Christmas bells

Жанр: Slash, PWP
Рейтинг: Нууууу, заказчик просил NC-17…
Пейринг: Дин/Кас
Таймлайн: Вольная трактовка событий канона, после 7.03
Размер: 1551 слово.
Дисклеймер: Все - Крипке, наша только трава.
Слово автора: Автор хотел, чтобы все было хорошо, но не просто так, а под Рождество. Автор очень любит заказчика за заявку на Дино-топе и надеется, что его будут не сильно бить за намеренное изменение сюжета и использование его в корыстных целях.
Саммари: 1.74 АУ после третьей серии седьмого сезона. Дин находит мокрого и полуживого ангела. (Каким макаром тот выплыл, степень его "поврежденности"- на усмотрение автора, лишь бы только силы потерял). Кинк-злой Дин, ругающий непутевого ангела на все лады и потрепанный извиняющийся Кас. За горячую НЦ-у на заднем сидении Импалы прям посреди нового дела в конце заказчик продаст душу.
Написано в рамках ФМ "Новый Год и Рожество с Мишей Коллинзом", день 19

***

- Как был идиотом, так и остался…
- Дин…
- … Нет, вот ты мне скажи – каким местом ты думал, когда устраивал весь этот цирк? А? Своей пернатой задницей? Так в перьях мозга нет – даже костного!
- Дин…
- А теперь что твоя Божественность будет делать?
- …
- Ну и чего молчим? Учти, если испортишь мне сидение детки – я тебя верну обратно в то болото, откуда ты вылез!
- Дин, мне очень жаль… Я лучше пойду…

Дин прикусывает губу и хватает за шиворот мокрое недоразумение на соседнем сидении. Внутри горячими спицами ворочается раздражение, страх, неверие и пьянящая радость, что нашел…
- Сиди ровно. – Приказывает он, и голос неожиданно садится. Дин кашляет и недовольно думает о том, что купание в конце декабря в открытом водоёме получает в личном списке идиотизмов первое место. Но разве он мог поступить иначе?
- Дин…
- Слушай, благодаря тебе за последние четыре месяца я посадил нервы, здравый смысл и печень! Благодаря тебе я, вместо того, чтобы кадрить симпатичных официанток в баре, рванул к этому чертовому водоёму потому, что в дымину пьяная цыганка мне сказала, что там я встречу своё счастье…
- Я твое счастье?
-… и, разумеется, вместо Анжелины Джоли я встречаю тебя! Плавающего полудохлой медузой возле берега!
- Мне жаль, что я испортил тебе… а-апчхи!
- Да уж, я надеюсь, что тебе жаль! И помни про сидения!

***

На самом деле Дин Винчестер никогда не пытался понять три вещи: логику продавщиц в ювелирных отделах, почему все считают бога добрым и чем он думал, когда дал согласие придти на предрождественскую вечеринку с незнакомой компанией.
Хотя, чего скрывать очевидное, выпивка здесь неплоха и девочки вовсю отзывчивые и горячие. Дин переводит взгляд на своего брата и усмехается, глядя на то, как того берут в оборот сразу две рыжие близняшки. Сразу видно – кто-то намерен получить от праздника все, что только можно.
- Скучаешь? – Горячее тело прижимается к его спине и Дин натыкается взглядом на чуть раскосые карие глаза молодой женщины. – В эту ночь нельзя предаваться греху уныния. Непременно накажут!
Дин оглядывает пестрый наряд собеседницы и салютует ей бокалом
- С каких это пор ведьмы заботятся о соблюдении заповедей? – Ему и вправду интересно. Дело, которое привело их с братом в этот городок, с самого начала поражало отсутствием логики и зацепок. Вроде бы, последнее, что нарыл Сэм, были явные следы ковена, но четыре трупа в местном морге больше напоминали жертв нападения неупокоенной души.
- Ну, это же мой город, - белозубая улыбка собеседницы полна теплого задора и против воли Дин чувствует, как настроение ползет вверх. Это не магия. Это просто Рождество и сумасшедшие женщины, которые уже восемь поколений оберегают этот городок от всякого зла.
- Тогда… Чего леди изволит выпить? – охотник подмигивает совершенно хулигански и делает знак бармену. – Кстати, может тогда уж, порекомендуешь мне чего-нибудь из местного горячительного?

Ведьма хохочет, и маленькие колокольчики над барной стойкой стеклянно звенят в такт её смеху. Она пьяна и ей явно нравится то, что Дин кидает на барную стойку две бумажки с портретом президента Франклина, явно намереваясь закончить этот праздник в своем номере.
Практически трезвым.

***

- Снимай рубашку.
- Дин, я не думаю, что это хорошая…
- Кас, давай ты сейчас не будешь пререкаться, ладно? И давай я не буду тебе объяснять, чем именно чревато нахождение в мокрой одежде, когда за окном минус двадцать градусов!
- Я не могу…
- Чего не могу? Заболеть? Справиться с пуговицами? Найти смысл жизни? С последним я бы поспорил, но что касается всего остального – это запросто.

Детка припаркована на пустой дороге и явно в неположенном месте. До полуночи около часа. Дин думает, сосредоточенно обтирая пушистым полотенцем влажную кожу, что это самое лучшее рождество за последние десять лет. А все потому, что встретит его в компании самого настоящего ангела.
Кас сопит, смотрит исподлобья, но послушно подставляет руки, плечи, спину… Он доверяет или ему настолько уже все равно?
- Как ты… выжил? – Дин очень старается сосредоточиться только на механических движениях, ну или на худой конец, на перечислении способов отправиться в ад. Получается плохо.

