Глава четвёртая, колорированная

Красное море – единственное, ради чего вообще стоит ехать сюда отдыхать (хотя что там… где ещё в декабре задёшево получишь столько тепла), так вот, собственно море меня и впрямь удивило. Когда воздух прогрелся настолько, что у бассейна стало даже жарковато, мы выбрались на просторный песчаный пляж и подошли к воде. Ну, и что нам тут предлагают на сладкое? Вот возле понтона покачиваются лодки, чуть поодаль линия буйков – кажется, совсем близко к берегу… Вода очень прозрачная, и видно, что мелко: дно пологое, кое-где на ровном белом песочке виднеются сероватые конусы с дырочкой сверху – логова морских червей. Какие здесь рыбки-кораллы, где?! Но народ ходит очень довольный, и хвастается друг другу по-русски, тем, что видали сегодня. Я верчу головой и замечаю, что среди очень светлой поверхности моря видны тёмные островки. Наверное, это и есть места обитания подводной живности? Я хватаю очки и, чуть помедлив, иду это проверять.

Очки… Как человек с детства близорукий, я имею весьма трепетное отношение к этому специфическому, но совершенно незаменимому предмету обихода. Но морские чудеса до сих пор оставались для меня недоступными. Контактных линз я не ношу, а поверх очков маски не наденешь. Да и толку-то от неё, если она перекрывает нос. Дышать через трубку я всё равно не умею… В общем, от этой поездки не было бы ровно никакого толку, если бы я незадолго до того не выяснила, что какие-то умные люди (честь им и хвала) придумали делать диоптрии в пластике силиконовых плавательных очков! Ирка тоже об этом не знала – следы нового веяния в зимний сезон ещё можно было отыскать где-то в Москве, но не больше того. Но, в общем, нам повезло – и мы с ней разжились двумя парами бесценных приспособлений, призванных придать нашей поездке СМЫСЛ. И вот, я хватаю своё сокровище и иду искать новых впечатлений и знакомств. Море – по пояс. Зайдя в воду, плыву наугад… Вокруг меня танцует многочисленная стая мелких полупрозрачных рыбёшек. Они серенькие, и кажется, что их просто колышет волна, но эта стайка – явно единое целое. Как они живут… Как регулируют своё взаимодействие? Как всё это вообще можно понять, когда даже нельзя потрогать?! Это совершенно отдельный мир, который живёт рядом с нами по своим собственным, природным законам, которые мы, изгадившие почти всё вокруг себя и уродливо выкрутившие собственную жизнь, по счастью, не в состоянии ни подавить, ни поменять. Мы можем только смотреть: замечать, приглядываться и додумывать, а можем равнодушно пожать плечами: подумаешь, чудеса… Но вот же оно – впереди! 

Позже я начала понимать, что эти «живые» островки на самом-то деле искусственно выращены в нужных местах для туристов. Да-да, там, ближе к буйкам, на глубине, вдалеке – естественные подводные леса, густо населённые самой разной живностью изумительного разнообразия. Но тут, около берега, эти низенькие и полупустые «полянки», видимо, просто затем, чтобы не пускать ленивых и равнодушных туда, где водятся настоящие чудеса. Плавая над разными участками новодельных коралловых садов, я отмечаю все этапы эволюции: вот привезли на грузовике и вывалили в море россыпь обломков тротуарной плитки, вот её припорошило песком со дна, приплыли и прилепились на эту основы коралловые полипы, прибились губки, начали имплантироваться моллюски, загнездились морские ежи, а вот и рыбки столуются… Кстати, при всём многообразии форм жизни, вода чиста настолько, что поневоле понимаешь: жизнь тут простроена на принципах безотходного биологического цикла. Забавно глядеть, как то, что исторгается из-под хвостового плавника какой-то одной рыбёхи, тут же оказывается влёт подхвачено другими.

