Состязание, или искусственный против естественных

  Состязание, или искусственный против естественных, или же - ещё одно открытие Карагачина, достойное даже его самого.

  Это было давным-давно, в начале двадцать второго века... Наконец-то было создано искусственное разумное существо! А вот так - удалось одному талантивому учёному и его ученикам, и всё. Гуманоидом оно, это существо, было, правда, только по внешности. Почему? Да так было легче создавать. Но после этого профессор изрёк:
  - Не забывайте, что  колёса первых автомобилей, самодвижущихся экипажей, как тогда говорили, тоже походило на колёса примитивной и грубой телеги! А нынче - посмотрите в окно!.. Сколько вокруг машин - больше, чем людей! Так что всё начинается с малого, а  иногда даже с подражания! Докажите мне, что существует абсолютно новое, и я пущу себе пулю в лоб!..
  Дал профессор своему искусственному детищу имя - Иван, самое распространённое среди его родного народа. Хотел - Константин, Костя, но - передумал, хотя и не сразу...
  Но этот гуманоид с таким обычным именем обладал и преимуществами перед естественным, земным человеком... И он узнал об этом сразу после того, как к снего вдохнули сознание и сделали самостоятельным, пустили в плавание в этот сложный и не всегда дружелюбный мир естественных биологических людей, среди которых теперь он волею судьбы, точнее, вечно развивающейся науки, оказался вынужден жить...
  Этот Иван не стал жить под крылышком, под опекой профессора, своего создателя,-  так, из принципа не пожелал, ибо молодой был, решил испытать себя. Вот и ушёл от профессора, даже рассорился. "Живи, как знаешь, раз такой! Я тебя и не держу, и не гоню!" - вырвалось у профессора. Он вообще-то заподозрил, что Иван, этот первое искусственное , пусть и человекоподобное на вид существо, оказалось подозрительным и опасалось, что профессор его просто отключит, то есть отнимет у него СОЗНАНИЕ, которое и делало его разумным существом, в отличие от роботов, которых уже расплодилось на производстве и в быту видимо -невидимо... 
  Гуманоид так гуманоид, пусть и из материалов, совершенно не отличающихся от плоти и крови людей, но всё равно "из другого теста", искусственного; да и непривычного вида, ни к одной расе его нельзя было отнести, а потому все его сторонились. На работу не принимали: мол, извините, но у нас и так сокращение штатов... Врали, конечно... И только после того как искусственный Иван доказал свою неутомимость, его взяли грузчиком в порт... Профессия была не столько тяжёлая, сколько по-прежнему - непрестижная. И тут-то Иван доказал и свою выносливость: и руду разгружал,причём, все грузчики-роботы в порту после этого плевались и отхаркивались чёрным, а нашему Ивану - хоть бы хны, никакого ему вреда от рудной пыли. Даже смазки особой не требовал, как в древние времена биологические грузчики - молока за вредность. На это обратил внимание хозяин, и вслух он ничего не сказал, но подумал: "О, выгодный работник. Побольше бы таких"... И так немногочисленные грузчики-люди как таковые не трудились, а больше следили за грузчиками-роботами, то есть были как бы операторами поргрузочно-разгрузочных работ, а тут ещё хозяину счастье привалило - подсократить и роботов...
  Да и не ел Иван в человеческом понимании этого слова - не нужна была ему обыкновенная пища, которой и так не хватало людям, но хозяин не знал об этом, а то, наверное, обрадовался бы ещё больше и подумал бы, что было бы не просто хорошо, а прекрасно, замечательно, когда бы все наёмные работники трудились, а есть не просили... Раз камни грызёт, и вкуснее они ему, и полезнее бутербродов и чёрной икры, - не умрёт с голоду...
