Поплохело

Прошу извинения у особо чувствительных читателей, в произведении использована весьма вольная лексика.



    Последние дни Фёдор активно занимался спортом. Он конечно и раньше им занимался, но так скажем, без особого фанатизма. А тут накатило на него, бывало с ним такое - накатывало, и всё, он тут же начинал чем-то фанатично заниматься. Так что график у него был напряжённым.
С утра подморозило, и ветерок пронизывал неплохо так, но Фёдор выбежал на пробежку. Предстояло преодолеть шесть километров. Только к середине своего пути он уже пожалел. И чего дома не сиделось?!
На бегу, он ощутил, как ледяной январский ветерок сквозь тонкую ткань спортивных штанов обжигает его ляжки и ягодицы.
Забежав домой и скинув штаны с трусами, разве что не примёзшими к телу, он поглядел в зеркало.
Конец его скукожился, пытаясь видимо забиться в тепло поглубже, а мошонка сморщилась и посинела. Причиндалы, разве что не звенели! Задница же была красной, почти как у бабуина.
Фёдор обернулся на невнятные звуки раздающиеся сзади. Лёжа на диване, со всхлипами над ним ржала его жена Светка.
«Нет – надо завязывать с этим бегом» - решил он. Но нужно было отправляться в бассейн. Там предстояло проплыть пару тройку километров.
За несколько подходов прокачав пресс, и так согревшись, Фёдор отправился плавать.  Правда, отчего-то бассейн сегодня не особо придал ему бодрости.
Спустя некоторое время Фёдора уже поджидал тренажёрный зал и железо.
Ну а часов в шесть вечера, придя, домой, и немного отдохнув, (уже почувствовал некоторую усталость), он решил приступить к обычной своей тренировке.
У него и дома имелись нехилые гантели и штанга. Обычно он начинал с того, что отжимался от пола, не так уж и много – раз пятьсот всего за тренировку, а за один подход не больше ста двадцати раз. Это был его рекорд, довольно скромное количество.
За ним с дивана, кутаясь в плед, наблюдала Светка. Холодно ей вишь ты!  Ему же было жарко, он сопел и потел.
Правда, в этот раз Фёдору не удалось отжаться столько, сколько всегда. На середине подхода ему что-то сильно поплохело. Правда, он уже при выходе из бассейна, чувствовал, что что-то не так.
– Чёй-то мне того не очень, - сказал он Светке. Та сразу оживилась, она была медсестрой. – Счас будем лечить! - объявила она. – Хочешь укольчик? Можно было подумать, что делать укольчики её любимое времяпрепровождение.
– Не, не, не! – запротестовал Фёдор. Он хорошо помнил, как недавно он получил сильную травму, и она сделал ему укольчик. Так потом целый месяц он думал, что его заднее место отвалится! Присесть на него было почти невозможно.
– Ну тогда хоть эритромицинчику выпей. - предложила та, (по тем временам это был чудо препарат).
– Ага щас! – отрицательно замотал головой Фёдор. Однажды он уже принял эритромицинчику по её совету, а потому был осведомлён о последствиях и побочных действиях, каковые заметно превышали полезный эффект… Но это уже совсем другая история.

    Не любил Фёдор, болеть, лечиться. Случалось это с ним нечасто.
А тут надо же самочувствие резко испортилось в жару, в середине лета, точнее в конце июля. Лечиться же Фёдор решил проверенным методом – отжиманием.
Светка, валявшаяся на диване в одних только кружевных трусиках и изнывавшая от жары с каким-то медицинским учебником в руках, с интересом глядела, как он шлёпает потным телом об ленолиум. Сразу видать заболел, обычно он брюхом пола не касался.
– Нет, так ты ни фига не вылечишься! - Произнесла она наконец, как бы, между прочим.
Ей, конечно, было виднее, она училась в медучилище.
– Ага, ещё необузданный секс можно попробовать, с элементами акробатики. - Заметил Фёдор, представив себе сплетение потных тел и окончательно рухнув на пол.
– Ну ка, мерь температуру! - Распорядилась та.
Пришлось подчиниться, оказалось, температура была.
– Ага, я знаю, что тебе поможет! - Светка извлекла на свет коробочку таблеток пугающего ядовито синего цвета. Эритромицин – значилось там.
– Вот замечательное новое средство! - Заявила та, озорно блеснув зелёными глазами.
Несколько дней Фёдор употреблял таблетки по несколько раз.
Через пару дней ему поплохело уже конкретно, начались рези в брюхе, да ещё и стул изрядно подкосило.
В городе как раз появились первые арбузы, а в инфекционных больницах пожелтевшие дизентерийные страдальцы.
Терапевт, вынесла вердикт – к инфекционисту. Причём с утра натощак и перед тем сделать клизму!
Зайдя в кабинет Фёдор увидал сперва, весьма миленькую секси-девочку, медсестричку.
На стенке бросался в глаза, весьма своеобразный автомобильный знак. В красном круге, перечёркнутое красной полосой, угадывалось весьма характерное лицо кавказской национальности – стилизованная кепка аэродром покрывала, горбатый нос из-под которого как у таракана топорщились буденовские усы.
Под знаком, спиной к Фёдору восседал тумбообразный субъект, с бритой макушкой и с огромными сутулыми плечами - эдакий гоблин. Даже сидя он был почти одного с Федором роста!
– Так, так, арбузы любим. - Сказал он, заглянув в карточку, вставая и скидывая халат.
Он остался в медицинской рубахе с коротким рукавом. Продолжением плеч были мощные волосатые руки. Из треугольного выреза на груди густо выпирала буйная растительность. Фёдор, имеющий спортивное телосложение, выглядел рядом с ним щупло.
– Клизму делал? - Спросил инфекционист.
Фёдор машинально кивнул, не зная куда собственно тот клонит.
– Оголяй зад и становись на карачки на стол. - Распорядился тот.
Тут Фёдор ощутил позывы к бегству, но к сожалению смыться не представлялось возможным из-за больничного.
Предчувствуя недоброе, он взгромоздился раком на стол.
Инфекционист взял в руки, зловеще выглядевший предмет, представлявший собой стальную трубку, сантиметров тридцать в длину, и четыре в толщину. Ещё у неё имелись две ручки, как у детского ружья для стрельбы шариками. С одного конца её и торчал, как бы, не вылетевший ещё шарик, а с другого имелось что-то наподобие окуляра.
С этой трубкой гоблин и начал приближаться к Фёдору с заду.
У того всё оборвалось внутри, да и никакой клизмы он не делал.
Фёдор колебался, не зная, что предпринять, и тут холодный металл коснулся его импульсивно сжавшегося сфинктера, не желавшего поддаваться насилию. Но сталь в умелых руках была сильнее!
Раздирающая боль на мгновение пронзила тело Фёдора, и тут же всё кончилось. За его спиной раздался  душераздирающий мат гоблина инфекциониста.
– Мать твою, ты как клизму ставил?! А ну пошёл отсюда – здоров! Неизвестным осталось, что же он там такое увидел.
Только потом выяснилось что рези в брюхе и напрочь испорченный стул, это побочное действие замечательного средства эритромицинчика.   
За то, как ржала потом Светка!
Ну, ничего – один раз не пидарас! – Сказала она, так как сказал бы один друг Федора добрый Вовочка с лицом серийного маньяка педофила. Тем более что и раза как такового не случилось.
Но это опять же, уже другая история.