Как мужики воротники добывали. часть первая

Как мужики «воротники» добывали.

Охотникам смолинского охотколектива, которые показали
мне настоящую охоту на лис посвящается.

1.

  В свете фар покрытую первой порошей дорогу неспешно переходили две лисы. Не обращая никакого внимания на машину, кумушки добрались до обочины, скользнули в придорожную канаву и растворились в темноте.
 - Эх! Надо было хоть одно ружье сложить, чтобы под рукой было! – я с досады хлопнул себя по колену.
 - Ничего,  - спокойно ответил мне сидевший за рулем Олег, - настреляешься еще завтра, будь уверен. Лисы тут хватает. Пацаны в прошлом сезоне двести пятьдесят штук взяли.
 Мы ехали в Смолино, к друзьям Олега, которые профессионально охотились на лис. Об этих охотах он мне много рассказывал, но поехать на такую охоту никак не получалось. И вот, как говорится, «срослось» - Олег вез меня, как он выразился сам, «на показательную лисью охоту». До этого момента я никогда не ходил специально на лису и не представлял, что может быть особо интересного в добыче зверя, с которого кроме шкуры и анализов на бешенство и взять-то нечего. Спору нет – лисья шкура очень красивая, но она сама по себе в лесу не валяется. Сперва нужно выследить лисицу, потом подстрелить ее, потом еще шкуру снимать и вычинять. А из одной лисы шубу не сошьешь – их надо минимум двадцать. Короче говоря, хлопотное это дело лисьи воротники добывать. Кроме того, есть еще опасность, что лиса окажется бешенной и в придачу  к воротнику можно получить еще путевку на длительное лечение. По этим причинам охота на лис не очень популярна в наших краях и, не смотря на то, что лис развелось огромное количество, а другой дичи соответственно стало гораздо меньше, криворожские охотники лису стреляли очень неохотно и лишь по воле случая. Может быть, если бы была возможность выгодно сбыть шкуры, ситуация бы изменилась, но в нашем городе  шкуры если и скупались, то за копейки.
  Помню, звонит мне один мой друг и говорит, что у него в гостях сейчас один дедушка сидит, который хочет со мной пообщаться по поводу нутряных (я развожу нутрий) и лисьих шкур. В общем, предложил мне этот дедуля аж по двадцать гривен за шкуру лисы (за хорошую шкуру, остальные по пятнадцать) и по семь гривен за шкурку нутрии. От такой невиданной щедрости я едва не прослезился и сказал, что за такие деньжищи я, пожалуй, сам буду шкуры вычинять. Одну-другую испорчу - третья получится, как положено ибо руки все же растут из места более-менее приближенного к нужному. Вот так и тренировался я нутряных шкурках, а за лисой особо не гонялся. В прошлом году «взял» одного лисовина, да и того на номере. Лежит у меня его шкура засоленная и замороженная уже больше года. С одной возиться не охота, а больше не попадалось. Хотя довелось мне слышать, что кое-где в Украине за шкуры дают неплохую цену – от полтинника до сотни за штуку. А тут еще Олег мне все ущи прожужжал о том, что его друзья от охоты на лис имеют много выгоды. Во-первых, им специально продлевают в УООРе  лицензию аж до марта месяца. Во-вторых, чем меньше лис, тем больше зайцев, фазанов и иной дичи. В-третьих, на вырученные за шкуры деньги приобретаются для бригады собаки, ремонтируется транспорт и тому подобное. В общем, поехал я на лису, не столько за шкурами, сколько за новыми впечатлениями. 
 - Долго нам еще ехать?  - спросил я Олега, - жрать уже охота.
- Уже скоро. Там как раз Олег картошки сварить обещал. Сейчас приедем, выпьем-закусим, историй наслушаешься, только записывать успевай!
- Это лучше на диктофон, которого естественно нет. так что придется запоминать.  А что, твоего друга тоже Олегом зовут?
-Да. У него тут в селе хата под хозяйство есть, там и остановимся. Надо тебя пока проинструктировать. Охотиться мы будем с собаками, так что нужно быть очень внимательным и осторожным в стрельбе. На шум не стрелять только по видимой цели.
- Я на шум и так не стреляю. И вообще, у меня есть правило: не уверен – не стреляй.
