть приятнее для слуха человека, чем его собственное имя?»

« Маленькая дрянь, - мимолётно подумал сорокалетний профессор, - мнит себя искусным психологом и бесполезно тратит усилия на то, что бы придать своим бесстыжим глазищам невинное выражение».

       Дашка поймала прищуренный взгляд профессора и, учуяв опасность, скромно опустила щёточки-ресницы.
« Наверное, его тоже кто-то любит, - жена, дети, - Такого старого, с зачёсом   поперёк  лысины».
 Голая, как коленка, макушка препода нагло заимствовала волосы у висков, где растительность была погуще. Но отращенные по целевому назначению височные пряди никак  не хотели задерживаться на гладкой поверхности и всё норовили сползти на лоб.  Займ же, с умиляющей  невозмутимостью и завидным постоянством, водворял их на место.

        «Тоже ведь хочет выглядеть. Интересно, знает ли он, что меж собой студы называют его Займом?  А если влюбить его в себя, что он будет делать? Классно, без всяких усилий пятёрка за курс в кармане. Зелёные ровесники скучны, предсказуемы и понятны. Взрослые мужчины такие загадочные. А если впрямь попробовать?  Влюбить в себя мужчину лет на двадцать постарше, папашу, однако. Если б не автокатастрофа десять лет назад, то сейчас родители были бы как раз  в таком  возрасте». Дашка слегка загрустила, вспомнив родителей, мамину сестру Зинулю, которая, пожертвовав гражданским мужем, не раздумывая, взяла её, Дашку к себе, став для племянницы сестрой, подругой и матерью одновременно. От воспоминаний о доме стало тепло и уютно. Дашка приготовилась ещё раз сладко зевнуть, но, вовремя спохватившись, подавила зевок и напряжённо уставилась на Займа.

    Фантазии на тему флирта с «папашей» появлялись в озорной девичьей головке не раз, но осуществление дерзкого проекта откладывалось из-за почти полного отсутствия досуга  и   наличия подходящего объекта в обозримом пространстве. Оканчивая университет, Дашка уже активно подрабатывала в местном малотиражном, но  весьма уважаемом жителями губернии издании. А, окончив учёбу, там же и осталась работать.
 Уже остыли и потеряли былую актуальность  страсти по диплому, наскучили бурные прощальные вечеринки, приелись не всегда искренние похвалы и поздравления знакомых.

Будни снова стали буднями, поменяв лишь своё место и назначение. Дипломированная журналистка целиком отдалась работе, сочиняя и конструируя материалы для издания даже во сне. Её нагружали ответственными и не очень заданиями. Попутно она умудрялась выполнять обязанности курьера, а иногда и уборщицы, чтобы иметь возможность приодеться и позволить себе не частые  развлечения за свой счёт, а не клянчить денег у Зинули. 

Фантазия,  зародившаяся ещё на Займовой лекции, стала реальностью неожиданно. 
            По заданию редакции, Дашка отправилась в зал суда. Шла разборка между двумя предприятиями: одно было явно не законно  прихвачено вначале перестройки с чужим имуществом, другое требовало возвращения своего назад. Дело было неимоверно запутано из-за несовершенства законов и полной неразберихи, тянущейся со времён дикой приватизации.

            Быстро сообразив, что присутствие журналистов в зале суда  не приветствуется по каким-то пока не понятным  причинам, Даша, дабы не вызывать лишнего раздражения, и так достаточно напряжённой аудитории, оставила  профессиональные  принадлежности в сумочке, и приготовилась просто слушать и запоминать.

           Просидев несколько часов на процессе, молодая журналистка раздражённо осознала, что ровным счётом ничего не понимает, но не допускала мысли о том, чтобы расписаться в несостоятельности в самом начале карьеры. Даша интуитивно поискала взглядом какой-нибудь поддержки и обнаружила сидящего в первом ряду серьёзного, немного мрачноватого господина, который периодически делал пометки в исписанном блокноте. Предположив, что это коллега из другого издания, Даша решила аккуратно «подкатить» и познакомиться.

           В обеденное время, зайдя в кафе, неподалёку от здания суда, Даша заметила, что мрачноватый незнакомец уже устроился за одним из столиков. Радоваться удаче, не было времени, надо было действовать дальше.

