Когда оживают куклы

Посвящается П.

Leave me dreaming on the bed
See you right back here tomorrow, for the next round.
Keep this scene inside your head,
As the bruises turn to yellow and the swelling goes down.
And if you're ever around in the city or the suburbs of this town
Be sure to come around.
I'll be wallowing in sorrow, wearing a frown, like Pierrot the clown…
© Placebo

Вечер.

   Это неправильно - писать о любви между мужчиной и мужчиной. Это неправильно. Это гадко. Да. Да.
   Я так давно не писал. Так давно не чувствовал потребности кончить на бумажный лист сгустком из своих слов, слёз, мыслей и старых/новых шрамов.
   Смешно. Неправильно. Всё не так.
   Ночная мгла ненадёжно скрывает это. Есть я и есть ты, и есть эта связь, этот уродливый шрам между нами. Нас - нет. К чему сантименты? Я слишком мужчина. Я слишком устал.

   Сгущающаяся мгла не испытывает потребности в сюжете. Серебристым светом летают вокруг меня в темноте обрывки мыслей, кружатся твоим мелодичным неискренним смехом, струятся от меня наружу, заметая снегом мёртвый город, где никто не верит в любовь, город, где необходимо скрываться, где мертвецы каждый день убивают мертвецов равнодушным молчанием закрытых сердец, ложью, стереотипами, безнадежными предубеждениями. Нас нет потому, что не может быть. Не может быть, чтобы в этом мире появилось что-то, похожее на любовь мужчины к мужчине. Что родилось, что хорошего могло родиться между нами тем будним утром, среди скомканных простыней в моей пропахшей никотином маленькой квартире? Компромисс. Безразличие. Эксперимент, сказал ты. Эксперимент, согласился я. Мёртвая механика мёртвого сердца мертвеца.

Ночь.

   Это так гадко. Бумага не краснеет. Это уродливо - писать о любви между мужчиной и мужчиной. Да. Да.
   Выпьем за духовный стриптиз!.. Я так давно не пил за духовный стриптиз, за это бездарное, бессмысленное шоу живой горечи мёртвого сердца.
   Глупо. Надрывно. Всё не так.
   Я радуюсь тому, что тебя никогда не заденут за живое мои слова. Ни выше, ни ниже сказанные, мой жестокий мальчик. Никогда. К чему сантименты? Ты слишком мужчина. Ты слишком умен.

   В полной темноте я ощущаю твой запах, чуть цветочный запах твоего парфюма на моих обветренных ладонях после твоих прикосновений. Фоном я чувствую кожей твое присутствие, твое дыхание нежным звоном, звуком долетает в мою кафкианскую келью из маленькой спальни, где ты спишь, как ангел, не подозревая о моем живом вероломстве, слишком живом для твоей планеты, где есть алкоголь, политика, проституция, войны, СПИД, безнаказанное разбивание чужих сердец. Нет, нас нет не потому, что не может быть. Нас нет потому, что тебе так нельзя, нельзя, неправильно и недолжно. Что есть для тебя я, белокурый юноша с выплаканными глазами древнего старика, злосчастный поэт, имеющий глупость посвящать тебе стихи, которых ты никогда не прочитаешь? Игрушка. Эксперимент. Эксперимент, повторяет эхо. Ты никогда не увидишь моих слёз, потому что куклы не должны уметь плакать.

Утро.

   Это так непривычно - писать о любви к тебе. Это неприлично. Так не положено делать хорошим, воспитанным мальчикам. Да, да.
   Поэтому лучше выпьем за ложь. Я и моя тишина выпьем сейчас за ложь, которую хотят слышать мёртвые уши мёртвого мира, которую хотят видеть его пустые глазницы, в которых умерли от отвращения белесые черви.
   И за молчание. Правильно. Теперь всё так.
   Серый рассвет безнадежно вздохнет с молчаливым одобрением. Я закрою веки и снова стану куклой, как только первый луч солнца коснется моего плеча. Вот так. К чему сантименты? Мир слишком мужчина. Мир слишком одномерен.

   И тогда я вернусь к тебе, спящему в светлеющем полумраке маленькой спальни. И мои глаза, в этом новом, но привычном состоянии, уже не увидят в тебе ангела, потому что не бывает ангелов во вселенной, где им нелогично находиться; а даже если и были бы, кукла всё равно не могла бы их увидеть. Поэтому тут не будет боли и многоцветия строк. Поэтому тут не будет признаний, и твое мирное, сонно дыхание на моей щеке будет навевать мне мысли о сне, а не о нежности. Так ведь будет правильно, верно, мой безупречно здравомыслящий мальчик? Молчим. Обо всём. Спи. Ведь все нормальные земные мальчики спят по ночам, когда оживают куклы.

Декабрь 2011