Храм. Часть 6

*****
     «Солнечные Блики» Гарда, мага-винодела, как всегда, были выше всех похвал. Впрочем, другого вина боги, как правило, и не заказывали. Если бы Таэра могла по-настоящему видеть, она бы с удовольствием полюбовалась игрой слабых лучей голубоватого шара-светильника, плавающего по комнате. В его лучах все казалось окруженным ночной темнотой, когда только луна и давала свет. Таэра любила ночь. Всегда, сколько себя помнила. Ночь и тишину. Хотя для некроманта это обычное явление.
     Сидя на каменном бортике бассейна небольшого фонтана, богиня Ненависти задумчиво поигрывала бокалом. Сегодня выдалась одна из тех редких ночей, когда не было войн и нападений, не вспыхивала Ненависть, не вставали неупокоенные, а была просто ночь, на удивление тихая и, если бы в Астрале светила луна, это была бы почти ночь смертного мира, из которого все они когда-то пришли.

     Водопад на арке входа еле слышно шелестел, падая в узкую трещину сразу же за порогом. Там, под полом комнаты, плескалось Черное Озеро, место тайных уединений Таэры после рейдов по Астралу, когда она, словно губка, впитывала в себя чужую Ненависть. Иногда это было просто необходимо, чтобы не дать разгореться гражданской войне из-за какого-нибудь пустяка – к сожалению, маги всегда были слишком вспыльчивы, потому и понадобилась в конце концов богиня Ненависти, как бы некоторые ни протестовали. Однако принять в себя чужую ненависть просто, а вот сдержаться, не выплеснуть ее тут же, на месте, не разбирая, кто перед тобой, удержать ее в себе, донести до Алтаря, а не до чьего-то горла – это и было ее делом, ее обязанностью, ее – и ее адептов. Порой она с трудом добиралась до внешних Врат, откуда ее с величайшей осторожностью несли летуны – в такие минуты даже ее адептам прикасаться к своей саворе было слишком рискованно. А вот что с ней творилось после таких рейдов – об этом знало только Черное Озеро.

     Таэра отпила из бокала, откинула назад голову, прислушиваясь к ощущениям. Гард опять начал экспериментировать, но вино от этого стало только лучше. Вкус какой-то… таинственный, и пить его можно до бесконечности, не пьянея и не теряя ясности рассудка.  Она опустила руку в прохладную воду, и в ладонь ее немедленно ткнулся холодный нос.
     -Юрни? – Таэра наклонилась, встретившись с круглыми навыкате черными глазами, озорно глянувшими на нее из-под воды. – Ты вернулся, бродяга? Ну, вылезай, не бойся, летунов тут нет. Выходи же, трусишка…
     Маленькая багона* осторожно подняла головку над бортиком бассейна, в котором собиралась вода из фонтана, и осмотрелась.
_______________________________________________________
     Багона – водоплавающий зверек не больше ладони длиной. Легко приручается и очень привязывается к хозяину, однако обладает довольно непостоянным характером, удерживать его силой – напрасный труд. Багоны хорошо плавают, могут подолгу задерживать дыхание и не выносят засухи.
________________________________________________________
     -Выходи-выходи, – Таэра улыбнулась, осторожно протянула руку, и Юрни, немного подумав, взобрался на ее ладонь. В зубах у него что-то блеснуло.
     -Ты опять принес мне подарок, плутишка? Ну, и что же ты натворил на сей раз?
Багона положила ей на ладонь небольшую жемчужину, идеальной формы и абсолютно черного цвета, и горделиво выпрямилась, ожидая похвалы и ответного подарка.
     Таэра взяла жемчужину. Вокруг нее сиял слабый, но хорошо заметный ореол Силы, той же самой холодной логичной Силы, которой было пропитано все вокруг.
     -Юрни, где ты взял это? Она была там одна? Юрни…
     Юрни недовольно цокнул, ухватил ее зубами за палец.
     -Да, Юрни, да, мне очень нравится, но все-таки…
     Багона снова схватила ее за палец, на этот раз посильнее и явно начиная сердиться.
Таэра, не глядя, протянула свободную ладонь назад. Легкий жест – и в пальцах у нее оказался кусочек яблока.
     -Ешь, лакомка, – она протянула яблоко Юрни, который немедленно вцепился в него острыми зубками. Богиня Ненависти погладила его по гладкой спинке.
     Юрни спрыгнул на бортик бассейна, пробежал по нему, и, не выпуская яблока, с сердитым цоканьем столкнул в воду бокал с остатками вина. Таэра вздохнула.
     -Я знаю, тебе не нравится, когда я пью, но это бывает так редко. Это помогает мне забыть, сколько у меня обязанностей, которые далеко не всегда приносят мне радость. Кроме того, я люблю тишину, покой и ночь, но как раз их и бывает меньше всего… Да-да, Юрни, ты ведь знаешь, такие спокойные ночи в Астрале – редкость… Ну да все равно. Так все же, где ты взял жемчужину? Ты проводишь меня туда?