Олег кивнул.
 - У них тут однажды застрелили собаку. Случайно. Свой стрелок. Застрелил и спрятал, никому ничего не сказал. Пацаны потом еще неделю ее искали, думали, что потерялась. А тот стрелок по пьяни проговорился кому-то. В общем, они ему сказали, что ружье может продавать, и охота для него теперь закрыта. И дело даже не в собаке было – такое с каждым может случиться. Главное, что он, гад, молчал, хотя и знал, что ребята переживают, ищут.
  Некоторое время мы ехали молча, слушая звучавшие из динамиков песни группы «БИ-2». Я смотрел в окно и размышлял над услышанной историей. Решил, что не буду стрелять, если не буду полностью уверен, что не попаду в собаку.
  Через дорогу перебежала еще одна лиса. Мы свернули с трассы и вскоре въехали в село. Вдоль дороги, насколько я смог рассмотреть, стояли хаты. Именно хаты, а не дома. Время было уже довольно позднее и окна в хатах не светились. Фонарей вдоль дороги тоже не было, лишь некоторые дворы освещались, горевшими над порогами лампами. Когда закончился асфальт, и началась грунтовка, мы остановились. Справа была хата, из которой почти сразу вышел хозяин и открыл нам невысокие ворота из штакетника.

2.
  Небо было заснежено яркими и крупными звездами. Я с удовольствием вдохнул морозного воздуха.
 - Погодка яка хороша! – сказал радостно Олег,  тот который смолинский. – по такій погоді лиса добре чуть, він коли по очерету біжить, тріщить, наче кабан! Ну, ви вигружайтеся, несіть все в хату, а я піду, бо он, тільки тапочки взув.
  Мы выгрузили вещи и зашли в дом. Там было натоплено, пахло дровами и нагретыми мазаными стенами. Тому, кто бывал в селе, я думаю, этот запах должен быть хорошо знаком. Здорово к этому времени проголодавшись, мы быстренько накрыли на стол.  В цетре возвышалась миска с дымящейся картошкой в мундирах, а вокруг уютно расположились копченая колбаска, сало, маринованные помидоры, свежая селедочка и другая немудреная закуска. Мы разлили по рюмкам холодную водочку из запотевшей бутылки и выпили за встречу. Я с хрустом откусил от луковицы, утер набежавшую слезу и взялся за картошку.
   Завязалась непринужденная застольная беседа о погоде, о том, кто из завтра будет на охоте, о том, что Вовка Гордиенко сам льет дробь (дробь эта была немедленно продемонстрирована) и тому подобное.
 - Вовка у нас людина специфічна, - говорил мне хозяин дома, - він бува кричить, шумить, на охоті й послати  далеко може. Та ти не звертай. То він не зі зла, то від азарту.
 - Так я что, барышня, что ли?  Я ж все понимаю. Вот я был как-то с коллективом, в котором друг друга кроют именно со зла, но там вообще дураки – ради того зайца готовы друг по другу стрелять!
 - Та ми усіх, хто з нами вперше попереджуємо, шоб до серця не брали. Вовка – він мужик нормальний.
 Конечно же не обошлось без охотничьих баек. Олег, который хозяин дома, рассказал, как однажды они с Вовкой Гордиенко, который у них, кстати, за бригадира, пошли на куницу, взяли олегову лайку. Собака, погнавшись за куницей, запрыгнула на иву и забралась аж метров на пять. Дерево росло как бы уступами. Ствол шел то параллельно земле, то снова вертикально.
 - Я дивлюся – шось на деревині, став цілить – на куницю наче не схоже. Придивився, а то моя лайка! А куниця на сусідньому дереві вже сидить! Ми тоді із Вовкою собаку ледве зняли! У мене на комп’ютері вдома фотка є.
- А как Серега поживает, который егерь? – спросил Олега Олег.
