1 к 35. кон первый. раздачи третья и четвертая

Раздача третья.
Конверт без обратного адреса. Письмо адресовано на их бывший адрес, с которого Корней с Никой переехали около года назад. Дата отправки прошлогодняя. Журналист достал из конверта письмо. Аккуратно вырванный листок из тетради в клетку. Перед глазами незнакомый мелкий почерк. Экономя место, автор писал в каждом клеточном ряду, причем строчки, подбегая к краям страницы мельчая, загибались вниз.
«Здравствуйте дорогая Вероника! Прошу не удивляться этому письму и тем более не показывать его мужу. Когда прочитаете, сохраните мое послание хотя бы просто для интереса, если сразу не поверите написанному. Все что я сейчас напишу Вам, обязательно сбудется примерно через год. Нет-нет, не спешите комкать и выбрасывать письмо! Не считаю себя великим провидцем или гадателем, просто я умею чуть-чуть заглядывать в будущее. Меньше всего хотелось бы, чтоб меня приняли за шизофреника или шарлатана. Никаких благ и денег от вас не требую. Всего лишь очень хорошо отношусь к Вам, Корнею и его телепередачам. Поэтому хочу предостеречь Вас от семейной катастрофы.
Буду рад, если дочитаете это письмо до конца! Конечно, не всегда можно доверять незнакомому человеку, но я действительно писал искренне, без каких-то задних мыслей. Вы живете в столице, а я в таежной глуши. Между нами тысячи километров, поэтому никакой корысти у меня даже в мыслях не может быть. Просто чувствую необходимость вам помочь.
Не хочется писать анонимно. Меня зовут Роман. Я простой парень, которому повезло, а может быть и, наоборот, не повезло приобрести чувство предвидения. Совершенно не надуманно, по какому-то наитию, я решил заглянуть в будущее Корнея. И тому, что увидел, склонен верить. Хоть умение видеть будущее у меня совсем недавно – эту способность у себя заметил только после демобилизации с армии, но до сих пор все, что предсказывал, в основном сбывалось. Поэтому, пожалуйста, отнесись к написанному серьезно. Это не шутка!
Когда Вы получите письмо, будет месяц май. А в начале июня с мужем отправитесь в Америку, в Лас-Вегас. Пока ни он, ни, тем более, Вы об этом не знаете. Ему предложат отправиться туда в командировку. Корней пригласит Вас с собой. И Вам надо обязательно согласиться, а иначе будет все еще гораздо хуже!
Я знаю, какие у вас с Корнеем замечательные отношения. Можно только позавидовать. Но вашим взаимоотношениям грозит опасность. От судьбы, конечно, не уйдешь, но кто предупрежден – тот вооружен.
Случится так, что в Америке вы побываете в одном из казино. И именно оно может переломать вашу счастливую жизнь. Все произойдет именно так, и здесь ничего уже не поделать. Корней выиграет очень большую сумму денег, причем легко, с первого раза. Вспомните тогда мое предупреждение и не дайте в этот день продолжать играть. Думаю, что это у вас может получиться. Иначе вся ваша дальнейшая совместная жизнь разрушится.
Корней – очень азартный человек, игра в рулетку втянет его в себя с руками и ногами. Потихоньку спустит в казино все оставшееся от выигранных денег. Но и это его не остановит, регулярно будет проигрывать и большую часть заработанных денег. В конце концов, начнет таскать вещи из дома. А о том, что будет дальше, страшно и говорить. Погрязнете в долгах.
Но самое ужасное – Вы, Вероника, окажетесь для него на последнем месте. Всю его жизнь займет игра. Ваши отношения погибнут. Попытайтесь хоть что-то предпринять!
Примерно через год я вам напишу еще одно письмо. Если Вам не получится самостоятельно наладить жизнь, я постараюсь как-нибудь вам помочь.
С уважением, Роман. 5 мая» 
Корней уселся на кровать. Стараясь осознать прочитанное, задумался, потирая ногтем большого пальца переносицу. Душно. Лень встать и открыть окно. Ники нет. Ушла? Чертово письмо… Что оно значит? Кстати, какое сегодня число? Кажется, 25 мая... Прошел год. Парень, этот чертов Роман, оказался прав. Почти все так, как описал, и происходило. Ясновидец, твою мать… М-да… Прошел год. Високосный 2008 год… Командировка. Америка. Лас-Вегас. Казино. И чертов выигрыш в рулетку! Все именно так и было.