     Юрни беспокойно забегал по бортику, потом оттолкнул ее руку, потянувшуюся снова приласкать его, и прыгнул в воду. А Таэра ощутила мысленное прикосновение к своему сознанию:
     -"Савора? Прости, если помешал, но здесь пришел человек, который говорит, что обязательно должен с тобой поговорить".
     -"Он назвался?"
     -"Нет, но говорит, ты знаешь его."
     -"Что ему надо? О чем он хочет говорить?"
     -"Он сказал, это личное, савора…"
     -"Ано, не надо формальностей. От тебя я такого не выдержу."
     Он улыбнулся, и она ощутила эту его улыбку.
     -"Мне надо поддерживать форму, мама. Иначе могут подумать, что у тебя, богини Ненависти, есть любимчики."
     -"Ано!.."
     -"Хорошо, хорошо, не буду. Но пойми, это уже у меня в крови. Так надо, и мы должны следовать этой норме поведения. Так что мне сказать этому человеку? Мне показалось, в нем нет зла, но впускать постороннего на территорию Храма…"
     -"Да, Ано. Хорошо, я сейчас выйду."

     Кто же это может быть? Друзей у нее давно не осталось, многие до сих пор нервно отводят глаза, стоит только ей появиться. Война, Знания, Всех Живых, Человека – все эти Храмы стали чужими ей. Не то чтобы запретны, но появляться там следовало теперь как можно реже. Когда она дала согласие принять Суть Ненависти, ее не понял почти никто. Конклав был на ее стороне, но вот друзья отвернулись. И уж конечно, никому не могла придти в голову мысль ПРОСТО навестить ее в Храме Ужаса – такое название он носил в Астрале. Правда, сейчас стало полегче, после того, как ее адепты предотвратили несколько серьезных стычек, после того, как дети потянулись к ее Силе, а главное, после того, как она доказала, что не собирается наводнять Астрал неупокоенными и зомби. 