          Занять место за этим же столиком не составило труда. Чуть сложнее было завести разговор. Даша не стала придумывать ничего экстраординарного и применила простой излюбленный дамский приём, достав сигарету. Сейчас он как воспитанный мужчина должен предложить ей огоньку, зажигалка лежит рядом с пепельницей.
          Дашка вертела сигарету меж пальцев, явно передерживая мизансцену, но «коллега» задумчиво смотрел мимо неё. Порхнувший мимо смазливый официант, изящно - неуловимым движением положил на край стола меню. Сосед слегка оживился, «увидел» сидящую перед ним даму и, протянув руку, подтолкнул меню в Дашину сторону. Боже мой, Даша никогда не обращала внимания ни на чьи руки и просто не предполагала, что рука мужчины может быть такой красивой. Пальцы «коллеги» были длинными, ровными с короткими матовыми ногтями, чуть-чуть загнутыми вверх. Они были до такой степени мужскими, что Даша вдруг смутилась, как будто увидела что-то интимное, не подлежащее обнажению.  Девушка прилежно уставилась в меню, гася неожиданно возникшее волнение, и тут же совсем хладнокровно подумала:
« Вот он и будет объектом моей невинной  забавы. Приготовиться. Старт!»

       - Бесполезно тратить время на этот бред, - реплика явно относилась к ней.
Дашка резко подняла глаза от меню и удивлённо уставилась на соседа по столу. Она была уверена, что не произносила ничего вслух.
      - Не меню, а кулинарная поэма. Котлеты в лирическом соусе. В действительности здесь всегда одно дежурное блюдо. Его и предложат, - без тени улыбки продолжил сосед.

        Даша, наконец, выдохнула задержавшийся в груди воздушный комок, и с облегчением поддержала разговор:
- Вы здесь всегда обедаете?
- Не всегда, только когда бываю в суде. Другого кафе нет поблизости.
- Вы часто бываете в суде? Вы журналист?

        Взгляд собеседника на мгновение стал прямым и острым, как будто оценивал меру Дашкиного любопытства.
     - Бываю. По работе. Адвокат.   
        Дашка уже мысленно порадовалась началу  реализации своего интригующего проекта, но продолжению разговора помешал официант, приступивший к обслуживанию их стола.

        Даша и её визави молча принялись есть. Надо отдать должное: Дашка умела делать это естественно и непринуждённо. Слава Зинуле, никогда не позволявшей себе расслабиться за столом и служившей эталоном красивого поведения для племянницы. Боясь упустить тоненькую ниточку завязавшегося знакомства, Даша решительно возобновила угасший диалог:
      - А я получила задание написать статью, но пока никак не могу вникнуть в логику происходящего. Видимо не хватает юридических знаний.
      -  Особых юридических знаний в данном случае не требуется, а логика у тех и других одна. Деньги.
      - Тем не менее, вам приходится кого-то из них защищать?
      - Право на защиту имеют все. Но сегодня я только помогаю моим коллегам.

        На послеобеденном заседании Даша с Андреем Владимировичем, так представился ей новый знакомый, уже сидели рядом, а в перерывах обсуждали ход судебного заседания. Чуть позже, расставаясь на крыльце «дворца правосудия», обменялись визитками и договорились созвониться.

- Зинуля, у нас есть что-нибудь сладенькое в доме?
- Например?
- Например, винцо? Давай позволим себе чуточку алкогольчика за ужином?   
- Что стряслось?
-  У меня сегодня личный праздник: торжественное начало нового захватывающего флирта.
-  Удивила. Твои праздники уже давно стали  буднями.
- Не скажи…, такого у меня ещё не было. Объект солидный, пожилой, страшно загадочный. Владелец адвокатской конторы. Жутко серьёзный. Даже не по себе. Но отступать поздно. Понравиться такому субъекту – дело чести. А для начала, он поможет мне разобраться в одном юридическом дельце. Вследствие чего, я напишу очень правильную и ошеломляюще умную статью. Визитками обменялись и договорились созвониться.

        - Ему-то, зачем это надо?
        - Его коллеги участвуют в процессе. Видимо освещение дела в СМИ имеет какое-то значение. Интересно, я ему уже понравилась, или он думает только о деле?- мечтательно потянулась Дашка.
       - Ровесник сразу бы наговорил мне кучу комплиментов и намекнул на  близость. А этот либо не надеется, либо не хочет. Последнее исключено. Правда, Зинуля? Ведь я так молода и, между прочим, очень миленькая. Ну, где вы ещё видели такой прелестный носик уточкой?
       - Перестань валять сердючку. – вдруг раздражённо прикрикнула Зинуля. Не нравится мне твоя затея. Он наверняка женат.
       - Есес-стна, «обручалка» на пальце правой руки. Всё как положено. Говорю со-лид-ный. Но ведь я  за него не собираюсь замуж, и вообще не собираюсь посягать на его свободу, - хохотнула Дашка.
       -Даша, ты дрянь, просто маленькая жестокая дрянь. Оставь свою затею.
       - Щасс. Это моя личная жизнь. Я взрослая, и знаю что делаю. Завтра  позвоню  ему прямо с утра. Имею право.

