Фантасты

На южном блокпосту опять дежурил Сивый со своими парнями. Едва взглянув в сторону Палёного, он коротко бросил:
- Где берцы такие откопал?
- Места надо знать. – Палёный сплюнул сквозь зубы. – Вернусь завтра к вечеру.
- Ну-ну. – Сивый снова склонился над банкой довоенной тушёнки.
Палёный прошёл к выходу и вопросительно поглядел на дежурного. Здоровенный парень с длинным шрамом на лбу хмыкнул и отодвинул в сторону грязную металлическую дверь, покрытую ржавыми потёками.
Оглядев пространство за дверью, Палёный осторожно вышел наружу. Южный блокпост был не самым спокойным местом: недели две назад скварги порвали одного из сталкеров прямо у выхода. Поэтому Палёный и медлил.
Вокруг было тихо. Сняв на всякий случай «Стечкина» с предохранителя, Палёный двинулся по дороге, ещё сохранившей кое-где куски разъеденного кислотными дождями асфальта. Расстояние, которое ему предстояло пройти, по довоенным меркам было небольшим: по прямой – всего каких-то семь кварталов. Однако теперь прямых путей не было. С правой стороны дорогу перекрывала воронка, где до сих пор фонило так, что это чувствовалось без всяких приборов, и Палёный забрал влево, к остову разрушенного завода. Тоже не сахар – народу там пропало немало, но всё же лучше, чем сдохнуть от лучевой болезни.
Бесшумно скользя мимо развороченной взрывами бронетехники и насквозь проржавевших машин, в некоторых из которых чудом остались неразбитые стёкла, Палёный прислушивался к мертвому городу. Где-то невдалеке время от времени хлопала на ветру наполовину оторванная оконная рама, а затем раздался до боли знакомый тонкий свист.
Палёный резко присел. Это его и спасло: хвост скварга со всей силы ударил в борт обугленного автобуса прямо над головой Палёного. Дальнейшее было делом двух секунд: выхватив «Стечкин», Палёный всадил две пули прямо между глаз скварга. Покачнувшись, он рухнул на землю, подняв облако серо-бурой пыли.
Подождав с минуту, Палёный вынул нож с четырьмя насечками на рукоятке, отрезал костяной шип, которым заканчивался хвост скварга, и положил его в нагрудный карман – такой трофей можно было обменять на пару банок довоенного кофе или патроны. Подумав, Паленый вырезал клыки скварга – за них могли дать ещё и тушёнку – и большой кусок грудинки.
Жадно отрывая зубами куски сырого мяса, Палёный добрался до завода и дважды негромко свистнул. В боковом коридоре зашуршал гравий, и в проёме появилось лицо Ушастого.
- Ну наконец-то! Скварга завалил?
Вместо ответа Палёный протянул Ушастому последний кусок мяса:
- На, поешь. Дорога дальняя...
- Казённый дом, – промычал с набитым ртом Ушастый. – Низом пойдем или как? А то опять возле рынка мутанты шарятся…
- Ага, а внизу – мэрги. Ещё неизвестно, что лучше.
Мэрги встречались в подвалах и старых канализационных коллекторах нечасто. Но тех, кто сталкивался с ними нос к носу, не выручали даже «Калаши». А бывалые сталкеры рассказывали, что внизу иногда встречаются твари и покруче – после нескольких ядерных бомбардировок в городе чего только не водилось. С мутантами было понятнее: кроме телепатии и левитации они мало чем владели, и завалить такого, чтобы потом обменять отрезанные жабры на кусок сахара или батарейку для плейера, было нетрудно.
Однако до места Палёный с Ушастым добрались без приключений. Ушастый даже умудрился найти совсем целую пластиковую бутылку – а она тянула уже на «Калаш» с ведром патронов.
На двери здания, где когда-то располагался Дом журналистов, висела поблёкшая синяя тряпка. Это означало, что кто-то из Посвящённых уже внутри. Но Палёный все равно сначала прислушался к раздававшимся из-за двери звукам, и только узнав спокойный голос Кирпича, потянул дверь на себя.
- Удачи входящему! – Кирпич был навеселе. – Как прошли?
- Как нож в сало. – Палёный тоже приложился к фляжке Кирпича, глотнув неразбавленного спирта.
Кирпича он знал ещё с тех незапамятных времен, когда того звали Виктор Григорьевич. В те годы вообще всё было иначе: на месте обгорелых развалин стояли сверкающие стеклянными фасадами высотки, а спирту приятели предпочитали коньяк или пиво, которое особенно хорошо пилось в кафе на набережной…
Палёный яростно сплюнул, прогоняя ненужные воспоминания.
- Зачем нас собрал?
- Хочу представить нового Посвящённого, – на багровом шершавом лице Кирпича заиграла улыбка. – Но сперва дождёмся всех.
Опаздывали Хилый и Турок.
- Может, без них? – Ушастый сидел на подоконнике, беспокойно зыркая по сторонам. – Хрен его знает – вдруг не придут.
- Торопишься куда? – Кирпич пристроился в простенке возле Ушастого, облокотившись на чудом оставшуюся после атомной бомбардировки груду кирпичей. Ушастый промолчал, и Кирпич сменил тему:
- Кто-нибудь за Линию ходил?
- Не пробьёшься, бесполезно, – отозвался Большой. – Я прошёл жигунов штуки три, смотрю: впереди их ещё – мама родная! Так и вернулся. Туда соваться – только в пропаданцы записываться.
- Худо… Мне толковые люди говорили, за Линией есть на что полюбоваться.
- А эти толковые люди сами там были? – Поинтересовался Палёный.
- Как знать… Идут вроде.
Кирпич приоткрыл дверь, и Хилый с Турком проскользнули внутрь.
- Сейчас на мутантов напоролись, – криво ухмыляясь, рассказал Хилый, показывая отрезанные жабры. – Хотели пострелять, а потом думаем: чего патроны тратить? Штук восемь ножами завалили, остальные драпанули. Будет с чем кофейку выпить!
Все одобрительно закивали головами, раздался сдержанный смех.
- Ладно, хорош зубоскалить. – Кирпич вышел на середину. – Пора раскрыть интригу. Слепой, зови!
Слепой – крепкий бритоголовый мужик в тёмных очках с выбитыми стеклами – выскользнул из комнаты, а спустя пару минут вернулся вместе с…
Палёному показалось, что время замерло: в комнату вошла девушка, в гибкой фигуре которой с первого же взгляда угадывалась смертоносная грация – Палёный своими глазами видел, как однажды она распластала скварга своим коротким мечом так, что тот даже зубами щёлкнуть не успел. Лана…
- Прошу приветствовать нового Посвящённого! – слова Кирпича донеслись до Палёного словно сквозь толстую вату. Увидев Палёного, Лана кивнула ему, и только тогда он вернулся к реальности.