Журналист снял пижаму, штаны. Скинул их тут же, возле кровати. Душно… отвернувшись от света лампы, свернулся калачиком на нерасплавленной постели. 
Покрывало, слегка жестковатое на ощупь, пахло чистотой и едва уловимым ароматом Никиных духов. Что-то тоскливо и одиноко.
«Никуша, привет! У меня две новости. И обе хорошие. С какой начать?» «Ну, раз обе хорошие, то начни с любой» «Во-первых, я еду в командировку в Америку. А, во-вторых… во-вторых… во-вторых…слышишь барабанную дробь?» «не томи, негодник!»  «ты едешь со мной!» «Правда? Как здорово!»  Корней вытащил из-под покрывала подушку, обнял ее, уткнувшись в мягкую и чистую наволочку лицом. «Как здорово!» «Что-то не слышу особой радости?»  Ника подпрыгнула и завопила: «Ва-а-а-у-у!!!» «То-то! Милая, ты ж со мной поедешь?» «Будто тебя кто-то одного отпустит! А куда мы поедим?» «В Лас-Вегас!» ЛАС-ВЕГАС! «Здравствуйте, дорогая Вероника…» ДОРОГАЯ??? Кто этот чертов «парень из глуши»? «Пока ни он, тем более Вы, об этом не знаете…» А ты-то с какой колокольни смог разглядеть? Ясновидец, твою мать… « В Лас-Вегас? А почему именно туда? Может, лучше в Майами?»
Боже! Как душно! Корней соскочил с кровати, приоткрыл окно. Выключил свет, рванул с кровати покрывало на пол. Вновь плюхнулся на постель, зарывшись головой под подушку. «В Лас-Вегас? А почему именно туда?» «Это самый красивый и вольный город на Земле. Побываешь там – побываешь везде! Там и пирамиды и сфинксы, и Эйфелева башня! К тому ж это приказ начальства, а приказы, как известно…» «А может, лучше в Майами?» «Ну, если останется время, то заедем и в Майами, погреем косточки на пляжном песочке» Времени не было. Зато был выигрыш на «зеро». Чертова рулетка! «Побываете в одном из казино…»
Какая огромная кровать… Как Ника мечтала о такой! И как сейчас одиноко на постели без жены… Где же ты, Никуша?
«Корень, смотри, что я отыскала! Это про Лас-Вегас. Вот послушай! В 1829 году торговый караван, направляющийся в Лос-Анджелес, сбился с пути…» Лучше б вообще он затерялся… «… Под неумолимым солнцепеком вымотанные люди разбили лагерь, а несколько добровольцев отправились на поиски источника воды, среди них был мексиканец Рафаэль Ривера, которому и посчастливилось найти спасительный оазис среди песков…» ОАЗИС, блин… «… Город был основан 15 мая 1905 года…»  Опять месяц май? «Когда ты получишь это письмо, будет месяц май…» Парень из глуши, Роман. «С уважением, Роман. 5 мая» МАЙ. Май-маяться, Лас-Вегас… Одно из казино. «Жаров, ты меня совсем не слушаешь! Тебе не интересно? Мы же должны хоть что-то узнать о городе, в котором, может быть, раз в жизни побываем? Если не будешь меня слушать, я тебя задушу!»
Боже, как душно! Корней стянул одеяло и обнял его вместе с подушкой. «Что ты, милая! Это я-то не слушаю?! Да я превратился в одно сплошное ухо! Но совсем не против, если подушишь чуть-чуть в объятиях» «Хы… не дождешься!» Как она умеет надувать свои вкусненькие губки. Такие пухленькие. Розовенькие. Сладкие. «Все-все! Слушаю!» «Я ж для тебя, бестолочь, стараюсь! Можешь кое-что из этого включить в свой репортаж. Слушай дальше! Невада прославилась как штат свобод и больших возможностей. Тут проходили считающиеся аморальными во всей стране молниеносные свадьбы и жестокие бои, победители которых получали денежное вознаграждение» «Корней выиграет большую сумму в рулетку» Роман, 5 мая, твою мать… Ясновидец… «В пятидесятые годы Лас-Вегас так же стал привлекать туристов совершенно необычным зрелищем: всего в ста километрах от города на невадском испытательном полигоне проводились ядерные испытания. «Ядерные грибы» от взрывов можно было наблюдать из отелей прямо в центре Лас-Вегаса… Ой… Корень, там же радиация! Может, все-таки лучше в Майами?» «Никуша, я же по работе еду!» «Повезло же тебе, Корень, с работой!» «Это работе повезло со мной. А мне - с тобой!» «Ну, это я знаю. Погоди! Ай…ну, не лезь пока? Дай дочитаю, потом поцелуемся…Лас-Вегас – мировая столица казино и шоу-бизнеса. Расположенный в пустыне вдали от крупных центров, этот город-оазис обладает магической способностью привлекать к себе любителей острых ощущений. Главная достопримечательность Лас-Вегаса – его казино. Они расположены практически в каждом отеле и открыты для посещения двадцать четыре часа в сутки… Корень, а в каком отеле мы будем жить?» «Я думаю, что в гостинице «Плаза Лас-Вегас»» «Звучит неплохо. Ну, слушай дальше, чуть-чуть осталось. Ключевым пунктом в истории Лас-Вегаса стало 19 мая 1931 года, когда на территории штата Невада были окончательно разрешены азартные игры» Месяц май. Маяться. Лас-Вегас.
