часть вторая

    - Данрэй! – я шла уже больше получаса и, наконец, вышла на широкую поляну.
    Оборотень раскинулся в густой траве и, прикрыв серебристые глаза, самым бессовестным образом нежился на солнышке.
    - Нашла? – покусывая тонкую соломинку и довольно щурясь, проговорил светловолосый. – Похвально. Сама или маг надоумил?
    - Ты знал? - нащупывая клинок, спросила я. – Ты все это время знал?
    - Да, - с вызовом ответил он. – И что?
    - И все равно ушел? – сжимая кулаки, прокричала я.
    Обида и злость душили и мешали сосредоточиться. Эмоции – злейший враг.
    – Ты знал, что мне больше нельзя оставаться в деревне и ушел, так ничего и не сказав? Ты бросил меня!
   Данрэй продолжал невозмутимо молчать и ехидно улыбаться, наблюдая за первыми зачатками женской истерики. Это совсем вывело меня из равновесия.
    - Ты же умная девочка. Сама догадалась.
    А если бы не догадалась?
    - Шут с тобой! – я выругалась и, махнув рукой, направилась обратно, но оборотень схватил меня за руку.
    - Стой. Куда ты пойдешь? – Он схватил меня чуть выше локтя и резко развернул к себе.
    - Домой.
    - Нельзя.
    - Ну и что? – челка сползла мне на глаза, и я мотнула головой, отбрасывая ее. Перед ним в полной красе предстали мои, мечущие зеленые молнии, глаза и сжатые от обиды губы. Полагаю, получилось очень эффектно.
    - Я не хотел, правда. Но тебе нельзя назад. Он найдет тебя.
    - Да кто он? Маг тоже говорил про НЕГО, – резко поднимая голову и глядя прямо в его светлые глаза, спросила я.
    Оборотень потупился и отвел взгляд в сторону. О, неужели нам стыдно?!
    - Если бы я знал, - только и проговорил он. – Если бы я знал…

     Смеркалось. Становилось прохладно. Я шла, кутаясь в теплую кожаную куртку, и думала о том, как там сейчас Аллей. Наверняка, для мальчика было ощутимо мое отсутствие. Кто теперь будет штопать ему рубашки? Готовить любимые яблочные пироги? Вязать на зиму носки? Ругать, когда он хулиганит и хвалить, когда помогает? С каждым этим вопросом я начинала брести все медленнее, то и дело спотыкаясь о камни и корни деревьев. 
    Данрэй был рядом. Мы шли молча погруженные каждый в свои мысли. Настала пора задуматься о ночлеге, но оборотень, похоже, решил не обременять себя этим. Он мог идти без отдыха весьма продолжительное время. Чего бы стоили все его способности, если бы он уставал? Мне оставалось лишь стараться от него не отставать.
    - Почему именно я? – разорвав молчание, я испугалась собственного голоса.
    Светловолосый опустил мешок около старого векового дуба, раскинувшего свои толстые ветви, словно огромные руки. Он мог расти здесь уже более сотни лет. И, наверняка, повидал немало интересного.
    - Потому что влезла не в свое дело и помогла кому не следует.  Садись. Ты устала. Пора сделать привал.
    Я послушно опустилась на мягкую траву. Данрэй принялся возиться с костром. Мое сознание находилось, словно в туманном сне. Происходящие казалось нереальным и каким-то далеким. Словно это не я иду в непонятном направлении с человеком (хм), которого почти не знаю. Я наблюдала себя со стороны. Словно какая-то часть меня все еще оставалась в прежней, привычной, обстановке и не желала мириться с действительностью. Такое ощущение мне уже приходилось испытывать. Ощущение, что вроде все как прежде, но в то же время четкое понимание того, что теперь все будет по-другому. Так было в тот день, когда умерла мама, когда на меня обрушилась вся тяжесть осознания долга. И когда четырнадцатилетней, напуганной девочке с двухлетним ребенком на руках, пришлось прошагать куда большее расстояние.
    Непонятно откуда возник котелок с водой. На растелянном платке сами собой появились хлеб и кусок вяленого мяса.
    - Поешь.
    - Не хочу.
    - Я не спрашиваю тебя, хочешь ты или нет. Говорю, ешь, – строго приказал он, протягивая кружку с ароматной жидкостью.
    Не чувствуя вкуса, проглотив пару кусков мяса, и запив это все странным, но довольно вкусно пахнущим варевом, я ощутила невероятную усталость. Веки сами собой начали слипаться, а руки повисли бесполезными плетьми. Наверняка в напитке присутствовала сонная трава или на худой конец пустырник.
    - Спи, – укрывая меня своей курткой, проговорил Данрэй, и это было последнее, что я помнила.

    Он проснулся поздно. Всю ночь стерег девочку, а под утро сон все-таки предательски сморил его. Лениво потянувшись и с неохотой, открыв глаза, Данрэй огляделся. Небо было чистое и ясное, солнце проливало свои лучи на густую крону старого дуба. Легкий ветерок ласково трепал верхушки деревьев заставляя их едва зазеленевшие листочки вторить ему звучным шелестом. Все вокруг было таким спокойным, умиротворенным и красочным. Все-таки в лесу, которым активно заправляют дриады есть свое очарование.
    Опустив глаза, он увидел аккуратно сложенную на траве куртку. По спине побежал холодок. Рианы нигде не было.
    Резко поднявшись и ругая непослушную девчонку, оборотень направился на поиски. Куртка еще хранила ее тепло и запах, а молодая зеленая трава была заметно примята. По всем этим признакам девушка не могла далеко уйти. К счастью, он оказался прав.
    Неподалеку от места ночевки текла извилистая речка с такой чистой водой, что даже в самом глубоком месте можно было разглядеть дно с серебристыми рыбками, снующими небольшими стайками. Место было невероятно красивым. Именно поэтому Данрэй еще с вечера заприметил его.
    Плакучие ивы, достающие своими ветвями до самой воды, первые весенние цветы маленькими кустиками разбросанные по берегам, тяжелые валуны, образующие небольшие водопады. И все это на фоне высоких с заснеженными верхушками гор  и оживающего весеннего леса. Несмотря на отчуждение, которое преследовало его повсюду, молодой человек ни за что бы не променял все это на сухую почву и безжизненность Литянхии.  Хоть там он и был бы почти своим.
