Как Света плакала и смеялась одновременно

Я впервые увидел как Света плакала и смеялась одновременно.
Нравилась мне она давно, но я совершил ошибку.
Слишком много говорил и читал стихи, и в какой-то момент понял, что перегнул палку, что теперь точно сразу не даст, но было уже поздно - Остапа понесло...
А в это время ловкий инженер с тонкими извивающимися пальцами пришел с бутылкой гуниба и сидел уже у моей возлюбленной на кухне. И уже собирался играть на гитаре.
А Света уже делала умные глаза и хрипло шептала самые эротические слова, которые знала: Фосбиндер, Тарковский, Окуджава и даже купила в букинисте книгу Юхана Боргена Маленький лорд, положила на стол и раскрыла на нужном месте.
От всей этой картины маслом у меня разрывалось сердце, и я решил идти напролом.
Я быстро собрал маленькую армию из махачкалинской богемы.
Гера Давыдов - режиссер - каббалист, его друг из Брат Кишлачник по имени Зафар из Туркмении в кирзовых сапогах разного цвета.
Он странствовал по миру в поисках сюжета для новой песни.
Вот такая театральная компания пошла в гости к Свете с 2 бутылками вина поговорить-обсудить ну например фильм Питера Брука Гурджиев.
По дороге я на последние деньги решил купить что-то к столу в магазине.
Почему-то я купил пакет с самой мерзкой жареной мойвой - хорошо под портвейн и под Гурджиева.
Но когда мы пришли, то оказалось, что тут уже не до разговоров.
Инженер разливал на кухне, а залившаяся румянцем Света вздымала роскошную грудь, сдерживая дыхание, чтобы не плакать и не орать матом.
Отвлеки инженера - сказал я Зафару и он с криком "Брат-Киповец!" завел сложную многочасовую инженерную беседер как из заводской курилке к которой так привык физик-лирик из Каспийска.
Света страдала и стонала, но я уже видел, что выбор сделан и не в мою пользу.
Пойдем к другой - сказал я Гере.
Позвони Тане Мун.
Было примерно 12 ночи.
Гера взял телефон и разговаривал минут 40.
Таня Мун ждёт нас - сказал он. Как позже выяснится по астрономическим телефонным счетам Гера звонил в Англию или в Израиль.
Ладно - сказал я. Жаль вас покидать, но надо.
Света сверкала глазами.
Инженер кряхтел на кухне какбэ непобежденный.
Но романтизьмъ был разрушен и на сердце у меня было светло.
Когда мы вышли из подъезда нам на голову полетела рыбка мойва в пакете.
Это был момент истины.
Весь вечер Света старалась вести себя безупречно, а тут сама дала мне пас.
И сама уже поняла, что будет дальше.
Я схватил пакет, и как ангел взлетев по ступеням к Светиной квартире,
позвонил в дверь.
Открыла Света.
Глаза её метали молнии, а губы и грудь тряслись от ярости и возбуждения.
У вас тут рыбка упала - вежливо улыбаясь, сказал я.
.....................................................

История с Рыбкой.
Версия Светы Анохиной

Родители ушли в гости. А ко не пришел кавалер. Кавалер был хорош и гитарист. Я была бесконечно прекрасна. Мы зажгли свечи и говорили о возвышенном под гитарные переборы. И тут приперся Бергер. Он принес с собой лицемерную умильную улыбочку и огромный промасленный кулек с жареной килькой. За Бергером в дом просочились две непонятные фигуры. Одна из фигур оказалась режиссером Герой. Вторая – незнакомая, в длинном бомжеватом плаще и кирзовых сапогах разного цвета, назвалась братом-кишлачником. Бергер потом уверял, что это крутой режиссер их Якутии, но я так и не поверила.

Брат-кишлачник разлегся на диване, не сняв разноцветные сапоги, и азартно хамил кавалеру. Кавалер нервно тряс ногой. Гера уволок телефон в соседнюю комнату и начал куда-то названивать, а мне сказал – не мешай! Я тряслась от ярости. На столе рядом со свечками лежала жареная рыба и воняла на всю галактику. Бергер сидел тихо, чинно и умиротворенно улыбался, как человек, сделавший трудную работу и теперь наслаждающийся плодами трудов своих.

Меня хватило минут на 15, после чего я взбесилась, оторвала Геру от трубки (как потом оказалось, он позвонил во все города, с которыми могли соединить), брата-кишлачника – стянула с дивана и, подталкивая их Бергером, выставила троицу к чертовой матери. Кавалер успокоился и даже снова тренькнул гитарой. Но оставалась рыба. Рыба в бумажном жирном пакете.

И вот тут я совершила роковую ошибку. Схватила эту вонючую поганую оскорбительную рыбу и швырнула ее с балкона. Она еще летела, когда я уже все поняла, ахнула и заметалась. Поздно.

Через минуту в дверь снова постучали. На пороге стоял Бергер и, склонив голову набок, протягивал мне продранный пакет. «Вы тут рыбку… уронили» - сказал этот подонок с невероятной нежностью.

Лицо его светилось.