Естественно, плавая, я не могла не сожалеть о том, что у меня нет оборудования для подводной охоты. Конечно, чудеса подводного мира сколь угодно долго можно живописать в красках, но куда интереснее было бы запечатлеть их на камеру. Разумеется, лучше один раз увидеть… Но, что поделаешь, если техника необходимого уровня стОит куда дороже этой самой поездки! Даже снаряжение для дайвинга, позволяющее подолгу «висеть» в погружении, не поднимая головы, позволяя местным обитателям привыкнуть к тебе и выползти из укрытий по своим обыкновенным делам, а, самое главное, не замерзать в этой самой прохладной декабрьской воде, было мне не по карману. Точнее, не так: закупка подобных вещей оправдывает себя при регулярном занятии подводным плаванием, но уж никак не в случае кратковременного знакомства с морем обетованным. Ну, а с «прокатными» вещами, которые переходят из рук в руки и с тела на тело, я с прошлого года связываться зареклась. Поэтому просто попробую рассказать о своих наивных впечатлениях, и да простят меня бывалые египтологи и прочие «морские волки», съевшие морскую собаку на дайвинге и сноркинге, и вообще не снимающих маски и ласт даже во сне.

Итак, самым первым моим ощущением была элементарная нерешительность. Кораллы ближайшей «плантации», на весьма мелком участке дна, росли чуть ли не у самой поверхности воды. Небольшие рыбки шныряли то туда, то сюда, проявляя кто любопытство, а кто недоверие. Буквально из каждой дырки неровных поверхностей рифа угрожающе высовывались разнокалиберные колючки иглокожих. Кроме самих кораллов (подавляющее большинство из них оказались уже окаменевшими) и немногочисленных губок, тут и там виднелись какие-то странные «растения», плотные и мягкие на ощупь, с весьма недоброжелательными, зазубренными желтоватыми лепесточками треугольной формы. Забегая вперёд в описательстве своих исследований, должна сказать, что ровно никто из многочисленных обитателей этого уголка Красного моря не причинил мне никаких неприятностей, хотя я допускаю, что среди них запросто могли оказаться и агрессивные, и ядовитые, опасные существа. Даже крупные ракушки с разноцветным нутром, а каких там только не было – бирюзовые и лиловые, голубые и серебристые, тициановые и зелёные: всякие! – так вот, сила мускулов этих моллюсков, поджимающих свою нарядную мякоть при каждом дуновении воды над их приоткрытыми створками, такова, что запросто может размозжить палец, из любопытства просунутый слишком глубоко… В общем, с самого начала я опасливо плавала краешком, разглядывая разнообразных рыб, шныряющих среди неподвижных зарослей островка. Но, поскольку они были такие соблазнительные, то я и заметить не успела, как оказалась в самом центре этой «рощицы»… Заплыть-то я заплыла, а вот выбираться было уже сложнее. Страх окарябать себе живот о незнакомые острые штуковины был настолько силён, что даже любопытство моё было подавлено. Стараясь не дышать и как можно меньше двигаться, я, слегка помогая себе руками, попой вперёд выбралась из зарослей, после чего, разумеется, сразу же сделала резкое движение и проехалась обеими ногами по острому краю рифа. Но эта пара ссадин на ступне и коленках, полученных в самый первый день, так и осталась моей единственной потерей. Дальше я уже совершенно освоилась и плавала-плавала-плавала… Я пробыла там всего лишь семь дней, один из которых, к тому же, ушёл на экскурсию в другой город, и каждый из них непременно приносил мне какие-то новые сюрпризы и открытия.

Крупные и нарядные, плоские серо-голубые рыбины с ярко-синим кантом по краю перистых плавников и хвоста были не то дружелюбнее, не то любопытнее остальных. Их я заметила самыми первыми, и именно они радостными собачонками приветствовали меня всякий раз, стоило мне только направиться к любому из островков обитания подводной живности. Эти создания единственные из всех, водившихся даже в самых пустых, пока недорощенных, рифах, регулярно подплывали ко мне сами и вились рядом, то и дело задевая мои руки-ноги то гибким и гладким телом, то своим красивым заострённым хвостом. В одном из естественных рифов, находящихся в отдалении, за буями, ко мне как-то пристала парочка тёмных, относительно простеньких рыб. Однако эти товарищи были совсем не так просты: подплыв ко мне, одна из них деловито покрутилась рядом с моей ладонью и на пробу тяпнула меня за палец. Укус был не то, чтобы силён – скорее, чувствителен. Мне стало совсем интересно, что же будет дальше. А затем попробовать на вкус необычного гостя решила её напарница, последовав примеру первой и точно так же клюнув меня за другой. После чего эти ребята будто бы потеряли ко мне интерес, отплыли чуть в сторону и начали виться поодаль, приблизительно в метре. Я в очередной раз глотнула воздуха и решила больше не искушать судьбу.