           Утром Даша, выполнила своё намерение: позвонила Андрею Владимировичу и попросила назначить встречу.
         - Приезжайте ко мне в офис, в шестнадцать ноль- ноль. Устроит?
         И назвал адрес.

         Сколько раз потом вспомнит Даша  этот звонок. Конечно, её «устроило» и она приехала. Если бы тогда хоть что-нибудь помешало. Вторично беспокоить его она наверняка б не решилась. Ничего не помешало.

          На этот раз Андрей был не в костюме и галстуке, а в мягком светлом свитере и чёрных джинсах. Лицо хорошо побритое, свежее. Несколько серебряных ниточек на тщательно причёсанных висках. Крупный прямой нос и довольно глубокие складки по обеим сторонам от носа к губам. Под глазами темноватые тени в лёгкой паутинке морщинок…
«Женщина бы  выглядела не привлекательно», - коротко подумала Даша.

        - Располагайтесь Даша, сейчас дам задание помощнику, и мы займёмся вашей статьёй.
        Даша и не предполагала, что тяготившая её проблема с редакционным заданием так быстро станет простой и понятной. Теперь два-три часа работы  за компьютером, и похвала шефа обеспечена.
      - Даже не знаю, как вас благодарить, Андрей Владимирович, - призналась девушка, укладывая исписанный блокнот в сумочку. Она  ощущала некую неловкость. Не просматривалось никаких  предпосылок  для их будущего контакта.

        Андрей Владимирович глянул на часы:
      - Я уделил вам всего час двадцать, разве это стоит благодарности? Рад был помочь.
       Произнёс он это деловито – сухо и несколько торопливо, не оставляя возможности для продолжения разговора и явно демонстрируя готовность распрощаться.

       « Не то, что комплимента, никакой обнадёживающей зацепки в голосе. Ну что ж, погуляли и хватит», - подумала Даша, и, скрывая досаду, направилась к выходу.
        Но, приблизившись к  двери, резко обернулась, влекомая желанием ещё раз увидеть неласковое мужское лицо. Застыла, видя только его тёмные глаза. И, изо всех сил стараясь выдержать его взгляд, дерзко выпалила:
      - Поцелую вас в щёчку?!
      - Почему в щёчку?- невозмутимо спросил Андрей Владимирович. - Вам же хочется  поцеловать меня в губы.

Вечером у Дашки случился жар. Она отбрасывала обжигающую тело простыню, которой её пыталась укрыть взволнованная Зинуля, беспрестанно просила пить. Жадно пила, приготовленный заботливой тёткой отвар из трав, пугающе стуча зубами о края стакана. И только под утро забылась тягуче-сладким, как затяжные поцелуи Андрея, сном. Утром  проснулась осунувшейся, бледной и совершенно здоровой.

            Всё в мире было по-прежнему, каждый жил своей жизнью. И никому не было дела до рождения новой любви. Ошеломлённая неподдающимся разуму, неведомым до селе  чувством, Даша не в состоянии была оценивать критически окружающий мир. Все без исключения люди были милы, ноябрь весенним, жизнь бесконечной.

           Теперь каждый день был наполнен ожиданием встреч с любимым. Они происходили в квартире, где Даша когда-то счастливо жила с родителями и, которую Зинуля  трепетно хранила для будущей  семейной жизни племянницы. И только днём, потому что Андрей должен был вовремя возвращаться домой. Данное обстоятельство Дашу нисколько не смущало: затмевала острая необходимость  видеть, слышать, ласкать любимого, наслаждаться близостью с ним.

          Она старательно отгоняла горькую досаду, возникавшую в момент расставания.
И всё же мысли о том, что прятаться когда-то наскучит, захочется быть с Андреем на людях,  в обществе, начали появляться в её прелестной  головке.

       - Андрюша, - однажды заговорила Даша, лёжа на плече Андрея и нежно поглаживая обнажённое плечо любимого, - я хочу, чтобы мы были вместе всё время, чтобы у нас был ребёночек, чтобы мы были семья.

       - Даша, у меня уже есть семья: жена, сын, между прочим, почти твой ровесник. Я люблю их, и они любят меня. А твоё желание быть всё время вместе, разделяю. Я уже заказал путёвки в Италию. Венеция, Флоренция, Рим. Ты хочешь увидеть Рим?