- Та як?  Дзвонить та каже, що бачив сім кіз. Каже, що треба лісок взять. Поїхали ми. Зайшли в лісок, пролазили його на всі боки – там не те що кози, там слідів и близько не було. Цілий день пролазили, нікого не бачили. Сам Серьога після первої заходки сказав, що ноги болять і не ходив із нами. Коли всі вийшли з ліску, він сказав, що кози вийшли та пішли, мабуть, у лозняк. Після того ми з кумом якось рішили провчить. Сидимо, пиво п’ємо. Дзвоню Серьогі на мобілку, кажу пилка в лісі працює, хтось дрова пиляє. Посиділи ще трохи, дзвонить кум. Каже, що пилять десь біля шахти, а Серьога вже на «Ніву» та й до шахти поспішає. Приїхав туди, набирає нас. Питає, де ж тут дрова пиляли? А ми йому кажем, що дрова вже на машиною повезли туди, де кози пішли! Ой, які ж він матюччя гилив тоді, варто було послухати!
   Байки байками, а время было уже позднее и нужно было ложиться спать. Утром нужно было вставать в полшестого. Мне достался матрас  который я разместил поближе к печке. На матрасе я раскатал спальник.  Хотя Олег иговорил, что вытравил в доме мышей, перед тем, как уснуть, я все же услышал их дружный топот. Потом один зверек пробежался по мне и прошуршал куда-то за печку. «Зверь тут водится, охота будет» подумал я и уснул.

3.
Чтобы не проспать, каждый на своем мобильнике будильник включил. Однако и без будильника проснулись все минут на пятнадцать установленного времени. Умывшись и позавтракав, поспешили на место сбора – автомойку, принадлежавшую одному из охотников. Там мы должны были пересесть из нашей машины в «Ниву».  На мойке нас уже ждали Саша и Юра.  Поздоровались, познакомились, перегрузили снаряжение в «Ниву», а сами еще решили в аптеку по-быстрому съездить, пока остальные подоспеют.
 - Что, хреновенько тебе? – с искренним сочувствием на лице спросил Саша, решив, что я вчера малость перебрал.
 - Да нет. – Отвечаю, -  Бронхит еще не прошел, кашель душит. Нужно таблеток прикупить. 
В общем-то кашель меня беспокоил больше вечером и ночью, но я, наслушавшись историй о том, какой осторожный зверь лиса, очень боялся спугнуть зверя некстати начавшимся кашлем, поэтому и попросил Олега заехать в аптеку за таблетками.
К нашему возвращению вся бригада была уже в сборе. Охотники заняли свои места в «нивах», собаки привычно разместились специально оборудованных для них багажниках.  И понеслись мы в соседний район, рассекая толстый слой снега, укрывший грунтовые дороги. Часто-густо под снегом оказывались большие лужи и тогда из под колес фонтанами летел ломаный лед вперемешку с жидкой грязью. Но, на то на «Ниве» и установлены два ведущих моста, чтобы с презрительной легкостью преодолевать подобные преграды.  По пути забрали из дома местного егеря и председателя охотколектива. Так как места в машинах было маловато, то пришлось одному из охотников  - Юрику – потеснить собачек. Юрик пристроил себе под спину чей-то рюкзак, а собаки пристроили себе под спины Юрика, так что у них была полная гармония. К слову сказать, собачки были небольшие – эстонские гончие Бой и Дик, а в нашем экипаже была собака Олега (местного) той же породы по кличке Задира.
Пока грузились-перегружались  я обратил внимание, что все местные были обуты в резиновые сапоги. Утепленные конечно, по зимнему времени. Один я щеголял в своих любимых «берцах» да еще и в облегченных, летних, так сказать. Резиновые сапоги остались дома.  Ведь не в болоте мы охотится будем! А в этих «облегченках» по легкому морозцу уже ходил – если на месте не стоять, то не замерзну. В общем, понадеявшись на великое во все времена «авось», трясся я в «Ниве» по бездорожью и слушал разговоры о том, как «достали» местных селян обнаглевшие лисы, которые белым днем не боялись заходить во дворы и воровать кур.
И вот приехали мы на место первой заходки. Это была не особо длинная балка на краю какого-то села, название которого я знал, да и не старался узнать. Склоны балки были очень пологими, кое-где распаханы под огороды.  По дну балки протекал ручей, густо поросший камышом.  В этот камыш нужно было запустить собак, ну а нам, охотникам, предстояло растянуться по склонам балки и неспеша смещаться вслед за гоном.  Олег Егорович, ну то есть мой криворожский друг, уехал «крыть перед», а я пошел за Олегом смолинским на один из склонов. Олег пошел первым, за ним на расстоянии примерно в сорок-пятьдесят метров пошел следующий охотник, Сергей, кажется, потом я, а за мной шел председатель местного коллектива, которого все называли Леонидович.
