Новогодняя байка

   О взаимодействии двух противоборствующих систем.
   Работал я как-то с одним господином, назовём его Виталием Сергеевичем; рассказчиком — отменным, что называется, "от бога". Вот он и рассказал как-то; далее — от первого лица.
   Служил я в далёком 1949 году в ГСВГ (Группа советских войск) в Германии — проходил срочную службу. Узел связи, центр оперативного прослушивания. Все буржуинские радиопереговоры внимательно слушались, записывались, анализировались... Впрочем, последнее — уже без нас. На службу жаловаться было грешно: сидеть у тёплого лампового всеволнового приёмника в наушниках — это, чай, не в Сибири с автоматом посреди тайги пост охранять в морозище за минус 50. Но один случай всё же добавил мне седых волос, — вообще-то, именно тогда они и появились.
   31 декабря. Все старослужащие, натурально, организуют грандиозную новогоднюю пьянку, а меня, сопливого мальчишку-первогодка, оставили одного из всей смены на боевом дежурстве, слушать эфир. Сказали: "Да-а, — ничего не произойдёт, не боись; в следующем году увидимся". Нарушение, конечно; да кто проверит-то: офицеры не глупее нас — Новый Год по домам встречают. Ну, чего, — даже романтично: я, один как перст, стою на страже Родины в этот тревожный ночной час. :)
  Тут надо пояснить: при радиообмене, радист сперва говорит код срочности. Самый главный и самый страшный: "Атом". Это значит, что всё, туши свет и сливай воду: ракеты с ядерными боеголовками уже летят на Москву; впрочем, в обратном направлении тоже уже стартовало всё, что должно было стартовать с пусковых позиций. И прогноз погоды на ближайший час по всей Европе: ветер 2-:-3 тысячи километров в час, температура 40-:-60 миллионов градусов... Апокалипсис.
   Итак, время неспешно тянется в направлении 24-х часов; я слушаю довольно-таки тихий и спокойный, чуточку потрескивающий эфир: праздник, — он у всех праздник. Время уже 23.58, сижу в наушниках, вспоминаю дом, Москву, знакомых девушек, друзей-товарищей; замечтался...
   И вдруг!!! Ровно в 23.59.00: "Сemetery!!!" — прям-таки рубануло меня по ушам! Так громко и чётко, словно НАТОвский радист напротив меня за столом сидит, образина американская! "Сemetery" — это второй по значимости код (следующий уже "Атом"); в переводе, кстати, "Сemetery" означает "Кладбище". После этого кода все участники радиообмена переходят в режим радиомолчания и соблюдают его до прохождения передачи, собственно, самогО сообщения, — которое должно последовать после кода-классификатора.
   Что же делать? Бежать, докладывать? А вдруг "Атом" пройдёт, пока я бегаю, — а пропустить "Атом", — так это лучше уж сразу самому: и застрелиться, и повеситься, и в бетон закататься — желательно, танком... Словом, сижу, -мгновенно взмокший, как мышь,- потихонечку седею и, как никогда добросовестно, вслушиваюсь в эфир на протяжении неумолимо ползущих секунд, каждая из которых бУхает раскатистым грохотом, как и моё сердце. Прошло целых 60 этих, самых длинных в моей жизни, прошивающих насквозь, секунд.
И — новое радиосообщение:

"   H a p p y   N e w   Y e a r   !   "