  А этот Иван ещё и в одежде как таковой не нуждался, зимой и летом обходился обыкновенным спорткостюмом, да и то - скорее для приличия, так как фигового листа, чтобы срам прикрыть, в северной стране взять было негде. Да и жилище как таковое было Ивану не нужно... Пока Иван никому не говорил об этом, жил в дешёвом социальном общежитии, делал вид, что спит, ибо и в этом почти не нуждался, - узнай хозяин или менеджер обо всём этом, особенно о том, что и камнями может быть сыт наёмный работник, так запрыгал бы до потолка от радости: "Какой идеальный работник! Нам именно такие и нужны! Сбывается мечта бизнеса!.."
  Правда, поначалу грузчики Ивана невзлюбили, считая его иностранцем. (После того как убедились, что он не робот). Мол, какой же ты русский?.. Рабочим и в голову не могло прийти, что Иван  и в самом деле не боится ни жары, ни холода, а не только в еде не нуждается. Как питался - никого не интересовало. Да хоть траву пусть ест или камни грызёт (и не подозреавли, что недалеки от истины), - ведь на работу ни разу не опоздал, ни на минуту, всегда сильный, неутомимый, работал не меньше иных биндюжников "с тогдашнего времени", о котором у местных грузчиков сохранились, если не смутные воспоминания, то хотя бы мифы.
  Но всё же местный силач, не робот, а настоящий живой человек, вызвал Ивана на поединок. Грузчики любят и всегда любили побороться, и хотя труд их стал лёгким, благодаря роботам, привычек своих не оставили; и Иван принял вызов. Боролись они боролись, прямо в порту, у причала, когда делать было нечего, ибо груза не было даже для работов (бывает и такое), но никто не вышел победителем. Искусственный Иван, конечно, был силён, но и естественный оказался не лыком шит. Хотя профессор специально создал своё детище ненамного сильнее естественного, биологического человека, - так было легче, а там видно будет, - это так думал сам профессор, но кто его знает, что у него на уме после того, как Иван проявил настоящий мужской характер и ушёл самостоятельную жизнь, не получив путёвки в эту самую жизнь, то есть благословения своего "отца", если можно было так назвать профессора.
  Но не в этом дело. А в том, что оба, и Иван, и первый силач порта среди грузчиков, хотя и долго бескомпромисно боролись, но в конце концов сами согласились на ничью. Правда, всё же грузчик-детина пострадал больше Ивана - вывихнул руку, неудачно упав после Иванова броска.
  - Ох, как я устал! - вырвалось у биологического грузчика, довольно большого детины, чтобы не сказать - огромного.
  - Зато я не устал, и ни капельки пота, - с усмешкой отвечал Иван. Но всё же признал: - Ну, "перегрелся" малость, да и вообще, появилась потребность подкрепиться... - Не мог же он им признаться, что и камни ест легко и просто и с аппетитом, как они хлеб?..
  - Ага, всё же перегрелся ты, иностранец-заср... ц, - довольно пробормотал грузчик-детина. - И это зимой, а что будет с тобой летом?..
  - Но не устал же в полном смысле слова? - усмехнулся Иван. - Хотя со временем и перегреваться не буду. Я не идеал, но намного лучше любого из вас. От осины родился первый апельсин, так сказать... И вообще...
  Хотел сказать, что следующие поколения искусственных людей будут совершеннее, в том числе и неутомимее, - сам, и без профессора-"отца-создателя" до этого додумался... Но Иван благоразумно замолчал: пусть думают, что он и в самом деле иностранец какой-нибудь, из глубинных районов не то Папуасии, не то Бразилии, а, может... просто нашёл такого искусного хирурга-косметолога, который и сделал с его лицом и даже фигурой то, что сделал?..
  А грузчики, наконец, зауважали Ивана...
  Между тем и грузчик-детина зла на Ивана не держал, и пригласил его на рыбалку. С утра. К Белым Камням.
  - А почему не с ночёвкой у Чёрной Скалы? - поинтересовался Иван.
  - С ночёвкой не могу, боюсь застудить руку, - ответил грузчик-детина. 
  - Ах, да,- неопределённо ответил искусственный Иван.
