Сказка про Баню

Многие говорят, мол, чудес не бывает, деды морозы перевелись, желания не сбываются, выпить не с кем и все такое прочее. А мы говорим: бывает, не перевелись, сбываются, и очень даже с кем. Главное в этом деле - активная жизненная позиция. А в качестве подтверждающего примера - вот вам новогодняя сказочка.
«Дед! А не устроить ли нам «баню» для экипажа?» – спросил у стармеха т/х «Африкан Кон» Палываныч – он же капитан этого судна…
 Вообще-то Павел Иванович Зубков жил довольно обособленно, и даже не из-за какой-то капитанской фанаберии, а просто работа под «удобным флагом» имеет свою специфику: ты тут вроде и капитан, но не такой, как во времена Балтийского пароходства, царствие ему небесное. Нет той капитанской свободы, нет того многочисленного экипажа, а главное – дух, дух пропал. Вроде раньше и посмеивались над политинформациями, стенгазетами, коллективными просмотрами патриотических фильмов – а теперь что-то подсасывает внутри. И, что характерно, если в начале «перестройки», он тогда еще молодой  «секонд», тащился от всяких «Полицейских академий», «Греческих смоковниц» и пересмотрел все «Эммануэли», а в итоге все равно тянет на советское. Отсюда и мысли про «баню»: в смысле «каждый год 31 декабря мы с друзьями», далее по тексту. И не то чтобы сильно в баню хотелось, а хотелось традиции какой-то, чего-то объединяющего.
Пароход тем временем безнадежно застрял на рейде одного индийского порта. Впереди был Новый год и никаких шансов попасть к причалу. Экипаж был интернациональный: весь комсостав - россияне и братья-украинцы, рядовые – филиппинцы и два орла из экзотической Кирибати. Капитан в формировании экипажа не участвовал, всем руководили немцы - истинные владельцы судна. Вообще-то отношения со стаффом были неплохие – Палываныч отработал десять контрактов и имел даже бонус, типа, за выслугу лет, но все расходы нужно было все равно согласовывать.
Перед отходом из Китая директор по персоналу в виду приближающегося праздника разрешил закупить небольшие сувениры для членов экипажа и ящик шампанского. Там же был приобретен молочный поросенок – а то для филиппков Новый год без поросенка то же, что для наших без оливье. Справедливости ради надо сказать, что компания очень серьезно относилась к работе с экипажем, и на этот счет в компании были даже разработаны специальные письменные инструкции, как европейцам работать с филиппинцами. И Палываныч, честно говоря, подозревал, что инструкции для филиппков на предмет совместной работы с европейцами тоже существовали. Как бы то ни было, хотя эти инструкции выполнялись, особой сплоченности в экипаже не наблюдалось. Вот это капитана время от времени и провоцировало на разного рода попытки возродить командный дух…
Короче, капитан загорелся «баней», то есть празднованием Нового года. Дед был коренным одесситом, бывалым и совсем не смешным. Про «баню» он не понял. Кроме того, на пароходе не было сауны, и бассейна не было, и спортзала, и много чего не было из того, что было на советских судах. К тому же Дед не был таким сентиментальным как Зубков, и единственное, что ему приходило на ум при смысловой конструкции «баня и пароход», это эротичный проход актера Леонова из ванной в  «Полосатом рейсе».
Капитан прояснил что под «баней» он имел в виду «весело встретим Новый год». «Давай, Дедуля, тряхнем стариной – порадуем экипаж!» - «А давай!» -  согласился дед, с облегчением поняв, что от него не требуется организовывать сауну в машинном отделении.
Позвали «молодежь»: старпома, обоих вторых: и штурмана и механика, и главного балагура – третьего помощника ростовчанина Шурика. Позвали еще «старшего» из филиппинской части экипажа – боцмана. Инструкция по работе с филиппинцами предписывала вычислить среди членов экипажа их неформального лидера, так сказать, Фернандо Маркеса. На «Африкан Кон» Маркесом у филиппков был боцман.
Программу праздника прикинули довольно быстро: проводы Старого года за час до Нового по местному времени, концерт, Новый год – салют, фейерверк, барбекю, продолжение концерта и встреча Нового года по московскому времени. Шурик, как самый молодой и креативный, взял на себя режиссерские функции, капитан и дед выступили в роли снабженцев и выкатили свои запасы «подогрева». Получилось неплохо: на пятнадцать человек ящик шампанского, пять коробок пива, ящик виски и две бутылки водки по полтора литра каждая. Что было в наличии у филиппков, никто не знал, но знали, что несколько ящиков пива у них есть. На пиво и делался основной упор, так как филиппки пьют в основном пиво, а вот сочетание водка-пиво-виски вряд ли потянут.
