Копирайтер

               

     Петя давно мечтал стать копирайтером. В самом деле, чего проще придумать рекламный текст или слоган? Что в этом трудного? По телевизору порой передают такую глупость, а он, конечно же, сможет написать лучше. Работа не пыльная: сиди дома за компьютером, придумывай, печатай и отсылай заказчику, а потом получай гонорар. Не жизнь, а сказка!

     И вот сбылась мечта, есть первый заказ: придумать рекламу продукту. Но когда увидел, что за продукт, невольно рот раскрыл. Хрен! Да ещё называется «Маруся».

     Руки так и опустились. Что же тут придумаешь? Зачем его вообще рекламировать? Хрен он и есть хрен. Чего ещё? Может: «Хрен расписывать не надо, его просто кушать надо!» Нет. «Надо – не надо…» Что за рифма? И почему стихами? Надо попроще: «Хрен на любой вкус. Попробуй!» Это, кажется, уже было. Надо пооригинальней, поновей. «Попробуй. Получи удовольствие». Было. Да и удовольствие-то сомнительное. Сколько этого хрена вообще можно съесть? «Съешь немного и попробуй эффект!» Уже лучше, но тоже где-то было. Читал же умные статьи о рекламе. Надо отразить саму суть продукта. А какая у хрена суть? Зачем мы его едим? Для удовольствия? Вряд ли. Для здоровья? Может быть. «Если часом захворал, хрена съел и побежал!» Что-то не то. Конечно, съешь банку хрена и побежишь обязательно. Но почему опять стихами? «Банка хрена – здоровье на целый день!»

     Петя встал, прошёлся по комнате, задумался. Наверное, он делает что-то не так. Надо начать всё сначала, попробовать зайти с другой стороны. Только к хрену, с какой стороны не подходи, ничего не изменится. Может обыграть название? Конечно, он совсем про него забыл. «Маруся. Годится для мяса и гуся!» Нет, ну что за наказание! Стихи так и лезут. И почему для гуся? Разве для другой птицы не годится? «Маруся для всего…» «Маруся для всех…» Звучит двусмысленно, ещё неправильно поймут. «Если есть, то с «Марусей»» Ага, а если пить, то с Васей. Что же это такое? Ничего путного не лезет в голову. Говорила же мама, не суйся в это болото! Не послушал, теперь мучайся.

     Петя взъерошил волосы, зашагал из стороны в сторону. Какой бывает хрен? Забористый, слёзный… То есть слезу вышибает. Ещё домашний. «Хрен «Маруся». И ты дома!» «…вкус дома!», «…вкус детства!», «У самовара я и хрен «Маруся»!», « «Маруся» с хреном…» Боже, что я несу!.. Дали бы его хоть попробовать. А какой смысл? Он всегда одинаковый. Раз попробуешь и запомнишь на всю жизнь. « Незабываемый вкус «Маруси!»» Почему его назвали «Маруся»? Что, других имён не было? Можно подумать, если бы назвали «Дуня» то было бы легче. « «Маруся». Как не назови всё равно один …» О, Господи! Ну почему копирайтер? Лучше бы махал кайлом на дороге. Там думать не надо, знай себе копай до конца смены.
День незаметно клонился к вечеру. Петя придумал множество вариантов, но все они казались глупыми, ничего путного не сочинялось. Отсылать заказчику было нечего. Мучился до головной боли. «Хрен без проблем», «Аппетитная «Маруся»»… От всего этого уже мутило. Чувствовал себя несчастным, бездарным и усталым. Ненавидел хрен, заказчика и всех Марусь на свете.

     Обед без «Маруси» не в радость,
     Раз нет аппетита совсем,
     Любую проглотишь с ней гадость,
     Избавит она от проблем.

     Написал и изумился. Никогда не писал стихов, а тут стал поэтом! Что же у него в голове такое включилось?

     Ночь. Комната в квартире,
     Я, в окруженье стен,
     Один в огромном мире
     Сижу, пишу про хрен.

     Так стало жалко себя, прямо до слёз. Можно же написать целую поэму! Но кто это будет читать? Кому это надо? Заказчику нужна сжатость, лаконичность, лирика ему ни к чему. Кому вообще нужна лирика?  Только бы продать товар. Поэт остаётся в стороне. В той же стороне, где и хрен. А такая была мечта… Неужели не быть ему копирайтером?

     Он сидел, пригорюнившись, устремив взгляд в окошко. Темнело, загорались первые звёзды… Было грустно, что мечта, казавшаяся столь реальной, уже в который раз не сбылась. Грустно, досадно и абсолютно непонятно, как быть дальше. Разве что отослать стихи заказчику? Пусть вздрогнет хоть раз в жизни. Только заказов он больше не дождётся. Не становиться же поэтом и писать поэму про «Марусю». Он с тоской смотрел на свой дальнейший жизненный путь, в конце которого маячили кайло и лопата.

                КОНЕЦ.