Моргнуть..

Которые сутки уже не сплю. Веки тяжелы и будто посыпаны песком. Больно моргать, больно закрывать глаза, больно смотреть на ярко отражающие свет лампы листы тетради, в которую я переписываю все, что нахожу по элементу Льда.
  Моргнуть.
 Это монотонная, тупая работа, как выбирание золотистых искр из речного песка - мой стол завален книгами, бумагами, полуистлевшими свитками.
 Моргнуть.
 Открыть глаза.
 Чёрная капиллярная ручка тихо-тихо скрипит по бумаге. Через кончики пальцев я чутко, каждым натянутым нервом впитываю этот звук.
 Это - история, старые учебники, новые результаты анализов происхождения энергии призм, документы, вырезки из газет, древние, запутанные предания, словари, много словарей.
 Черт побери, как бесит этот скрип. Будто муха ходит по спине и не согнать.
 Моргнуть. Глаза жжет.
 Голова болит. Нет, болела она два заката назад. Сейчас мозг, судя по тяжести, превратился в горячий свинцовый шар, не раскаленный, а именно горячий, недобитый, вяло плещущий ядовитой ртутной начинкой, и это бесит.
 Ghiaccio. Красивое слово. Оно переводится с итальянского, мертвого языка как "лёд".
 Лёд бы мне не помешал.
 Моргнуть.
 Шшш...
 Я постукиваю ногтем по твердому, немного прохладному ромбику под глазом, но "льдинка" никак не реагирует на мое прикосновение. Вырвать ее с мясом, с глазом, с головой, гудящей после пяти бессонных суток.
 Непроизвольно начинаю теребить пальцами мягкую, непривычно нежную для задубевших пальцев прядь волос, касаюсь лба. Горячий. Я держу на лице холодную ладонь, пока она совсем не нагрелась о горящую кожу.
 Моргнуть.
 Перед глазами мелькают фиолетовые и зелёные разводы. Приступ тошноты и слабости.
 Открыть глаза.
 Стол, ручка, тетрадь, искусственный свет, книги, скрип, жар. Раздражение и усталость, онемевшие ноги.
 Моргнуть.
 Я закрываю ручку, кладу ее на тетрадь и выпрямляюсь. Не закрываю глаза, у меня еще много работы.
 Гиачи. Красивое слово.
 Моргнуть.
 Тени на стенах тоже моргают и плотоядно смотрят на меня. Я поспешно сгибаюсь над книгой, терзая взглядом текст. Мрак скручивается в жуткие, непонятные силуэты и крадется ко мне.
 Слишком громкий скрип, а я уже закрыла ручку.
 Меня начинает бить дрожь.
 Я нервно жую губы и пытаюсь пошевелить пальцами левой руки, которой придерживаю страницы идиотски сшитого пособия по истории.
 Моргнуть.
 Чешутся глаза.
 Ноет позвоночник.
 Я слышу противный скрип и насмешливый шепоток не умеющих говорить ртов.
 Моя тень обнажает тонкую рапиру и защищает мою спину от обнаглевших скалящихся падальщиков. Взмах изящного лезвия - во все стороны брызнули черные лоскутки.
 Как я вижу то, что происходит за моей спиной?..
 Слышу воспоминание о голосе. Моя, Моя, почему ты не надела шапку?..
 В комнате нет теней. Ни одной.
 Комната - пасть.
 Я откидываюсь назад, покачиваясь на стуле. Головы уже не чувствую. Волосы забавно болтаются перед лицом.
 Передние ножки стула брыкнулись и угол комнаты свернулся улиточьей спиралькой. Пустота.
 Пол подбросил меня. Я рассмеялась, все вокруг закружилось. Как забавно, уже даже не холодно в кончиках пальцев, из них струятся иголочки нервов.
 Комната раскрылась, будто перезревший стручок.
 - Моя, доброе утро.
 Еще столько дел.
 Скрип.
 Интересно, что будет, если я сейчас...
 Моргну.