Растянулись по склонам, заняли позиции, пустили собак. Я выбрал себе место шагов за тридцать от камыша, пытаясь спрятаться за голым чахлым кустом так, чтобы и меня не было видно, но и обзор был хороший. Некоторое время было тихо, только камыши слегка шуршали на несильном ветру и слышалось, как собаки шлепали по воде. И вдруг одна из собак зашлась злобным лаем. Чуть в стороне отозвались двое других. Судя по звукам, собаки сошлись и работали теперь вместе. Их лай то удалялся, то приближался. Я видел, как взял на изготовку ружье Сергей и сам приготовился стрелять, внимательно вглядываясь в камышовую стену, ожидая, что в любой момент может выскочить лиса. В это время на противоположном склоне хлопнул выстрел. Я увидел как закувыркалась на снегу подстреленная лиса. После второго выстрела она затихла. Собаки хищно неслись к добыче и радостные крики охотников сменились громкими   «фу-у-у-у, блин!!! Фу!!!».  Разгоряченным погоней собакам все же удалось  куснуть лису разок-другой, после чего они, азартно виляя хвостами, вновь метнулись в камышовые заросли. Не прошло и минуты, как снова раздался собачий лай, и я хорошо представил себе, как рыжая хищница петляет в зарослях, стремясь уйти от погони. Теперь мне в полной мере стало понятно, что значит выражение «музыка гона». Я так заслушался этой музыкой, что невольно вздрогнул, когда слева раздался выстрел.  Между мной и Сергеем вверх по слону стрелой уходила лиса. Она неслась по границе вспаханной и нетронутой земли, вытянувшись в линию, как пушистая стрела. Для меня в тот момент время словно замедлило свой ход, уши как будто ватой заложило и почти исчезли всякие звуки. С каким-то неестественным спокойствием внутри я заметил, как с разочарованием на лице опускает ружье Сергей, и что из ствола все еще вытекает струйка порохового дыма. «Почему он не стрелял еще раз?» мелькнула у меня мысль, а вслед за ней еще одна короткая «два корпуса…» Одновременно с этим я ощутил, как руки сами вскидывают ружье. Раздался непривычно тихий выстрел  и мир снова обрушился на меня лавиной звуков, запаха сгоревшего пороха, холодным ветром в лицо.  Лиса кувыркнулась через голову и свалилась в борозду. Я пробежал несколько шагов вперед и замер в нерешительности, не зная, что делать: добивать лису, которая безуспешно пыталась подняться, или ждать, что собаки, чей лай все еще доносился из камышей, прибегут и сами «доберут» ее?  «Добивай!» - крикнул мне   тот охотник, который добыл предыдущую лису. Я подошел немного ближе, тщательно прицелился и добил раненного зверя, удившись про себя, что первый выстрел сделал из «чока», а не из «цилиндра», как это происходило всегда, ведь «цилиндр» - это передний крючок… Пожав плечами, я поспешил к своей добыче, что бы отогнать собак, которые в запале уже тянули ее в разные стороны. Через некоторое время собаки были снова отправлены в камыши. Гон теперь сместился значительно левее и мне представилась возможность сделать несколько снимков фотоаппаратом.
Хоть и был у меня за плечами небольшой рюкзак со всякими необходимыми мелочами, вроде разборного шомпола и аптечки, класть в него лису я не стал. Если бы заяц мне попался, то его я положил бы туда, а лису не захотел. Во-первых, мне все уши прожужжали о том, что лиса может оказаться бешенной и нужно избегать попадания ее крови или слюны на одежду и снаряжение, а во-вторых, блохи на лисицах водятся во множестве даже зимой.
- А как узнать, что она не бешенная? – спросил я подошедшего Леонидовича.
- Если она в воду пошла, значит не бешенная. – Ответил он, рассматривая зверя. – В камыше полно воды, так что можешь не беспокоится.
