Глава 8. Ты у меня про Бермуды забудешь

 Глава 7.  «Я не злая, а серьёзная».. http://www.proza.ru/2012/01/01/572
   
 Вышли на улицу, куда деваться, сами не знали, съездили к Катерине, перекусили. Приняли решение пойти в новый ресторан, всё-таки день рождения. Ресторан был при новой гостинице, весь этот комплекс открылся месяц назад. Решили поехать и посмотреть, что получится из этого мероприятия.
     Приехали к месту своей цели, поднялись по ступенькам в новый гостиничный комплекс «Турист», вошли в вестибюль,  там всё было очень красиво.
— Ну вот, в красоте и отметим твой день рождения, — воскликнула Ирина.
    Девчата отправились в сторону ресторана, открыли дверь, но вышел швейцар, отстранив их, сказал:
— Мест нет.
— Как нет? — спросила Ирина.
— Ну, мы тогда только в баре побудем, — пыталась Катя уговорить швейцара.
    Вышел ещё один человек, тоже в новой красивой униформе, прикрыв за собой дверь, вероятно, он привык к таким разговорам, продолжил:
— Так, девчата, давайте без концерта. Мест нет. Поясняю: большой зал забронирован для больших людей, для свадьбы. В малом зале тоже нет мест, и вы не соответствуете той публике, что у нас отдыхает. Идите в другое место.
— И куда? — почти одновременно все трое спросили. — Да вон совсем рядом, на речной вокзал, в «Чайку», там теперь клиентов мало.
     Для девчат было большое открытие, что, оказывается, «Чайка» до открытия «Туриста» была крайне престижным местом. Решили пойти туда, а идти туда всего каких-то 400 метров. Там оказалось уютнее, чем в «Океане», куда  они ходили два раза, но и народу почти не было. Заняли столик,  заказали кое-что. В том числе и водку грамм 100-150.   Немного танцевали.
    Потом Катя показала Ирине глазами и добавила:
— Смотри, кто там? Вон за тем столиком.
— Да это Павел с медицинского склада, — уточнила Ирина.
— Вот именно. Так, девки, теперь мы не одни, выпиваю
последнюю и иду к нему. Его приглашу к нам, — после этих слов Катька отпила из своей рюмки, встала и медленно  отправилась к столику, где сидел Павел.
— А что в одиночестве? Я вас знаю.
— Я вас тоже, — ответил Павел.
— Да? Это хорошо. Тогда переходим на ты. У моей подруги день рождения, так что присоединяйся, место за столиком есть, — любезничала Катя.
— Подумаю, — сказал он.
     Немного позже Павел пригласил на танец Иришку.
     Потом был энергичный, быстрый танец, Анька слишком не дергалась. Затем Павел перебрался к столику девчат. Говорили ни о чём, музыка играла, репертуар сменился на
медленный танец. Катя пригласила Павла. Они медленно и  плавно покачивались в ритм музыки, Катя что-то усиленно говорила Павлу. Он улыбался. Вернулись к столику. Она ему сказала так, чтобы слышали Аня и Ира:
— Ну, наливай обещанные 100 грамм. Я обещала, я это сделаю. Я уговорю любого, кого хочешь, но хотелось бы нашу именинницу, — улыбаясь, посмотрела на Аньку.
       Павел налил из своего графина водку в рюмку Катерине, она подняла рюмку и произнесла:
— С днём рождения, Анька, — если глаза Кати от выпитого ранее спиртного блестели, то сейчас они победоносно и нагло сияли.
     Она посмотрела на Аню, затем на Павла и добавила:
— За сделку, — и опустошила рюмку.