    - Ватикан, Колизей, Трэви, - радостно подхватила Даша, мгновенно отвлекшись от коротко скребнувшей душу  болезненной тоски. Я с детства мечтаю увидеть Рим.  Знаешь, я однажды видела сказочный фильм. Он журналист, а она юная принцесса…
    - «Римские каникулы», - подсказал Андрей. – Помню. «Жизнь не состоит из одних удовольствий».
- Что это значит? – настороженно спросила Даша.
- Так он утешал юную принцессу. Прощаясь.
 
Перед поездкой, Даша с удовольствием перелистала книги об Италии, запоминая                всё, что могло пригодиться при посещении достопримечательностей и предвкушая                                счастливый отдых с любимым на  песчаных пляжах Средиземноморья.
Было уже начало мая, благодатное время цветения и новых надежд. Счастливые предотъездные хлопоты подошли к концу.
 
         «Чартер» в Италию был назначен на субботнее утро. Андрей заехал за Дашей на такси. Он был мрачноват и неспокоен. Можно было отнести это обстоятельство на счёт предотъездной суеты, что Даша и сделала, не желая омрачать  настроение. Но не ясная тревога всё же осталась

        Позади шумные центральные улицы. Они едут по небольшому посёлку частной застройки, сплошь засаженному молодыми деревцами. Деревья уже отпустили свежие молодые листочки. Ощущение весны здесь было более сильным и трепетным, чем среди городских высоток. Даша с наслаждением предалась созерцанию залитых солнцем разномастных, дорогих и не очень, частных домиков, одновременно предвкушая приближение счастливого времяпровождения с любимым…

        Короткая игривая мелодия Андрюшиного мобильника показалась громкой и пугающе неуместной. Даша вздрогнула и замерла, прислушиваясь к разговору. Андрей отвечал на чьи-то вопросы, повторяя: «Да, да,… да. Прошу тебя успокойся. Я не могу сейчас тебе ничего сказать». Даша видела, как с каждым следующим «да», лицо любимого всё откровеннее бледнело, меж бровей, над переносицей резко обозначилась прямая жёсткая складка. Он попросил водителя свернуть на соседнюю улицу и, через несколько минут такси припарковалось у ажурной изгороди небольшого особняка.

      - Посиди в машине, я скоро. Мне необходимо забежать домой.
      Он стремительно направился к калитке, но вдруг резко остановился, глядя в противоположную сторону. Даша тоже обернулась по направлению его взгляда и увидела тех, кого ждал Андрей. 

      Невысокая, стройная, закутанная тёмным шарфом женщина шла медленно, держась за локоть очень похожего на Андрея юноши. Открытый, но неестественно остановившийся взгляд. Болезненная бледность худощавого лица – явного признака  бессонных ночей.

      Увидев Андрея, она оживилась, подалась навстречу, прибавив шагу. Приблизившись, что- то ровно и спокойно начала говорить. По дрогнувшему несколько раз подбородку, можно было догадаться, что она с трудом сдерживает слёзы.  Юноша молча стоял рядом, опустив голову и внимательно разглядывая ботинки. Женщина сделала движение, намереваясь приблизиться к Андрею. Мужчина нежно прикоснулся к ее запястью и мягко, но решительно отстранил
Эта беззвучная сцена, длившаяся минуту, показалась Даше бесконечно долгой и мучительной. Знакомый тоскливый скребок в душе уже был затяжным, болезненно ранящим и не позволял снова переключиться на беспечно- радостные мысли.

      - Это моя жена и сын, - сказал Андрей, вернувшись в машину.
      - Я поняла, - ответила Даша.
      Она боялась шелохнуться. Боялась его и своих слов. Казалось, что любое движение, даже равнозначное дуновению лёгкого ветерка способно разрушить, разметать её хрупкое счастье. Доехали молча. Андрей рассчитался с таксистом, подхватил дорожные сумки и направился в здание аэровокзала. Даша едва поспевала за ним. По-прежнему не глядя друг на друга, устроились на диванчике верхнего холла.

      Наконец противный, искажённый динамиком голос, объявил регистрацию их рейса.
      Андрей поднялся:
      - Кажется, позвали. Пойдём. Ну, господи благослови.
      - Подожди Андрюша. Я…я полечу одна. Возвращайся домой. Там ждут. Семья. У меня тоже когда-нибудь… семья.

      - Даша, что ты? Нет. Что ты придумала? Мы вместе. Мы не можем. Девочка моя, я  не смогу без тебя.
     - Сможешь, - Даша отодвинулась, давая мужчине возможность посмотреть ей в глаза.   И я смогу. Жизнь не состоит из одних удовольствий.

      Он исступлённо целовал её лицо, но женщина не ощущала прежнего страстного желания близости. Она поняла  раньше него, что это были поцелуи благодарности, а не любви.