    И вот сейчас на берегу этой речушки распустив по плечам мокрые  волосы и весело болтая ногами в прохладной воде, прислонившись к ветвистому дубу, сидела Риана. Она напевала какую-то старинную красивую эльфийскую песенку и плела венок из ярких одуванчиков. Журчащая между камнями вода вторила ей разными голосами. На девушке была легкая льняная рубашка, заканчивающаяся чуть выше колена. Она так сливалась и гармонировала с природой, что со стороны казалось, будто одна из лесных фей спустилась прогуляться и проверить свои владения.
     Она пела, а Данрэй, как околдованный слушал ласковые звуки ее голоса. Тихие, льющиеся из горла девушки, туманящие и чарующие сознание. Он не знал эльфийского и никогда не слышал до этого столь плавное переплетение разнообразных звуков, но это совершенно не мешало, ведь музыку слушают не ушами, а сердцем. Да и не в песне было дело. Вся эта спокойная картина, словно выпадала из той страшной реальности, в которой он привык находиться. С каждым новым словом оборотень уносился все дальше и дальше туда, где был лишь дважды за свою недолгую жизнь: в удивительную страну счастья.
    Внезапно пение прервалось, и ее голос отпустил сознание молодого человека из своего сладкого плена. Данрэй тряхнул головой, отбрасывая наваждение. Для оборотня это было сигналом, что он может выйти из своего укрытия.
    - Я же просил тебя никуда от меня не уходить. Тем более без оружия, – недовольно проворчал он.
    Раздражение, на удивление, больше предназначалось не девушке, а самому себе за ту маленькую слабость, которую он позволил, забыв обо всем.
    - Я захотела, есть и, набредя на эту реку, решила искупаться, – принялась оправдываться девушка. Она делала это столь искренне, что у оборотня сразу отпало все желание продолжать ссору. – И кто сказал, что я безоружна?
     Данрэй удивленно поднял брови, а Риана вытащила тонкий изогнутый эльфийский клинок с витиеватым узором на рукоятке. Оказавшись на свету, он тут же поймал один из солнечных бликов и весело заиграл с ним. Вот и говорите после этого, что у предметов нет души.
    - Ладно, с тобой бесполезно спорить. Я пойду, раздобуду что-нибудь поесть, а ты одевайся.

     На ходу, застегивая куртку, я поспешила к месту нашего недавнего ночлега. На весело потрескивающих дровишках вовсю кипела вода. Из котелка поднимался ароматный запах мяты, ромашки и еще много каких трав. Оборотня видно не было.
     Выжав кончики мокрых волос, и расправив их по плечам, я уселась поближе к огню. Порывшись в карманах и обнаружив там старый сухарь, огорченно вздохнула. Сие кушанье мало походило на сытный завтрак.
    Мысль о том, что голодная смерть до прихода оборотня мне не грозила, приятно радовала. Я бросила на сухарь еще один недобрый взгляд. Хотя, наверное, голодная смерть все же была предпочтительней.
    На мое счастье, буквально через несколько минут на поляне появился Данрэй с чьей-то тушкой в руках. Конечно, я бы предпочла, чтобы это существо уже было зажарено к моему приходу, но выбирать не приходилось.
    - Крыса? – спросила я.
    Оборотень замотал головой в знак протеста.
    – Значит барсук. Как мило, – на лице заиграла довольная улыбка. Представляю, как у меня блестели в тот момент глаза. - Ладно, давай его сюда. Так есть хочу.
    - Такое впечатление, что ты собираешься съесть его прям так. Неужели ты можешь думать о чем-нибудь другом кроме еды?
    - А что? – я подняла на него удивленный взгляд. – У меня молодой организм. Он растет. Ему требуются жиры, белки и углеводы. Так что не жмись и не выпендривайся.
     Затем я невозмутимо сгребла в охапку хладный труп несчастно убиенного животного и поплелась искать удобный сучок. Нужная веточка отыскалась довольно скоро, и через полчаса наш незатейливый завтрак был готов.
    - Очень даже ничего, – с одобрением заметил светловолосый, а затем, усмехнувшись, добавил:
    – Но сырой он был бы вкуснее.
    Видимо реплика была произнесена из расчета на то, что мой слабенький желудок этого не выдержит, и я любезно оставлю хвостатику доедать свою половину. Ха! Мы, эльфы, народ жадный и едой делиться не привыкли. Да, в сущности, эльфы вообще мало когда чем делились.
    - Мне жаль тебя огорчать, но раз уж мы вынуждены находиться вместе, придется тебе есть только хорошо прожаренную пищу. По крайней мере, в моем присутствии, – откинувшись на спину и потирая живот, заявила я. Чего уж говорить в сытом состоянии я была очень миролюбива и просто зверски добра.
    - У тебя есть пять минут на  «отдохнуть». Потом надо снова двигаться в путь. Сегодня я планирую дойти до Луживиц. 
     Данрэй сложил все, что осталось от крысы-барсука и, толкнув меня в бок, попросил пошевеливаться.
    Мы снова двинулись в путь или все же просто двинулись. Поскольку идти неизвестно куда неизвестно зачем - полное безумие. 

     Шли мы достаточно долго. Конца и края не было видно этому жуткому непролазному ельнику. Вконец изорвав почти новую куртку и исколов все руки,  я уже потихоньку склонялась к тому, чтоб начать совершенно бессовестным образом ныть.
    - Устала? – заботливо поинтересовался оборотень в ответ на мое недовольное сопение и частые тоскливые вздохи, нередко сопровождающиеся тихим айканьем.
    - Нет, ни капельки, – высоко задрав подбородок, заверила я. Что я, в самом деле, как маленький ребенок? Бывали времена и похуже. – Долго еще до твоих Луживиц?
     В этот момент, одна из особо вредных колючек-веточек ткнула меня в бок, поэтому последняя фраза была произнесена  столь трагическим тоном, что Данрэй недоверчиво сощурился.
    - Ты уверена, что все в порядке?
    - Да, - потирая бок и пытаясь отыскать на куртке новую дыру, проговорила я. – Только ответь на мой вопрос и все будет просто прекрасно.
    - Еще немного. И, кстати, - оборотень скептически оглядел меня со всех сторон, - напомни мне купить тебе новую куртку.
     Ныть как-то сразу расхотелось.
     Данрэй оказался абсолютно прав. Спустя полчаса ельник стал редеть, а еще через час мы уже подходили к высокой деревянной крепостной стене окружавшей небольшой городок. Конечно, он был больше нашего, но до звания полноценного  областного центра не дотягивал.
