Кишинёв тонет 1...

В июле 1949 года я собирался провести лето  в пионерском лагере от Кишиневской организации. В Молдавии в это время лили непрерывные дожди, улицы превратились в реки, а мне необходимо  было подписать путевку в пионерский лагерь, и нельзя было откладывать это дело на завтра.

Я бежал по улице Ленина (с 1990 года улица Штефана чел Маре) в сторону Армянской улицы, которая пересекает улицу Ленина под прямым углом. Бежал я со стороны улицы Мичурина (тептерь она, вероятно, носит какое-нибудь молдавское имя). Все эти улицы были залиты по колени дождевой водой, которая устремлялась то в одну сторону, то в другую. Потом я понял, что вода устремляется к открытым канализационным ко-лодцам. Я уже хотел повернуть на улицу Армянскую и спускаться вниз по ней почти до моей железнодорожной школы № 1, как на пути 11-ти летнего мальчишки попался один такой коварный колодец, и я в него провалился. Вместо пионерского лагеря я чуть было не попал на ближайшее армянское кладбище.

Я чувствовал, как меня засасывает вода, и мой чубчик уже плавал на ее поверхности, а я, что было сил, упирался в стенки колодца, чтобы меня не всосало в его глубь. Я уж совсем прощался с жизнью, как какая-то сила вытянула меня за волосы. Я даже не успел закричать от боли.

Наличие колодца на пути пионера не было им замечено, и он рухнул в этот колодец, как нырял раньше с вышки бассейна. Что было бы со мной – представить трудно, если бы не идущий следом молдаванин. Это он схватил меня за волосы, уже полостью отдавшегося на волю потока воды, втягивающей все с неумолимой силой. Мужик, вытащивший меня на край этой коварной воронки, ничего не говоря, удалился.

- Второй случай, когда молдаванин спас меня – подумал я намного позже. Первым случаем, был тот, когда я тонул в заполненных водой каменломнях. Молдаванин по имени Колун (вероятно, от молдавского Николае) туже первым заметил мой молчаливый уход под воду – так уходят под воду корабли – и это ему принадлежит коронная фраза: “Я вдел, что ты делаешь “утонуй”. Я помню тебя, Николае! Всю жизнь!

- Неплохие люди эти молдаване – было мое за-ключение, несмотря на тот случай, когда молдавские парни отхлестали весь наш класс, меня и учителя географии длинными пастушескими кнутами.

Почему это они сделали – нетрудно было дога-даться. В конце моего пребывания (уже тогда!) в Молдавии (1952 г.) я встречал на кишиневских стенах надписи типа: “Русские! Убирайтесь домой, а с евреями мы как-нибудь справимся сами”.

В этой фразе чувствовалась правота. Мы, т.е. русские, заняли в Молдавии все руководящие посты, оставив молдаванам второстепенные. Могли ли они рассчитывать на проведение соб-ственной политики. Такие мысли приходили даже мне – пятнадцатилетнему мальчишке!? И я отве-чал уже тогда отрицательно. И могла ли моло-дежь, мечтающая о пределе власти, упустить такой момент. И она реализовала его, не очень отвечая за последствия. Но не стоит мстить великому народу за ошибки его правителей.


Бык или Бычок

Смешное имя у речушки:
Начертано на карте - Бык.
Меж двух холмов - рай для лягушки -
Ребячий плеск, ребячий крик.

Теперь в трубе клокочут воды,
А в годы "сталинских побед"
Тут рай был пьющего народа,
А пацанам - в окошке свет.

Куда пойти, где искупаться?
В Молдавии - ответ не прост.
Бычок - так звали речку братцы -
Их омывал не в полный рост.

Его, порой, как охра струи,
Ребят ласкали в жаркий день.
Тут пар влюбленных поцелуи
Слышны в местах, где встретишь тень.

Здесь мелкой зелени - раздолье,
Тут не деревья, а кусты,
От скуки буден здесь подполье,
Приют от школьной маяты *.

Сюда стекались группки босой
Разноязычной детворы,
Здесь девочек смиренных косы
Мелькали с утренней поры.

В сухое время лишь ручей
Шуршал, как уж, по ложу ила.
Бывало пусто и ничей
Не слышен крик. Иссякла сила.

Но помню время: Бык крепчал,
Вставало море меж холмами,
И было страшно... Люд кричал,
На крышах дети липли к маме**

Прошли года...И что ж я слышу?
Вновь волны гонит юный люд...
На площади да и на крыши
Те волны мощные текут...

ВТ.   04.04.2002

* Пропускать уроки – казенить;
** Речь идет о грандиозном наводнении 1947 го-да;

Но продолжу мое движение по Армянской улице. В комитете комсомола мое положение поняли и выписали по моей размякшей путевке новую, сняв с моей души камень. А я то считал, что восстановить путевку будет сложно. И тут же я получил нужные подписи и печати, но разве я тогда догадывался, что это только начало моих приключений.

Через день я уже был на автомотрисе, которая, собрав тридцать пионеров (19 мальчиков и 11 девочек), двинулась в веселый путь. Первый день, действительно, был веселым. Автомотриса – это вагон с автомобильным двигателем, который намного больше дрезины, вмещавший 30 пионеров.

На этой автомотрисе мы провели первую половину дня, больше пребывая в остановках, чем в передвижениях. Девчонкам эти остановки нравились. Во время таких остановок можно набрать букетики сухих бессмертников. Но, вдруг, те же глазастые девчонки закричали, показывая вдаль. В этой дали что-то двигалось страшное, напоминающее вал воды шириной такой великой, сколько охватывал взор.

Со временем мы поняли, что это была именно вода. “Наводнение” – закричали понятливые дечонки. А уже через несколько минут не нужно было ничего объяснять: вода плескалась почти под колесами автомотрисы. Правда, она не по-шла дальше, а, достигнув какого-то уровня, так и застыла на нем. Через час мы могли оценить реальную обстановку: наша автомотриса находи-лась на клочке сухого полотна железной дороги. А впереди и сзади рельсы уходили под воду.

Продолжение следует...

ВТ.