Ночлег

   Разные встречи в жизни бывают: одни проходят безследно, другие на всю жизнь запоминаются. Одни боль приносят, другие – радость. Об одной такой встрече, которая произошла в далекие семидесятые годы, я и хочу рассказать.
    Юрий служил в армии радистом. А после нее устроился работать в Московскую организацию  по этой же специальности. Управление специализировалось по обеспечению связью строительств нефтепроводов  и газопроводов. Сначала он работал в городе Ярославле. Но однажды  позвонил начальник и сказал, что надо подменить радиста на станции, стоявшей в деревне Врагово, Шуйского района Вологодской области.  Юрию давалось сутки на дорогу. Он быстро собрал  сумку и уже через час был в аэропорту. Стоя в очереди, разговорился со старушкой, которая стояла рядом.
--Так тебе, милок, в Тотьму лететь надобно. Оттуда до  Шуйского   района рукой подать, - посоветовала та Юрию, узнав, куда он направляется.   
Парень решил послушать женщину. Ведь местные должны лучше знать дорогу. Через полчаса он уже сидел в  АН – 2, так называемом "кукурузнике". Самолет летел над тайгой. Внизу видно было, какая она большая. То и дело  просматривались огромные болота, простиравшиеся иногда на несколько километров. Небольшие поселки, расположенные между ними казались маленькими,  домики  игрушечными. Несколько раз самолет попадал в воздушные ямы. Юрий слышал  об этом явлении, но впервые испытал на себе. Казалось, самолет падает на землю, было страшно. Тошнота подступала к горлу. Но самолет снова выравнивался, набирая висоту. Через полтора  часа приземлились в аэропорту, рядом с городком. Теперь надо было разведать дорогу дальше. На автовокзале сказали, что автобус нужного направления  ушел. Следующий рейс ожидался только завтра.
--У вас в городе дом колхозника есть? – спросил Юра какую-то женщину.
--Есть! – бойко ответила та, - только он закрыт второй год.
Парень пригорюнился. Уже вечерело.  Надо было что-то решать. Он вернулся на автовокзал.
Да тебе, парень, ехать надо рейсом на  Вологду , - посоветовала билетерша, - встанешь по дороге, а там рукой подать.
  Юрия насторожило вот это – рукой подать. Один раз он уже попался на подобное. Но делать было нечего. Вскоре парень втиснулся в переполненный  «пазик». Ему повезло – нашлось свободное место. Дорога проходила через тайгу. Однообразная картина за окном утомила Юрия, и он задремал, предварительно предупредив водителя, чтобы разбудили его в нужном месте.
   Было около девяти часов вечера, когда автобус остановился на остановке, у деревни Чучково. Юрий вышел из автобуса, который сразу же отправился дальше, огляделся по сторонам. Недалеко от дороги стояли два дома, в одном из которых горел свет. Больше поблизости ничего не было, только тайга и снег. Одетый в легкую курточку, парень совсем замерз. Он подошел к дому, где горел свет и постучал. Прошла, как ему показалось, вечность, пока из-за двери послышались чьи-то шаги.
--Кто там? – спросил голос, явно принадлежащий старушке.
--Пустите переночевать, пожалуйста. Я совсем замерз.
-Да как же я тебя, родимый, впущу? Я ж тебя незнаю. Может, ты бандюган какой? – ответила бабка.
--Да какой я бандюган? На работу я ехал, в  Шуйский  район.
--Дак до района тридцять километров будет, з гаком.
  Юрий похолодел. Чутье насчет «рукой подать» не подвело его. Он долго еще уговаривал хазяйку, но бабка не сдавалась. Больше всего парень боялся, что она уйдет, так и не впустив его в дом. Но бабулька оказалась любопытной. Она распрашивала  и распрашивала, задавая ему вопросы, не спеша открывать двери. Отвечая откровенно на ее вопросы, Юра поймал себя на мысли, что все напрасно – ему не откроют. И это можно было понять: вокруг было много зон, огражденных колючей проволокой. Пролетая над тайгой, он разглядел лагеря, и даже вышки с охраной возле них. Жизнь в тайге научила людей быть осторожными. А мороз крепчал. Он забирался все глубже и глубже под курточку, сводил судорогой руки и ноги. Парню вдруг стало все безразлично. Он замолчал и присел на ступеньку у двери.
--Ты что молчишь то? – открыла наконец дверь старушка, - никак замерз? Ну входи уже, я грех на душу брать не хочу.
  Переступив порог дома, парень чуть не упал. В нос ударил спертый запах: под  одной крышей жили и люди, и скотина. В углу коридора лежала большая куча соломы или сена, где-то хрюкала потревоженная свинья, шумно вздыхала корова. Но главное – было тепло. Промерзший насквозь, отчаявшийся парень, рад был даже этому.
-- Я могу тут переночевать, если вы боитесь, - он показал на сено.
-- Да проходи уж в дом, - пригласила бабка, оказавшаяся небольшого роста, укутанная в большой пуховый платок, в больших валенках.
   – Замерз, поди. Чаем горячим напою.
   В большой комнате мебели было мало. Огромная русская печь занимала почти  всю комнату, от нее было тепло и уютно. В углу стояла кровать, напротив нее стол и лавки. На стенах висели в рамках старые, пожелтевшие фотографии. Видно, когда-то здесь жила большая семья.
-- Александра я, для тебя баба Шура, - подавая чай, представилась хозяйка. Она налила и себе чашку, села за стол напротив парня.