Время от времени мне встречалось поистине удивительное создание! Впервые я заметила круглую и как будто бархатистую, на вид очень жирную тушку приблизительно двадцати пяти сантиметров в длину и с полупрозрачными плавниками. Она была скругленной со всех сторон и похожей на тюленя – грязно-белая, как нерпа, с небольшими и аккуратными «лапками» по бокам, которыми она изредка совершала неторопливые движения, и вообще без спинного плавника. Гоняться за ней было легко – она не чуралась незваных гостей, хотя и не позволяла подплыть к себе совсем вплотную, так, чтобы коснуться. «Нерпа», держась понизу, двигалась медленно и спокойно, будто высматривая что-то на дне. В итоге она показалась мне не настолько уж интересной, и я отвлеклась на кого-то ещё. Вообразите себе моё удивление, когда через день я углядела примерно на том же месте её двойника, только тёмно-коричневой окраски. Слегка подивившись такому внутривидовому разнообразию, я последовала за ней. Представьте, как я была изумлена, когда в течение минуты это медлительное создание с толстыми боками и бархатистой шкуркой, походя совершив несколько манёвров под заросли кораллов, как-то очень незаметно из почти чёрной превратилось в такую же грязно-белую! Рыба-хамелеон…  Ещё несколько раз мне встречался пёстрый увалень похожей комплекции, но весьма необычного вида. Вообразите себе толстое тело пепельного цвета, целиком раскрашенное в очень аккуратную белую крапинку, сантиметров тридцати пяти в длину и с таким злобным,  мрачным взглядом зелёных фосфоресцирующих глаз на носатой морде, что я, признаться, ни разу не решилась преследовать этого «авторитета».

Были там и очень крупные рыбы-попугаи: кислотно-яркие и радужно-пёстрые, тёмные и светлые, с невообразимым сочетанием цветов в окраске туловища и плавников и постоянно приоткрытым в поисках добычи выпуклым ртом, похожим на попугайский клюв…  Я видела и узеньких небольших чёрно-белых рыбёшек, затейливо раскрашенных «под змей»: они вжимались узким брюшком в песок, и создавалось ощущение, что это именно змейки, притаившись на земле, караулят добычу. Эти были пугливы и очень шустры при малейшем поползновении в их направлении их молниеносно относило в сторону. Был там и кто-то, похожий на рыбу-пилу: её длинный и острый нос составлял приблизительно треть от длины туловища, что, впрочем, совершенно не мешало этому созданию очень гордо и независимо его задирать, проплывая мимо. Встретилась мне однажды как-то раз и совершено зелёная рыба, а однажды я заметила лежащего на дне ската, практически неразличимого по цвету с песком. Он расположился в «низинке» возле края коралла и замер, дыша через дырки, расположенные на спине, латеральнее торчащих скользкими проблесковыми маячками выпуклых глаз.  Как-то раз мне повезло углядеть в самом низу тесного проёма между гребнями кораллов крохотную крылатку: полупрозрачная «бабочка» заворожённо трепетала муаровыми крыльями, веером раскинунув полупрозрачный хвост… Кучей встречались и полосатые «карасики», в меру нарядные и весьма осторожные; и небольшие розово-красные «окуни» с глазами телескопов, и серые красавицы в жёлтую крапинку, и бархатно-красные драгоценности, опасливо прятавшиеся в глубине мало посещаемых людьми рифов. Вот с этим народцем я, кстати, как-то засекла интереснейшую мизансцену. Вообще, по-моему, весь этот мир интересен не сам по себе, количественным разнообразием, а именно качественно, во взаимодействии его составляющих друг с другом и отношениях между населяющими его тварями. Так вот, мне, как всегда, повезло застать под водой не просто набор отдельных элементов, а самые настоящие живые картины. Представьте себе край рифа, нависающий выпуклой полусферой приблизительно в 70 см от дна. В нём расщелина, типа грота. И вот, сквозь кружевную прореху мне сверху видать, кто в этом «доме» хозяин. Парочка красно-бархатных «швейцаров» недовольно показывали носы из своего укрытия. А на пороге пещеры точно так же недвижно стояла целая стайка жёлто-крапчатых: штук пять взрослых, а за ними, чуть ниже, с полдюжины мелюзги. Вот просто самый натуральный Кошкин дом! Пара недружелюбных хозяев, как, впрочем, и незваные гости, не двигалась с места, но было понятно, что «просителям» тут ничего не светит. Я смотрела на них довольно долго – до тех пор, пока многочисленное семейство не рассредоточилось и вяло поплыло прочь… А в другой раз я застала и вовсе фантастическую картину, настолько резко контрастирующую с солнечной пестротой этого подводного разноцветья. Откуда-то издалека прямо на меня медленно и печально плыла самая настоящая похоронная процессия. Здоровенный косяк ни разу раньше не виданных мной, изящных, плоских с боков траурно-чёрных рыб тихо следовал куда-то мимо знакомых мне постоянных обитателей этого подводного сада.