Но напитки – это полдела. Главное, как говорится, культурная программа: нужно было продумать сценарий, тосты, кто чего будет говорить и вообще. Шурик посматривал на деда и что-то хотел сказать, но все не решался, а потом все же выдал: «А вот вы, Алексей Петрович, не согласились бы стать Делом морозом, так сказать, Санта-Клаусом? Человек вы солидный, и голос у вас низкий и серьезный».
Дед растерялся - он никогда не был «затейником». Более того, попадая в «не одесскую» компанию, он чувствовал себя неловко: от него всегда ждали чего-то оригинального, а он молчал и даже «по-одесски» не говорил. Ну, разве только путал «про» с «за» - вместо «расскажи про компанию «Valem» говорил «расскажи за компанию «Valem». Машков в «Ликвидации» выглядел большим одесситом, чем Дед. «Ну, ладно, попробую, только вот костюмчик вы уж сами - я кроме пуговиц пришивать ничего не умею».
А Шурик продолжил разговор уже с «Маркесом». Тот сразу врубился, что «топы» предлагают «карнавал» и барбекю, выразил полную поддержку и готовность помочь во всех начинаниях.  Шурик, как умел, объяснил, что нужны костюмы для нашего Деда Мороза, или по-ихнему Санта-Клауса, он же Папа Нуэль, но в российском исполнении – условно назвали его Гран Па Фрози. Снегурочку обозвали Леди Сноу, снежинки – Сноуфлэйками, а Новый год – Нью-Ир бой.
Долго ли, коротко ли, умелые филиппинские ручки из подручного материала, а проще говоря, из старых флагов, смастерили халаты–поддевки для действующих лиц новогоднего праздника. Для массовки изготовили короны с полумесяцами, звездами и рогами. Режиссер-Шурик объяснил, что рога были на шлемах у викингов, а викинги были первыми моряками.
Повару заказали и показали, как сделать винегрет, салат оливье, малосольные огурцы. Замариновали мясо для шашлыков, ну а остальное взял на себя кок: поросенка, а также гуся с яблоками. Елку, конечно, взять было неоткуда, и это был большой минус, но Дед согласился пожертвовать своим кактусом – в смысле вынести его из каюты на палубу и украсить снежинками, вырезанными из пакетов из-под чипсов. Филиппинцы замерли перед невиданным торжеством, Шурик попытался у них выведать процедуру встречи Нового года по-ихнему, но кроме запуска петард и ракет ничего познавательного для себя не узнал. «О кей, будем гулять по-русски»…
В 23.00 по судовому времени раздался сигнал общесудовой тревоги, и экипаж пригласили на шлюпочную палубу правого борта. Там был накрыт общий стол, за которым предстояло проводить Старый год. Встретить же Новый запланировали на корме, где был установлен мангал.
Поскольку температура наружного воздуха даже ночью была в пределах плюс тридцати, публика была одета соответствующим образом: в шортах, майках, на головах кокошники в виде звезд и снежинок. Полумесяцы отдали командирам - все филиппки были христианами. С мостика спустился Шурик в костюме Снежинки - на голове проволочное сооружение, напоминающее корону статуи Свободы, майка расшита кусками ваты, и сам весь обсыпан конфетти. Он вел за руку моториста-филиппинца, который изображал Снегурочку – Леди Сноу. На Снегурке был халатик из флага республики Вануату, белые гетры, обшитые ватой, чтобы было похоже на валенки, и кокошник с голубой звездой. Морда лица была затонирована белым кремом. Моторист-Снегурочка радостно прыгал около Шурика и кричал: «Хэппи нью ир! Шайбу-шайбу! Хэй Тотого! Спасибо!» Текст выдавал руку Шурика.
Шурик приказал всем «фор бигинниг» налить по виски, и попросил Снегурочку позвать Гранд Па Фрози. Снегурка радостно заорала: «Хэй, хэй, Гранд Па! Кам хиа!» (иди, типа, сюда). Народ такого никогда не видел и не слышал, но первая порция виски уже осела в горле. Раздались дружные вопли: «Дедушка Мороз, иди сюда!» Наверху запылал фальшфейер, и в его свете появился Дед Мороз, он же Гранд Па Фрози.