Переходя на новую позицию вслед за гоном, я нес лису в одной руке, взяв за задние лапы. При этом старался ее повыше над землей поднимать, чтобы не попортить мех (лишняя, как оказалось позже, предосторожность).  Это было неудобно, поэтому пришлось добычу под кустом, чтобы забрать на обратном пути. Гон был все еще далеко от нас. Где-то впереди раздалось несколько выстрелов и куда более громкое «фу-у-у-у, мля!». Это означало только одно – зверь взят.
Всего в этой заходке было добыто шесть лисиц – хорошее начало охоты. Охотники пошли  к машинам. Ко мне подошел Олег, только что взявший свой трофей, и дал мне кусок веревки с петлями на обоих концах (такие приспособления имелись при себе у всех местных охотников). Он ловко накинул петли на передние и задние лапы моей лисы. Теперь добычу можно было нести на плече.
- Олег! – донесся крик с той стороны балки, - скажи ему, чтоб не нес ее на плече, а то блох будет до самого Кривого Рога выбирать!
- Так ведь если по земле волочить, то мех весь обдерется.
- Не обдереться, - успокоил меня Олег, - вона он по очерету лазить, по кущам – і нічого.
Я отбросил все свои сомнения и поволок лису за собой. Возле одной из машин уже хозяйничал Вовка, привязывая трофеии к бамперу. Это делалось не для куража, а просто потому, что больше девать их было некуда. Верхнего багажника на «Ниве» не было, а внутрь тоже не положишь – и места мало и блох на лисах много. Погрузившись, поехали к месту следующей заходки.

4.
   Приехав на место, мы точно также разделились на две команды. Только обложить предстояло не балку, а широченное русло ручья (или нескольких ручьев), который питал своими водами довольно большой ставок. Вся эта площадь русла размерами не уступала стадиону и была покрыта жженым камышом. По одну строну зарослей раскинулось заснеженные поля. Местами из-под снега проглядывала озимка. С другой стороны на некотором удалении были заросли боярышника. Мне выпало идти по той стороне, что прилегала к полям. На снегу было множество заячьих следов и я подумал, что есть шанс кроме лисы добыть еще и зайца. Загонщики с собаками пошли по другой стороне. Вскоре гончие взяли след, но к всеобщему огорчению они рванули не в камыш, а в кустарник. Зимний воздух хорошо доносил их азартный лай с подвыванием, говоривший о том, что они гонят лису.  Вскоре послышались и выстрелы, крики загонщиков, но так и не было понятно: взяли лису или нет. Гончие продолжали работать. Складывалось впечатление, что в кустарнике отдыхало много лисиц, но, ни одна не выходила к камышу. Наша команда постепенно растягивалась вдоль русла, занимая свои позиции. Я оказался самым крайним с правого фланга. Позади меня, как я уже говорил, было поле, впереди камыш и как на ладони просматривалось пространство  по ту сторону камышовых зарослей, ширина которых, кстати, была никак не меньше пятидесяти метров. Там, среди островов боярышникового кустарника вовсю шла охота на лис. Собачий лай перемежался выстрелами и задорным матом охотников. И матерились они не от бескультурья, как может показаться со стоны, а исключительно от избытка чувств и азарта. Шло время, а ни одна лиса пока не пыталась перейти на нашу сторону. Я совсем было загрустил, как вдруг увидел крупного лисовина, который прикидываясь кочками пожухлой травы бочком-бочком и пробрался-таки от кустарника к камышу. Он обернулся ни миг назад, чтобы ткнуть охотникам рыжую дулю, и юркнул в камыш. У меня в душе затеплилась надежда добыть сегодня еще одну лису. Я прикинул траекторию, по которой зверь пойдет через заросли (до сих пор не пойму откуда взялась такая уверенность) и сменил позицию. Присев под молодым диким абрикосом, стал ждать. 
