Из истории Средиземноморья

                памяти Честертона



Венок прелестный, левантинский жаркий бред,
Взбивает пену вод соленое безумье
И вдохновение, и набегает в сумме
Довольно много счастия и бед.

На берег ласточкою лег Геннисарет,
Он дремлет в каменных и пыльных львиных лапах,
На севере глухом безмолствуют Карпаты
И крошится гранитный парапет.

Надзвездный ветер треплет Книгу Странствий,
Просверкивают метеоры и жужжат,
Жужжат на  ульем  ионические  пчелы,
И  камешек в ладонь на счастие зажат.

А мы помедлим чуть на перевале
С его голубоватою травой,
Когда еще так много мы держали
В немеющих руках  -  к стволу привой  -
Мы отдарили то, что боги дали,
И в легкие поспешно  наливали
Ликующее пенное питье,
Ловя последний шанс на забытье,
На крыльях бабочек не разбирая крапа...

Но надо горную перебороть болезнь
И впредь уж ни на что не отвлекаться,
Ведь происходит нечто важное, поверь,
Что потемнел металл на старых латах,
И в воздухе олив разлит сладчайший запах
Жасмина, ландыша, акации и слив...
Летим. Куда лететь?

От мощи задыхаясь, расправив крылья,
Клекотом давясь, на скалах выжженных
Вселенной вечный князь
Овладевает всем  -  от Нила и до Леты,
От Пиринеев до снегов Тибета
Слепящее крыло накрыло землю эту
И всех историй спутывает связь.

И рыло Карфагена
Нависло над домашним очагом,
За морем жирный чад и вопль кругом,
И дьявол там  без дураков  играет,
А лик богов бледнеет,  исчезает,
И беззащитны  снова мы, как встарь,
Беспомощны и пахарь, и кустарь
И это уж не ганнибаловы слоны,
И доблести иные здесь нужны.

Слабы спасители срединоземноморья -
Седое время их нелепой хворью
Окутывает с ног до головы,
И государственность разваливается, и вы
С тревогой отмечаете, что швах
Армейской императорской доктрине,
Весталок чистота  уж не чиста,
Разрушился завет меж небом и землею, 
Тримальхион
Уже застолье превращает в хлев,
Изысканные непристойности пропев.

А время  вспять пошло, и окарине
Ни стад, ни нимф  не  скликать  к роднику,
И слишком солона вода на человеческом веку...
Туман усталости в сердцах и в головах,
И хуже  -  в душах бес уныния завелся,
Бесплодье чресел, бес сомненья, отрицанья,
С отчаяньем животных на закланье
Ведут, оно к убийству сводится,
В бреду паломники бредут...
Очаг не греет, снадобья не лечат,
Не насыщает хлеб, в молитвах бесконечных
Весталки зря проводят время,
И разрастаются руины,  в небе пустота,
И Ойкумена милая покинута богами...

Но в страшной тишине осенней, под ногами,
Как шелест листьев осени... Весны?
Как предрассветный звонкий щебет вешний,
Как гул листвы садов под первым ливнем летним,
Как низовой пожар - по пороху лесного сушняка,
Кратка, проста, доступна и легка
По миру разнеслась Благая Весть.
Мы снова молимся, и вот уже присесть
Перед дорогой дальней не мешает,
И мгла языческая  тает, исчезает...

Садовник наклонился к влажной розе
И выпустил в пустые небеса
Дроздов и жаворонков вешнюю отраду.
Бояться смерти больше нам не надо
Мы в доме нашего Отца возлюбленные чада.