  На рыбалке у Белых Камней так хорошо клевало, что Иван забыл обо всём на свете!.. И, более того, прыгнул в воду за сорвавшейся рыбой и едва не поймал её! Но в том-то и дело, что едва, ибо всё же скорости и дыхания под водой и ему не хватило: эх, профессор, профессор, всё же не сделал Ивана намного могущественнее и выносливее ныряльщиков за жемчугом и самых тренированных спортсменов, достижения которых профессор, создавая своего Ивана, несомненно, учитывал и старался хотя бы копировать... Но Иван и так показал такую скорость в погоне за удиравшей рыбиной, а затем, нырнув, так долго не появлялся из-под воды, - наверное, минут девять, - что детина-грузчик даже забеспокоился...
  - Ничего, я потренируюсь и тоже так смогу,- пробурчал детина-грузчик...
  А вскоре должны были сотояться областные соревнования по многоборью, и обычно на них ездил этот детина-грузчик, и, как правило, выигрывал эти состязания, но на этот раз вышло так, что этот детина-грузчик застудил всё же вывихнутую руку, даже у белых камней, во время дневной рыбалки, и на соревнования поехал Иван...
  И здесь он показал себя!.. Парень хоть куда оказался. И на лыжне, и в тире во время стрельбы - да мало ли в чём, на то и многоборье!.. Был неутомим, "перегревался совсем малость", да и скрывал это, а зрение у искусственного Ивана оказалось как у орла!
  Получил он не только медаль, но и путёвку в Африку, на сафари... И там наш Иван ночью убил львицу с первого выстрела, а затем уложил и льва, который бросился на группу охотников, защищая свою подругу!.. Пока другие то да сё, доставали приборы ночного видения, Иван - бац -бац, и уложил совсем озверевших диких зверей, так сказать... Может, не всю группу спас, но того человека, что был ближе всех и ко львице и даже ко льву, но промахнулся, несмотря на прибор ночного видения, которым так гордился, - уж его-то, смельчака, положившегося на прибор, Иван точно спас от львиных когтей и могучей лапы! И, что самое главное, этот спасённый оказался прехорошенькой женщиной, и она даже сказала:
  - Вы такой смелый и такой меткий стрелок! У вас и зрение лучше орлиного!
  - Обижаешь. И орлиного, и львиного, и кошачьего, а любого прибора ночного видения, - поправил её Иван. - Можете со мной на "ты",- добавил он.- Во всём я - первый. Может, даже непобедим. Но вот, увы, тем не менее, повержен одним лишь вашим взглядом и готов пасть пред вами на колени и просить ...
  - Но это невозможно! - воскликнула прекрасная дама. - Влюбиться в такого Кинг-Конга?..
  - Понятно, внешность неподходящая, пугает, - усмехнулся в ответ Иван.
  - Я к тому же замужем, - отмахнулась спасённая цветущая женщина.
  А Ивана так задело, так задело!..
  После сафари он, не задумываясь, будто прыгнул в омут головой, поехал в страну этой женщины, нашёл там, и где её улица, где её дом и её, ту, единственную женщину, что он был влюблён... "Наш Ваня, кажется, влюбился",- кричали ему вслед грузчики в порту. И если дело дойдёт до бракосочетания, то они уж в грязь лицом не ударят: на свадьбу грузчики наденут со страшным скрипом башмаки... 
  Иван дождался, когда эта женщина возвращалась с работы домой из своего офиса, и быстро подошёл к ней, едва она у подъезда своего коттеджа вышла из машины... Цветы ей, дурёхе, нёс, а она от страха упала в обморок!.. Да, вид его её напугал, ибо узнала, а вовсе не приняла в темноте за грабителя!
  Иван на руках отнёс её к самой двери, позвонил, передал вышедшему мужу, кстати, тоже сдрейфившему, и ушёл в ночь с грустным видом... Пока нёс - что-то потекло ему на руки, какая-то жидкость, как догадался Иван.