   Я уже говорил, что вырядился в легкие летнее- осенние ботинки, которые еще в первой заходке начали понемногу промокать из-за таявшего на них снега. Теперь же температура воздуха поднялась настолько, что снег стал подтаивать на грунте. В ботинках моих теперь тоскливо хлюпала вода при каждом шаге. Очень скоро я попросту не смог стоять на месте, потому как замерзшие пальцы на ногах начали просто скрючиваться и выпячивать тонкую кожу ботинок. К тому же легкий зимний ветерок добавлял еще немного свежести. Мало по малу я стал совершать попытки согреться. Шаг в право, два шага влево, потом пару тройку шагов вперед-назад, два притопа, три прихлопа и тому подобное. Со стороны, наверное, это походило на какой-то идиотский танец. Шло время, лиса из камыша не выходила, видимо услышав цокот моих зубов. Я больше не мог стоять на месте и, решив, что лиса на меня так и не выйдет, решил пройтись, что бы хоть немного согреться. Неподалеку изрядно натоптал заяц. Я стал ходить по его следу, проверяя в радиусе нескольких десятков шагов все подозрительные кочки и мелкие кустики, за которыми мог залечь косой. В это время стихли звуки охоты на другой стороне ручья, охотники погрузились в машины и поехали в нашу строну. Ко мне подошел Юра.
- Как это ты лиса прозевал? – спросил он.
- Какого лиса? – от удивления я даже на миг забыл о скрюченных от холода пальцах.
- Ну, ты стоял, смотрел на камыш, а он вышел вон там – правее. Посмотрел на тебя и побежал вдоль поля.
От таких известий я только и смог, что открыть-закрыть рот, глупо улыбнуться и пожать плечами. Это ж надо было так опростоволосится! Ждал, ждал зверя. Почти правильно определил место его выхода и просто прозевал! Да, досадно. Но не стреляться ведь от этого? Я решил, что не стоит и пошел вслед за остальными охотниками к машинам.
- Собак не успели со следа сбить, - пояснил мне встречавший меня у «Нивы» Олег Егорович, - они как зашли в кустарник, так гоняли там все время. Ничего, сейчас переедем более удобной балке, там повеселее должно быть.
- А обед скоро? – спросил я у него.
- Проголодался?
- Да нет. Мне бы носки сменить, а то ноги промокли. У меня в рюкзаке сухие носки лежат, и кульки от «тормозков» пособираю и поверх носков их понадеваю, чтоб опять не промокнуть.
- Пацаны сказали, что еще одну заходку сделаем, потом будем обедать.
5.
  Край села, балка и камыш. Охотники растянулись вдоль, покрыв примерно треть всей территории. Я снова оказался на одной стороне с Леонидовичем. Он шел впереди, я за ним. Когда все были на местах, и была, как говорили смолинские, «перекрыта жопа», пустили собак. Гончие почти сразу взяли след и через пару минут выгнали лису на противоположную от меня сторону. Пальба поднялась знатная! Саша стрелял трижды, но рыжая зверюга оказалась крепкой бестией. После каждого выстрела она поднималась и пыталась удрать. Наконец ее «положили», выстрелив почти в упор. Собаки в это время продолжали работать в камыше. Их голоса приближались. Рядом со мной была большая куча сухого ивняка от росшего неподалеку старого дерева. Я стал возле этой кучи, что бы хоть как-то соблюсти маскировку. По лисе решил стрелять только тогда, когда она совсем выйдет из камыша, чтобы не задеть случайно собак. Ведь они могли быть сразу за зверем, но оставаться для меня невидимыми. С приближением гона прибавлялся адреналин в моей крови. Я даже забыл в том миг о замерзших вконец ногах. Лисица выскочила именно там, где я и ожидал. Ее взгляд на долю секунды встретился с моим. Я вскинул ружье с небольшим упреждением и выстрелил. Но хищница опередила меня.  В тот самый миг, когда мои руки вскидывали ружье, она начала разворачиваться, так и не выйдя полностью из зарослей. Дробь легла в каких-то сантиметрах левее лисьего бока, и в следующее мгновение я увидел, как мелькнул белый кончик хвоста. Гон тут же стал стремительно удаляться влево. Не успел я сделать и нескольких вдохов после моего выстрела, как дважды выстрелил Леонидович. Лисы вышли на нас практически одновременно.  Собаки работали уже совсем далеко и я подошел глянуть на его добычу.
- Я только стрельнул, а тут и вторая лиса выскакивает! –говорил Леонидович. – Но она тут же развернулась и назад дернула, я только самый кончик хвоста задел!
