Фейерверк

- Не люблю фейерверки, - сказала она, прижавшись к его плечу.
- Почему? – он смотрел на сверкающее небо и улыбался.
- Помнишь, я рассказывала тебе, что меня обманули? Я приехала в этот город в надежде на хорошую работу, которую мне обещали в агентстве…
- А все это оказалось аферой, - продолжил он на хорошем русском с еле слышным восточным акцентом. – Да. Помню.
- В тот день, когда все случилось, когда я осталась без паспорта, без денег, совершенно одна, я в полубреду ходила по вокзалу. Потом не помню как, очутилась в каком-то сквере. Присела на скамейку. Я была в отчаянии. Я не знала, что мне делать дальше, идти в милицию, проситься в поезд и ехать домой. И что дома? Я уволилась с работы, выселилась из общежития. Ехать к детдомовской подружке Томке? У нее муж, дети, свои проблемы. Оставаться здесь? Как? Все деньги, которые я копила, откладывала в старую деревянную шкатулочку, достались этим аферистам. Было так обидно, так паршиво на душе, что хотелось выть, - она замолчала.
- Хорошо, что много в мире добрых людей. Так у вас говорят? – он обнял ее и еще крепче к себе прижал.
- Почти, - улыбнулась она. – Мир не без добрых людей. Ты, наверное, это хотел сказать?
И немного помолчав, продолжила.
 - Да. Я всегда буду благодарна Алле Всеволодовне. Редко встретишь сейчас такого человека. Можно сказать, что она просто подобрала меня на улице. Не знаю, как бы все сложилось, если бы не ее помощь. Но это было потом, - глубоко вздохнула она. - А тогда, я сидела в этом сквере, и мне хотелось броситься под машину, а недалеко, во дворике красивого ресторанчика,  запускали фейерверк. Люди веселились, смеялись, небо мигало разноцветными огоньками, а я сидела одна, забытая всем миром и плакала.  И теперь, когда я смотрю на фейерверк, мне всегда грустно и хочется плакать, - и глаза ее заслезились.
Он крепко сжал ее руку в своей.
- Мне тоже хочется плакать, когда я смотрю на салют.
- Да? Почему?
- Мне было семь лет. Родители нас отправили к тетке в другой город. Меня и моего старшего брата. В стране была война, а там будто бы было безопасней. Но совсем неожиданно город захватили боевики. Мужа и детей тетки убили, взорвали их дом. Тех, кто выжил, всех согнали в одно место. И начали по ним стрелять. По нам стрелять. Мы тоже были среди этой толпы несчастных.
Он мысленно вернулся в то ужасное время. Вспомнил, как тетя Майя повалила его на землю, прикрывая собой. Как кричали,  рыдали, стонали люди. Как только что еще живой человек в одно мгновенье превращался в мертвое окровавленное тело. И вокруг таких тел было десятки. Он четко помнил каждую деталь происходившего. Особенно ему запомнилось лицо девочки лет десяти. Долгое время она ему снилась почти каждую ночь. Убийцы ходили среди трупов, выискивая живых, и добивали их. Она лежала под трупами своих родителей. В ее глазах был ужас. Боевик автоматом откинул бездыханное тело ее матери, и запустил пулю в лоб этой девчушки. Огромные голубые глаза навсегда застыли в этом неописуемом ужасе. И навсегда эти глаза застыли и в его памяти. Он лежал как камень. Лежал и ждал, что такая же пуля сейчас полетит и в его голову. Но он остался жив. Кто-то окликнул подходившего убийцу и он так и остался незамеченным. После того как боевики покинули город он еще долго лежал прикованный страхом к земле. Лежал, пока его не спасли.
- А тетка и брат? – осторожно спросила она.
- Брат тоже выжил. А тетя Майя… Когда закончилась война – продолжал он сжимая мокрые ладоши – все люди, по всей стране вышли на улицу. Везде, где было возможно, запускали фейерверк. Почти все плакали. И я тоже плакал. От радости, что закончилась война.
Они молча смотрели на вновь засиявшее небо.