     Стоявшие у ворот стражники недоверчиво косились в сторону высокого молодого человека с девушкой в разорванной куртке и торчащими в разные стороны рыжими волосами, на которых местами виднелись листья деревьев. Видок у меня, в самом деле, был не фонтан. Одна только сбившаяся на затылке в колтун коса чего стоила. Жутко хотелось спать, но есть хотелось еще больше. Впрочем, как и всегда.
     Оборотень приблизился к одному из стражей и что-то проговорил. Хранитель порядка покосился в мою сторону. На лице стражника появилась легкая улыбка, и ворота города были незамедлительно открыты.
    - Что ты ему сказал? – с любопытством поинтересовалась я, когда Данрэй оказался возле меня.
    - Ничего особенного, – оборотень как-то странно прищурился и улыбнулся особенно гадостно. - Просто поинтересовался, где находится ближайший трактир и, где мы можем остановиться на ночь. 
    - И все? – недоверчиво спросила я.
    - А ты ожидала чего-то еще? – проверяя, хорошо ли ножны прикреплены к поясу, спросил он.
    - Да нет. Просто я же должна знать, с какой стороны мне ждать подвоха к тому же он так странно заулыбался, тебе так не кажется?
    - Не бери в голову. В здешних местах странные люди, – хмыкнул он.
    Та самая гадостная улыбка еще минут двадцать не сходила с его лица. Кажется, я начала догадываться ЧТО он сказал стражнику.
* * * 
     Трактир мы разыскали без особого труда. Это было большое оранжевое здание, находившиеся на главной площади (хотя назвать этот перекресток «главной площадью» можно было с большой натяжкой), с белыми ставнями и резными наличниками. Первый этаж, как было принято в здешних местах, был каменный, а последующие два деревянные.
     Внутри оказалось довольно чисто и уютно. За круглыми столами сидели несколько человек, еще трое находились возле стойки и о чем-то болтали с краснолицым трактирщиком. По углам висели железные светильники, в камине тлели ярко-алые угольки, над самым входом висела огромная подкова. Когда входил очередной посетитель, подкова вздрагивала и позвякивала на тонюсеньком гвозде, грозясь свалиться особо «удачливому» на голову. Проверять же, можно ли считать удачей сотрясение мозга подозрительно не хотелось.
     Над стойкой была прибита однорогая бычья голова, взиравшая на происходящие пустыми зияющими глазницами. На единственном сохранившемся роге длиной гирляндой висели нанизанные на нитку головки крупного чеснока, очевидно призванные быть оберегом от разгулявшейся нежити. Сама же нежить прекрасно чувствовала себя рядом с этим изысканным украшением и невозмутимо направилась заказывать ужин.
     Мы с Данрэем уселись в самый дальний угол. Пока я жевала поразительно жилистый (видимо при жизни свинья была не просто спортсменом, а спринтером на дальние дистанции) кусок печеной колбасы, оборотень прислушивался к разговорам завсегдатаев сего заведения.
     Вскоре народ стал расходиться. Трактирщик подошел к нам и плюхнулся на стоящий по соседству стул. Тот в свою очередь откликнулся натужным скрипом. Данрэй лишь удивленно приподнял брови.
    - Надолго в наших краях? – поглаживая пивной живот, спросил краснолицый.
    - Проездом, – невозмутимо ответил оборотень. Трактирщик лишь  ухмыльнулся.
    - Я бы на вашем месте собрал вещи и побыстрее уехал отсюда,  как можно дальше до наступления темноты, - доверительным тоном сообщил он, ближе наклоняясь к собеседнику.
    - Почему? – отхлебывая из деревянной кружки сбитень, спросила я.
    Если что и было хорошего в данном заведении, носившем гордое название «Бычий рог»,  то только напитки.
    Трактирщик заулыбался еще сильнее.
    - Странные и страшные вещи творятся последнее время в нашем городке. Поберегли бы сестренку, – подмигнув, он встал и, теребя жиденькую бородку, поплелся на кухню.
    Очередные сказки. Точно так же можно было сказать и про наше «село», и про деревни поменьше. Кто-то где-то что-то видел, а неуемные языки торговок разнесли это по всей округе. После чего говоривший, услышав свою собственную историю, сильно удивлялся приключившейся оказии.
    - Да уж такую сестренку убережешь. – Оборотень тряхнул головой, пытаясь убрать надоедливую челку. – Что ты думаешь по этому поводу?
    - Обычный город. Обычные люди. Ничего примечательного. Не думаю, что трактирщику стоит верить. Хотя, пожалуй, народ здесь местами действительно странный, – ковыряясь ложкой в подливке, проговорила я.
    - Ты права. Именно поэтому я намереваюсь последовать его совету.
    - Ты что? – ложка выпала из моих рук и противно звякнула о край тарелки. - Идти в лес на ночь глядя – это просто сумасшествие.
    - А спокойно ужинать рядом с кровожадным монстром это как называется? – прищурившись, ехидно улыбнулся он.
    - Ничего подобного. Этот кровожадный монстр прожил со мной почти всю весну.  Мог бы уже раз десять схарчить меня, – в ответ съехидничала я. 
    - Просто я не люблю кости.
    Какой подлый ход.
    - Ой-ой-ой! Тоже мне, ценитель королевской кухни, любитель нежного мясца, - при этом я попыталась скорчить рожу поотвратительней, - Нет, нет и еще раз нет. Никуда я не пойду, и ты меня не заставишь.
    Не волоком же он меня потащит.
    - Упрямая, как осел, - Данрэй легонько щелкнул меня по носу. – Хорошо, переночуем на постоялом дворе, а как расцветет сразу в путь. И ни каких пререканий.
     Подобная идея не привела меня в неописуемый восторг, но все же лучше чем провести ночь в лесу окружении комаров, диких зверей или чего-нибудь похуже.
     Оказалось, что придется провести ее с клопами, пауками и оборотнем. На постоялом дворе осталась только одна приличная комната. Остальные заняли некстати наводнившие город торговцы. Да, не лучшая перспективка, но никто за язык меня не тянул. Сама напросилась. Хотя бы было где привести себя в порядок, попросив горячей воды у жены трактирщика.

    - Данрэй?
    Шарить по холодному полу руками было не очень приятно, но вылезать из теплой кровати в такую непроглядную темень было еще противней. К тому же существовал риск споткнуться обо что-нибудь не очень дружелюбное с вечера пристроившееся возле кровати стеречь мой невинный сон.