  Переночевал Иван под мостом, где, конечно же, были местные бомжи. Немного, несколько человек, но были,- что делать!.. Иван, разумеется, мог пойти и в хорошую гостиницу, но не видел в том никакой необходимости. Зачем? Ведь он не нуждался как в таковых ни в тепле, ни в еде, ни в сне... А мост - рядом с офисом его королевы красоты. И не боялсяИван никого. Ибо здоров был. Бомжи, как он и ожидал, пробовали его напугать, но сами испугались и притихли. Но он оказался великодушен, дал им денег - бомжи купили себе еды, выпивки в ночном магазине... После этого они прямо полюбили его, целоваться полезли!.. А с одним, оказавшися земляком, даже разговорился, но, к счастью, еда и вино подействовали и этот бомж заснул, и Иван был только рад, что никто не мешает ему думать о своей возлюбленной...
  И на другой день, переночевав, как бомж, под мостом, он позвоннил своему кумиру на работу (узнал номер) по новейшему видеоголографофону, который создавал полную, голографическую иллюзию изображения,- вот до чего дошла уже техника!..
  - Как здоровье? - спросил Иван искренне.
  - Я уссал.сь от страха, подлец, а ты ещё спрашиваешь! А муж даже усра..ся! И получил инфаркт!.. Хорошо, что первый инфаркт, а не четвёртый, который обычно является и последним!.. Не ходи больше за мной! - накричала она "совсем рядом, такая реальная" - опять же то была всего лишь иллюзия голографона... Он и запахи передавал, так что почувствовал запах французских духов, а не только видел каждый наманикюренный ноготь этой сводившей его с ума женщины.
  - Ты прекрасна, ты вся состояишь из шанель номер тринадцать, - пробовал сделать комплименнт Иван.
  - Дурак! -  И она, точнее, её сверхреальное изборажение исчезло - отключилась, значит... "Что делать, уссавша.ся и обоср.авшийся всегда поймут друг друга, но не меня", - грустно подумал Иван.
  Снова пошёл Иван ночевать под мост... Снова дал бомжам денег на еду и выпивку, за что тут же его полюбили. А с земляком уже поговорил подольше, считай, познакомился по-настоящему...
  - Тебя как звать? - спросил грязный и давно небритый земляк.
  - Василий Иванович, но можно просто Василий,- тут же, не моргнув глазом, соврал Иван.
  - А я Петька, - поверив, охотно отозвался бомж-земляк.
  Ишь ты, а мою королеву, что я влюблён, зовут Анна,- усмехнулся Иван. И это было правда.
  Этот бомж и посоветовал Ивану:
  - Ты её вые..., и она сама начнёт за тобой бегать.
  - Изнасиловать?.. Ну, что ты, Петька, я же не изверг!.. На такое я пойтить не могу! Я должен посоветоваться с шефом! - вырвалось у Ивана.
  - С каким шефом? - не понял бомж. - Ты что, бандит? Может, тебя разыскивает Интерпол?..
  - Да нет, не трусь, Петрусь, - снисходительно отвечал Иван. - Так я зову одного профессора...
  - Кликуха, что ли у него - Профессор?
  - Да нет, самый настоящий профессор...
  Но так и не признался, что является первым в мире искусственным разумным существом, точнее, искусственным мужчиной в расвете лет... Бомж вскоре задремал, как и все биологические люди, которые на удивление быстро утомляются...
  Утром Иван всё же сказал бомжу Петьке:
  - Я улетаю в Россию, могу и тебе купить билет.
  Но бомж отказался. Иван не стал уточнять, почему. Оставив себе ровно столько денег, скоько нужно было на самолёт, точнее, стратолёт, и на воздушное такси (дома средства имелись всё же), Иван отдал оставшиеся деньги бомжам и ушёл. Руки им пожал на прощание, ибо не боялся инфекций - невоспримчив был...
  А сам уже в тот же вечер был в Москве... И - прямо к профессору.