     "Перемещаться" не хотелось, и она просто шла по дну Бездны. Ловушки не могли причинить ей вреда, а ее вдруг охватила странная задумчивая радость. Неужели же в Астрале у нее остались друзья, кроме ЛамаИ, богини Смерти и Исцеления*?
_________________________________________
     Ламая – единственная богиня, носящая две божественные Сути. Маги считают, что смерть и исцеление настолько тесно связаны между собой, что эти сути не должны быть разделены. 
__________________________________________
     Возле Врат клубился серый туман – в серьезных ситуациях Анимар предпочитал эту форму. Тени практически невозможно причинить зло, но и драться она не может. Правда, в нее невозможно попасть стрелой или ножом.
     При появлении саворы тень упала наземь – и Анимар почтительно преклонил колено. Губы его дрогнули в едва заметной улыбке при виде того, как поморщилась Таэра.
     В нескольких шагах от колонны Врат на камне сидел человек. Он сидел спиной к ней, что-то чертя пальцем в пыли. При появлении  богини Ненависти он поднял голову, но не обернулся.
     Таэра шагнула вперед. Сильно вьющиеся белые волосы, широкие плечи, одно чуть-чуть ниже другого, и такой знакомый длинный клинок в заплечных ножнах… А главное, такая знакомая изумрудной зелени аура!..0
     -Ты окружена такой охраной, что даже друзьям тяжело добраться до тебя, - произнес человек хрипловатым низким голосом. - Или ты теперь только Таэра?
     -АрмиАн!
     Он наконец обернулся. Блеснула белоснежная улыбка, чуть прищурились широкие миндалевидные глаза того же изумрудного тона, что и его аура.
     -А может, ради меня ты хоть на время станешь снова КарИ?
     Он шагнул к ней, а она, поняв, что сейчас ее подхватят на руки, как бывало когда-то, поспешно схватила друга за плечо и переместилась вместе с ним в комнату.
     Армиан обнял ее, едва только они коснулись пола.
     -Давно ты стала такой недотрогой? Помнится, в былые времена свидетели не смущали тебя не только по части объятий…
     -Времена изменились, Арм, - Таэра зарылась лицом в его волосы. – Теперь я слишком многим должна доказывать, что я – богиня. И я не могу теперь поддаваться эмоциям, а тем более – на людях.
     -Ты говоришь о той рыжей киассе, которая сидит там, за водопадом? – без улыбки спросил он, хотя в глазах его плясал смех.
     -Кессэй всегда охраняет меня, Арм, а сейчас должен убедиться, что мне ничего не угрожает.
     -Это смотря что он сочтет угрозой, - проворчал Армиан, крепче прижимая ее к себе. – Неужели же мы не можем остаться вдвоем? Мне казалось, после стольких лет разлуки мы имеем на это право…
     Оба скорее почувствовали, чем услышали, что киасса ушла. За водяным занавесом стало тихо, только, как раньше, спокойно журчала вода.
     -Ты стала другой, - заметил Армиан, слегка отстраняя подругу от себя и осматривая с ног до головы. – Но все равно, лучше тебя нет.
     -Или тебе они не попались. – Таэра отвернулась, высвобождаясь из его объятий.
     -Значит, прощения всё еще нет? – тихо спросил он.
     Она неопределенно пожала плечами.
     -Как тебе сказать… Иногда мне казалось – я простила тебя. Но теперь, когда ты снова рядом… Прости, но после такого обмана я не смогу снова поверить тебе.   
     -Значит, ты считаешь, кто предал раз, пусть случайно, по недоразумению, не желая этого, но предал, – тот предаст снова и уже сознательно? – Армиан, еле сдерживаясь, сжал кулаки. – И тебе безразлично, как и почему это вышло?
     -Можно сказать и так, - холодно обронила она, не оборачиваясь. – Предательство есть предательство, по какой бы причине оно ни произошло. А в случайности я давно не верю.
     -Но ТАллиси? И АлЕд? Разве они для тебя ничто?
     -Они – маги, Армиан! – Таэра круто развернулась к нему. -  Я позволила им появиться, я родила их, и они мои!
     -О да, мне хорошо известны все возможности твоей расы! – с горькой улыбкой сказал он, отступая на шаг от нее, словно она вмиг стала для него чужой. – Или, может, рас? Сколько кровей в тебе намешано, Теоклия?!