    - М-м-м? – раздалось недовольное ворчание за моей спиной. (Что?!)
    Я резко развернулась и, наконец, нащупала искомого. Не на полу, а … рядом с собой. Если бы в комнатушке, которую нам выдали было бы хоть немного больше света, то от моего перекошенного лица разбежались бы все клопы. 
    - Что ты тут делаешь? – натягивая одеяло на самый нос и пихая пяткой в бок соню, праведно вознегодовала я.
    Мало того, что мне приходится спать с ним в одной комнате, так еще и в одной кровати. Я честная девица. Что подумают люди? Тут меня посетила более страшная мысль. А если у него блохи?
     Не услышав в ответ ничего кроме невнятного сонного бормотания, я без толики стеснения откинула одеяло и принялась расталкивать наглого оборотня. Данрэй лишь ворчал и отмахивался. До сих пор не могу понять, каким образом я очутилась на полу, подняв тучу пыли. Похоже, убираться в комнатах не входило у хозяина в привычку.
     Тут-то резиновый шарик моего терпения лопнул окончательно.
     Поднявшись и отряхнувшись, я только собралась приложить оборотня чем-нибудь тяжеленьким, как  оглушительно чихнула. Белая гора, возвышающаяся на кровати недовольно завозилась и из-под одеяла показалась белобрысая макушка нахала.
    - Риана, ты чего тут делаешь? Простудишься ведь, – протирая заспанные глаза, сонно проговорил он.
    - Какого лешего? – только и смогла выдохнуть я.
    Оборотень лишь обворожительно и сонно улыбнулся, глядя на меня невинными детскими глазами. По его лицу было видно, что он уже догадался о причине моего негодования. И, признаться, эта причина не только забавляла, но и явно ему нравилась. 
    - Обернуться я не мог, а спать на полу в человеческом обличии неудобно, – продолжая виновато улыбаться, проговорил он. – Холодно, пыльно и жестко. Ты же не хочешь, чтоб я простудился. Или все-таки хочешь?
    Перспектива дальнейшего пути с больным оборотнем меня привлекала меньше всего. Гнев исчез сам собой. Вместо этого мое внимание привлек шум, доносившийся из распахнутого окна.
    - Ты слышишь?
    Звук был неприятный, словно вновь и вновь тупым лезвием резали по тонкому стеклу. Оборотня этот звук тоже заметно напрягал (еще бы, у него-то слух получше моего будет), но он старался сохранить спокойствие.
    - Слышу, – выбираясь из кровати, ответил он.
   Подойдя к окну, я аккуратно заглянула за массивный дубовый ставень. Звук прекратился.
   Широкая мощеная дорога, подрагивающий на ветру уличный фонарь, городские домики, погруженные в сон, жужжащая вдали ветряная мельница. Больше ничего. Ни одного предмета или живого существа способного издавать подобные звуки. Только легкий ветерок, развивающий непослушные волосы да стрекотание кузнечиков. Одним словом покой и благодать. Тихая весенняя ночь.
    - Риана, боюсь, что нам придется уйти прямо сейчас, – голос оборотня стал озабоченным, ни одной сонной нотки. А ведь еще минуту назад из пушки было не разбудить.
    - Что-то не так?
    Вышедшая из-за тучи луна освещала комнату ярким серебристым светом. Глаза уже привыкшие к темноте отчетливо различали очертания предметов. Впрочем, комнатушка не отличалась их изобилием. Двуспальная кровать, тумбочка и старый покосившийся однодверный платяной шкаф, уже изрядно пострадавший от других постояльцев.
    - Кто-то идет. Может, я и ошибаюсь, но похоже это не добрая старушка со стаканом молока на ночь.
     Данрэй выпрямился во весь рост и взял в руки меч. Зачем оборотню человеческое оружие? Хотя у каждого свои секреты. Это был первый оборотень, с которым мне приходилось общаться, поэтому точный ответ на этот вопрос дать не могу.
    Вытащив клинок, я последовала его примеру. Эльфы никогда не расстаются с оружием. Надо всегда быть наготове. Как говорится: «Мало ли что». Быстро заправив рубашку в штаны (да-да, спали мы не раздеваясь. Не хватало еще клопов кормить за свой счет)  и, прикрыв ставни, я приблизилась к двери с другой стороны, спрятавшись за и без того натерпевшийся шкаф. 
    Оборотень напрягся. Теперь уже и я слышала тяжелые шаги и недовольное поскрипывание старой лестницы. Честно говоря, она была настолько старой, что по ней не то, что ходить, смотреть на нее было страшно.  Шаги становились все громче и вскоре прекратились вовсе, а из щели под дверью просачивался свет. Существо за дверью достигло своей цели. Послышалось частое дыхание и нервное позвякивание ключей или на худой конец отмычек.
    Дверь неслышно распахнулась. На пороге в длинном белом саване стоял совершенно бледный мертвяк с догорающей свечой в руке. У меня комок подкатил к горлу. Нет, я, конечно, была девушка не слабонервная, с довольно устойчивой психикой, но  такого даже она была не в силах выдержать. Ох, знала бы я тогда чего мне еще предстоит натерпеться, никогда бы не пошла за этим хвостатым нахалом.
    Данрэй ловким почти неуловимым движением скрутил мертвяку руки, и зачем-то всунув в рот край наволочки, втащил его в комнату. Дверь за усопшим так же  беззвучно захлопнулась.
    Свеча вновь заиграла оранжево-желтым пламенем и я, наконец, смогла разглядеть неуемного мертвеца. Передо мной предстало бледное, как мел,  лицо владельца постоялого двора с ошалелыми глазами. Ну, ничего себе мертвяк. Да он еще нас всех переживет. Заметив мое замешательство, Данрэй вытащил наволочку изо рта несчастного.
    - Зачем пожаловали, уважаемый? – прозвучало обращение не очень вежливо, но все-таки это не мы, как воры,  прокрались посреди ночи в чужую спальню.
    - Э… ммм… э-э-э… - принялся запинаться тот.
  Я предложила оборотню сбавить обороты, а то так и в правду не долго обзавестись хладным трупом. Ломай потом голову, куда его спрятать.
    - Хорошо. Я повторю вопрос для особо «одаренных». Что ты тут делаешь?
    Мужик снова что-то невнятно забурчал и попытался провалиться в глубокий обморок, но, наткнувшись на взгляд Данрэя, как-то пригорюнился и решил оставить эту бессмысленную затею.
