Снежное сожаление

Из цикла "Годовые кольца"
«СНЕЖНОЕ СОЖАЛЕНИЕ»



ПЕРВОПУТОК

Выпал снег -
веселый и невинный,
чистый, словно детская душа.
Он летел неслышно и наивно,
он всю ночь трудился не спеша:
складывал старательно снежинки,
вылепил под утро города,
где на всю окрестность ни тропинки,
ни души, ни звука, ни следа.
Улицы, окраины, овраги
начисто под утро замело.
Снег лежит,
как чистый лист бумаги, -
переписывай былое набело!


ПЕРВЫЙ СНЕГОПАД

Посыпал снег  - 
легко и густо,
и всю окрестность замело!
Ещё вчера мне
было грустно,
а нынче -  тихо и светло.

Как будто я, как прежде,  молод,
как будто бог, прочтя стихи,
за чистый ландышевый холод
простил мне прошлые грехи.

А снег летит, летит в ладони,
и от мороза так тепло!
И чувство в сердце молодое -
что делать? - снова расцвело!




*    *    *

Теплый мягкий, пушистый снежок,
хоть погладь, - точно плюшевый мишка!
И скрипит и скрипит сапожок,
и бежит, раскрасневшись, мальчишка.

Как светло в опустевших полях
за притихшею серой деревней!
Лишь чернеет заезженный шлях
да за речкой  сырые деревья.

И торчит из-под снега бурьян,
и кричат, пролетая, сороки,
что, наверное, скоро буран
заметет и кусты и дороги.


МЕТЕЛИЦА

          

Вот идут прохожие,
тихие, хорошие,
с  мельниками схожие,
я  и сам такой -
все мы припорошены
снежною мукой.

А вокруг метелица
крутится, как мельница,
все-все переменится
позабудь тоску -
мука перемелется
в белую муку!

Замело нас хлопьями
пухлыми, холодными,
позабылись хлопоты
суеты дневной,
крылья вихря хлопают
прямо за спиной!

Веселей, метелица!
Веселее, мельница!
Пусть все перемелется -
не видать земли!
Пусть все переменится,
пропадет вдали!

Пусть идут прохожие,
с  мельниками схожие,
тихие, хорошие, -
я  и сам такой! -
все мы припорошены
снежною мукой!


*    *    *
Снег валИт - деревни не видать,
не найти тропинок поутру!
Буду здесь, тоскуя, зимовать,
как журавль, прикованный к ведру.

Буду чувства чистые таскать
из глубоких недр души своей.
Отпусти меня, моя тоска,
догонять высоких журавлей! 
    
Все бело. Полей печален вид.
Разгулялась сельская метель.
Кандалами целый день гремит
над   колодцем старый журавель.

Но когда он закурлычет вдруг,
и, расплескивая воду из бадьи,
в небеса рванется из-под рук, -
сердце обрывается в груди!

               



*     *     *

Вьется вьюга, играя,
посредине двора,
а в потемках сарая -
сухие дрова.

Легких, звонких поленьев
в печь подкину - и дом
переполнится летним
позабытым теплом.

Печка жаром веселым
пышет - угли трещат,
а мне кажется, пчелы
над поляной  жужжат.

Мне мерещится, снова
ты проходишь со мной...
Пахнет смолкой сосновой,
земляникой лесной!


РОЖДЕСТВО

Я сегодня пленен тишиной.
Снегом ветки берез перегружены,
А снежинки летят и летят надо мной
И плетут свое легкое кружево.

Все в снегу –  старый кремль, монастырь…
Ой, зима, ты совсем не суровая!
Как веселый румяный снегирь,
По бульвару шагает суворовец.

Снег летит и летит в тишине,
снег летит осторожно, торжественно…
И трамвай, и огни, и герань на окне-
Все мне кажется  сказкой рождественской.