      Павел старался за столом уделять одинаковое внимание девушкам. Иришку он опять приглашал на медленный танец, а Аньку ни разу. Катя наблюдала и думала: «Ну неужели Иришка, ну почему не Анька?» А как важно для неё, Катерины, чтобы это была Анька.
     Когда вечер закончился, взяли пальто из гардероба, оделись, и до сих пор Кате не было ясно, на кого выпал выбор — на Аньку или Иришку. Ну хоть бы Анька. Перед рестораном была площадка, на которой стояли частные машины и несколько такси. Павел сказал, что он доставит всех домой, спросил, кого куда, девчата назвали адреса.   Павел нанял такси, он сел рядом с водителем, девчата дружно разместились на заднем сиденье. Такси помчалось по мосту, потом мимо Анькиного дома, а через несколько минут такси остановилось у Катиного дома. Павел запомнил адрес Катерины, а спустя пару месяцев заехал к ней со своим другом. Катя была рада, значит, он поедет с Анькой. Как здорово, что всё, что она, Катерина, пожелает, исполняется. Но главное — ещё поработать придётся над Анькой, чтобы этой интеллигентки не было на пути.
      Подъехали к Анькиному дому, такси остановилось.
— До свидания. Всего хорошего, — прощаясь, сказала Анька и вышла из такси, медленно направилась к воротам.
     Такси отъехало, а Анька думала, как теперь в дверь тётки стучать после вчерашнего дня рождения. Павел её догнал, и они пошли вмести, ни о чём не говоря. Мороз крепкий.  Поднялись на крыльцо, дверь в сени была не заперта. Из сеней было ещё три двери, налево — в кладовку, прямо — дверь к соседям, направо — дверь Татьяны. Они не прощались, Павел притянул к себе Аньку, она, не вырываясь, прильнула к нему. Здесь и были их первые поцелуи и вздохи. Они почти не говорили, им было хорошо в эту морозную ночь. Он держал в своих ладонях ладони Анны и периодически согревал своим дыханием её  замерзшие пальцы. Аня в нём увидела какого-то родного, мягкого, доброго, своего человека. Он среднего роста, плотной комплекции, из-за склонности к облысению носил очень короткую стрижку. Им не хотелось расставаться. 
     Неизвестно, сколько прошло времени, открылась дверь, Татьяна была в тёплом халате:
— Вы что в такой мороз в сенях стоите? Уже два часа ночи. Заходите. На улице минус 25, с ума сошли, что ли?
— Нет, спасибо, я пойду.
— Конечно пойдёте, только зайдите погреться, — спокойно произнесла Татьяна Михайловна.
      Свет был не включён, его и позже не включали. Аня и Павел зашли в кухню, Павел, не снимая шинели, присел на табурет, он продолжал обнимать стоящую возле него Аньку.
         На работу следующего дня Анька не опоздала.
     В обеденный перерыв Катя и Ирина зашли за ней, они отправились в столовую.
— Приветики, как дела, Ань? — спросила Ириша.
— Ну чё, друг, рассказывай, — нагло произнесла Катя.
     В столовой Павла не было. Когда рабочий день закончился, Анька помчалась домой. Она почему-то решила, что Павел должен сегодня прийти. Весь вечер она прождала его, уже около 10 вечера начала свыкаться с мыслью, что он не придёт. Как вдруг стук в окно. Прислонившись к стеклу, она увидела Павла. Сердце чуть не разорвалось от радости, и она стремглав бросилась к двери. Павел вошёл, Татьяна Михайловна предложила ему чаю. Потом она ушла спать, прикрыв дверь кухни, часа через полтора вынесла кресло.  Павел был тронут такой любезностью, а Анька была в это время ей бесконечно благодарна. Он сидел в кресле, Анька у него на коленях, своими то щекой, то лбом она касалась его щеки и подбородка. Было тихо, почти темно, за окном  где-то горела лампа, они могли видеть глаза друг друга. Анька ни о чём не задумывалась, главное — он здесь, он пришёл, он рядом. И хорошо как с ним!.. Потом много лет Аня не ощущала такого радостного покоя.
      После первого свидания в холодных сенях Анька заболела, острый бронхит перешёл в пневмонию. Вечерами после ужина в ресторанах Павел приезжал к Аньке, и они долго просиживали на кухне, он в кресле, а она у него на коленях. Спустя две недели он ей сказал:
— Я пришёл последний раз. Всё, больше я не могу к тебе ходить. Нам нужно расстаться. Мне как мужчине очень тяжело всё это переносить. Да зачем я себя и тебя буду мучить?
— А ты на мне женишься? — переспросила Аня.
— Нет, никогда. Поэтому нам надо расстаться.
— Но я тебя люблю, ты что, не видишь? — Анька была с ним как ручная кошка, готовая вообще от него не отцепляться.
— Вижу. Но я тоже человек. Мне тяжело. Если ты изменишь мнение, то тогда мы сможем продолжить отношения.
    Анька ревела. Всего-то только две недели, и всё завершилось. Он дал ей время подумать и назвал адрес, если она примет его предложение.
     Анька совсем разболелась. Всю неделю она ходила в больницу. Была у врача, сделали рентген, выписали кучу таблеток, прописали уколы.
     Тут выяснилось — Анька вообще антибиотики группы «-мицин», от стрептомицина, канамицина и прочих, не переносит, в том числе и пенициллин. Остался один метод
лечения — барсучий жир, жуть ещё та.
     Анька была дома, вечером пришла Катя под видом навестить её. Они сидели на диване, Катя поглаживала рукой бархатные шторы и боковым зрением наблюдала за Анькой. Тётка сидела в другой комнате, где работал телевизор, дверей между комнатами не было, она была, можно сказать, в полутора метрах от Кати и Ани.
— Чё, друг, рассказывай, что у тебя.
— Болею, не знают, чем лечить.
— А Павел приходит? — интересовалась Катя, именно за этим она и пришла.
— Нет. Он сказал, что мы должны расстаться.
— Почему?
— Он мужчина, был женат, ему тяжело со мной встречаться. Ему нужны более близкие отношения, — наивно откровенничала Аня.
— Так в чём дело? Дай! Соглашайся!
— Он сказал, что никогда на мне не женится.
— Ну и что. Женится, не нежится. Так от тебя все мужики будут шарахаться. Тебе сколько?
— 23 года, — через кашель сказала Анна.
— Что ты думаешь, девственность — главное? Вон я у Большакова спрашивала: если бы я была девушкой, встречался бы он со мной? Знаешь, он ответил: «Нет».
— Ой, не знаю, — с большим замешательством произнесла Аня.
— Да что тут знать. Смотри на меня. Я всем нужна, все меня хотят. А сколько разных удовольствий получишь. Мой совет — собирайся и езжай прямо сейчас к нему. Он,
пожалуй, тебя ждёт.
    Катька старалась не для Аньки, а для себя. Во-первых, а вдруг Аня соперница, значит, её надо уговорить, что такой шанс упускать, во-вторых, она сказала Павлу в ресторане, что уломает Аньку. В-третьих, вчера с ним говорила в столовой и сказала ему: «Жди, скоро придёт. А тебе обещала. Мне Аньку уговорить проще простого».
       У душевно здорового человека после такого просвещения должны волосы зашевелиться на голове. Даже в языческом мире только рабы, профессиональные гетеры или самые беспросветные социальные низы добровольно лишались невинности вне брака. Аньке предлагался такой образ жизни, которым побрезговал бы и раб, будь у него выбор.

Глава 9.   «Всё, нет девушки». http://www.proza.ru/2012/01/02/156