    - Может, его того… помочь ему, а? – тыкая в упитанный бок перепуганного мужика острым эльфийским клинком и бросая на него хищные взгляды, поинтересовалась я у оборотня. Обычно такой прием срабатывал моментально. На этот раз эффект так же не заставил себя долго ждать.
    - Не-е-ет, - хрипло просипел он. – Не надо. Я все скажу. Сам.
    - Вот и славненько, – я похлопала толстячка по бледной щеке, но убирать заветный клинок все же не стала. Вдруг еще сгодится. 
    - Я должен был убедиться, что вы спите, – начал он, – а затем прирезать его.
    Владелец постоялого двора с опаской кивнул в сторону Данрэя, которого вовсе не удивил этот факт. До чего же бывает наивным народ. Прирезать оборотня… да это просто нереально особенно для простого деревенского жителя. Не каждому охотнику это под силу. Для этого нелегкого дело в свое время был создан целый отряд «Святой инквизиции». Рослые детины с длинными осиновыми кольями и заряженными серебряными болтами арбалетами. К сожалению, под их горячую руку чаще всего помимо оборотней и вампиров попадали неугодные королю.
    - Девчонку было велено связать и оставить здесь.
    Мужик умолк. Я продолжала удивленно смотреть на него, старательно соображая кому, успела так насолить. В голову определенно не приходило ничего умного.
    - Кем велено? Имя? – оборотень напирал.
    Мужик зажмурился, но храбро молчал. Затем все же выдавил:
    - Седой человек в черном плаще, с тяжелой серебряной тростью, – при этих словах оборотня передернуло, - Я не знаю его имени. Я больше ничего вам не скажу, иначе меня убьют. 
    - А если ты не скажешь, - Данрэй осклабился. Клыки удлинились, а в глазах пробежал зеленоватый огонек. – Я очень  сильно разозлюсь. Давно не ел человеченки, - это уже было обращение ко мне.
    - Слушай, тебе лучше будет, если ты все расскажешь, – принялась я уговаривать мужика. – Посуди сам, разве тебе хочется быть съеденным во цвете лет?
    - Только троньте меня и на утро тебя выпотрошат охотники, а твою рыжую девку сожгут на костре, – злобно прошипел «добрый» селянин.
   Ой, зря он так.
    - А за «рыжую девку» можно и схлопотать, – приглядываясь к острому лезвию и проводя по нему пальцем, заверила я.
    Несчастный торопливо сглотнул. Оборотень нетерпеливо дернул его на себя.
    - Либо ты говоришь, либо, - Данрэй предостерегающе зарычал. 
    - Я не могу. Я не знаю имени. Он, все равно найдет вас. Вам никогда его не поймать. Он всемогущ.  Он, - изо рта у мужика пошла пена, глаза закатились, а губы еле слышно повторяли «он».
    Что-то последнее время мы пользуемся завидной популярностью у таинственного незнакомца, чье имя все так боятся называть. Пора бы уже задать пару вопросом моему хвостатому другу. Нельзя же так долго в одиночку трястись над своими тайнами. Мы как-никак соратники.
    - Данрэй, ты ведь знаешь, о ком идет речь?
    - Разве это имеет какое-то значение?  - оборотень принялся торопливо сгребать ниши скромные пожитки в сумку. – Сейчас не время. Надо выбираться отсюда иначе, боюсь, что предсмертные увещевания касательно костра в скором времени сбудутся.
    Даже не дав мне толком повозмущаться светловолосый бесцеремонно вытолкал меня за дверь. 
    В конюшне, находившийся при постоялом дворе, к нашей великой радости, мы обнаружили лошадей. В основном это были мало на что пригодные клячи, меланхолично жующие овес, но отыскалось и два вполне приличных молодых жеребца. Ловко нацепив на них уздцы и вскочив в седло, мы поспешили прочь из столь «гостеприимного» города.

    Большое селение под довольно точно отражавшим его местоположение названием Овражки встретило нас перекошенной табличкой и покосившимся домом находившимся, по-видимому, на самом отшибе. Размытая весенними дождями глиняная дорога свидетельствовала явно не в пользу нынешнего градоправителя. Хотя винить его в чем-то я все же не спешила. Подобным селением деньги на обустройство выделялись нерегулярно, а детям градоправителя хотелось не просто хорошо кушать, но и красиво жить. 
    Народ тут был гораздо приветливее, чем в Луживицах, хотя и не улыбался так лучезарно. В принципе особо радоваться было нечему. Несмотря на свои размеры в селении с каждым годом жителей становилось все меньше и меньше, зато росло число пустых домой и даже кое-где целых улиц. Старики умирали, а молодежь старалась перебраться поближе к столице. Как оказалось, имелась еще одна причина столь массовой миграции населения.
    Тем временем наша с Данрэем вполне беззаботная жизнь подходила к своему логическому завершению и плавно перетекала в безнадежное безденежье. Монеты, так приятно позвякивающие и оттягивающие кожаный мешочек, подходили к концу. Оставшейся жалкой пары медяков не хватило бы даже на кружку дешевого эля. Что уж было говорить о возможности ночевки на постоялом дворе? Рано или поздно эта проблема должна была возникнуть, но как не хотелось в это верить. Нам срочно нужны были деньги. В голове крутилась только одна мысль: где их достать?
    - Если бы кто-то не упирался, мы бы смогли переночевать в тепле и комфорте, а не маяться теперь поисками жилья, – возмущался оборотень. Он был грязный и голодный, впрочем, как и я. Правда, на мое настроение голод так не влиял. Голодный оборотень же в гневе был ужасен и, насупившись, восседал теперь на своем пегом жеребце. Запасы, в спешке прихваченные из трактира «Бычий рог», давно обрели свой последний приют в наших желудках, а разжиться чем-нибудь съестным по дороге не было времени.
    - А если бы кто-то хорошенько подумал головой раньше, то не пришлось бы никому упираться.
    - Эх, шут с тобой. – Данрэй устало махнул на меня рукой и поплелся к той самой перекошенной избушке.
    При близком осмотре изба оказалась в столь плачевном состоянии, что ее легче было сжечь, чем отремонтировать или подправить. Собственно говоря, поправлять было нечего. Прохудившаяся и кое-как наспех залатанная сеном крыша,  прогнившая лестница, рамы ставшие от старости серыми. Даже наш с Аллеем домишка выглядел куда лучше. За домом у самого оврага привязанная к тоненькому колышку одиноко паслась белая коза.
