7-IX Выдумать прозвище Приме

                IX

  – Не беда. Хорошая смерть. После долгой, счастливой, не без любви, жизни, после кубка наверняка чудесного лесбосского – это не та кончина, которой нужно избегать. Ты совсем юна, вино у меня разбавлено сладкой  ароматной водой, единственное, чего я хочу – чтобы моя Аркесилай забыла пока о рассудке! А за это…

  – А за это, Присцилла, я готова:

                Бери меня – рабой или женой! –

привносит свой увесистый довод Мерулина.

  – Теперь, Аркесилай, ты не имеешь права отказаться выпить с нами. Это уже не Андромеда – это Ифигения!

  – Я не Дева Артемида, а мне такие жертвы?

  – Зато я девственница, и мне это уже ни к чему!

  – Смелое слово свободной девушки! Уважаю, милочка!

  Бестия тянется поцеловать тёзку в щёчку, но та сама подставляет неумелые уста, нежно лобзаемые рыжей хозяйкой. Всё ещё на котурнах, девочка подходит к Фабии, оказываясь почти одного с ней роста.

  – И ты, Аркесилай.

  После поцелуя жрицы Кибелы и прихожанки храма Юноны девицы ложатся за стол и выпивают за счастливые встречи.

  – Скажи, Феодота, согласишься ли ты со мной, что необходимо и нашей новой подружке дать прозвище?

  – Безусловно.

  – Спасибо, подруги! Вы славные, потрясающие!

  – Моя славная Аркесилай! У меня несколько предложений: Ипполита, Ифигения или Улисса.

  – Поясни, будь любезна, насчёт Ипполиты и Улиссы.

  – Естественно, Аркесилай, лучезарная моя нимфа! Мерулина Прима – первая красавица как минимум среди прихожанок небезызвестного святилища – на втором месте там её бабушка, я серьёзно. Она, наша юная Корнелия, похожа на амазонку своей смелостью, дерзостью и тем, как неплохо смотрелась на котурнах. Посему, как первая и амазонка – Ипполита.

  – Логично, моя гетера.

  – Благодарю. Конечно, всё по логике – я же люблю философа. И практически живу с тобой. Если ты не забыла. Или рассудок у тебя пока на месте?

  – На месте, – улыбается в ответ Присцилла.

  – Далее. Сестричка просто задаривает нас с тобой, прямо как Улисс троянцев.

  – Кстати, у моей бабули сегодня день рождения, сорок три. Она разрешила мне выпить немного вина и прогуляться без неё по Городу до вечера.

  – Я же говорю, прекрасная бабушка! И то-то я смотрю, девочка ещё смелее и свободнее сегодня.

  – Превосходно, милые мои! – берёт слово Фабия. – Позволю себе высказать свои предположения. Кому нравятся лишь мифические имена, не согласятся со мной.

  – Это, сестричка Корнелия, неизменная присказка Аркесилая: «Я утверждаю, а такой-то с этим не согласится».

  – Ты знаешь меня лучше всех, любимая Феодота. Так вот, сначала у меня мелькнула мысль о прозвище «Аквилия» или «Виндиция». Ибо наша подружка делает первые шаги к свободе… О да, восславим Либеру!

  – Слава тебе, Блаженная Либера! – кричат три красавицы.

  – Делает шаги к свободе, выходя из-под опеки домашних. К тому же, она подслушала тогда нашу дерзкую заговорщицкую – с целью проникновения в опистодом – беседу. Надеюсь, девушки, вы помните историю первых дней Республики? – девушки кивнули. – Но со мной не согласятся ревнители блеска наших имён. Не пристало, скажут они, патрицианкам зваться в честь какого бы то ни было вольноотпущенника. А стало быть, у меня одно предложение, только одно. По чудесному вкусу свежайших бесподобных губ называть юную красавицу Глицерией.

  – О моя Аркесилай, я отвожу свои варианты и голосую за твой! Ты снова чётко различаешь и называешь слова и имена. Ты права: таким сладким губкам можно позавидовать, клянусь Бастет!

  – Сестра Бестия и Присцилла! Вернее, Феодота и Аркесилай! Давайте поднимем ещё тост! За то, чтобы я, Глицерия, скорее познала сладость любовного соития!

  – Милая? – вопросительно смотрит на Муцию хозяйка-менада. – Неужели ради…

  – Ради Глицерии и благосклонности Киприды не откажусь. Возлияние Богине! – осушив кубок, фламина продолжает. – Прежде чем задать вопрос Глицерии, поинтересуюсь у тебя, Феодота. Зачем тебе такие котурны и откуда они у тебя?

  – На память, что был у римлян принцепс, любивший лицедействовать.

  – Напиши на них: «Какой артист погибает!»: говорят, это были его последние слова.

  – Хорошо. А на самом деле я стащила их у одного своего поклонника. Этот квирит, пока не встретил меня, был влюблён в одного грека-актёришку, игравшего женщин и хранил у себя эту его обувку. Он даже признался, что целовал их и разговаривал с ними.

  – О Геркулес! С котурнами?!

  – Да!

  – Забавно. Глицерия, теперь ответь мне, душечка.

  – Да, милая, желанная Присцилла!

  – О, как я ревную! Как Медея к Главке… не бойся, я шучу, сестричка. Догадываюсь, что после Аркесилая тебе хочется и Феодоту. Но, Присцилла, я не зря называю тебя нимфой и божественно прекрасной: ты ещё не озвучила вопрос, а уже слышишь «да!»!

  – Вообще-то, я хотела спросить следующее…

  – Прошу прощения! – прерывает Мерулина. – Подожди-ка, Аркесилай, – девочка перебирается к ней, к Муции, на ложе. – Пожалуйста, выпьем ещё, и я отвечу на любые твои вопросы, – три прелестницы осушают чаши. – Я влюбилась в тебя – и в Феодоту тоже, но в тебя больше – сразу же, тогда, у храма…

  – О проказница Венера! – восклицает Фабия. – Но извини, продолжай, миленькая моя!

  – Влюбилась и хочу потерять невинность с тобой! – девочка целует жрицу.

  – Отдаю должное безумию Вакха, – говорит любующаяся Руфина, – и дерзости Амура, но какова смелость сестрички Корнелии! Зная, что мы любим друг друга, так отважно бросаться в объятия!

  – Видимо, Бессмертные и подсказали ей это, моя Бестия, – после лобзания замечает писательница.

  – Конечно, или она почувствовала, что наши отношения позволяют…

  – Вообще-то, я дала кое-какие деньги своей рабыне и послала её выведать у ваших слуг интересующие меня сведения. И твои, Феодота, оказались болтливыми. А твои, любимая Аркесилай, чуть не побили мою бедную дознавательницу. Но я жду твой вопрос, Аркесилай, милая и ненаглядная.


Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/01/01/293


-------------------------
62) Ифигения – дочь Агамемнона, предводителя всех ахейских войск в Троянской войне. Она согласилась предать себя закланию (в жертву) Артемиде ради попутного ветра ахейским кораблям (тысяче с лишним).
63) задаривает как Улисс троянцев – имеется в виду знам. троянский конь – замысел Одиссея.
64) Виндиций – имя первого в истории Рима вольноотпущенника (подслушавшего заговор монархистов против Республики).
65) Глицерия – гр. «сладкая».
66) как Медея к Главке – Главка – коринфская царевна (дочь царя Креонта), у неё с Ясоном возникла взаимная симпатия. Медея, уже бывшая супругой героя, из ревности убила Главку и своих маленьких детей от Ясона.