Отдельного слова заслуживают и морские ежи… Конечно, я раньше видала их и на картинках, и даже в засушенном виде в натуральную величину, но когда ты проплываешь над пористой поверхностью рифа и видишь иглы, там и тут торчащие из укромных мест, то это непередаваемо! Во-первых, доложу я вам, они бывают не только маленькие и взрослые, а ещё и совершенно различной наружности. Одно дело, когда в лунке сидит «классика жанра» – колобок с коническими шипами, а совсем другое – когда из глубины укрытия высовывается длинный чёрный пучок прямых и тонких иголок: что-то среднее между волосами и шпильками)) Если сильно поднырнуть и хорошо приглядеться, то можно увидеть и два белых глаза, сердито прячущихся в сердцевине такого букета. Но и этого мало: однажды я заметила нечто вовсе незаурядное. Рада бы соврать, но, по крайней мере, один из таких «длинноворсных» ежей был не вполне нормальным. Не имею понятия, случаются ли среди них альбиносы, но конкретно из этой лунки торчали вперемешку и чёрные, и белые иглы! Это иглокожее создание оказалось пегим. Или мелированным? Иди-знай, как у них там всё…  А под занавес – кажется, на утреннем заплыве в день отъезда, я углядела нечто превосходящее все мои представления о красоте и богатстве южной подводной фауны. В довольно большой дыре одного из самых моих любимых «забуйных» рифов нашлось сразу несколько зверей диаметром сантиметров тридцать пять. Поверхность тела была у них тёмно-красного цвета с металлическим блеском, а шипы имели форму сильно вытянутой усечённой пирамиды толщиной где-то в полсантиметра…
 
Попались мне на глаза и такие вот странные существа, похожие на большие живые камни. Яйцеобразная форма, цвет детской неожиданности – и очень подвижная поверхность, целиком состоящая из мелко трепещущих крохотных «гидр», произрастающих на основании сплошным ковром. Морская лилия? Да какая разница, если это чудо, мерцающее своими коротенькими рыжевато-розовыми «волосиками» немедленно залипло, прикинувшись лысым, стоило мне слегка погладить лохматый пуфик рукой?  И, конечно же, я не смогла удержаться от общения с мелкими крабиками, живущими в красивейших ракушках, оставшихся от их первоначальных хозяев, – моих любимчиков ещё с самого Эгейского моря. Впрочем, должна сказать, что ни одно животное в процессе нашего с ним общения не пострадало: даже если я приносила их с моря, чтобы сфотографировать, то вовремя возвращала обратно, в целости и сохранности.
Если в Турции я периодически балуюсь фотоохотой на ящериц, то из местной надземной живности меня заинтересовали лишь горлинки. Я обожаю их пронзительное, немного потустороннее «уканье», но понятия не имела, как они выглядят. Сейчас же мы сразу заметили парочку на пересохшей раскидистой акации, увешанной неправдоподобно крупными стручками. А в другой день, возвращаясь после обеда из пляжного ресторанчика, мы заметили на дорожке богомола. Насквозь просвеченный ярким солнцем зелёный листочек неподвижно сидел на покрытых облезлой красно-розовой краской камнях прямо перед нашим носом… Фотоаппарата у меня в этот раз, конечно же, при себе не было, и, разумеется, дожидаться, пока мы сгоняем за ним в наше обиталище и вернёмся обратно, эта скотинка бы не стала. Поэтому мы просто прихватили её с собой (она сильно упиралась, но нас было двое) и устроили фотосессию на освещённом балконе перед нашим номером.  Ещё как-то с утра мне повстречалась местная мурка редкостного окраса. Она была дымчатая в голубизну, и не просто какая-нибудь полосатая, а пятнистая как морская рыбка. Аккуратные скруглённые загогулины, которыми были расписаны её тощие бока, не оставляли сомнений в её исторически обусловленном божественном происхождении. Ведь Египет это страна, где фантастическое прошлое буквально путается под ногами…