Уши в трубочку – курить охота. И сон не идет… да какой уж там сон…
Ника. Глупенькая. Нет тебя для меня ничего дороже. Солнышко. Не забыть твои глаза, когда-то впервые мелькнувшие в метровской толпе, которые стали такими близкими. Первая встреча. «Девушка, вы не могли бы вызвать «скорую помощь»?» «А что случилось? Кому-то плохо?» «Девушка, мне может стать плохо, если с вами больше не увидимся» «А-а-а… Понятно. Извините, молодой человек, но я на улице не знакомлюсь. До свидания!» «Где ж улица? Мы в метро» «Тем более, извините, но я спешу». И тогда еще незнакомкой тут же вошла в отходящую электричку. Двери закрылись, и будущая жена умчалась в чернь туннеля. Тогда и он, через две минуты нырнул в черный зев вдогонку. Глупо, конечно… Десятки станций, миллионы людей. И ОНА. Одна. Метро само по себе бездна. Безликая толпа метро. Вроде бы великое множество личностей, мыслей, желаний, каких-то эмоций. Но толпа стирает все личное, стерилизует индивидуальность. В безличной волне людского моря нечаянно мелькнула искорка. Солнышко. Мое солнышко!
«Я знаю какие у вас с Корнеем отношения. Можно только позавидовать» Мерзавец. Завидует он.
Корней как есть, в одних плавках, прошлепал на кухню. Заварил растворимое кофе. Стол, четыре табуретками с мягкими подушечками на сидениях. Желтый абажур с потолка слепил как солнце. Ника любила яркий свет на кухне. Любила? Почему о ней в прошедшем времени? Где ж ты, женушка? И что значит это письмо? Закурил. Никотин с кофеином продрали мозги, хмель слегка отошел вглубь сознания. Хорошенькое состояние для самобичевания. Если б он сегодня сдержал слово, плюнул бы на казино, Ника наверняка была б рядышком, посапывала своим очаровательным носиком, уткнувшись ему в плечо.
Похмелье пульсирующей болью напомнило о себе. Докурив и допив кофе, он сполоснул рот такой ледяной водой, что аж зубы заломило. Свежесть от питья спустилась ментольными струйками по пищеводу в желудок, принеся хоть какое-то облегчение. На кухне стало тоскливо и одиноко, он вернулся в спальню. Зарылся под одеяло. Душно? Ну и пусть. Хочется укрыться, спрятаться в норку и не высовываться оттуда до самой кончины.
Витькин день рождения. Корней приперся тогда с набором для начинающего курильщика трубок. Бесподобный подарок, если учесть, что Витька отчаянный фанат здорового образа жизни, он не то чтоб курить, но и вино то пьет только в Новый год, да на дни рождения. Сколько ему тогда «стукнуло»? Какая-то круглая дата была… наверное, двадцать пять.
- Корень, знакомься – это девушка моей мечты, она ж моя невеста: Вероника!
Опаньки. Знакомые глаза! Метро. Исчезнувшее платьице в людском потоке.
- Знаешь, Витек, а мечты у нас с тобой совпадают.