    Как оказалось там жила старушка, для местных просто бабушка Гапилая. Она охотно согласилась приютить приезжих, если те помогут ей по хозяйству. Данрэю как всегда достался топор и целая гора осиновых (как бы это ни было смешно) поленьев. Мне же суждено было помогать по дому, бегать по мелким поручениям и заговорить некстати разыгравшийся радикулит. Надо признать в деньгах бабуся не нуждалась, да у нас их и не было, поэтому оплата происходила исключительно честным и полезным трудом.
    - Риана, - пыхтя от натуги под целой копной хвороста, Данрэй завалился в избу. Я только недавно пришла с базара и теперь намеревалась приготовить что-нибудь поесть. – Я тут подыскал нам непыльную работенку на вечер.
    - Почему на вечер? – выкладывая на стол капусту и лук, заинтересованно спросила я.
    - Потому что днем упыри обычно спят, – с невозмутимым лицом складывая в уголке аккуратную поленицу, спокойно ответил оборотень. 
    - При чем тут упыри и наша работа? – ответ был настолько очевиден, что сознание само отказывалось в него верить. Ну не мог же он быть настолько безответственным, чтоб подвергать мою бесценную жизнь хоть малейшей опасности?
    - При том самом. Объектом моего договора как раз таки и был одно из этих миловидный созданий, так кстати расшумевшееся в последнее время.
    - Договорился и договорился. Я то тут при чем?
    - Как при чем? -  светловолосый сделал изумленное лицо. – А как же невинно прогуливающаяся девица, на которую этот самый упырь нападет?
    «Невинно прогуливающаяся девица» недовольно уперла руки в боки и так глянула на начинающего провокатора, что вопрос касательно его ближайшей участи отпал сам собой.
     - Понял, девушка против. У тебя есть другие предложения, где нам можно достать деньги? – Поразительно, но других предложений не было.
  Я усиленно мыслила в течении пяти с половиной минут и, к моему великому огорчению, так ничего и не надумала. Хоть и не очень хотелось, пришлось согласиться с хвостатым. Интересно он такой вредный, потому что его блохи замучили или это просто особенность характера? 
    - Ладно, девушка согласна. Все равно же не отстанешь.
   В это время в комнату вошла бабушка Гапилая. Чего уж там говорить, довольно резвая старушка семидесяти лет. Седые волосы были аккуратно зачесаны  в тугой пучок и убраны под цветастую косынку,  серая юбка до самого пола, светлая кофта и удивительно красивый фартук.
    Старушка была добрая. Ни одного худого слова, ни одного замечания. Даже когда я, неуклюже повернувшись, разбила пару тарелок. И все же что-то в ней было настораживающее, что-то такое, что заставляло всегда быть начеку. Словно она догадывалась об истинном положении вещей и тихонько посмеивалась над нерадивыми маскировщиками. Во всех смыслах подозрительная старушка.   
    - Ну, что, деточка, умаялась, поди? – ласково поинтересовалась она, вытирая морщинистые руки о подол расписного фартука. 
    - Она-то и умаялась? – ехидно заметил Данрэй. – Да на ней три поля вспахать можно!
    Я в свою очередь бросила на него уничтожающий взгляд.
    - Вот, - старушка подала ему крынку с козьим молоком, - попей, касатик, а то такой сердитый. Сам небось утомился. Поберег бы жинку. Гляди какая она у тебя хозяйственная да к тому же красавица.
    Молоко брызнуло в разные стороны. Оборотень весело расхохотался и искоса глянул на меня. Бабушка лукаво посмотрела в его сторону, пожав сухонькими плечами.
    - Жинка, так жинка. От такой жинки любой бы повесился давно.
    После последней фразы я ощутила острое, просто непреодолимое, желание огреть его по беловолосой макушке чем-нибудь тяжелым. Видимо он это понял. Наши взгляды заплутали где-то в районе скалки и блюдом с пирогами, встретившись все же возле скалки. Оборотень невинно заулыбался и попытался прикинуться березкой. 
    - Где хоть искать-то будем твоего упыря? – миролюбиво поинтересовалась я.
    - Как где? На кладбище за селом и будем.
    Данрэй вытер рукавом лицо и расплылся в довольной улыбке. И угораздило же меня ввязаться в эту авантюру.

    Сельское кладбище выглядело на удивление чистым и ухоженным. Ни одной заброшенной могилки, всюду цветочки-лютики, свежевыкрашенная оградка. Все чин чинарем. Просто не старый заброшенный погост, а издевательство какое-то. Неужели к нашему приходу готовились? В общем, к слову сказать, была бы я упырем ни за что бы не прописалась в подобном месте. Так и репутацию недолго потерять. Однако мой хвостатый друг буквально с пеной у рта доказывал, что именно тут-то зловредный упырище, наводящий страх на всю округу, и поселился.
    По глубокому убеждению половины жителей деревни, подлый кровосос облюбовал старинный склеп в самом центре кладбища. Сие архитектурное произведение было посмертным творением главного зодчего давно канувшего в небытие барона, некогда проживавшего в этих местах. При первом взгляде на здание становилось не по себе. Неудивительно, что эта усыпальница была посмертным трудом старательного автора. По-видимому, молодежь была со мной согласна, поскольку на стене красовалась многозначительная и совершенно безграмотная надпись: «Аффтар больше не твАри».
    Архитектор без сомненья был человеком высокообразованным и талантливым, но с полным отсутствием хоть капли эстетического вкуса и явным непризнанным гением. Ужасающих размеров прямоугольное здание больше походило на огромный кирпич, чем на торжественную усыпальницу. По бокам находились колонны-статуи изображающие что-то вроде африканских лиан, около самого входа стояла  мраморная табличка с начертанной готическими буквами надписью «Hic jacet…».  Дальше надпись была затерта, и прочитать ее было невозможно. Очевидно, там находилось родовое имя почившего.
     О том, что сам барон не мог быть упырем, свидетельствовал тот факт, что буквально лет десять назад уже не молодой его потомок  получил от нашего бессменного правителя новый титул, а вместе с ним и новые земли. Поскольку его владения расширились, он решил перебраться поближе к столице, предварительно не забыв забрать с собой мощи прародителя, как ценную семейную реликвию. По каким-то непроверенным источникам вельможе в свое время был грозой драконов и, если верить все тем же рассказам, с его легкой руки были уничтожены чуть ли не сотни крылатых ящериц. С тех пор и до недавнего времени селяне жили спокойно, периодически выплачивая налоги новому градоправителю. 