-- Как же вы тут живете, на отшибе? Одной не страшно? – спросил Юрий хозяйку, прихлебывая горячий чай, настоянный на каких-то ароматных травах. Приятное тепло разливалось по телу.
-- Дак не одна я. Племяш у меня живет, - указала та на печь.
С полатей свесилась  косматая голова заспанного мужчины. Он почесал затылок, протер глаза и, соскочив с полатей, подошел к ним.
-- Мишка, --  представился он гостю, протягивая огромную, мозолистую ладонь. Высокий, плечистый мужчина показался Юрию великаном.
-- Ты что же, тетка, гостя одним чаем потчуешь? С мороза  согреться не помешало бы  чем  покрепче.
-- Открывай! – бабка метнулась к полке, взяла пол-литровую банку.
Мишка открыл  крышку, оказавшуюся прямо под ногами, под половиком. Хозяйка юркнула в погреб на удивление шустро. Через пару минут она подала племяннику банку с самогоном, миску  соленых грибов, сало, и еще какие-то соления. Выпив по стопочке, все весело разговорились. Юрий чувствовал себя так, словно всю жизнь знал этих людей. Баночка быстро опустела.
-- Не даст! – помрачнел Михаил, заглянув в посудину. Он посмотрел на тетку, которая возилась возле печки.
--  Вы мне бабушку мою напоминаете. Только вы помоложе и красивее, – обратился Юрий  к хозяйке, хитро подмигнув  Мишке, - Вот за вас я бы еще выпил. Жалко, ничего не осталось.
Уловка удалась. Хозяйка заулыбалась, довольная словами гостя. Она снова полезла в погреб, уже предварительно открытым племянником.
-- Давайте с нами, - пригласил Юрий хозяйку.
-- Наливай! – поставила еще один стакан женщина.
Она залпом выпила самогон. Ее щеки порозовели, теперь она казалась более приветливой.
    Когда вторая пол-литра опустела, Мишка достал баян. Упершись спиною в стенку, растянул меха. Веселая, задорная мелодия заполнила дом. Бабка вдруг встала, топнула ногой, обутой в валенок, развернула перед собой платок и пошла, пошла  плясать. Куда и подевалась та старушка,  сгорбленная от прожитых лет?! Плечи расправились, глаза заблестели, засветились какой-то озорной, молодецкой радостью. И уже нельзя было устоять, ноги сами просились в пляс.  Юрий быстро отодвинул стол и лавки, чтобы не мешали и тоже пустился в пляс.
  За "барыней" последовала  "цыганочка" . Бабка плясала без устали, в отличие от гостя. Он остановился и, отдышавшись, подошел к Мишке:
-- Эх, жалко, не умею я играть. А то бы сыграл, а ты сплясал.
-- Ничего, танцуйте. Мне на вас смотреть приятно, - Мишка довольно улыбался. – Давно я тетку такой не видел.
Растягивая меха, тихо поведал:
-- Она ж как деда схоронила, сама, как неживая стала. Уже лет десять не танцевала, не пела. А ведь смолоду певуньей славилась на всю округу, веселая была. Ты не серчай, что сразу тебя не пустила в дом. Боится она после того случая. Беглых пустила в дом, пожалела. А они не пожалели. Нет бы переночевать да и уйти с богом. Мало денег нашли, так от злости избили обоих. Бабка выжила, а деда схоронили.  Я тогда и перебрался к ней, что бы одну не оставлять. У меня, кроме нее, никого нету. Только не спрашивай ее ни о чем, не напоминай.
    Мишка растянул меха, переходя на другую мелодию. А Юрий снова пошел танцевать, закружил вокруг бабы Шуры. Ему хотелось уважить хозяйку дома, отвлечь от горьких воспоминаний. И все думал, до чего же широкой души человек вот эта, хрупкая на вид, пожилая женщина. Ведь на ее месте другая не пустила бы в дом незнакомого, чужого. А она пожалела, не дала замерзнуть. И от того роднее и ближе казалась ему, словно всю жизнь знал и ее, и Мишку.
   Они долго еще танцевали, пели песни. У хозяйки оказался на удивление молодой, звонкий голос. А уж частушек сколько она знала! Только под утро легли спать, уставшие, но довольные.
  На улице уже рассвело, когда  Юрия разбудила хозяйка:
-- Вставай, сынок, - тормошила она парня. – Скоро лесовоз пойдет на Врагово. Мишка договорился, чтобы тебя подбросили. Сам-то он уже на работу ушел. Просил, что бы не забывал ты нас, заезжал  еще, – женщина обняла парня.
-- Вот, возьми на дорогу, - она протянула ему узелок с пирожками, -  я для тебя испекла. Пока доедешь, пока  на новом месте устроишься, перекусишь.
-- Баб Шур, я вам так благодарен. Ведь если бы не вы, замерз бы я. Вы мне жизнь спасли, обогрели, как родного. Спасибо вам! – поклонился в ноги, пряча выступившие на глазах слезы, обнял за плечи старушку, которая тоже прослезилась.
     Трудно  было уезжать, оставлять этот дом и этих людей, ставших ему за  ночь родными и близкими. Вот так же он себя чувствовал, когда уезжал из родного дома более года назад. Вскочив в сигналившую машину, он помахал рукой бабе Шуре, стоявшей у дороги. И еще долго, выглядывая из кабины, видел, как женщина машет вслед платочком. Юрий подумал, что обязательно вернется сюда когда-нибудь. Он не знал, что судьба уготовила ему совсем другие дороги. И эта единственная встреча останется в его памяти на всю жизнь…