Витька довольно хохотнул. Но это была не шутка. Корней не отбивал Нику. Просто пришел и забрал СВОЕ, предназначенное ему судьбой. Внешностью и умом Бог Корнея не обидел, и девушки, буквально, вешались начинающему тогда журналисту на шею. Красивые, умненькие, обаятельные очаровашки. Но родная – всегда одна. Витька подулся с полгодика, но потом нашел другую невесту. И дружба, конечно, уже не с прежней с силой, но на уровень приятельских отношений, все-таки вернулась. Они даже Новый год встречали семьями.
Узнала ли Ника Корнея на той вечеринке? Говорит, будто нет. Считала, что встреча в метро это романтическая выдумка, дабы вскружить голову невинной девушке. Но искра между ними пробежала в тот вечер, зигзагнула молнией! Как только взгляды встретились. Незабываемый миг. Тело и душа как бы вскрикнули в унисон – вот она! Единственная. Любовь - странная штука. Верит ли человек в нее или верит только в секс с материальной выгодой, но всегда, осознает того или нет ли, ждет Любви. Миллионы людей спешат проставить штампик в паспорт с надеждой на вечно счастливую жизнь. Полмиллиона через месяц-два разочаровываются и спешат замарать страничку в документе печатью противоположного содержания. А через пять или семь лет надежду теряет и остальная часть. Единицы находят друг друга навсегда. Корней знал, что они с Вероникой созданы друг для друга. Говорят, что семь лет – критический срок для семейной жизни. Кто знает… если б не казино…  если б не этот чертов выигрыш в Лас-Вегасе! И несмотря ни на что, даже сейчас, Корней твердо знал – Ника его женщина. На всю оставшуюся жизнь. Ника. Любимая.
Жаров уставился на включенную люстру. В глазах замельтешили красно-зеленые пятнышки, проступили слезы. Ну, и пусть! Интересно, если тоскуешь о человеке – любишь? «Ника, я тоскую – тебя нет. Мне плохо. Никогда не задавался целью определить, что такое любовь. Она просто либо есть, либо нет. Ее ищешь, но находит она сама. Господи! Как же я себе отвратителен и безобразен. Слабак. Придурок. Самовлюбленный эгоист!»
Корней скомкал письмо и бросил его в угол. Боже, какая тоска! ТОСКА! Некоторые идиоты путают тоску со скукой. Чушь. Скука – производное от лени. Тоска же – это пытка. От нее невозможно спастись, убежать, отвлечься. Она пожирает человека со всем, что в нем есть. Нудящей болью поедает всего, включая мозги, сердце, желудок и мочевой пузырь. Кстати, о пузыре – напиться б и забыться…
Вновь поплелся на кухню. Воздух, казалось, превратился в вязкую субстанцию, цеплялся за ноги и руки, удушающе давил на грудь. На кухне, словно предупреждая появление хозяина, затарахтел холодильник. И что там у нас есть? Непочатая бутыль водки. Литр. С четверть бутылки текилы. С нее и начнем. Лимон, салями, оливки. Сойдет для алкаша-одиночки. Что так тихо? Ночь, будь она не ладна. Пристанище тоски. Именно в это время чаще думаешь о никчемности жизни и о неотвратимости смерти.
С открытой форточки повеял свежестью сквознячок. Вот так вот, ощущая под обтянутым плавками «мягким местом» края табурета, босыми стопами прохладу пола, глядя сквозь стекло обеденного стола на собственные волосатые ноги, Корней встречал подкрадывающееся утро в первый раз жизни. Тишина мирно отсчитывала время тиканьем настенных часов и редкой капелью из-под кухонного крана.
Итак, трапеза падшего алкоголика готова. Лимон, нарезанный дольками с палец толщиной и щедро посыпанный солю, с одной стороны тарелки, салями, наструганная, наверняка, импортным автоматом полупрозрачными пяточками –   с другой. И только что вскрытая банка оливок. Вилка. Вот и все собутыльники. Прекрасно. Докатился.
Небрежно булькнув текилу в стопку, Корней с силой ткнул в банку с оливками вилкой, намериваясь подцепить не менее пяти штук за раз. Проклятье! Одна. Ну и черт с ней. Лимон еще есть.
Коньяк, приятно стекая по пищеводу, согрел желудок. Мысли вновь скомкались, словно нервно смятый лист бумаги. Ника. Америка. Казино. Лас-Вегас. Ника. Письмо… Чёрт!  Чёрт-чёрт-чёрт! ЧЁРТ!!! Что за невезуха… Думай, башка. Думай! Что делать-то?  Позвонить, может, Ильюхе? Свой человек. И притом, как-никак – мент. Лучший друг все-таки… Товарищ. Из Тамбова. От мента Иванченко уже две жены сбежало. Опыт есть – может, поделится?