Видок у него был красочный: на голове парик из распушенных растительных концов, ватная борода, папаха из какой-то мочалки и халат из двух китайских флагов. Дед был подвязан поясом для работы на высоте, в одной руке был посох с китайской мигающей лампой, в другой – огромная зеленая сетка из-под овощей, чем-то до отказа набитая. Гранд Па спустился и заорал: «Гуд бойз! Вы все дела сделали в 2010 году? Готовы проститься со мной?» В ответ раздался рев: «Да, готовы!!!» «Тогда подходи по одному и тот, кто споет, спляшет или что-то покажет, получит от меня капитанский подарок!»
Капитан встал из-за стола, кивнул в ответ и подтвердил, что Гранд Па не обманывает.
Первым показал пример второй помощник. Он подошел к Деду Фрозу, взгромоздился на бочонок из-под краски, объявил, что споет песню на украинском языке, и спел тоненьким голоском: «У малестенькой Яринки е червоны прапорци…». Филиппки, хотя ничего не поняли, радостно захлопали. В ответ Дед достал из мешка пакетик, в котором лежали часы «Rolex». 20 долларов за штуку.
И началось! Образовалась очередь из желающих получить подарок: кто пел, кто свистел, кто пытался делать стойку на голове. Получившего подарок подзывал мастер, самолично наливал вискаря и давал кусочек поросенка, которого уже разделили на равные кусочки.
Пока Дед одаривал подарками моряков, за столами шла дегустация огурцов и винегрета. Салат «Столичный» шел на ура. Славяне добились, что филиппинцы после каждой выпитой рюмки кричали: «На здоровье!» и «Хорошо пошла!». В 23.50 слово взял капитан, поблагодарил экипаж, сказал, что счастлив с ними работать, и предложил проводить Старый год и приготовиться к встрече Нового. Ровно в полночь раздался грохот, и стартанула звуковая спасательная ракета. То же самое полетело, практически, со всех судов, стоящих на рейде. Небо озарилось, вверх беспрерывно взмывали сигнальные ракеты, виднелось зарево фальшфейеров. «Топы» дружно раскупорили шампанское, поливая при этом всех сидящих за столом. С Новым годом! Хэппи Нью Ир!
Как-то незаметно из-за стола исчез снежинка-Шурик, и через полчаса со стороны кормы раздались всем знакомая музыка «АББЫ»: «Хэппи нью ир»…
Дед Фрози провозгласил: «Банкет продолжается!» и махнул посохом в сторону кормы, где гремела музыка. Выстроив цепочку под дружную песню командиров «В лесу родилась елочка», народ поскакал в указанном направлении. На корме, украшенной гирляндами огоньков, уже хозяйничал Шурик в белой рубашке, черных шортах и пионерском галстуке, на голове была пилотка с цифрами «2011», а через плечо - лента с надписью «New Year 2011». Мангал уже сверкал углями, на импровизированном столе лежали горы шашлыков – кок постарался на славу. За мангалом командовал Шурик - в Ростове знали, как готовить шашлыки; вокруг стояли ящики пива и сиротливо скучали огромные бутылки «Smirnoff».
Вечер продолжили судовая джаз-банда под командованием моториста-Снегурочки: у филиппков нашлись две гитары, а барабаны сделали из бочек. Пели все и всё: за «Калинкой-малинкой» шло «О, май харт»,  за «Хей, Джуд» - «Подмосковные вечера». Инструкции компании по взаимодействию европейцев с азиатами явно нарушались, причем с обеих сторон, но этого никто не замечал. Филиппинцы валились с ног в прямом смысле, но капитан все видел и контролировал. Слабых уводили. До Нового года по Москве устоял почти весь комсостав, ну и семеро филиппинцев – их азиатские рожицы блаженно сияли…
Когда съедено было почти все, а пить уже никто не хотел, народ стал постепенно расходиться. Палываныч сидел, прислонившись к фальшборту, и прикидывал, хватит ли вахте двух часов, чтобы прийти в себя. Праздник, без сомнения, удался. На минуту ему даже почудилось, что он вернулся на тридцать лет назад. Он скинул с себя это наваждение, и подумал, что даже самые умные инструкции судовладельца ничто по сравнению с моряцким застольем…
Сказка ложь, да в ней намек. Что бы чудеса случались, их нужно кому-нибудь творить.