КОТ

Кто к нам в подъезд кота подбросил?
У входа в лифт в мороз большой
он трется об ноги, -  он просит,
чтоб взяли вы его с собой.

Мурчит, дурашка препотешный.
Как, бедолага, похудел!
Вот снизу вверх глядит с надеждой -
ну, кто из нас так не глядел?

А все идут, проходят мимо ...
Поднял я на руки кота:
«Пойдем ко мне, пойдем, родимый.
И у меня была беда.

С тоской разбуженною слажу, -
обид, мурлыка, всех не счесть».
Так говорю, а сам все глажу
его свалявшуюся шерсть.

*     *     *

Что стучишь в мое окно-
нет тебя на свете.
На дворе темным-темно,
воет зимний ветер.

Что же столько зим и лет 
ты меня тревожишь,-
все равно сказать в ответ
ничего не можешь.

И уходишь в темноту
по дороге длинной
за последнюю черту...
А следов не видно.

Холодна моя постель,
печка прогорела
и проклятая метель
мне осточертела.

На дворе темным-темно.
Нет тебя на свете
и стучит  в мое окно
только зимний ветер...


*     *     *

Была больница, как пробел.
Безмолвье зимнее белело.
Я и заплакать не посмел,
пока любимая болела.

И тихо  врач к ней подходил
в стерильном ангельском халате,
и долго капли в склянки лил,
и растворялся вновь в прохладе.

А снег бесшумно,  как во сне,
летел    сквозь мертвый сад больницы,
где в наступившей тишине
скликались весело синицы.



СНЕГИРЬ

До свиданья, снегирь. Вот и кончились сроки
снеговой канители, морозной мороки.

Открывает просторы великие солнце.
Прилетел ты проститься ко мне под оконце.

Как мы славно с тобою, снегирь, зимовали!
Были хлебные крошки –
                всей гурьбой  пировали!
               
Я чуть свет поднимался на твой свист удалой.
Ты скакал по сугробам, как солдат молодой!

И навстречу друзья твои, малые птахи, -
нараспашку летят - в русской красной  рубахе!

А метель как завоет по выстывшим трубам!
Мол, сейчас я озноба поддам жизнелюбам!

Ну и что? Мы от родины не отреклись,
только крепче характером добрым сошлись.

Мы в беде научились беду забывать.
Было весело нам у окна горевать!


*     *     *

За зиму в печь все брошены дрова.
Беру с земли последние поленья,
под ними, вижу, бледная трава, -
прижатая, она жила в томленье
в потемках долгих…  У меня в душе
вот так же чувство жизни истомилось,
придавленное болью.  Но уже
сквозят лучи из туч -
                как Божья милость.

*     *     *

Чужая жизнь - потемки,
в своей не разберусь:
какие-то поломки,
навязчивая грусть

Нам одиноко вместе,
все валится из рук,
и нет мне в доме места,
и пустота вокруг.

А ты глядишь из окон,
как снег метет зима,
как, вкручиваясь в кокон,
впадает в сон земля.

Впадает в сон неясный.
Весной проснется вновь
и станет вдруг прекрасной,
как первая любовь.


*      *      *

Февраль - заржавленный замок.
Как золотой волшебный ключик,
проник в него веселый лучик -
и зазвенел воды поток.
И, наконец, с тягучим скрипом,
с тяжелым скрежетом, с трудом
открылась дверь -
             грачи по липам
веселый подняли содом!
И зазвенело, засинело и засияло вдалеке,
и снег сошел по косогорам,
и лед помчался по реке,
и птицы грянули вдруг хором,
и столько радостных цветов,
и столько бабочек красивых,
и столько нежных и счастливых
полузабытых вечных слов
навстречу выпорхнуло смело,
что стало на сердце светло!
Все закружилось, зашумело,
заулыбалось, зацвело.
И ты смотрела с недоверьем
на луг, березы и дома:
«Так вот, что за железной дверью
таила долгая зима!»