Корней глянул на табло мобильника – четвертый час.… Ну, если горе у человека? простит за поздне-раннее вторжение.

Раздача четвертая.

Выключив будильник, Корней, с трудом разлепляя веки, прошел в ванную. С презрением глянул на отразившееся лицо в зеркале. Обросшие щетиной щеки, набухшие мешки под глазами. Взгляд загнанной собаки. Обиженной Моськи, которая воет от бессилья. Хорош восхищаться, времени нет - минут сорок на сборы!
Журналист включил душ. Горячая вода обжигала кожу. Корней терпел. Пару раз  хлестнул себя по щекам – вытрясти хмель, прийти в чувство. «Злой» мочалкой до багрового цвета натер тело и так уже раскрасневшегося  под парящими струями душа. Потом ледяная водица. До вопля! До подскока сердечка!
Стерев ладонью запотевшую плоскость зеркала начал соскребывать щетину бритвой с пресловутым тройным лезвием.
Помывшись, приодевшись, журналист критически осмотрел себя в коридорном зеркале перед уходом. Неплохая трансформация... для  матерого бомжа.
Время? Осталось пятнадцать минут до эфира. Корней взвыл – не успеть! До гаража далеко, да в таком состоянии самому ехать не стоит. Мало ли... Вызвать такси – минут через десять, минимум, как подъедут, потом еще двадцать ехать. Опять влетит от начальства. В этом месяце третье опоздание на эфир. Еще месяца три назад такие мелкие грешки легко сходили с рук. Но потом все резко поменялось. Режиссер и продюсеры все с большим подозрением относились к такой безответственности к работе. Для всех эфир – это святое! А этот «звезда»...
Корней набрал номер Фаи – подручной режиссера, ибо самому ЕМУ бы не рискнул позвонить.
- Фаинка, привет!... Шеф в каком там настроении?... Не в духе?... Ну это как всегда... Слушай, я минуток на пятнадцать опоздаю. Да знаю я... Просто чисто физически не успеваю... Да знаю, что живьем съест... Да, случилось. Потом расскажу. Ну, прикроешь если что? Солнышко ты мое, с меня шоколадка! Все, уже мчусь! До встречи.
Журналист вызвал такси, предупредив, что ждать будет у подъезда.
Двадцать минут простоял у подъездной скамейки. К этому времени вышла и освоила скамеечный плацдарм первый уличный зритель и критик соседских судеб тетя Маня. И не спится же пенсионерам в такую рань...
Дородная женщина с достоинством, свойственным людям, которые уже не первый год на пенсии, поздоровалась. Корней вежливо ответил. Желания обсуждать цены на колбасу и молоко не было. Тетя Маня начала было эту злободневную тему, но журналист, позевывая, отвернулся. Пенсионерка обиженно замолчала. Вдруг вновь оживилась, видимо что-то вспомнив:
- Кстати, Корней Иванович, вчера я видела Веронику твою... Это, конечно не мое дело...
Журналист с екнувшим сердцем обернулся, но тут из-за угла выехало такси. Жаль, что ехать надо срочно, авось, уличная разведка, если Ника сегодня так и не вернется, чего-нибудь выложит интересное.
Таксист попался нервный. По все видимости ночная смена получилась напряженной или неудачной. Теперь же весь был сосредоточен на том, чтобы побыстрее отделаться от последней заявки, залить в мочевой пузырь литра полтора пива, наорать на опаздывающих в школу детей, огрызнуться с супругой и завалиться спать часиков на шесть. Всю дорогу водитель что-то бурчал под нос, резко вращая рулем так, что Корнея подбрасывало из стороны в сторону. На замечание журналиста ехать поаккуратнее, с мрачной неохотой огрызнулся, но скорость слегка сбавил. Перед светофором все же, сразу не заметив красный свет, резко притормозил. Сзади почувствовался  глухой толчок. Таксист зло вспомнил ехорного бабая, но, взглянув в зеркало заднего обозрения, прикусил язык –  обзор в заднем стекле заслонил силуэт черного джипа.
Оттуда уже успела выскочить парочка коротко стриженых парней в кожаных пиджаках.
- Тебя что, рикша недоношенный, ездить не научили? Ты понял, что влетел в копеечку? Ты хоть знаешь во сколь обойдется мой бампер? До пенсии отрабатывать будешь! А ну выводи тачку в переулок – базар вести будем.