И из-за того, что в салоне машины тепло.
И из-за выпитой двумя часами ранее дикой смеси из рождественского пунша и практически целой бутылки виски.
Но больше - из-за абсурдного желания на этот раз привязать к себе так, чтобы и мысли не возникло уйти или выкинуть еще раз нечто в таком духе.

Ангел поднимает голову и в тусклом свете Дин видит, как в его глазах плещется озеро вины.

***

В баре пахнет жгучим красным перцем, выпивкой, немного сыростью с улицы и гвоздикой. Дин краем глаза замечает, как его брата увлекают наверх, и салютует ему в след бокалом с виски. Он не планирует сегодня напиваться – не в эту ночь.
Музыка гремит басами и литаврами, дикая смесь госпеловского хорала и рока заставляет пол под ногами мелко вибрировать. Местные явно неадекватные меломаны – песне нестройно, отчаянно фальшивя, но с огромным удовольствием, подпевают практически все посетители.
- Ты очень везучий… для смертного, конечно. – Ведьма снимает рубашку и остаётся в одном, весьма облегающем полную грудь, топе. На груди у нее тускло блестит серебряный крестик на длинной цепочке, заставляющий инстинкт охотника пригладить шерсть на загривке. Рубашку она повязывает на манер тюрбана и встряхивает невесть откуда появившейся колодой карт. – Давно я не встречала подобных тебе.
- Если это комплимент, то обычно я после такого стреляю без предупреждения – Дин залпом допивает порцию пунша и потягивается всем телом. – Без обид, красавица, но я не люблю быть особенным. Особенно в глазах сверхъестественных тварей.
Слово вылетает прежде, чем Дин успевает сообразить, что сморозил глупость. Он неловко пожимает плечами и делает вид, что пьян чуть больше, чем того положено.
Кажется, ему верят.

***

Заднее сидение импалы достаточно широко, чтобы двое там поместились без проблем, но при условии, если один из двоих – хрупкая девушка.
Кас на девушку не тянул совсем.

Он был сильный - под кожей перекатывались мускулы, и Дин как то совершенно внезапно вспомнил, что даже в потрепанном состоянии в его руках находится воин Господа. Несмотря на то, что этот самый воин сейчас бесстыдно стонет и трогательно неуклюже елозит по кожаному сидению его детки. Еще Дин вспомнил последний порно-фильм, который умудрился посмотреть полностью, и понял, что в аду, наверное, за ним будут конспектировать – таких извращений там пока еще не видели…

А потом Кас сгреб его волосы на затылке в кулак и поцеловал. Мокро. С языком.

Кас кололся щетиной, пах сыростью и немного рыбой, сладко вздыхал, скулил даже, и был совершенно не похож на всех тех безликих женщин, с которыми раньше спал Дин. Эта непохожесть срывала крышу и заставляла бедра двигаться резко, словно они оба пытались успеть все и сразу.

В ушах глухо стучало сердце, и тяжесть внизу живота скапливалась почти болезненным ощущением. Дин постоянно ловил Каса за скользкую от пота поясницу, вжимался всем телом и шептал что-то на ухо, не замечая ничего вокруг. Проводил ладонями по бокам, по животу, ловя тихое рыканье – как выяснилось опытным путем, вессель Каса боялся щекотки - и всего его просто скручивало от острого возбуждения. Двигался, опираясь на руки, задыхаясь, и чувствовал жадное желание впиться в худую шею ангела до крови, поставить свою отметку. Как зверь.

Кас не стонал, только дышал тяжело и все порывается прижаться теснее. Казалось, что от трения кожа пойдет пузырями, как от ожога, но если такова плата – Дин готов платить её хоть каждый день. Он вообще готов за многое заплатить – за метки от пальцев на своих предплечьях, за синяки от подлокотников на боках, за угрозу порвать к чертям собачьим обивку сидения ,потому, что…

Ох, мой Бог, Кас!

Дин внутри себя смеется при мысли о том, что свихнувшийся ангел Кастиель не так просил его склониться перед ним и признать его своим богом. Если бы он тогда пришел к нему вот так…

От размышлений его отвлекает требовательный укус в ключицу и Дин перестает думать. Очень скоро в салоне становится жарко. Слишком жарко, так, что стекла плачут, застывают причудливой наледью, напоминая рунические символы. А сама импала раскачивается в ритме, хорошо известному человечеству еще с начала времен…

И чертовски везет, что в это время суток эту улицу патрулируют не такие сознательные стражи правопорядка, как постоянно показывают в новостях!

***

- Ты уверен, что ничего не хочешь у меня попросить? – Голос ведьмы искрится провокацией, но глаза серьёзны и, пожалуй, даже слишком трезвы. Дин качает головой и наугад тянет карту из колоды.

Ему хорошо, но что-то тянет внутри, как подживающая рана. Чего-то не хватает сейчас, и помещение рассыпается осколками перед его глазами. Шум толпы вокруг начинает действовать на нервы, и он резко оборвав разговор, пошатываясь, выходит из бара прямо в Рождественскую ночь.

Со стола ему вслед скалятся «Возлюбленные». Ведьма усмехается и одним жестом стряхивает всю колоду на пол…

***

- Ты как?
- Хорошо… Теперь хорошо. Дин?
- М?
- Ты дальше куда?
- МЫ дальше за Самантой и на восток. Кажется, там появились парочка особо наглых гулей… Надо бы проверить…

The end