Вечером, когда все расходились, Палёный сел возле стены, и Лана устроилась рядом. Кирпич приостановился в дверях, но Лана коротко бросила:
- Нас не ждите.
Кирпич понимающе кивнул и исчез в дверном проеме.
- Ну вот, теперь ты знаешь. – Палёный задумчиво чертил на полу кончиком ножа одному ему понятные знаки.
- Я и раньше знала. – Лана, откинув голову, смотрела в окно. На улице начиналась песчаная буря, и по улице, окрашенной умирающим солнцем в бурые ядовитые оттенки, крутились вихри, поднимая пыль и чудом оставшиеся после ядерных взрывов газетные клочки. – Я ещё думала – а что это вы все пишете об одном и том же? А теперь, когда побывала здесь, все понимаю.
- А ты ТАМ где живёшь – в Москве?
- Не угадал. В Питере.
- А я…
Лана порывисто закрыла рот Палёного рукой, а второй обвила его крепкую шею.
- Не надо, Игорь… Какая разница, кто мы ТАМ… Сейчас мы здесь. Вместе. И до утра, надеюсь, это не изменится.

Когда Палёный проходил блокпост, Сивый спал, раскинувшись на наваленных в углу куртках. Вчерашний дежурный со шрамом проводил Палёного до угла и указал направо:
- Топай на обработку.
Палёный послушно пошёл к санитарному блоку, но когда дежурный скрылся за поворотом, юркнул в одному ему известную дверцу, до половины прикрытую ржавыми пыльными трубами. В полумраке коридора, освещённого единственной тусклой лампочкой, никто этого не заметил. Хотя санобработка не помешала бы: счетчик Гейгера трещал бы сейчас возле Палёного как заведённый, но его это не волновало. Ему хотелось только одного – поскорее оказаться дома. Поэтому, едва добравшись до своей каморки, Палёный запер дверь на стальной засов, сел на пол возле старенькой раковины с вечно капающим краном и начал процедуру возврата. Он равнодушно смотрел, как берцы на его ногах превращаются в стоптанные клетчатые тапочки, а чёрная потертая куртка – во фланелевую рубашку, и думал о Лане. А потом настало время встать и выйти из ванной.

- Ты что так долго? Я из-за тебя на работу опоздаю! – жена проскользнула в ванную, и тут же за спиной Игоря реактивно заревел фен. – Да, Кирпичников звонил, спрашивал, как твоё здоровье. Я сказала, чтобы он пока не приходил. А то снова припрётся с бутылкой… Тебе с твоей поджелудочной это не сильно нужно.
Игорь сел за компьютер. Фен замолчал.
- И ещё журналист какой-то звонил, интервью хочет. Я ему твою электронку продиктовала, он вопросы скинет, так что почту проверяй.
Игорь вздохнул, отложил в сторону заботливо приготовленные женой таблетки и щёлкнул мышкой.
Письмо из газеты на почте уже висело. Вопросов было много, и Игорь по привычке начал с того, который казался самым лёгким. «Как вы придумали сюжет вашего романа?»
Игорь улыбнулся, потёр ладонью худую шею и набил ответ.

«Я его не придумал. Я его прожил».