Один из парней нагло уселся на переднее кресло рядом с несчастным водителем, другой неспешно вернулся за руль в джип. Корней про себя зло усмехнулся – ну не понравился ему таксист! Так ему и надо. Жаль только времени в обрез...
- Постой! Я выйду.
Стриженный молодчик не обворачиваясь бросил:
- Сиди. Ты тоже виноват. Отвлекал рикшу разговорами. С тебя тоже своя такса. Понял?
Так... утро перестает быть томным... что за невезуха? Корней взглянул на часы – пять минут как должен уже начаться эфир. Это конец. Журналист хлопнул таксиста по плечу.
- Я сказал – остановись!
Стриженый с изумлением развернулся.
- Я не понял! Ты русский язык не понимаешь?
Корней перехватил пятерню молодчика, которой тот хотел ткнуть в лицо. Сжал пальцы в болевом захвате. Владелец кожаного пиджака взвыл.
- Есть вопросы?
- Козел! Ты не знаешь с кем связался. Я ж тебя ...
Корней усилил захват, молодчик опять, ругнувшись, взвыл, мужской бас неожиданно взвился до бабьего визга.
- Вопросы еще есть?
- Да я те... Ой! Отпусти!
- В последний раз спрашиваю: вопросы есть? Или тебе нечем будет ковырять в носу. Отверчу пальцы и в форточку выброшу. Веришь?
Для убедительности Корней еще усилил захват.
- Нет вопросов! – не выдержал парень.
- Это хорошо. А ты – Корней обратился к притихшему в страхе таксисту – езжай по прежнему курсу.
До студии оставалось минут пять – пройти проходную, улыбнуться охраннику, протолкаться в лифт и подняться на пятнадцатый этаж, затем через лабиринт коридора войти с жизнерадостным лицом в студию. Журналист сунул таксисту тысячную. Тот, еще, будучи в шоке, не глядя, запустил ее в карман.
- Эй, командир! А сдачу?!
Таксист, что-то лебезя, засуетился, отсчитывая бумажки.
- Ну, вот и умничка! Ладно, ребята, не скучайте без меня!
Корней отпустил руку до сих пор молчавшего стриженого парня, не спеша направился к зданию студии. Проскользая сквозь автоматически открывшийся стеклянный зев дверного проема, достал пропуск, на ходу проигнорировав протяжный сигнал подвезшего такси и следом последовавший запоздалый выкрик с понятным обещанием от молодчика.
В душном лифте, локтем к локтю с другими пассажирами, Корней почувствовал острый приступ похмелья. Тупая депрессия. Тупая головная боль. Тупое безразличие. Вот дверцы лифта бесшумно отворяются, и людской поток, подобно ручью, подгоняющего послушную щепку, выносит журналиста  в лабиринт офисов. Ослепительный свет энергосберегающих лампочек, приторные ароматы дорогого парфюма и  разнообразных дезодорантов, дух кожаных папок, бумаги и полупаленый запах работающей аппаратуры. Суета, беготня. Людской гул. Как все это давит. ДАВИТ.
На съемочной площадке уже кипела работа. Корней успел поймать сочувствующий взгляд Фаины. Режиссер, он же шеф, оставил вошедшего без внимания. Ага. То бишь, самая крутая мера воспитания. Перед камерами красовался Дениска. Что-что? Вот это что-то новенькое... Этот вчерашний стажер Корнею с первого взгляда не понравился. Хотя, казалось бы, явных причин к неприятию нет. Высокий симпатичный парень, спортивное телосложение, мужественное лицо. И в общении  - прямо кладезь обаяния.  Но что-то настораживало в нем всегда. Может, приторная услужливость? Такая ненавязчивая, полушутливая, но в которой чувствовалась липкая паутина одолжения. Эдакая легенькая, невесомая, но при этом неприятная до брезгливого отвращения, до мурашек по коже. Идеальная машина карьеризма. И способности, и внешность, и умение преподнести себя. Корней не раз давил улыбку, когда Дениска через каждое второе слово вставлял фразы из спортивного жаргона экстрималов.  Но на других это действовало безотказно. Стажер кропотливо создавал собственный образ профи. И это ему прекрасно удавалось.
