Продолжение эксперимента

Голубь, которого я отбил у кота в подъезде ровно 22 дня назад, но который оказался просто больным “вертуньей” (и вообще до сих пор не понимаю - как он смог добраться до подъезда при этой сложной для него болезни, да ещё в этот момент дверь оказалась не закрытой), до сих пор жив, но ещё не готов к самостоятельной жизни. Улучшения есть: он перестал вертеть головой, устойчиво стоит даже на краю коробки, координация движений осознанна. Но: летать не может и не может есть самостоятельно, приходится раздвигать клювик и засыпать туда пищу. Единственно, что он может делать самостоятельно – это пить. Я кличу голубя не как обычно “гуль-гуль”, а - “Кузей”, для того, что бы, оказавшись на свободе он не стал слишком доверчивым, а воспринимал только это редкое имя (хотя кузями часто называют котов). Кузя привык ко мне, при моём появлении начинает трепыхать крылышками, хвостиком и урчать, говоря этим, что он проголодался и хочет есть. Если я подношу руку, то  тыкает клювиком между пальцами, раскрывая его: он привык к тому, что я туда что-то сую съедобное. Особенно, когда я стал ему давать варёную картошку, то он от восторга урчал так, что за дверью в подъезде заволновались коты. Они давно с подозрением смотрят на дверь в мою квартиру и даже кажется стали обильнее мочить её. Сволочи.
У меня созревает подозрение, что Кузя узрел преимущество своего болезненного состояния: кормят вдоволь (но мне ещё кажется, что в него можно всыпать тоннами корма, и – все как в бездонный желудок), живёт в тепле, и котов ненавистных не видать. Наверное  решил “симулировать” у меня до весны. Хотя это все фантазия, но пускай даже и правда, но это всё мило было бы со стороны птахи, ведь додуматься до этого для них …! Но что непростительно бы было человеку.