Дорога из Цветов Плоти. За Стеклянным Дождем 02

(ЮЛЯ)

Картина была закончена. Юля отодвинулась от ватмана и несколько минут безотрывно смотрела на свое произведение. Все в темных тонах. Вода, песок, рельсы. Железная дорога уходит в море. У рельсов на земле сидит мужчина, а рядом с ним женщина, лежащая на его коленях. Ей больно. Она умирает. Или уже мертва. Он не может помочь. Им остается только смириться. И у женщины этой нет обеих рук.

Юля поднялась с табуретки, подошла к столику и взяла с него бокал с прозрачной жидкостью. Таблетки ей уже не помогали, только дурманили сознание. От них было плохо. Но без них еще хуже. Она сделала глоток воды, в которой растворились три таблетки антидепрессантов. От горького привкуса, разлившегося во рту, ее передернуло. В этот вечер, как и обычно, мать Юли была на работе и она целиком была предоставлена самой себе. Решила позвонить Валерию, спросить, не хочет ли он встретиться, но вдруг кто-то постучал в дверь.

Пока шла открывать, Юля почему-то вспомнила белые больничные стены, унылую палату, напоминающую о смерти, где ей довелось провести больше года своей еще совсем недолгой жизни:

* * *

Она сидит в палате и ждет, когда вернется мама после разговора с доктором. Врач должен назвать точный диагноз. Она знает, что это случится с минуты на минуту. Она вытягивает ладони, смотрит на дрожащие пальцы, а затем крепко их сжимает, стараясь унять дрожь. Трясется все тело, она не может его контролировать. Встает и принимается ходить по пустой палате из стороны в сторону, ждать больше не может.

Быстрым шагом направляется к двери, желая все выяснить прямо сейчас.

«Что они там тянут?» – думает она, протягивая руку к двери, но мать открывает ее раньше с другой стороны.

Они стоят напротив друг друга. Она видит заплаканные глаза матери. Та молчит и смотрит на нее сквозь слезы.

Она больше не может ждать, поэтому кричит:

– Что?! Что со мной?!

* * *

«Кто бы это мог быть?» – подумала Юля и, открыв дверь, увидела за ней свою давнюю подругу Машу.

– Юль, – протянула Маша, стоя за порогом.

– Боже, – выдохнула Юля, увидев, что стало с ее подругой.

На Маше буквально не было живого места, она была вся избита, ее одежда разорвана, а из-под юбки стекали по бедрам тонкие струйки крови.

– Что случилось? – спросила Юля, глядя в заплаканные глаза Маши.

– Меня изнасиловали, Господи… Юлька… как это… я не знаю…

Маша не переставала что-то бормотать дрожащими губами и Юля, отступив в сторону, пропустила ее в коридор.

– Как изнасиловали? Кто? – последнее слово Юля произнесла со смешком, сорвавшимся с ее губ. Ее почему-то рассмешил такой образ подруги.

– Парни какие-то, трое, я их впервые видела… – отрывисто сказала Маша. – Накинулись на меня, повалили на землю, стянули трусы и давай ****ь во все дыры… двое одновременно, причем… а третий в это время дрочил и мне на лицо своей херней кончил… фу, противно то как, мерзость… что смешного?

Юля опустилась на подлокотник дивана и, содрогаясь от смеха, закрыла лицо руками. Не могла ничего с собой поделать, смеялась и смеялась.

– Что смешного, мать твою?!

«Твоя жизнь – самое ценное, что у нас с тобой есть», – вдруг прозвучали в голове Юли слова Валерия, и она встряхнула ей, чтобы выбить дурацкие мысли.

Маша села в кресло, раздвинула ноги и заглянула под юбку. Бордовая кровь уже запеклась на лобке и внутренних сторонах бедер.

– Господи, да они мне всю ****у порвали! Ублюдки! Сволочи! Пидорасы!

Эта реплика Маши насмешила Юлю еще больше. Она продолжала смеяться и никак не могла остановиться. Маша резко поднялась с места, подошла к Юле и грубо схватила ее за волосы.

– Да что с тобой?! Ты в своем уме, дура?! – в бешенстве прокричала Маша, склонившись над ухом Юли.

– Да-да-да, – затараторила Юля и, вырвав волосы из Машиных пальцев, вскочила с подлокотника и побежала на кухню. – У меня есть тост!

Она открыла холодильник, достала бутылку шампанского и откупорила ее. Раздался громкий хлопок. Вытащив из шкафчика два хрустальных бокала, наполнила их до краев пенящейся жидкостью.

– Ты совсем сбрендила?! – удивленно воскликнула, появившаяся в дверях Маша.

Юля подняла бокал и громко продекламировала:

– Ну-с, за удачное лишение девственности!

И, запрокинув бокал, полностью его осушила.

– Выпей же, – сказала Юля, глядя на подругу.

– Сучка! – плюнула в ее сторону Маша, резко развернулась на каблуках и зашагала к входной двери.

Тыльной стороной ладони Юля вытерла губы и, поставив бокал на стол, медленно побрела за Машей. В глазах внезапно стало двоиться и ее повело в сторону.

«Антидепрессанты проклятые», – подумала Юля, пытаясь разглядеть подругу сквозь густое марево, опустившееся перед глазами.

– Дрянь ты последняя, а не подруга, – выдохнула Маша, открыла дверь и шагнула в подъезд.

Юля захлопнула за ней дверь и провернула барашек замка. Вернулась на кухню, взяла второй бокал, но он выскользнул из ее пальцев, упал на ламинат и со звоном разлетелся на мелкие осколки. Тогда Юля подняла бутылку, поднесла горлышко к губам и сделала три крупных глотка.

– За гря… ду… щие… ор… газ… мы! – медленно провозгласила она заплетающимся языком в предвкушении ночи и шатким движением поставила бутылку обратно на стол.