Дениска, уверено глядя в глаз объектива, мужественным баритоном говорил что-то о паркуре. Вокруг него собралась небольшая кучка ребят, видимо, трейсеров.  Ребята, сначала неохотно подключались к диалогу, скупо отвечали на вопросы. Но обаяние журналиста-стажера, в конце концов, преодолело первоначальную скованность юных экстрималов. 
Накал диалога возрастал. Трейсеры оживленно о чем-то загалдели. Дениска, явно любуясь собой, сокровенно взглянул в объектив. Натянул напряжение ожидания минутным молчанием, словно подчеркивая значительность последующей фразы.
- Итак, лучшая команда Москвы - «Стрижи», вызывает на состязание всех желающих, кто не побоится доказать свое превосходство. Заявки на участие в соревновании принимаются по телефону нашей студии. Докажи, что ты круче!    
Вдруг один из ребят увидел Корнея.
- Пацаны, смотрите - Корень! А говорили, что его не будет…   
Трейсеры рванули с места к  вновь вошедшему журналисту. Режиссер хмуро глянул в сторону образовавшейся вокруг Корнея кучки ребят, сделал знак команде операторов и ассистентов на перерыв. Затем молча подошел к Корнею, взяв его за руку, вывел его из съемочной площадки.      
В кабинете режиссера было, мягко говоря, как всегда прохладно. Кондиционер работал, не переставая на полную мощность даже поздней осенью, до первого снега. В студии команда меж собой режиссера почти всерьез называла дедом Морозом. Всегда холодный во взаимоотношениях, чрезвычайно немногословен для режиссера, он даже свой кабинет выставил в  синих и голубых красках обоев, жалюзи и мебели. За  огромным синим (Боже, где он его нашел?) офисным столом, стояло белоснежно-белое кресло.
Шеф молча указал Корнею на стул. Журналист послушно присел.
- Вот такие, Корней Иванович, дела… Наш проект в твоих услугах больше не нуждается. Как ты знаешь, контракт истекает через неделю. Фирма решила договор не продлевать.
- Угу, я сразу это понял, как увидел того птенчика перед камерой. Его ж хватит максимум на месяц-два! Пожалеете, а будет поздновато.
Режиссер поморщился.
- Не о том, Корней, говоришь. Решение не мое, а исполнительного. Я ж оттягивал этот неприятный момент, как только мог. Впрочем, ты не мальчишка уже, должен прекрасно понимать, что сам виноват. Все твои опоздания, неряшливый вид в последнее время, да и вообще вопиющее нарушение дисциплины. Я-то знаю, что у тебя талант. И пробовал вразумить зазвездившегося журналиста. Но ты не внял. Не внял! Вот и получай.
- Проживу как-нибудь…
Режиссер неожиданно вскочил с кресла. И стены кабинета, не привычные к всплескам каких-либо эмоций, вдруг содрогнулись от крика.
- Но почему вот всегда так? Почему??? Талантливый рано или поздно вымажется в дерме, а на его место приходит прилизанный карьерист. Да. Я знаю, что Денис и подметок твоих не стоит. Знаю, что у него на уме вовсе не спорт, а как понежнее подстелиться под начальство. Знаю! И занял он твое место не на месяц – на два, как ты говоришь. Он пришел навсегда. Потому что такие как он, не тебе в пример, дорожат своим местом, и готовы, чтобы удержаться на нем, да и взобраться повыше, буквально на все.
- Федор Игнатович, может, дадите последний шанс? У меня просто случилась неприятность, можно сказать беда. Исчезла Ника. Даже не знаю, ушла ли она, или ее похитили. Черт! Свалилось же все в одну кучу… Мне нельзя сейчас терять работу. Федор Игнатович, я очень прошу.
Режиссер молча вернулся в кресло. Не глядя Корнею в глаза, тихо, почти неслышно заговорил.
- Я, конечно же, говорил о твоем последнем шансе с генеральным директором. Условие единственное и бесповоротное. Денис на этом проекте остается. За сегодняшний день тебе нужно найти - не знаю где: придумать, украсть или высосать из пальца идею нового проекта. Если к вечеру ты не успеешь, или генеральному не понравятся твои идеи, тогда сам понимаешь – прощай. И прощай навсегда. А когда уходят от нашего директора, то это значит, что уходят из телевидения вообще. Так что, постарайся, Корней. 
- У меня есть идеи. Целый ворох. Генеральный обалдеет от счастья. К вечеру он будет купаться в моих проектах как акула в косяке селедок.   
