предтридцать первое

Почти пять часов. Мой желудок, мой разум,грамм которого еще теплится внутри , подсказывают мне, что пора умять что-то съедобное и торжественно стречать ночь. С чаем, встречать ночь без еды. Потом будет собственно то замызганное веселье, усыпанное банальными конфети и водкой. У меня единственное место , где можно проторчать на тридцать первое, пока я живу тут, пью газированный алкоголь, мешаю с дешевым вином и самый мой близкий друг-мама, пока я нахожусь в этих местах, мне нет смысла строить из себя что-то. Тут я уже на девять тысяч раз пизже всех. Серьезно. С самого утра таскаюсь по магазинам, маман требует помощи, маман орет, что меня никуда не отпустит. Маман и вынужденность. Больше никак. Пусть родители остаются там, где им нравится. Меня уже ждут, осталось чуть-чуть. Всего навсего- закончить шарагу, не умереть от алкоголизма и не стать жирной бараньей тушкой. Держать себя в руках, дисциплина. В наших широтах редкостный понос твориться с погодой, вся цивлизация требует снег, а я прошу вырваться из этого гололеда.
С утра выходить в мороз-самый лучший будильник, потом трястись в вонючем общественном, потом видеть знаменательные рожи. Ждать любимые лица, некоторые из них мне не знакомы. Люблю незнакомых и красивых, о них можно думать что угодно, хоть они будут говном или самым лучшим созданием на земле. Фантазировать всегда лучше и проще, чем общаться вот с ними. Из закрытого окна дует, как-будто его нет совсем.
Как-будто меня нет