     И вот проходя мимо предполагаемого места отсидки главного злодея уже в четвертый раз, я старательно изображала собирающую цветочки селянку и скучающе насвистывала популярную песню с приставучим мотивчиком, целью которой было приманить кровососа.  Толи я так отвратно пою, толи и в самом деле не походила на беззащитную девушку, постоянно путаясь в юбке и при этом весьма недвусмысленно выражаясь. Как бы то ни было, несмотря на все старания, проклятый упырь не желал вылезать из своего надежного укрытия.
    - Риана, кончай ломать комедию, – из ближайших кустов показалась белобрысая макушка. – Придется идти внутрь.
    - Ага, я уже так и вижу довольную, клыкастую улыбку, встречающую нас на пороге, - руки сами собой изобразили приветственный жест хлебосольной хозяйки.   
    - Не нас, а меня. Ты останешься снаружи.
    - Ну, конечно! – недовольно возразила я, упирая руки в бока. - А если его нет дома? Вдруг он приспокойненько вылезет из кустов, пока ты будешь бродить в этих катакомбах, а я тут такая красивая барышня, да еще совершенно одна?
    - Хм, а ты права. Тогда пошли.
   Интересно, это он про красивую или про одну? Утешу себя мыслью, что про первое.
   Данрэй обнажил меч и, схватив меня за руку, потянул за собой.  Внутри находилась лестница с крутыми ступеньками ведущая глубоко вниз. Творчество строителя распространялось и на длинный коридор, и на бесконечные каменные фигуры, и на саму усыпальную залу.  Видимо еще в детстве он мечтал поражать людей своей великой силой мысли и на удивление кривыми руками. Удивительно, что руки ребенку не отрубили еще в те далекие времена.
   Звериное зрение помогало оборотню двигаться быстро и уверенно, я же висела на его руке мертвым грузом. Так уж получилось, но темноты я боялась с детства. Весьма позорно для эльфов, но простительно для людских девушек. Поскольку я не относилась ни к тем, ни к другим, то прощала себе почти все.
    Коридор закончился быстро, и мы оказались в просторной комнате. В самом центре находился каменный саркофаг. Надо ли было говорить, что запах в этом душном помещении был настолько неповторим, что мне пришлось уткнуться носом в плечо очень кстати оказавшегося рядом оборотня. Местные не ошиблись, склеп действительно стал обиталищем кровососа. Не дожидаясь пока упырь, потревоженный нашим присутствием, соизволит очнуться, Данрэй отодвинул тяжелую каменную крышку. Внутри никого не было.
    - А был ли мальчик? – эхо разнесло мое замечание по всему склепу.
    Как оказалось, мальчик был и, надо признать, довольно мерзкий.
    В темноте послышалось урчание и из-за статуи какой-то крылатой девушки, с невероятными пропорциями, выполз распухший и, по-видимому, недавно поужинавший упырь. Уставившись на меня выпученными мертвенно-бледными глазами, он протянул вперед полуразложившуюся лапищу. Вот он и приветственный жест, приглашающий заглянуть на огонек.
    Одним легким движением оборотень стряхнул меня с плеча и стал приближаться к кровососу вплотную. Тот продолжал с интересом наблюдать за происходящим, хотя я не уверена, что у нежити могут быть какие-то интересы кроме гастрономических.
    Данрэй сделал выпад, упырь взревел и кинулся на него. Оборотень был намного сильнее и быстрее, но и кровосос не в песочек играл. Было видно, что на эти места он перебрался не так давно, но уже успел наладить простую пищевую цепочку, которой подчинялось внушительное количество нежити: «животные едят животных, люди едят животных, а я ем людей, ибо питательно и вкусно».
    В очередной раз отлетев в сторону, упырь сделал для себя грандиозное открытие, оказывается, неподалеку находится еще одна предполагаемая жертва, но гораздо спокойнее разбушевавшегося оборотня. Его романтично-блуждающий взор вновь направился в мою сторону, вскоре за ним последовали и части тела.
    Рука сама нащупала теплую рукоятку клинка.
    - Точное попадание! Прямо в яблочко! – Данрэй ликовал даже больше, чем я.
    Упырь, с торчащим во лбу клинком из «доброй» эльфийской стали, лежал, раскинув руки, теперь уже навсегда почив вечным сном. Все-таки любое заговоренное оружие лучше даже самого острого меча.
    Обтерев измазанное черной желчью лезвие, я заметила выгравированные на одной из сторон мелкой вязью буквы.
    -  Diiam’s toariem asiea, - заглядывая мне за спину, прочитал Данрэй.
    - Немного неточно. Звуки произносятся более мягко и ударение не совсем там, но в целом правильно. «Пока живу, надеюсь» девиз одного из самых известных эльфийских кланов.
    - На каком это языке?
    - Это мой язык, - я поднялась и, спрятав клинок в голенище сапога, направилась на свежий воздух.

      Теплая весенняя ночь. Легкий шелест деревьев и бестолковое паренье цветневых  жуков. Воздух такой свежий. Дышится легко и свободно. Совсем немного и наступит жаркое лето.
     - Данрэй, почему ты здесь? Зачем тебе это нужно?
     - Потому что нужно двигаться вперед. Это жизнь.
    Оборотень стоял рядом, и вглядывался в звездное небо. Всегда серебристые глаза теперь отливали в черноту. 
    - Помню, - его голос был тихий и успокаивающий, – когда я был совсем маленький, то часто играл в развалинах старого замка. Я был необычным ребенком. Не мог общаться с другими. Ты же понимаешь.
    Я легонько кивнула.
    - Там я забывался и мог быть самим собой. Однажды деревенские мальчишки пришли в эти места. Для них я был чудовищем, всего лишь диким зверем. Их не за что было винить. Они же были еще детьми и лишь повторяли то, что говорили родители. Но именно в тот день я понял, что страх это слабость. Что люди слабые, а волки гораздо сильнее. Что они проворнее. Что ни одному человеку не дано убежать от волка.
    На мое плечо опустился большой, пузатый жук.
    - Тогда-то я поклялся, что у меня не будет людских слабостей. Что я никогда не испытаю страха. Я буду сильным, независимым. Буду таким, как мой отец.
    - А что стало с теми ребятишками?
    Оборотень продолжал улыбаться.
    - Ничего. Я не трогаю, если не пытаться забрать жизнь дорогих мне людей или не посягать на свободу. Это еще одно правило, которое стоит неукоснительно соблюдать.