 В это время гон стал вновь приближаться и я поспешил занять позицию. На это раз я засел на распаханном склоне балки, укрывшись с чахлым кустиком какого-то бурьяна. Лисица выскочила метров на семьдесят левее. Там, кажется, Сергей стоял.  Он дважды выстрелами перевернул ее, но «кума» все же поднялась и довольно бодро побежала в сторону стоявшей на верху склона хате. Ничуть не таясь, она пробежала во двор (ограды не было никакой) и скрылась за углом дома. Тут я увидел, что местные жители, кто не был занят домашними делами, повыходили на улицу и наблюдали за нашей охотой. Какие-то барышни, во главе с дородной матроной, нарядно одетые, собравшись очевидно в гости, задержались на минуточку и одобрительно кивали.
- Так их, хлопцы, стреляйте! А то каждый день курей воруют! – крикнула матрона, поправляя выбившуюся из-под платка прядь волос.
- Пішла, сука! В садок мабудь зайшла! – махнул в сторну хат подошедший к нам Вовка. Он имел ввиду раненну Серегой лисицу. – Я до машин іду, давайте лісу. – Предложил он Леонидовичу и потащил добычу на веревке по снегу, дымя на ходу сигаретой как маневровый паровоз.
 Мы постепенно смещались дальше. Впереди, метров через двести была дамба, на которую поехали машины, ну а мы, пехота, неспеша «давили» камыш. Однако места пошли слишком топкие, с большим количеством воды и собаки больше не подняли ни одной кумушки.
Вновь вернулось ощущение ломоты в замерзших ступнях. Я пытался поначалу обходить встречающиеся на пути лужи, но чем ближе к дамбе, тем эти лужи становились больше. В конце-концов я решил, что терять все равно больше нечего и пошел напрямик.
6.
 «Стол» как всегда накрывали на капоте. Смолинские выкладывали домашние разносолы: домашнее сало, прикопченое на соломе, копченое мясо косули, колбасы домашние и прочую снедь. Несмотря  на проснувшийся голод, меня вся эта вкуснятина волновала мало. Я с трудом непослушными пальцами развязывал завязки на рюкзаке, думая только о том, как бы поскорее натянуть сухие носки. Олег принес мне пару кульков и рюмку водки, которую я проглотил даже не заметив.
- А ботиночки у тебя совсем летние. – Заметил подошедший Юра. – Что ж так, не по сезону обулся?
В ответ я только махнул досадливо рукой и продолжил манипуляции с носками и кульками. За этим занятием меня застал Вовка.
 - Сапоги дать? – спросил он. Я, чуть поколебавшись, кивнул.
 Вовка из своей машины принес мне резиновые сапоги сорок последнего размера и две пары шерстяных носков.  Натянув сухие шерстяные носки я почувствовал себя намного лучше, и вспомнил, что хочу есть. Хотя это очень не точно, так говорить. В тот момент я хотел именно ЖРАТЬ. Но видимо холод таки затронул часть моего головного мозга, потому что я никак не мог решить что делать: обувать сапоги или все-таки сперва съесть что ни будь и выпить еще рюмку водки для «сугреву», которую, кстати, мне уже протягивал Олег. В конце – концов я нашел компромисс. Хлопнув стопку, я натянул один сапог. Потом поскакал на одной ноге к столу, набил рот всем, что попалось на глаза, и принялся обувать второй сапог, одновременно усиленно перемалывая зубами хлеб-мясо-сало-соленый огурец и, кажется, куриное крылышко. После третьей рюмки, я «полирнул» все горячим чаем из термоса и окончательно пришел в себя. Теперь можно было оценить окружающую обстановку.
 По другую строну дамбы находил большой ставок. Вода в нем еще не успела замерзнуть и рядом с берегом виднелись поплавки небольшой рыбацкой сети. Судя по тому, как поплавки шевелились, в сети была рыба.
- Толстолоб, мабудь. – сделали вывод охотники,  после чего последовало предложение подстрелить рыбину.  Хотя тут дело было вовсе не в рыбе, а традиционной на любой охоте выставке-показе друг-другу ружей.  У Саши, как раз была новая пятизарядка, о которой мне уже не однократно доводилось слышать от Олега Егоровича. Признаться честно, я равнодушен к таким ружьям, но все-таки взял ее подержать, примерить по себя и даже выстрелить.