- Неудачное сравнение, Корней. Ну-ну. Иди, работай. И думай. Больше поблажек тебе не будет. Кстати… Что у тебя там за беда? Что с Никой?
- Честно говоря, я еще сам толком ничего не понимаю. Она сегодня не ночевала дома. Постель не тронута. На подушке странное письмо. От какого-то чудака с провинции. Послание Нике. Прошлогоднее. Написал обо мне гадости. Я думаю из-за этого письма, да и, конечно, много еще и я сам чего добавил, она ушла. Но ушла как-то странно. На нее это не похоже. У меня жуткое предчувствие, что Нику похитили или увели. 
- Доигрался. Надеюсь, это послужит тебе уроком. Ладно, ступай. Может, все еще образуется. И еще… Дениску лучше не цепляй. У него с генеральным сложились слишком близкие отношения. Я, конечно, не любитель собирать слухи, но… Короче, ты еще здесь?!
Оказавшись за дверью кабинета режиссера, Корней почувствовал себя, словно голым решил прогуляться по Красной площади. Липкие взгляды сочувствия, жалости, злорадства со всех сторон. Даже Фаинка при появлении Корнея слишком быстро о чем-то затараторила с гримершей. А та слишком поздно сообразила, что надо переключиться. Как все это гадко. Все делают вид, что ничего не произошло. Ну, ничего. Хватит  еще угля и селитры для фейерверка, господа шоумены! Есть ли у него идеи? Да его талантливая голова кишит гениальными мыслями! Все российское телевидение содрогнется в оргиастическом экстазе от Корнеевского шоу!  Нужно только немного времени, чтобы все оформить на бумаге и преподнести в должной блестящей обертке. Комп. Нужен срочно комп!
Корней с обаятельной улыбкой подошел к Фаинке.
- Привет, радость моя!
Помощница режиссера постаралась, чтобы ее ответная улыбка показалась не такой натянутой, искусственной. Не получилось. М-да. Гримерша загадочно посмотрела на Фаинку, Корнея словно не заметила и упорхала куда-то восвояси. Вот так-то. Презрение начинается с самих низов. Что людьми движет? Зависть? Злорадство? Жалость? Но уж точно не любовь к ближнему…
- Привет, Корней. Слушай, мне жаль, что…
- Оставь реквием, Фаина, на потом. Мне нужен комп. Срочно. Свой одолжишь? Вместе с кабинетом, чтобы никто не мешал мне в творческих муках. Только до вечера. Очень надо!
Фаина растерянно глянула куда-то вдаль. Что за мысли в этой маленькой ухоженной симпатичной головке? Женский свет мыслей невидим для мужского глаза. В крошечном кусочке минуты наверняка произошел мощнейший расчет, взвешивающий все «за» и «против». Суперкомпьютер просто отдыхает.
- Да. Конечно, Корней. Я всегда была на твоей стороне. Но если честно, то я думаю, что уже ничего тебе не поможет. Еще неделю назад я случайно услышала разговор Дениса и генерального …
- Я просто спросил про комп. – сухо прервал Корней.
- Да, я поняла  - вдруг обиделась Фаина. – Получи ключи от моей «каморки», сиди там хоть до утра. Скажу сисадмину, чтобы снял ограничения с инета. Пользуйся на здоровье.
- Спасибо, Фаинка.
- На здоровье.
- Фаинка, если что, ты не сердись, ладно?
- Заметано. Но, Жаров, человеком надо оставаться в любом случае. Даже если у тебя начинается полоса неудач. Это мое мнение.
- Я понял. Еще раз спасибо и еще раз извини.
Кабинет помощницы режиссера представлял собой комнатушку «два на два», уголок, отделенный от съемочной площадки  гипсокартоном. В кабинет едва вмещались компьютерный стол с оборудованием и вешалка для одежды. По хитроумному стечению обстоятельств, звуки со съемочной площадки до комнатки почти не доходили. Впрочем, миниатюрной Фаине здесь было не так уж и тесно. Корнею же пришлось втиснуться в кресло за компьютер, которое спинкой уперлось в стену кабинета, с превеликим трудом.
Четырехцветный флаг от Майкрософта еще не сошел с черного экрана, как со стороны двери послышался стук. Негромкая, аккуратная дробь. Корнея охватило нехорошее предчувствие. Так подчеркнуто тактично умел постучаться только один человек. И на данный момент этот человек – «враг номер один». То бишь:  Дениска.