     -Не смей произносить этого имени! – ледяные глаза Таэры бешено вспыхнули. – Ее больше нет и никогда не будет! И она больше не имеет надо мной такой власти! Прошлое забыто, Арм-Иаран! Навсегда! – Его настоящее имя она выговорила с нажимом, будто через силу выговаривая простые созвучия. – Я забираю свое имя и возвращаю тебе твое! Забудь этот детский ритуал обмена именами, как забыла я. Так будет лучше и проще нам обоим.
Она, как–то сразу остыв, устало опустилась на бортик фонтана.
     -Я никогда не умела прощать, Армиан, - тихо сказала богиня Ненависти. – И ты знал это. С самого начала – знал. Я ничего не скрывала от тебя, я говорила, что могу простить тебе все, кроме предательства, но разве я не сдержала слова? Я думала, что за эти годы смогла забыть и простить тот день, а оказалось…
     -Значит, все кончено? – Армиан опустился возле нее на пол, пытаясь заглянуть в глаза.
     -Я не знаю, - Таэра посмотрела на него тем долгим взглядом, каким смотрела тогда, много лет назад, уходя и уводя детей. – Но я уверена, чувства только ослабляют, делают меня более уязвимой и слабой. А особенно – теперь, когда я стала богиней Ненависти. Мы не имеем права любить.
     -Почему? – казалось, он был действительно удивлен. – Ведь вы только на одну ступень выше всех остальных!
     -А ты знаешь историю ГрОмела? – тихо спросила она. Армиан нахмурился, припоминая.
     -Я слышал что-то об этом. Но я был далеко, до меня дошли только слухи. Громел ведь бог Любви?
     -Был. Боги неуязвимы, ты это знаешь. Его достали через его подругу, она погибла и он покончил с собой. Мы тогда с трудом удержали Равновесие в Астрале и еле-еле поймали его Суть… Однако хватит воспоминаний. Они тоже не приносят нам пользы, особенно – печальные. Но этот урок нам всем слишком дорого дался, и я хорошо усвоила его.
Он встал, покусывая губы, отступил.
     -Мне… уйти?
     Таэра вдруг резко отвернулась от него.
     -Я не позволяю себе любить, Армиан. А ты… ВОлен поступать, как тебе хочется. Я не напрасно освободила тебя от клятвы.
     -Мне уйти? – повторил он. – Скажи «да» или «нет» и будет так, как ты скажешь. Мне уйти?
     Таэра молчала.
     -Мне уйти? – с силой повторил он снова. – КарИ, скажи, уйти?! Или… ты хочешь видеть меня рядом с собой? Ты… хочешь, чтобы я встал рядом с тобой? Стал некромантом? Зверем, который всегда охраняет тебя? Вот таким вот Кессэем? Смертником, который умрет за тебя? Рабом, игрушкой, любовником – кем?!
     -Успокойся, - тихо и властно произнесла она, и Армиан осекся. – Ты не понимаешь, что говоришь. Это не похоже на тебя. Армиан, мой Армиан, никогда бы не унизился до такого – он был слишком горд. – Она встала, подошла к нему и остро взглянула прямо в изумрудную глубину его глаз. Несколько бесконечно долгих минут она плыла в травянистой зелени, потом отвернулась, а он пошатнулся, едва устояв на ногах, и был вынужден присесть на каменный бортик, с которого она только что поднялась.
     -Это ты, Арм, - Таэра положила руку ему на голову. – На какой-то миг я засомневалась, ты ли это. В былые времена ты бы никогда так не сказал. Что с тобой случилось?
     -Я… ничего…
     -Неправда.
     -Ничего…
     -Не ври мне! Арм, что произошло? Я могу помочь?
     -Ты… нет.
     -Армиан!..
     Он резко поднял голову – и Таэра с ужасом увидела слезы в его глазах. Она потрясенно замерла, не зная, что сказать. Армиан, который улыбкой встречал любую боль, любое горе! Он никогда не плакал, даже когда был ребенком, но сейчас…
     -Армиан! – Она схватила его за плечи, настойчиво и тревожно заглядывая в глаза. – Скажи мне, что случилось? Что?!
     -Они погибли, КарИ, - с трудом выговорил он. – Понимаешь? Они все погибли! Моего мира больше нет! Моей расы нет! Понимаешь теперь, почему я так говорил?! Если ты прогонишь меня… мне некуда идти. Меня никто нигде не ждет, у меня никого больше нет… кроме тебя. Ты – последнее, что у меня осталось.
     -Как… это произошло? – глухо спросила она, и он невольно вздрогнул от неистовой Ненависти в ее голосе. – Как это произошло? Ты видел? Ты был там?
     -Нет, - голос Армиана был глух и невыразителен. – Я был далеко, но я почувствовал их страх. Я вернулся, бросив все, я очень торопился, но – опоздал. И… вот, - он разжал кулак. На его подрагивающей ладони лежала идеальной формы черная жемчужина.

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