     Я вздрогнула…

    Глухой и дремучий лес. У дерева лежит темноволосая девушка. Ее скрученные в тугие завитки волосы разбросаны по худеньким плечам. Подол платья изорван, а по детским губам бежит тонкая струйка алой крови. Из-под кофты выбился медальон в виде небольшого обвитого мелкой вязью круга, по бокам усыпанного светло-зелеными камнями. На коленях подле нее сидит человек, прижимая к себе безжизненную ладонь.
    Поблизости послышались шаги и громкая человеческая речь. Незнакомец встрепенулся.
    - Я вернусь. Обязательно вернусь.
     Широкая спина выгнулась, лицо похудело и вытянулось, тело стало серым. Несколько минут мучений, и все было кончено. Теперь возле девушки сидел крупный серый волк. Меж тем крики становились все ближе.
    Когда селяне вышли на поляну, то обнаружили лишь труп несчастной.
    В тишине разливается тоскливый волчий вой.

    После этой фразы он слегка замялся. Непослушная челка, словно светлый балдахин, прикрывала его глаза.
    - Риана, ты же все видела, да? 
    - О чем ты?
    - Эльфы видят прошлое, настоящие и будущие. Это дар, который передается из поколение в поколение. И сейчас ты… видела что-то из МОЕГО прошлого.
    - Я не чистокровный эльф.
    Для оборотня это не было веским аргументом, и он продолжал испытующе смотреть на меня.
     - Расскажи мне. Это важно. Я должен знать, что именно ты видела.
     Я протестующе замотала головой.
     - Да с чего ты взял, что я вообще что-то видела?
     - Я уже сказал, ты эльф. И потом ты странно отреагировала на мое прикосновение. Не так, как раньше.
     Ой, что-то мы темним. Откуда такая осведомленность? Можно подумать ему так часто приходилось общаться с полукровками. Подобный дар не всегда передается по наследству даже среди Перворожденных и считается очень ценным. Их чтят, ими восхищаются, к ним обращаются за помощью сильнейшие мира сего, но предсказателей никто не любит. Кому понравится, что кто-то знает твое будущее, настоящее и прошлое? 
     - Кто она? – глупее вопроса не придумаешь. Возможно, я сейчас нахожусь в обществе безжалостного убийцы юных дев и приспокойненько выспрашиваю у него про прошлую жертву.
    - Я не мог причинить ей зла.
    В его голосе послышались уверенные нотки. Он не врал.
    Данрэй наклонил голову и уставился на свои ладони, словно пытаясь найти в них что-то новое.
    - Что, значит, не мог?
    - Это значит, что я не помню. Я даже не помню ее лица.

    Уже сидя в теплой избе и попивая горячий чай, я размышляла о случившемся. Из всего увиденного мной вырисовывалась вполне полноценная картинка. Если бы только Данрэй рассказал мне все, но от него же снега зимой не допросишься. Я бы наверняка смогла понять, кому он так насолил и кто следит за нами. Жаль, я пока могу специализироваться исключительно на прошлом, а то бы этот маньяк точно от нас никуда бы не ушел. Ах, если бы… какое противное словосочетание.
    - О чем задумалась, рыжая голова? – Данрэй ласково потрепал меня по макушке, выводя из состояния полной задумчивости.
    Ароматная ватрушка шлепнулась на деревянную столешницу, так и не добравшись до рта.
    - О насущных проблемах, которые рано или поздно придется решать, – трагическим тоном возвестила я.
    Оборотень громко рассмеялся. Мне ничего не оставалось, как насупится и злобно засопеть в ответ. Ну что я такого смешного сказала? Я же просто пытаюсь помочь, а он еще и издевается.
    - Какой хозяйственный мне попался ребенок.
    Тут уж я сложила ладони в кулак и засопела еще злобнее. Данрэй не обратил на мои молчаливые протесты никакого внимания. Лишь очередная ватрушка бесследно исчезла с глиняного блюда. Что-что, а аппетит у него всегда был отменный.
    - Мы будем решать все проблемы по мере их поступления, хорошо?
    - Хорошо, - как можно спокойнее произнесла я.
    - Вот и здорово. А теперь спать.
    Видимо я послала в его сторону столь «добрый» взгляд, что ватрушка  попала не в то горло. Оборотень закашлялся.
    - Риана, если ты и дальше будешь так на меня смотреть, боюсь, что все мои враги сильно разочаруются в своих силах и будут вынуждены повеситься на ближайшем суку от зависти.
    - Я не хочу спать.
    Встав, я уверенным шагом направилась к двери. Хватит мною командовать. В конце концов, это из-за него я была вынуждена оставить брата и пуститься в это дурацкое путешествие неизвестно куда и зачем. И вместо того, чтоб спокойно жить в тихом городе таскаюсь по самым злачным местам.
    - Куда это ты собралась?
    - Мне надо пройтись.
    - На ночь глядя? – оборотень удивленно вскинул вверх брови. – Дождись утра. Потом прогуляешься.
    - Потом это значит под твоим присмотром?
    Данрэй поддался на провокацию.
    - Да, это именно то и значит. Мало того, что за тобой охотится сумасшедший мститель, так не хватало еще, чтоб тебя съела обыкновенная лесная нежить. 
    - Меня? – моему возмущению не было предела. Лицо тут же пошло красными пятнами, а руки сжались в кулаки.
     Усомниться в моих способностях? Худшего оскорбления для эльфа, пусть и полукровки, и придумать было нельзя.
     – Как ты уже убедился, с оружием я обращаюсь получше некоторых и в постоянном контроле не нуждаюсь. Если ты не заметил, то сообщаю: я вышла из детского возраста. – Все это было сказано предельно спокойным и сладким тоном. Оборотень всерьез забеспокоился, и даже приподнялся со своего места. 
     - Ты все равно еще слишком маленькая.
     - Маленькая?!
     А ну-ка, повтори, хвостатый!
     - Риана, я запрещаю тебе выходить из дому, слышишь?!
     Он первый раз за все это время повысил на меня голос. Но и одного раза было вполне достаточно, чтоб вывести меня из себя. Поскольку я довольно рано лишилась родителей, и моим воспитание никто не занимался, характер у меня был не просто отвратительный, а настолько ужасный, что любая ведьма обзавидовалась бы.
    Я развернулась и ушла, громко хлопнув дверью.
    - Риана!!


Рецензии