  - Я думал, ты уже не вернёшься, - вздохнул профессор. - И правильно сделал бы, ведь ты запрограммирован на сто лет жизни...
  - Вы это бросьте, - обиженно оборвал профессора Иван. - Что значит - запрограммирован? Живу, как все, и лучше всех, что ещё надо? Живу, наслаждаюсь жизнью! Получаю от неё такое удовольствие, какого и не все гении и тем более не каждый человек с высоким мышлением получает!
  - Зачем же ты пришёл, если тебе так хорошо?
  Иван в этот раз не стал поправлять профессора: "Прошу на "вы!", так как всё же по важному делу пришёл, профессор был ему нужен.
  И Иван рассказал профессору свою грустную историю неразделённой любви. И тяжело  вздохнул:
  - Эх, профессор, профессор, видать, не суждено мне любить земную женщину... Так вот у меня к тебе просьба: создай мне искусственную женщину,а?.. Только...
  - Что - только?
  - Только чтобы она не уссыка.сь со страху... Зачем мне, чистому, такая?.. Но хочу, чтобы и она, эта искусственная женщина, подруга будущих дней моих, возможно, суровых, звалась Татьяна... Не Арина Родионовна, не Анна Павловна, а именно - чтобы звалась она Татьяна...
  - Нет и ещё раз нет! - зло закричал в ответ профессор. - Нет времени! Я и моя лаборатория всецело заняты созданием второго искусственного разумного существа, которое будет ещё совершеннее, чем ты! Ведь первое колесо в самодвижущихся экипажах было похоже на колесо крестьянской телеги, но это вовсе не значит, что его нельзя было усоврешенствовать! И если ты ненамного совершеннее обыкновенного биологического человека, даже меня, тоже спортсмена в молодости и бегающего до сих пор по утрам...
  - Понятно, можешь не продолжать. Но колесо всё равно останется кругым, иначе оно перестанет быть колесом, - перебил профессора Иван. - Нет так нет, на нет и суда нет. Я и сам создам лабораторию, найду и найму сотрудников, ибо я богат, и я создам таких искусственных разумных существ, каких захочу. Но прежде всего я создам, подругу жизни, которая была бы достойна меня, ела бы камни вместо хлеба и не уссыкал.сь со страху. Мне нужно, чтобы моя половинка была совершенством, если уж на то пошло... Как говорят грузчики в порту: будь здоов, не имей коров, телята будут, тебя не забудут! Ха-ха-ха!..
  Но Иван также подумал своим почти неутомимым, и к тому же ещё и яснейшим и светлейшим искусственным умом: "Пусть, пусть профессор создаст ещё одного искусственого мужчину, даже более совершенного, чем я! А я переманю его на свою сторону! Даже уступлю ему первенство, если он и в самом деле окажется сильнее, умнее, достойнее, лучше меня! И что те люди, что то человечество?.. Искусственный разум спасёт мир!"
  Прошло совсем немного лет, и вдруг выяснилось, что искусственные разумные существа, созданные профессором, оказались "тупиковой ветвью", и учёным стало понятно что вовсе не таким, как описанный  выше искусственный Иван Сидоров, принадлежит будущее,- прошло совсем немного времени, даже - ничтожнейший срок, а человечество замахнулось чёрт знает на что - начало создавать колективный искусственный разум!.. Ему-то и принадлежало будущее. Но даже Иван нашёл там своё место, - право имел на то не меньше естественных, биологических людей, к которым коллективный искусственный разум относился терпимо. Да и мешал Иван этому сверхразуму даже меньше биологических людей, - шибко умный был, однако, чтобы не путаться под ногами и не мешать, когда в этом нет необходимости...
  И тем более отрадно было, что опыт, накопленный при создании этого Ивана, и даже довольно скромный опыт жизни его самого, даже его любовное увлечение биологической женщиной, пригодился при создании колективного разума, которому тоже были необходимы самые разные и глубокие чувства.