Мейлах в октябре. Книга 2. Страдания

На душе у Мейлаха был мрак непросветный. Явившись домой, с новой причёской, он надеялся, что жена оценит его мытарства и страдания от пересадки волос сравнимые с пыткой с особой жестокостью.    Она,  мельком глянув на преобразившегося Мейлаха,  с сарказмом заметила:
– Что это за хохму соорудили у тебя на голове? Ты теперь стал ни Мейлах, а какой-то Кобзонов! Неужели выбора не было? Лучше бы ты фасон взял от обезьяны, чем известный на всю страну.
Мейлах истолковал это по-своему. Видно ей экзотики захотелось, приключений. На дерево потянуло. А обо мне подумала? Каково мне, в моём возрасте, да при такой фигуре на дереве пристраиваться к тому, что у меня и в постели,  не очень ловко получается?   По-человечески,  видите ли,  её не устраивает – распалял себя обидой оскорблённый Мейлах и впал в ещё большее уныние.
 В последнее время он перестал находить общий язык с супругой. Мейлах стал коллекционировать оскорбительные слова,  пущенные в его адрес вечно раздражённой Тамарой. Самыми безобидными, из которых были – «дурак», «осёл», «сволочь» или уж совсем экзотичное – «уломок». Тёща тоже хороша – сняла его с пищевого довольствия. Мотивация при этом самая подлая – «Жена есть, пусть кормит». Между прочим, жена тоже на довольствие не поставила. Видите ли, ей музыкальные пальцы нужно беречь.
–  Если не нравится – возьми кухарку и обжирайся, сколько хочешь, а я рождена ни для щей – борщей, – грубо напоминала она мужу и всё свободное время пиликала на скрипке, занималась ногтями и разгадывала кроссворды. Мейлах целыми днями ходил голодный и злой, а вечером, в ресторане перед выступлением и после, сгоряча наедался так, что уровень насыщения можно было проверять пальцем через открытый рот, нащупывая своеобразную «ватерлинию». От неравномерности питания, и одновременно от чрезмерного переедания в вечернее время, его несуразная фигура как снежный ком обрастала излишним жиром и делала его ещё более массивным, ленивым, малоподвижным. Тамара стала терять к нему интерес не только как к мужу, но и как к мужчине. Однажды, лёжа в постели,  она зевнула, потянулась и откровенно,  с горечью заметила:
– Мне с тобой скучно, мне спать хочется…
Она стала сравнивать его с Гришей, который успевал и к своим, и к чужим, а этот - даже дома запаздывает. - Что с ним дальше будет? Совсем нюх потеряет и всё – обеспокоено думала она и уже внимательней присматривалась к мужчинам, которые оказывали ей знаки внимания. Мейлах заметил смену интересов жены, но ничего с собой поделать не мог – валялся на диване и жрал по-прежнему, как портовый грузчик. Попутно пристрастился к пиву. Здесь одно стало цепляться за другое.  Поест – хочется пить, попьёт – хочется,  есть, спать, но не хочется работать, двигаться, тем более развлекать жену всякими штучками под покровом ночи. Гриша корявым двустишием подсказывал своему приятелю:
Чтобы жена целый день не ворчала
Нужно, что б ночью от счастья  торчала…
Всё это Мейлах знал, но, увы,  еда его привлекала больше.
Стихи он писал  по - прежнему,  придумывая их даже во сне, но они получались вялые. Излишняя полнота и здесь тормозила творческое мышление,   не подкреплённое  любовными увлечениями. Что делать? Что делать?
Решение пришло не сразу, но видно, что оно давно вызрело. А тут, чашу весов окончательно склонила к обиде, когда рассвирепевшая Тамара оскорбила любимого кота, с которым он постоянно лежал в обнимку на диване. Тамара замахнулась на кота веником и злобно сказала:
– Иди ловить мышей, паразит! Нечего с этим лодырем вылёживаться на диване!
Конечно, каждый из них занимался своим делом – один храпел, другой мурлыкал. Но это не значит, что кота можно так бесцеремонно гнать на работу – ловить мышей во время тихого часа. Поэтому, раздираемый обидой  Мейлах решил:
   – Нужно на какое-то время расстаться с супругой, чтобы потом, при новой встрече начать всё сначала, как в первый раз! А то - дома вместе, на работе вместе, на базар и то вместе, она как покупатель, я – вместо носильщика. Ну, куда это годится? С ума можно сойти! Нужно проехать на родину, завернуть в родной город что ли? С такой причёской меня никто не узнает, да и по фигуре меня опознать невозможно. Попутно побываю в Союзе писателей, пронюхаю, может быть, там что-либо изменилось в лучшую сторону? – обстоятельно рассуждал Мейлах. Нужно только на счёт поездки  посоветоваться с Тамарой.
Тамара мысль поддержала:
– Прокатись проветриться, а то засиделся совсем. Протрясёшься в дороге, может,  жрать будешь меньше – в назидание сказала она и веселее запиликала на скрипке.
– То ли жизнь не так прекрасна, то ли в «бошке», не очень ясно – промолвил Мейлах и стал собираться в дорогу. Сборы были не долги – комплект белья, бумажник с деньгами, вот и всё, что нужно к желанию осуществить поездку…