- что-то отдача слишком сильная. – Удивился я.
- так ведь патрон «магнум» - сказал мне стоявший рядом Олег.
 В это время к нам подошел Вовка. Он тоже взял Сашкино ружье в руки.
- Вовка, розгорни конфєтку! – крикнули сзади.
 - Давай! – Вовка сунул патрон в патронник и щелкнул предохранителем.
Взлетела вверх метров на десять конфета. Вовка навскидку выстрелил и конфета разлеталась в пыль.  Только порванный дробью фантик плавно падал на воду. Я почувствовал, как у меня отвисла челюсть.
 - Давай ще! – Вовке в руки сунули чью-то двустволку, а в воздух уже взлетела стрелянная гильза. Мгновенный выстрел  - и гильза разлетелась на несколько частей.
 - Для мене нема неприкладистого руж*я. – сказал Вовка, беря в руки третье ружье. Он разнес еще парочку подброшенных гильз. После такой демонстрации стрелкового мастерства, я почувствовал себя полным профаном в стрельбе.
За всеми этими развлечениями я не заметил, как к нашей компании присоединились еще два человека. Хозяева этого ставка, братья, приехали выбирать из сетей рыбу на рынок. В моем рюкзаке была бутылка водки, которая после недолгих переговоров, была обменяна на двух приличных толстолобов. Красота – и охота, и рыбалка!
Обед не затянулся на долго. У ребят долгие обеды с обильными возлияниями были не в чести. Да и солнце уже начало клониться к закату и мы поспешили погрузиться в машины.  Было еще пару заходок, которые не были примечательны ничем, кроме, пожалуй, того, как местные жители реагировали на появление бригады охотников, приехавшей специально для отстрела лисиц. Нас встречали. Реакция селян напомнила мне кадры из документальных хроник про Великую Отечественную Войну, где мирное населения цветами, хлебом-солью встречало воинов-освободителей. То есть, нам, конечно, никто цветы под ноги не бросал, но одобрительные возгласы со стороны селян слышались.
  К тому моменту, как окончательно стемнело, бампер вовкиной «Нивы» украшали двенадцать лисиц. Добычу по дороге домой завезли одному парню, который за умеренную плату сдирал и солил шкуры.
Пока сдавали дичь, я подошел к курившему у машины Вовке.
- Я никогда не видел, чтобы так стреляли. – Сказал я ему.
- Ще багато хто не бачів. – пробасил он в ответ. В свете фар я заметил, как на его суровом щетинистом лице расплылась довольная улыбка. – Я з малку так стріляю. Тільки так – вскинув-вистрілив. Бо коли починаю вицілювать, наприклад, качку, то можу і «мазати».
  Закончилась охота, но не наши приключения. Мы рассекали просторы украинских степей и ехали обратно той же дорогой, что и утром. Я сидел на заднем сидении, зажатый между двумя охониками, и спал, положив голову на руки. Руками я цеплялся за стволы своего ружья, которое упиралось прикладом в пол. Когда машину подбрасывало на кочках, я ударялся лбом о стволы, садился поудобнее и вновь засыпал.  Перед самым подъездом к городу, около посадки наткнулись мы на маленький китайский грузовичок, приспособленный для перевозки мороженного.  Этот грузовичок по самое брюхо застрял около посадки в большущей луже, которую я видел утром. Водитель  - парнишка лет двадцати на вид, решил сократить путь и застрял. Как он радовался нашему появлению! Работая обоими мостами, «Нива» без труда вытащила чудо китайского автопрома на дорогу. После этой спасательной операции я больше не спал, однако с нежностью думал о том, как мы вернемся в Вовкину хату-край-села и сварим из толстолобов вкуснейшую «юшку». И как потом будем ее есть, слегка сдабривая блюдо холодной водочкой и закусывать выгоняющим из носа слезу лучком. И она, юшка то есть, была, но не о ней речь, а о том, что тем же вечером нас Олегом Егоровичем гостеприимные смолинские охотники пригласили снова приехать охотится на лис в следующие выходные. И грех было этим предложением не воспользоваться, вот и мы приехали в Смолино неделю спустя.